О положении крестьянства при Николае II (по книге "Царствование Николая II" С.Ольденбурга) -2
(продолжение)
Когда вслед за грозным предостережением 1891 г., неурожай, со всеми его пагубными последствиями, постиг снова (хотя и в меньшей степени) те же пострадавшие местности в 1897 и 1898 годах, оптимистические голоса умолкли, и понемногу стало общепризнанным, что во всем русском сельском хозяйстве нечто серьезно неблагополучно.
Тот государственный деятель, который в первые годы царствования Императора Николая II играл роль министра народного хозяйства - С.Ю.Витте - при всем его разностороннем уме, имел весьма слабое ощущение потребностей сельского хозяйства и питал определенное нерасположение к поместному дворянству. С.Ю.Витте проводил с большой энергией план «индустриализации» русского народного хозяйства; его симпатии принадлежали городу и фабрике скорее нежели деревне. И если ему случалось провозглашать «по моему глубокому убеждению, нет на Руси более важного экономического вопроса, более охватывающего все стороны нашей хозяйственной жизни, как именно вопрос о коренном улучшении хозяйственного быта нашего сельского населения в строгом смысле этого слова» [2] - это было, для министра финансов, только доводом в пользу протекционизма и развития промышленности, как рынка для русского сельского хозяйства. Эту политику - сперва промышленность, потом сельское хозяйство - критиковал В.И.Гурко, писавший в «Новом Времени» [3], что везде промышленность вырастала на почве спроса: «неужели же мы в состоянии опрокинуть этот порядок: сначала создать промышленность, а лишь затем обеспечить сбыт ее произведений путем повышения благосостояния народных масс?».
Сам Государь, хотя и принимал близко к сердцу интересы деревни, - (как Он это высказал, между прочим, при коронации, обращаясь к депутациям дворян и крестьян), - за первые годы своего правления почти не вмешивался в сложные и спорные вопросы экономики.
Голоса, свидетельствовавшие об упадке деревни, раздавались громче всего из дворянской среды. Известный деятель саратовского дворянства H.А.Павлов, кн. В.Кудашев (в «Новом Времени»), H.А.Энгельгардт и другие выступали уже в 90-х годах с указанием на оскудение центральных губерний России, на падение количества скота и т.д. «Нет», говорил еще в 1897 г. гр. A.А.Бобринский, петербургский предводитель дворянства, - мы не «известная группа землевладельцев! Мы - представители интересов землевладения всей России, представители нужд и наших и крестьянских, и общегосударственных!». И хотя пропитанная «классовыми» предрассудками интеллигенция этого не сознавала - поместное дворянство действительно отстаивало не столько групповые интересы, сколько интересы деревни в целом.
Интересно отметить, что по совершенно другим соображениям, на кризис сельского хозяйства обращали внимание марксисты, считавшие «пролетаризацию» крестьян необходимой предпосылкой развития капитализма в России: «марксистский» журнал «Начало» отмечал (еще весною 1899 г.) «парадоксальное на первый взгляд явление»: крестьянская масса страдает больше всего в тех губерниях, где у нее больше всего земли (при том - наилучшего качества), и где господствует община.
Сознать, что на лицо серьезный кризис, - еще не значило найти из него исход. Так, русская народническая интеллигенция была склонна считать, что главное - это предоставить крестьянам политические права, распространить в деревне знания, отдать крестьянам казенные, монастырские [4] и помещичьи земли, - и кризис будет устранен.
Но даже либеральные экономисты сознавали, что уничтожение среднего и крупного землевладения в России может оказаться весьма пагубным хотя бы уже потому, что урожайность владельческих земель была много выше крестьянской, вследствие чего эти земли давали тот избыток хлеба для вывоза за границу, который играл столь видную роль в русском финансовом хозяйстве. Известный земский конституционалист Ф.И.Родичев, еще во время спора о «влиянии урожаев и хлебных цен», говорил: «Прибавка земли крестьянам не поможет... Всякие разговоры об увеличении наделов - не более, как абстрактная фантазия... Тут не в малоземельи беда, земли не мало, но она скверно обрабатывается».
Весною 1899 г., по почину тов. мин. финансов В.И.Ковалевского, были учреждена небольшая комиссия из сведущих лиц по вопросу об оскудении центрально-черноземных губерний. Этот факт обратил на себя внимание печати: правительство открыто признавало факт неблагополучия. Народники по этому поводу писали, что оскудение, конечно, есть, но не только в центральных губерниях, а во всей стране, из-за общих политических условий. В более правых кругах высказывали мнение, что такое положение объясняется слишком большими расходами в интересах окраин и чрезмерным обложением великорусских губерний. Против общины в тот момент высказывались почти только «марксисты». «Это - массовое крушение мелкого землевладельческого самостоятельного хозяйства», в 1899 г. писало «Начало». «Это, Во-первых, вопрос не только центра, а во-вторых - это не оскудение всего центра, а только известной части хозяйства... Снова теперь в нашей житнице производитель хлеба сам остался без хлеба. И это в той общине, над которой мы долго задумчиво останавливались, как над ребенком в колыбели, гадая об ее будущем. Теперь уже почти никто не спорит, что современная община быстро разрушается».
