Взгляд изнутри на центры задержания детей-иммигрантов в США.
По всем штатам, прячась за торговыми центрами в центрах и на окраинах городов, находятся центры задержания Министерства здравоохранения и Управления социальных служб по расселению беженцев, в которых удерживается рекордное количество детей - более 13000. Республиканские и демократические конгрессмены называют эти центры безопасными, и даже приятными. Секретарь Министерства внутренней безопасности Кирстен Нильсен и конгрессмен Элиот Энгель заявляют, что эти тюрьмы «похожи на летние лагеря».
Но дети-иммигранты, с которыми поговорили репортёры World Socialist Web Site, рассказали другую историю. Эти дети из Центральной Америки, разлучённые со своими родными после пересечения американо-мексиканской границы, недавно были освобождены и согласились поделиться своим опытом на условиях анонимности. Они хотят, чтобы мир узнал об условиях содержания в этих центрах, расположенных в 15 минутах езды от домов обычных американцев. «Мне всё время хотелось плакать», - сказал 15-летний гондурасский мальчик, которого здесь мы называем Хорхе. Он удерживался в такой тюрьме более двух месяцев. - «Охранники следят за всем, что мы делаем, докладывают всё, что мы говорим. Это сводило меня с ума. Это тюрьма».
Для многих детей-иммигрантов, как Хорхе, это путешествие начинается в обедневших и погрузившихся в насилие странах «северного треугольника»: Сальвадоре, Гватемале и Гондурасе. До недавнего времени Хорхе не мог вспомнить встреч со своей матерью. Она убежала из Гондураса много лет назад в поисках работы, так как ей не хватало денег, чтобы прокормить его и его братьев и сестёр. Она посылала родным большую часть своей зарплаты, но Хорхе мечтал жить с ней. «Иногда я звонил маме и плакал, прося вытащить меня из этого места. Я не мог связаться с ней, хотя и был ближе к ней, чем когда-либо», - сказал он.
Хорхе убежал из Гондураса, когда несколько его родных убила местная банда. Молодые люди особенно уязвимы перед выбором: вступить в банду или погибнуть. Хорхе решил убежать. После нескольких недель путешествия на север его поймала в пустыне иммиграционная полиция, которая устроила на него охоту с собаками. 16-летняя гватемалка Хейди приехала в США с кузеном, с которым её разлучили после ареста при пересечении реки Рио-Гранде. Её мать умерла, когда она была ещё маленькой, а своего отца она не помнит. Он привыкла сама о себе заботиться, но в США у неё нет близких родственников. «Когда меня арестовали, я день провела в La Hielera и два дня в La Perrera», - сказала Хейди.
La Hielera, в переводе с испанского, означает «ледяной ящик». Так называют клетки для временного содержания иммигрантов до ареста. La Perrera, в переводе с испанского, означает «собачья будка». Это ещё одна камера заключения с проволочным ограждением. В них намеренно содержат людей при низких температурах, чтобы иммигрантам было максимально неудобно. В них постоянно включён яркий свет, так что заключённые не знают, день сейчас или ночь. «В Ла-Елера была тонна людей», - сказала Хейди. - «Дети всё время плакали. Там было много младенцев, и им не давали еды. Время от времени, когда люди пытались заснуть, охранники подходили и пересчитывали нас, заставлял вставать и выстраиваться в шеренгу. Мы все очень голодали. Они дали нам только крошечную бутылку воды и яблоко».
Третий ребёнок, 13-летняя Литси приехала в США с тетей. Эту маленькую девочку разлучили с тётей, и посадили сначала в «ледяной ящик», а затем в «собачью будку». «Через три дня я так ослабла, что сильно похудела», - сказала Литси. - «В туалете застаивались испражнения, было так холодно, что невозможно было заснуть, плюс постоянный яркий свет. Вам дают маленькое алюминиевое одеяло, которое не греет». 17-летний мальчик Данни тихим голосом сказал, что ему повезло просидеть в «ледяном ящике» всего одну ночь. Некоторые просидели там по две недели, и выглядели очень истощёнными. Данни убежал из Гондураса, когда бандиты попытались похитить его сестру, чтобы сделать из неё секс-рабыню.
