Воспитательная проблем и кризис современной семьи
Наверное, самая большая проблема предсказаний будущего - это то, что они принимаются обществом только при очень определенных условиях. А именно: если в этих предсказаниях будущее является «продленным настоящим». (То есть - не сильно отличающимся от того, что окружает людей в момент предсказания.) Причем, особенно актуально это в социальной сфере: если в какой-нибудь физике-биологии человек еще может допустить «странность» - то есть, вероятность серьезных изменений (хотя и тут диапазон их ограничен) - то в области «человеческих взаимоотношений» он даже через тысячелетия желает видеть только то, к чему привык.
Поэтому неудивительно, что любые попытки предсказания в данной сфере обязательно попадают в разряд не фантастики даже - фантастика это сверхсветовые полеты при классическом буржуазном устройстве общества с элементами феодализма - а объявляются, в лучшем случае, бездумными и не имеющими ничего общего с реальностью фантазиями. А в худшем - «нападением на общественную нравственность, нарушением всевозможных заповедей и желанием развратить молодежь. Собственно, именно так было восприняты в позапрошлом столетии идеи марксистов о том, что в некотором будущем воспитание детей будет не семейным, а общественным делом. (И что, вообще, семья в своем привычном понимании обречена уйти в прошлое.) Причем, данное указание оказалось слишком радикальным не только для открытых реакционеров и консерваторов - но и для множества людей, которые считали себя социалистами и даже коммунистами.
Разумеется, причина данного отношения была понятной: несмотря на все приводимые доказательства разложения «семейной формы проживания» - например, в плане утраты ей производственных функций - она еще выглядела очень привлекательной. В том числе, и в «воспитательном плане». И хотя именно в это время - во второй половине XIX столетия - происходило активное развитие системы массового образования, однако представить, что оно сможет когда-то заменить привычное для «эпохи традиции» воспитание родителями никто тогда не мог. Тем более, что господствующая тогда модель «массовой школы» традиционно была крайне неэффективной и совершенно недостаточной даже для текущих условий. Иначе говоря, учителей было мало по сравнению с учениками, уровень компетентности их был недостаточным, педагогика - как наука - практически отсутствовала, а главной задачей школы мыслилось «формирование патриотизма.
Ну, а самое главное - в подобной образовательной системе ученик проводил, по сути, ничтожное количество времени своей жизни. Массовая школа охватывала три-пять лет, не более того, дошкольного образования не было, да и внешкольного тоже. Правда, уже в это время существовали пресловутые «закрытые школы» для элиты - все эти Пажеские корпуса, британские интернаты, институты благородных девиц и т.д. (Да что там интернаты - значительная часть отечественных гимназистов лет с 14 вынуждена была проживать отдельно от родителей, поскольку гимназии были только в крупных населенных пунктах,) Но, во-первых, эти заведения охватывали меньшинство, и поэтому могли считаться исключением, которое только подтверждает «вековые нормы». А, во-вторых, даже тогда было понятно, что заведения подобного рода не сказать, чтобы идеальны. А точнее - крайне сомнительны при относительно высокой стоимости. (В том смысле, что какого-то «особо высокого» образовательного уровня они не давали.)
Ну, и разумеется, не стоит забывать, что при этом существовали еще «интернаты для бедных» - разного рода «дома призрения» и приюты. Которые в качестве воспитательных учреждений были просто «хламом», поскольку не только не давали хотя бы минимального уровня знаний, но даже элементарные правила общежития «прививали» с большим трудом. Поэтому сама мысль о том, что процесс формирования человеческой личности можно будет изъять из семьи, выглядела для человека XIX века кощунством. (Правда, при этом мало кто задумывался, что в большей части семей реальное воспитание находится на уровне «приютского», если не худшего. Поскольку мало что может сравниться по деструктивности с тем же примером отца, пропивающего семейный бюджет и колотящего мать и детей.)
Подобное положение сохранилось и в следующем столетии. Более того - в указанный период положение семьи, казалось бы, еще более упрочилось. (По крайней мере, в воспитательном плане. Впрочем, не только в нем - но об этом будет сказано отдельно.) В том смысле, что известный «Ад», который существовал в бедных семьях в связи с, во-первых, их нищетой, а во-вторых, с неразвитость норм «нуклеарного существования» (в связи с тем, что их обитатели выросли еще в период «патриархальных норм»), к середине XX века был ликвидирован. Поскольку указанная нищета была почти побеждена - разумеется, в связи с развитием классовой борьбы и созданием СССР, но в данном случае это несущественно. Ну, а «неразвитость» стратегий, связанных с жизнью «в рамках современного общества» постепенно - по мере роста урбанизации - исчезала. (Люди учились жить в городах, вырабатывали нормы поведения, отличающиеся от норм поведения на селе.)
