Что такое левая идея, и почему она победит?
Прежде всего, конечно, напомню очевидное: само происхождение названий «левые» и «правые», есть явление случайное. Поскольку понятно, что место «рассаживания» депутатов в Национальном Собрании времен Великой Французской Революции - которое и дало название данным политическим направлениям - разумеется, не определяло ровным счетом ничего. (Могло быть и наоборот: монархисты сели бы слева, а якобинцы - справа.) Однако это не отменяет того, что под данными «случайными» названиями скрываются вполне конкретные, объективные и - как это не странно - фундаментальные, смыслы. И, что самое интересное, при этом совершенно неожиданные и не связанный - на первый взгляд - с политикой вообще.
Но пойдем по порядку. И, прежде всего, скажем, что определить деление на «правое/левое» довольно просто. Никакого парадокса кстати (если принять во внимание указанное выше) тут нет - речь идет о том, что внешние признаки левых или правых довольно очевидны. (В отличие от «внутренних» основ.) А именно: левые выступают, прежде всего, за социальное равенство. Правые же, напротив, являются сторонниками ставки на наиболее эффективных индивидуумов и обеспечение их наилучшего функционирования. Да, именно так, хотя обычно считается, что правые - за «индивидуализм вообще». Но это ошибочное представление - в действительности правые признают «право быть индивидом» не за всеми людьми, а только за их отдельными представителями.
Подобный момент очень хорошо видно, например, по крайним представителям «правого спектра» - ультраправыми (фашистами, нацистами), которые часто отказывают в «индивидуальном различии» не только разного рода «врагам нации», но и своим сторонникам, не перешедшим за определенный «уровень ценности». (В крайней вариации этой концепции индивид, вообще, может быть только один: фюрер. Все же остальные оказываются лишь орудиями для исполнения его высшей воли.) Впрочем, и за пределами «ультра» правые постоянно используют «ранжирование» людей по категориям - скажем, имущественным. Которое - как это не удивительно - неявно, но при этом совершенно очевидно перетекает в юридическое: в том смысле, что при наличии «судебной состязательности» очевидное преимущество имеет именно та сторона, у которой больше средств. (На самом деле в том же XIX столетии это было очень хорошо заметно.)
Таким образом, разделение по критерию «равенство/неравенство» - это самый удобный маркер определения «левизны». (Или «правизны».) Кстати, забавно, но при этом всевозможные «леволиберальные движения» сегрегирующего толка - скажем, фенимистские (в современном значении этого слова), расовые, национальные и т.д. - сразу же отправляются прямиком в «правый лагерь». Разумеется, речь идет именно о сегрегирующих - если те же феминистки или цветные активисты не выдвигают требований «разделения», а напротив, говорят о снятии барьеров в обществе, то они оказываются левыми. Именно поэтому Мартин Лютер Кинг - безусловно, левый. А вот современные BLM-щики - в большинстве своем правые. (То есть, нет «просто феминисток» или «просто цветных активистов», а есть некая условная группа, включающее в себя не просто разнородные, а порой -и противоположные - концепции.)
Впрочем, сказанное выше - это, фактически, банальность. В том смысле, что идея о том, что левые за социальное равенство известна всем. Более того - именно этот момент, в определенной мере, является для многих отталкивающим в «левой идее», и даже - приводящим в «правый лагерь». Речь идет о том, что в современном общественном сознании социальное равенство начинает соотноситься исключительно с помощью «маргинальным элементам» (мифическим алкоголикам, лентяям и проходимцам), а так же с игнорированием «производственного вопроса». В том смысле, что, во-первых, предполагается, что - получив необходимое для своей жизни - эти самые «маргиналы» просто не будут работать. (А к таковым правый относит большую часть населения - в крайнем случае, всех, за исключением себя самого.) А, во-вторых, общепринятым в «правом мире» (т.е., в современности) считается то, что «люди неравноценны в труде»: то есть, даже при старательном исполнении своей работы, одни могут делать на порядки больше, чем другие. Причем, в некоторых случаях - очень сильно: скажем, изобретатели способны предложить идею, которая повысит производительность труда в разы, предприниматели создают предприятия, дающие саму возможность работы. А вот «таджики» - с другой стороны - способны или копать, или не копать, и ничего больше от них не добьешься.