После отсидки в «ледяном ящике» и «собачьей будке», всех детей обрабатывают и отправляют в так называемые «приюты». Хотя они рады покинуть «ледяные ящики» и «собачьи будки», все они говорят, что отчаянно хотели убежать из «приютов», как только туда попадали. Хотя эти центры задержания иммигрантов могут быть разного качества, все дети говорят, что условия в них примерно одинаковы: строгая охрана, полное отсутствие конфиденциальности, разделение с родными и угрозы администрации задержать их освобождение за малейшие нарушения.
Дети рассказали, что им разрешали выходить на открытый воздух в огороженных зонах только на очень короткое время, им не давали достаточно еды, их всегда торопили, не разрешали смотреть в окна, запрещали касаться друг друга или называть друзей по прозвищам. Им также запрещали сидеть на стульях скрестив ноги, класть ноги на диваны или вытягивать ноги под столами. Девочкам запрещали расчёсывать волосы себе или своим подругам, якобы для предотвращения распространения блох. Один ребёнок сказал, что им запретили говорить о политике и тяжёлом положении иммигрантов в США.
Их постоянно запугивали наказаниям за нарушение правил. Все дети сказали, что администрация продлевала заключение на один-два месяца за каждое нарушение. Бывшие заключённые рассказывают, что день в таких «приютах» похож на день в тюрьме. Во-первых, их заставляют рано просыпаться, ещё до восхода. Их конвоируют в душ, откуда их выгоняют через несколько минут. Одни дети сказали, что вместо мыла им давали дешёвый шампунь. А другие сказали, их заставляли мыть волосы мылом для рук. Есть дети должны очень быстро, иначе им грозит наказание. «Еда там невкусная, и добавки просить нельзя», - сказала Хейди. «Я всегда был голоден, но еда была очень плохой. От неё можно было заболеть. У меня часто болел живот», - сказал Данни.
За отказ от еды грозит наказание. За передачу еды другу грозит наказание. Заключённые признаются в слабости к концу дня из-за недоедания. Через час прогулки детей отводят на уроки. Дети говорят, что там нет учебников и тетрадей, как в «настоящих школах». 13-летняя Литси сказала, что «уроки там скучные. Раньше я любила школу, но здесь нечем заниматься. Они не давали нам домашние задания, не давали ручки и карандаши после уроков». Литси провела в такой тюрьме несколько месяцев. На раннем этапе развития несколько месяцев неадекватного обучения могут значительно затруднить образовательные способности детей.
Хорхе сказал, что им давали совершенно истрёпанные англо-испанские словари. Когда он попросил администраторов дать им новые словари, ему ответили, что они слишком дороги. Хейди рассказала, что их учитель так сердился, что пугал детей. Другой ребёнок сказал, что полы в классах очень грязные, потому что редко моются. После такой «школы» у детей появляется свободное время, во время которого они должны сидеть несколько часов в комнате, иногда под музыку. Раз в несколько недель детей могут выводить под усиленной охраной в кино или парк. Иногда им удаётся позвонить родным, но эти звонки очень коротки, и охранники всегда стоят около телефона и подслушивают разговоры.
После ужина они идут в свои комнаты без дверей. Там нет ламп, поэтому невозможно читать вечером, и им запрещены ручки, карандаши и мелки. Дети также рассказывают о тюремном насилии. В таких «приютах» охранники часто совершают сексуальные и физические злоупотребления. Хейди сказала, что немногие сотрудники сочувствовали ей, и она привыкла с бесчеловечному обращению. Однажды, когда Хейди заплакала, охранник сказал ей, то если она не перестанет плакать, что её накажут, и продлят заключение.
Хорхе не понравилось, что детей в этих тюрьмах заставляют произносить американскую клятву верности, и наказывают за отказ. 17-летний Данни сказал, что его наказали за ругательство, на несколько дней запретив играть в футбол и слушать музыку. Девочки пожаловались, что их водили в туалет только группами, не учитывая их особые потребности. Многие правила, о которых рассказали дети, равнозначны жестоким наказаниям. 13-летняя Литси сказала, что хотела поставить фотографию родственников в своей комнате, но ей запретили это. Из-за этого она страдала от чувства одиночества. «У меня возникла тревога, и это было тяжело. Я просто хотела кого-нибудь обнять, но нам не разрешали прикасаться друг к другу».