В то время, такое мнение было одиноким. За правление Императора Александра III был взят решительно курс в пользу общины; еще в последний год его царствования 14 декабря 1893 г., был издан ряд законов, укреплявших ее: раньше крестьянин, погасивший свой долг за землю, мог свободно выйти из общины; по новому закону, для этого нужно было согласие двух третей ее членов. Община считалась одним из устоев государства. Ее отстаивала власть; ее защищало и большинство противников власти; на этом сходились противоположности...
Даже кн. В.П.Мещерский только косвенно, как бы приводя чужое мнение, подходил к этому вопросу, когда он цитировал «голые и резкие мысли» о желательности разделения сельского населения на землевладельцев и батраков, «как во всем мире». Но для этого не было достаточно одной отмены общины; нужно было бы еще отменить также и законы, запрещающие продажу крестьянской земли «на сторону», не только крестьянам.
Особое совещание 1899-1901 г.г. собрало интересный материал о положении центральных губерний, подтверждавший мнение относительно упадка сельского хозяйства в этом районе. Но оно, в сущности, не наметило никаких путей для выхода из положения. Оно признало, что одной из причин кризиса является дальнейшее дробление земли в пределах общины, но сочло, что это - неизбежное зло: «Относительное уменьшение количества земли, находящейся во владении крестьян, как естественное последствие роста населения, не требует доказательств, оно вытекает из самой природы вещей» - фаталистически заявлялось в сводке работ особого совещания [5].
--------
[2] Речь в комиссии по упорядочению хлебной торговли в начале 1899 г.
[3] Серия статей под названием «Земледелие и забастовки» за 1901 г.
[4] Немногие знали, что все монастырские земли в Е. России составляли менее полумиллиона десятин!
[5] Исследование экономического положения центрально-черноземных губерний. Труды особого совещания 1899-1901 г. Составил А.Д.Поленов.
(продолжение следует)
Когда вслед за грозным предостережением 1891 г., неурожай, со всеми его пагубными последствиями, постиг снова (хотя и в меньшей степени) те же пострадавшие местности в 1897 и 1898 годах, оптимистические голоса умолкли, и понемногу стало общепризнанным, что во всем русском сельском хозяйстве нечто серьезно неблагополучно.
Тот государственный деятель, который в первые годы царствования Императора Николая II играл роль министра народного хозяйства - С.Ю.Витте - при всем его разностороннем уме, имел весьма слабое ощущение потребностей сельского хозяйства и питал определенное нерасположение к поместному дворянству. С.Ю.Витте проводил с большой энергией план «индустриализации» русского народного хозяйства; его симпатии принадлежали городу и фабрике скорее нежели деревне. И если ему случалось провозглашать «по моему глубокому убеждению, нет на Руси более важного экономического вопроса, более охватывающего все стороны нашей хозяйственной жизни, как именно вопрос о коренном улучшении хозяйственного быта нашего сельского населения в строгом смысле этого слова» [2] - это было, для министра финансов, только доводом в пользу протекционизма и развития промышленности, как рынка для русского сельского хозяйства. Эту политику - сперва промышленность, потом сельское хозяйство - критиковал В.И.Гурко, писавший в «Новом Времени» [3], что везде промышленность вырастала на почве спроса: «неужели же мы в состоянии опрокинуть этот порядок: сначала создать промышленность, а лишь затем обеспечить сбыт ее произведений путем повышения благосостояния народных масс?».
Сам Государь, хотя и принимал близко к сердцу интересы деревни, - (как Он это высказал, между прочим, при коронации, обращаясь к депутациям дворян и крестьян), - за первые годы своего правления почти не вмешивался в сложные и спорные вопросы экономики.
Голоса, свидетельствовавшие об упадке деревни, раздавались громче всего из дворянской среды. Известный деятель саратовского дворянства H.А.Павлов, кн. В.Кудашев (в «Новом Времени»), H.А.Энгельгардт и другие выступали уже в 90-х годах с указанием на оскудение центральных губерний России, на падение количества скота и т.д. «Нет», говорил еще в 1897 г. гр. A.А.Бобринский, петербургский предводитель дворянства, - мы не «известная группа землевладельцев! Мы - представители интересов землевладения всей России, представители нужд и наших и крестьянских, и общегосударственных!». И хотя пропитанная «классовыми» предрассудками интеллигенция этого не сознавала - поместное дворянство действительно отстаивало не столько групповые интересы, сколько интересы деревни в целом.