Именно поэтому именно с середины ХХ века идея «внесемейного воспитания» была, фактически, окончательно отброшена. Даже в СССР, который формально сохранял приверженность идеям марксизма. (Несмотря на очевидные успехи тут в 1920-1930 годах - во времена ликвидации беспризорности. А так же - после войны, с разнообразными суворовскими и нахимовскими училищами.) Более того, даже созданные до этого разнообразные «гибридные» модели - в рамках которых при сохранении подавляющего значения семейного воспитания существовала некоторая доля воспитания общественного (пионерская организация, доп.образование, скауты в США и т.д.) - после 1950 годов постепенно начали терять актуальность. В том смысле, что снова стало господствовать убеждение в «главенстве семьи» и в «приоритете родителей» в плане формирования будущего человека.Правда, в отличие от прошлого, тут предполагалось наличие некоего «внешнего контроля» над этим самым семейным воспитанием.
Однако это было и в прошлом - где ту же роль играла религия. (Так что «страшная ювенальная юстиция» - отнюдь не современное изобретение.)
В любом случае, указанный процесс отката если как и воспринимался окружающими, так исключительно в плане «отказа от прошлых догм». (Под которыми теперь воспринимался марксизм, а вместо «нового мышления» рассматривались неоконсервативные/неолиберальные идеи.) И так продолжалось примерно до начала ХХI века. Когда «вдруг» стало очевидным, что не все в этой самой «неокартине» выглядит так благостно, как кажется на первый взгляд. Поскольку, например, начали «вылезать» проблемы недостаточного уровня образования, получаемого большинством в развитых странах. (Пока еще большинством.) При этом совершенно очевидно было, что основная причина этой самой «образовательной недостаточности» состоит в отсутствии мотивации учащихся. (На самом деле, не только - но именно этот фактор был самым ярким.)
Разумеется, на разрешение указанной проблемы были брошены самые передовые силы - начиная с огромной массы психологов и заканчивая не меньшей массою юристов. Которые, во-первых, постановили, что «образовательная программа» должна наполниться разного рода упрощениями и геймофикациями: чтобы «учиться было интересно». А, во-вторых, что на родителей должен быть выполнен определенный «нажим». Дабы они, в свою очередь, не особо давили на детей и обеспечивали им приличные условия жизни. (Именно в этом был смысл т.н. «ювенальной юстиции».) Однако итог данного действа оказался полностью противоположным ожидаемому. В том смысле, что, во-первых, упрощение и «увеселение» образовательного процесса вовсе не привели к росту «тяги к знаниям». А, скорее, наоборот - окончательно добили последнюю, превратив школы в некий аналог «детских садов для подростков». А, во-вторых, развитие «ювенальной юстиции» с ее ростом ответственности родителей за детей не только не увеличило эффективность осуществления последними воспитательного процесса. Но и свело последний, фактически, к нулю. (В том смысле, что добило единственный, наверное, хорошо разработанный механизм формирования личности - систему наказаний и поощрений. На самом деле, кстати, механизм очень примитивный и неэффективный - но другого не было вообще.) Ну, и в третьих - как уже было сказано - так же «вдруг выяснилось», что родители не очень-то и горят в плане самого желания заведения детей. (В связи с тем, что они просто не имеют сил и средств для того, чтобы обеспечить воспитание последних. Особенно при росте требования и ответственности.)
Итогом описанных процессов стало резкое падение способности общества к собственному воспроизводству. Иначе говоря, оно оказалось непригодным к производству квалифицированной рабочей силы, необходимой для современного развитого производства. Наверное, не надо говорить, что это, фактически, является катастрофой, так как «опустить» производственный уровень до меньшего в конкурентном мире означает поражение. И хотя до сих пор мы еще не видим основных последствий этой катастрофы - пока еще господствующее положение имеет рабочая сила, сформированная до условного 2000 года - но любой, более-менее внимательный взгляд уже очевидно показывает ее неизбежность. (Кстати, надо понимать, что это событие произойдет еще ДО начала падения реальной численности развитых государств. Потому, что пенсионеры - в разряд которых уже через 20 лет полностью перейдут «докризисные поколения» - это чистый «демографический пассив». Не имеющий никакого значения.)
Короче, вдруг выяснилось, что то самое «вырождение классической семьи» - о котором в свое время говорили марксисты - все же, наступило. (Причем, безо всякого участия этих марксистов, «само собой» - в смысле, благодаря действиям их противников.) И что разрешить существующие в рамках этого кризиса проблемы - скажем, «воспитательную» или «воспроизводящую» - невозможно. И все действия, которые предпринимают правительства с момента осознания текущего положения, ведут только к его усугублению. Т.е., налицо классическая ловушка, коя может быть разрешена только одним способом: через демонтаж существующей системы и сборке на основе ее элементов чего-то нового.