Все дети жалуются на постоянную скуку, тем более что некоторых детей лишают свободы на несколько месяцев и даже лет. Они часто устают, потому что по ночам охранники светят им в лица фонариками. Один ребёнок сказал, что его сосед попытался повеситься. Другая девочка сказала, что её отправили в больницу из-за депрессии, и напичкали кучей таблеток, названия которых она не знает. Побеги редки, но всё же случаются. Недавно 15-летняя девочка попыталась сбежать после трёх недель заключения. Она убежала и спряталась в ближайшей автомастерской, уснув под пыльным ящиком для инструментов. Когда её поймала полиция, она плакала около часа.
Многие дети, разлучённые с родителями в США, боятся, что их не выпустят до 18 лет. Детей выпускают из таких тюрем, когда их родственники пройдут длительную проверку анкетных данных и докажут возможность финансирования. Эти проверки проводятся, чтобы доказать родственные связи между детьми и взрослыми, и чтобы собрать отпечатки пальцев, или даже отловить нелегальных иммигрантов. Для запугивания иммигрантов правительство США депортировало множество взрослых, которые попытались забрать детей из тюрем.
Аресты и депортации нелегальных мигрантов, которые хотят освободить своих детей, приводят к тому, что, по данным за 2017 год, ежегодно в тюрьмах остаются 33998 детей. Эта политика увеличивает численность заключённых детей в центрах задержания иммигрантов, подняв сроки заключения до 59 дней. Хейди сказала, что ей отказали в освобождении, когда трое её родственников сказали, что не могут обеспечить её деньгами. Сначала они сказали, что могут это сделать, но затем, испугавшись депортации, отказались. «У меня здесь семья, но они на некоторое время перестали отвечать на мои звонки, потому что боялись сдавать отпечатки пальцев», - сказала она.
Дети также говорят о чувстве вины, потому что они боятся подвергнуть своих родителей опасности, прося об освобождении. Хотя дети, с которыми мы поговорили, освобождены, их жизни никогда не станут прежними. Условия, которые они пережили, нанесли им непоправимые психологические травмы, которые останутся у них на всю жизнь. Детский психолог Крис Фрадкин сказал нам: «Поддерживать порядок через запугивание - это нарушение духа. Этот чрезмерный режим служит для перелома психики этих детей, чтобы разрушить их чувство самовыражения и внутреннего сопротивления».
«Что касается детей, разрушительные последствия содержания под стражей хорошо изучены. Они приводят к росту тревоги, депрессии и даже регрессии развития. Они могут повлиять на успеваемость в учёбе, экономическую продуктивность, состояние здоровья и продолжительность жизни. Чрезмерные наказания создают обстановку военного лагеря. Индивидуальность подавляется ради укрепления связей в коллективе. Это настоящее обезличивание. Если им побрить головы, это будет похоже на Освенцим. Нацисты тоже брили головы детям, чтобы подавить им дух. Это они пытаются сделать и здесь. Они хотят, чтобы дети поняли, что за непокорное поведение их будут наказывать. Это возмутительно. Это военное преступление. Это делается намеренно».
Жертвами этой политики становятся дети рабочих семей. Их родители и родственники работают в США и Центральной Америке водителями грузовиков и автобусов, сельскохозяйственными рабочими, грузчиками на фабриках и складах. Некоторые дети сказали, что их сокамерники раньше работали домашней прислугой или портными в своих странах, но им не хватало денег даже на еду. Во время опасного путешествия на север их единственное «преступление» заключалось лишь в рождении в регионе, который более века страдает от господства американского империализма. Для многих детей военное наследие - это реальные истории их семей, члены которых убиты эскадронами смерти, обученными США. Действия правительства США против этих детей - серьёзное общественное преступление, которое продолжает традиции интернирования японцев, рабовладения и насильственного разделения семей коренных народов во время американского геноцида.
Весь рабочий класс, независимо от национальности и гражданства, должен понимать: правящий класс, настолько жестоко обращающийся с невинными детьми, способен на более опасные преступления. Эта официальная правительственная политика преследования детей, нормализованная при Обаме и усиленная при Трампе, ведёт к повторению самых ужасных преступлений XX века. Только социалистическая революция объединённого движения рабочего класса всех стран может остановить эту опасную политику и освободить тысячи лишённых свободы иммигрантов по всему миру.
Источник: The view from inside America’s child immigrant detention shelters, wsws.org, November 1, 2018.