Однако надо понимать, что эти самые «возражения» проистекают или из непонимания реальной ситуации, или из прямой манипуляции «возражающего». В том смысле, что, во-первых, реальное число «маргиналов» просто невелико, и, как правило, они и в текущем положении особой «производственной роли» не играют. (Даже количество тех же алкоголиков - т.е., людей с алкогольной зависимостью, приводящей к изменению всего образа жизни - в РФ сейчас всего 1,3 млн. Наркоманов еще меньше - не более 500 тыс. человек.) Во-вторых, реальная производительность труда при индустриальном способе производства 99% производительности определяется типом применяемого оборудования. (Даже очень хороший «копарь с лопатой» проиграет в данном плане посредственному экскаваторщику.) Ну, а самое главное, пресловутая «особая роль» представителей «социальной верхушки» чуть ли не полностью определяется комбинацией случайных факторов.
И, например, в тех же США лишь 1% «стартапов» переживает год жизни, а до 10 лет доходят не более 0,001% «начинающих миллиардеров». (Впрочем, у нас - где все крупные состояния были «сделаны» в период приватизации - ситуация еще забавнее.) Это, кстати, относится и к пресловутым «изобретателям». В том смысле, что подавляющую роль во внедрении тех или иных новаций в действительности играют не «особо одаренные одиночки» - как это считается у обывателей. А необходимые для их (новаций) появления социально-экономические условия. (Иначе говоря, совокупность уровня развития производительных сил и производственных отношений.) Именно поэтому та же энергия пара «внедрялась» - если считать со времен Герона Александрийского - в течение 19 столетий! (Герон создал свой «эолипил» в 1 в н.э., а реальный «вход» паровых машин в жизнь произошел лишь в начале XIX века.)
То есть, еще раз: подавляющая роль в занятии человеком того или иного уровня социальной пирамиды в первом приближении определяется, во-первых, социальным устройством (тем, какие предприятия имеются и какое они устройство имеют), а, во-вторых - чистой случайностью. (Во втором, кстати, все становится еще интереснее - в плане противостояния обывательской картине мира - но об этом надо говорить уже отдельно.) Причем - по совершенно понятным основаниям - вероятность оказаться в низу данной пирамиды у каждого человека много выше, нежели наверху. (Наверное, не надо говорить, что «мест» начальников, миллионеров и миллиардеров, а уж тем более - президентов и министров - в каждом социуме на несколько порядком меньше, нежели мест рабочих, служащих или, даже, безработных.)
Отсюда становится очевидным, что идея левых о социальном равенстве - на порядки более рациональна для любого, отдельно взятого человека. (В том смысле, что для него «светит» скорее возможность попасть на «должность» копающего/некопающего, нежели на место генерального директора, руководителя департамента или, скажем, популярного артиста.) И разумеется, не стоит думать, что «я такой умный, что окажусь наверху», поскольку умственные качества так же распределяются по обществу крайне равномерно. (Даже если и допустить, что они на что-то влияют - хотя это не так.) Впрочем, обычно апелляция к «особой хорошести» индивида есть не что иное, как характерный признак манипуляции. (Скажем, разнообразные коучи, гуру и строители «пирамид» именно что заявляют своим адептам: вы не такие, как все, вы лучше. Но итогом этого становится лишь обчищение карманов.)