Но об этом будет сказано уже отдельно.
Поэтому неудивительно, что любые попытки предсказания в данной сфере обязательно попадают в разряд не фантастики даже - фантастика это сверхсветовые полеты при классическом буржуазном устройстве общества с элементами феодализма - а объявляются, в лучшем случае, бездумными и не имеющими ничего общего с реальностью фантазиями. А в худшем - «нападением на общественную нравственность, нарушением всевозможных заповедей и желанием развратить молодежь. Собственно, именно так было восприняты в позапрошлом столетии идеи марксистов о том, что в некотором будущем воспитание детей будет не семейным, а общественным делом. (И что, вообще, семья в своем привычном понимании обречена уйти в прошлое.) Причем, данное указание оказалось слишком радикальным не только для открытых реакционеров и консерваторов - но и для множества людей, которые считали себя социалистами и даже коммунистами.
Разумеется, причина данного отношения была понятной: несмотря на все приводимые доказательства разложения «семейной формы проживания» - например, в плане утраты ей производственных функций - она еще выглядела очень привлекательной. В том числе, и в «воспитательном плане». И хотя именно в это время - во второй половине XIX столетия - происходило активное развитие системы массового образования, однако представить, что оно сможет когда-то заменить привычное для «эпохи традиции» воспитание родителями никто тогда не мог. Тем более, что господствующая тогда модель «массовой школы» традиционно была крайне неэффективной и совершенно недостаточной даже для текущих условий. Иначе говоря, учителей было мало по сравнению с учениками, уровень компетентности их был недостаточным, педагогика - как наука - практически отсутствовала, а главной задачей школы мыслилось «формирование патриотизма.
Ну, а самое главное - в подобной образовательной системе ученик проводил, по сути, ничтожное количество времени своей жизни. Массовая школа охватывала три-пять лет, не более того, дошкольного образования не было, да и внешкольного тоже. Правда, уже в это время существовали пресловутые «закрытые школы» для элиты - все эти Пажеские корпуса, британские интернаты, институты благородных девиц и т.д. (Да что там интернаты - значительная часть отечественных гимназистов лет с 14 вынуждена была проживать отдельно от родителей, поскольку гимназии были только в крупных населенных пунктах,) Но, во-первых, эти заведения охватывали меньшинство, и поэтому могли считаться исключением, которое только подтверждает «вековые нормы». А, во-вторых, даже тогда было понятно, что заведения подобного рода не сказать, чтобы идеальны. А точнее - крайне сомнительны при относительно высокой стоимости. (В том смысле, что какого-то «особо высокого» образовательного уровня они не давали.)
Ну, и разумеется, не стоит забывать, что при этом существовали еще «интернаты для бедных» - разного рода «дома призрения» и приюты. Которые в качестве воспитательных учреждений были просто «хламом», поскольку не только не давали хотя бы минимального уровня знаний, но даже элементарные правила общежития «прививали» с большим трудом. Поэтому сама мысль о том, что процесс формирования человеческой личности можно будет изъять из семьи, выглядела для человека XIX века кощунством. (Правда, при этом мало кто задумывался, что в большей части семей реальное воспитание находится на уровне «приютского», если не худшего. Поскольку мало что может сравниться по деструктивности с тем же примером отца, пропивающего семейный бюджет и колотящего мать и детей.)
Подобное положение сохранилось и в следующем столетии. Более того - в указанный период положение семьи, казалось бы, еще более упрочилось. (По крайней мере, в воспитательном плане. Впрочем, не только в нем - но об этом будет сказано отдельно.) В том смысле, что известный «Ад», который существовал в бедных семьях в связи с, во-первых, их нищетой, а во-вторых, с неразвитость норм «нуклеарного существования» (в связи с тем, что их обитатели выросли еще в период «патриархальных норм»), к середине XX века был ликвидирован. Поскольку указанная нищета была почти побеждена - разумеется, в связи с развитием классовой борьбы и созданием СССР, но в данном случае это несущественно. Ну, а «неразвитость» стратегий, связанных с жизнью «в рамках современного общества» постепенно - по мере роста урбанизации - исчезала. (Люди учились жить в городах, вырабатывали нормы поведения, отличающиеся от норм поведения на селе.)