Интересно отметить, что по совершенно другим соображениям, на кризис сельского хозяйства обращали внимание марксисты, считавшие «пролетаризацию» крестьян необходимой предпосылкой развития капитализма в России: «марксистский» журнал «Начало» отмечал (еще весною 1899 г.) «парадоксальное на первый взгляд явление»: крестьянская масса страдает больше всего в тех губерниях, где у нее больше всего земли (при том - наилучшего качества), и где господствует община.
Сознать, что на лицо серьезный кризис, - еще не значило найти из него исход. Так, русская народническая интеллигенция была склонна считать, что главное - это предоставить крестьянам политические права, распространить в деревне знания, отдать крестьянам казенные, монастырские [4] и помещичьи земли, - и кризис будет устранен.
Но даже либеральные экономисты сознавали, что уничтожение среднего и крупного землевладения в России может оказаться весьма пагубным хотя бы уже потому, что урожайность владельческих земель была много выше крестьянской, вследствие чего эти земли давали тот избыток хлеба для вывоза за границу, который играл столь видную роль в русском финансовом хозяйстве. Известный земский конституционалист Ф.И.Родичев, еще во время спора о «влиянии урожаев и хлебных цен», говорил: «Прибавка земли крестьянам не поможет... Всякие разговоры об увеличении наделов - не более, как абстрактная фантазия... Тут не в малоземельи беда, земли не мало, но она скверно обрабатывается».
Весною 1899 г., по почину тов. мин. финансов В.И.Ковалевского, были учреждена небольшая комиссия из сведущих лиц по вопросу об оскудении центрально-черноземных губерний. Этот факт обратил на себя внимание печати: правительство открыто признавало факт неблагополучия. Народники по этому поводу писали, что оскудение, конечно, есть, но не только в центральных губерниях, а во всей стране, из-за общих политических условий. В более правых кругах высказывали мнение, что такое положение объясняется слишком большими расходами в интересах окраин и чрезмерным обложением великорусских губерний. Против общины в тот момент высказывались почти только «марксисты». «Это - массовое крушение мелкого землевладельческого самостоятельного хозяйства», в 1899 г. писало «Начало». «Это, Во-первых, вопрос не только центра, а во-вторых - это не оскудение всего центра, а только известной части хозяйства... Снова теперь в нашей житнице производитель хлеба сам остался без хлеба. И это в той общине, над которой мы долго задумчиво останавливались, как над ребенком в колыбели, гадая об ее будущем. Теперь уже почти никто не спорит, что современная община быстро разрушается».
В то время, такое мнение было одиноким. За правление Императора Александра III был взят решительно курс в пользу общины; еще в последний год его царствования 14 декабря 1893 г., был издан ряд законов, укреплявших ее: раньше крестьянин, погасивший свой долг за землю, мог свободно выйти из общины; по новому закону, для этого нужно было согласие двух третей ее членов. Община считалась одним из устоев государства. Ее отстаивала власть; ее защищало и большинство противников власти; на этом сходились противоположности...
Даже кн. В.П.Мещерский только косвенно, как бы приводя чужое мнение, подходил к этому вопросу, когда он цитировал «голые и резкие мысли» о желательности разделения сельского населения на землевладельцев и батраков, «как во всем мире». Но для этого не было достаточно одной отмены общины; нужно было бы еще отменить также и законы, запрещающие продажу крестьянской земли «на сторону», не только крестьянам.
Особое совещание 1899-1901 г.г. собрало интересный материал о положении центральных губерний, подтверждавший мнение относительно упадка сельского хозяйства в этом районе. Но оно, в сущности, не наметило никаких путей для выхода из положения. Оно признало, что одной из причин кризиса является дальнейшее дробление земли в пределах общины, но сочло, что это - неизбежное зло: «Относительное уменьшение количества земли, находящейся во владении крестьян, как естественное последствие роста населения, не требует доказательств, оно вытекает из самой природы вещей» - фаталистически заявлялось в сводке работ особого совещания [5].
--------
[2] Речь в комиссии по упорядочению хлебной торговли в начале 1899 г.
[3] Серия статей под названием «Земледелие и забастовки» за 1901 г.
[4] Немногие знали, что все монастырские земли в Е. России составляли менее полумиллиона десятин!
[5] Исследование экономического положения центрально-черноземных губерний. Труды особого совещания 1899-1901 г. Составил А.Д.Поленов.
(продолжение следует)