То есть, в действительности господствующее направление «правой критики левых идей» оказывается или связанной со случайным передергиванием реальной картины мира - скажем, с убежденностью человека, что «наверх попадают лучшие». Или же с передергивание сознательным, связанным с желанием просто нажиться на убежденности человека в собственных «сверхкачествах». Впрочем, в данном случае и то, и иное равноценно - и особо не важно. Поскольку - как уже было сказано - в действительности и отношение к разделению людей является вторичным. Глубинное же отличие «правых» от «левых» находится в совершенно иной области.
Но об этом будет сказано уже в следующем посте.
Но пойдем по порядку. И, прежде всего, скажем, что определить деление на «правое/левое» довольно просто. Никакого парадокса кстати (если принять во внимание указанное выше) тут нет - речь идет о том, что внешние признаки левых или правых довольно очевидны. (В отличие от «внутренних» основ.) А именно: левые выступают, прежде всего, за социальное равенство. Правые же, напротив, являются сторонниками ставки на наиболее эффективных индивидуумов и обеспечение их наилучшего функционирования. Да, именно так, хотя обычно считается, что правые - за «индивидуализм вообще». Но это ошибочное представление - в действительности правые признают «право быть индивидом» не за всеми людьми, а только за их отдельными представителями.
Подобный момент очень хорошо видно, например, по крайним представителям «правого спектра» - ультраправыми (фашистами, нацистами), которые часто отказывают в «индивидуальном различии» не только разного рода «врагам нации», но и своим сторонникам, не перешедшим за определенный «уровень ценности». (В крайней вариации этой концепции индивид, вообще, может быть только один: фюрер. Все же остальные оказываются лишь орудиями для исполнения его высшей воли.) Впрочем, и за пределами «ультра» правые постоянно используют «ранжирование» людей по категориям - скажем, имущественным. Которое - как это не удивительно - неявно, но при этом совершенно очевидно перетекает в юридическое: в том смысле, что при наличии «судебной состязательности» очевидное преимущество имеет именно та сторона, у которой больше средств. (На самом деле в том же XIX столетии это было очень хорошо заметно.)
Таким образом, разделение по критерию «равенство/неравенство» - это самый удобный маркер определения «левизны». (Или «правизны».) Кстати, забавно, но при этом всевозможные «леволиберальные движения» сегрегирующего толка - скажем, фенимистские (в современном значении этого слова), расовые, национальные и т.д. - сразу же отправляются прямиком в «правый лагерь». Разумеется, речь идет именно о сегрегирующих - если те же феминистки или цветные активисты не выдвигают требований «разделения», а напротив, говорят о снятии барьеров в обществе, то они оказываются левыми. Именно поэтому Мартин Лютер Кинг - безусловно, левый. А вот современные BLM-щики - в большинстве своем правые. (То есть, нет «просто феминисток» или «просто цветных активистов», а есть некая условная группа, включающее в себя не просто разнородные, а порой -и противоположные - концепции.)
Впрочем, сказанное выше - это, фактически, банальность. В том смысле, что идея о том, что левые за социальное равенство известна всем. Более того - именно этот момент, в определенной мере, является для многих отталкивающим в «левой идее», и даже - приводящим в «правый лагерь». Речь идет о том, что в современном общественном сознании социальное равенство начинает соотноситься исключительно с помощью «маргинальным элементам» (мифическим алкоголикам, лентяям и проходимцам), а так же с игнорированием «производственного вопроса». В том смысле, что, во-первых, предполагается, что - получив необходимое для своей жизни - эти самые «маргиналы» просто не будут работать. (А к таковым правый относит большую часть населения - в крайнем случае, всех, за исключением себя самого.) А, во-вторых, общепринятым в «правом мире» (т.е., в современности) считается то, что «люди неравноценны в труде»: то есть, даже при старательном исполнении своей работы, одни могут делать на порядки больше, чем другие. Причем, в некоторых случаях - очень сильно: скажем, изобретатели способны предложить идею, которая повысит производительность труда в разы, предприниматели создают предприятия, дающие саму возможность работы. А вот «таджики» - с другой стороны - способны или копать, или не копать, и ничего больше от них не добьешься.