Именно поэтому именно с середины ХХ века идея «внесемейного воспитания» была, фактически, окончательно отброшена. Даже в СССР, который формально сохранял приверженность идеям марксизма. (Несмотря на очевидные успехи тут в 1920-1930 годах - во времена ликвидации беспризорности. А так же - после войны, с разнообразными суворовскими и нахимовскими училищами.) Более того, даже созданные до этого разнообразные «гибридные» модели - в рамках которых при сохранении подавляющего значения семейного воспитания существовала некоторая доля воспитания общественного (пионерская организация, доп.образование, скауты в США и т.д.) - после 1950 годов постепенно начали терять актуальность. В том смысле, что снова стало господствовать убеждение в «главенстве семьи» и в «приоритете родителей» в плане формирования будущего человека.Правда, в отличие от прошлого, тут предполагалось наличие некоего «внешнего контроля» над этим самым семейным воспитанием.
Однако это было и в прошлом - где ту же роль играла религия. (Так что «страшная ювенальная юстиция» - отнюдь не современное изобретение.)
В любом случае, указанный процесс отката если как и воспринимался окружающими, так исключительно в плане «отказа от прошлых догм». (Под которыми теперь воспринимался марксизм, а вместо «нового мышления» рассматривались неоконсервативные/неолиберальные идеи.) И так продолжалось примерно до начала ХХI века. Когда «вдруг» стало очевидным, что не все в этой самой «неокартине» выглядит так благостно, как кажется на первый взгляд. Поскольку, например, начали «вылезать» проблемы недостаточного уровня образования, получаемого большинством в развитых странах. (Пока еще большинством.) При этом совершенно очевидно было, что основная причина этой самой «образовательной недостаточности» состоит в отсутствии мотивации учащихся. (На самом деле, не только - но именно этот фактор был самым ярким.)
Разумеется, на разрешение указанной проблемы были брошены самые передовые силы - начиная с огромной массы психологов и заканчивая не меньшей массою юристов. Которые, во-первых, постановили, что «образовательная программа» должна наполниться разного рода упрощениями и геймофикациями: чтобы «учиться было интересно». А, во-вторых, что на родителей должен быть выполнен определенный «нажим». Дабы они, в свою очередь, не особо давили на детей и обеспечивали им приличные условия жизни. (Именно в этом был смысл т.н. «ювенальной юстиции».) Однако итог данного действа оказался полностью противоположным ожидаемому. В том смысле, что, во-первых, упрощение и «увеселение» образовательного процесса вовсе не привели к росту «тяги к знаниям». А, скорее, наоборот - окончательно добили последнюю, превратив школы в некий аналог «детских садов для подростков». А, во-вторых, развитие «ювенальной юстиции» с ее ростом ответственности родителей за детей не только не увеличило эффективность осуществления последними воспитательного процесса. Но и свело последний, фактически, к нулю. (В том смысле, что добило единственный, наверное, хорошо разработанный механизм формирования личности - систему наказаний и поощрений. На самом деле, кстати, механизм очень примитивный и неэффективный - но другого не было вообще.) Ну, и в третьих - как уже было сказано - так же «вдруг выяснилось», что родители не очень-то и горят в плане самого желания заведения детей. (В связи с тем, что они просто не имеют сил и средств для того, чтобы обеспечить воспитание последних. Особенно при росте требования и ответственности.)
Итогом описанных процессов стало резкое падение способности общества к собственному воспроизводству. Иначе говоря, оно оказалось непригодным к производству квалифицированной рабочей силы, необходимой для современного развитого производства. Наверное, не надо говорить, что это, фактически, является катастрофой, так как «опустить» производственный уровень до меньшего в конкурентном мире означает поражение. И хотя до сих пор мы еще не видим основных последствий этой катастрофы - пока еще господствующее положение имеет рабочая сила, сформированная до условного 2000 года - но любой, более-менее внимательный взгляд уже очевидно показывает ее неизбежность. (Кстати, надо понимать, что это событие произойдет еще ДО начала падения реальной численности развитых государств. Потому, что пенсионеры - в разряд которых уже через 20 лет полностью перейдут «докризисные поколения» - это чистый «демографический пассив». Не имеющий никакого значения.)
Короче, вдруг выяснилось, что то самое «вырождение классической семьи» - о котором в свое время говорили марксисты - все же, наступило. (Причем, безо всякого участия этих марксистов, «само собой» - в смысле, благодаря действиям их противников.) И что разрешить существующие в рамках этого кризиса проблемы - скажем, «воспитательную» или «воспроизводящую» - невозможно. И все действия, которые предпринимают правительства с момента осознания текущего положения, ведут только к его усугублению. Т.е., налицо классическая ловушка, коя может быть разрешена только одним способом: через демонтаж существующей системы и сборке на основе ее элементов чего-то нового.
Но об этом будет сказано уже отдельно.