Однако надо понимать, что эти самые «возражения» проистекают или из непонимания реальной ситуации, или из прямой манипуляции «возражающего». В том смысле, что, во-первых, реальное число «маргиналов» просто невелико, и, как правило, они и в текущем положении особой «производственной роли» не играют. (Даже количество тех же алкоголиков - т.е., людей с алкогольной зависимостью, приводящей к изменению всего образа жизни - в РФ сейчас всего 1,3 млн. Наркоманов еще меньше - не более 500 тыс. человек.) Во-вторых, реальная производительность труда при индустриальном способе производства 99% производительности определяется типом применяемого оборудования. (Даже очень хороший «копарь с лопатой» проиграет в данном плане посредственному экскаваторщику.) Ну, а самое главное, пресловутая «особая роль» представителей «социальной верхушки» чуть ли не полностью определяется комбинацией случайных факторов.
И, например, в тех же США лишь 1% «стартапов» переживает год жизни, а до 10 лет доходят не более 0,001% «начинающих миллиардеров». (Впрочем, у нас - где все крупные состояния были «сделаны» в период приватизации - ситуация еще забавнее.) Это, кстати, относится и к пресловутым «изобретателям». В том смысле, что подавляющую роль во внедрении тех или иных новаций в действительности играют не «особо одаренные одиночки» - как это считается у обывателей. А необходимые для их (новаций) появления социально-экономические условия. (Иначе говоря, совокупность уровня развития производительных сил и производственных отношений.) Именно поэтому та же энергия пара «внедрялась» - если считать со времен Герона Александрийского - в течение 19 столетий! (Герон создал свой «эолипил» в 1 в н.э., а реальный «вход» паровых машин в жизнь произошел лишь в начале XIX века.)
То есть, еще раз: подавляющая роль в занятии человеком того или иного уровня социальной пирамиды в первом приближении определяется, во-первых, социальным устройством (тем, какие предприятия имеются и какое они устройство имеют), а, во-вторых - чистой случайностью. (Во втором, кстати, все становится еще интереснее - в плане противостояния обывательской картине мира - но об этом надо говорить уже отдельно.) Причем - по совершенно понятным основаниям - вероятность оказаться в низу данной пирамиды у каждого человека много выше, нежели наверху. (Наверное, не надо говорить, что «мест» начальников, миллионеров и миллиардеров, а уж тем более - президентов и министров - в каждом социуме на несколько порядком меньше, нежели мест рабочих, служащих или, даже, безработных.)
Отсюда становится очевидным, что идея левых о социальном равенстве - на порядки более рациональна для любого, отдельно взятого человека. (В том смысле, что для него «светит» скорее возможность попасть на «должность» копающего/некопающего, нежели на место генерального директора, руководителя департамента или, скажем, популярного артиста.) И разумеется, не стоит думать, что «я такой умный, что окажусь наверху», поскольку умственные качества так же распределяются по обществу крайне равномерно. (Даже если и допустить, что они на что-то влияют - хотя это не так.) Впрочем, обычно апелляция к «особой хорошести» индивида есть не что иное, как характерный признак манипуляции. (Скажем, разнообразные коучи, гуру и строители «пирамид» именно что заявляют своим адептам: вы не такие, как все, вы лучше. Но итогом этого становится лишь обчищение карманов.)
То есть, в действительности господствующее направление «правой критики левых идей» оказывается или связанной со случайным передергиванием реальной картины мира - скажем, с убежденностью человека, что «наверх попадают лучшие». Или же с передергивание сознательным, связанным с желанием просто нажиться на убежденности человека в собственных «сверхкачествах». Впрочем, в данном случае и то, и иное равноценно - и особо не важно. Поскольку - как уже было сказано - в действительности и отношение к разделению людей является вторичным. Глубинное же отличие «правых» от «левых» находится в совершенно иной области.
Но об этом будет сказано уже в следующем посте.