Об мифе глобализации, его истоках и его последствиях. Часть вторая
Итак, как было сказано в прошлом посте, то явление, которое сейчас принято именовать «глобализацией», на само деле представляет собой неожиданно свалившуюся на Соединенные Штаты мировую гегемонию. Фраза «неожиданно свалившаяся» тут крайне важна - поскольку означает, что обретение контроля над огромным числом государств произошло не согласно некоему плану, а совершенно спонтанно. Причем в значительной мере так спонтанно, что сами «гегемоны» так и не смогли это осознать - не говоря уж о каких-то мерах по стабилизации своего положения. Особенно это относится ко временам «конца Истории» - т.е., 1990-2000 годам, когда падение «Советского блока» сделало американскую гегемонию абсолютной.
Собственно, именно тогда не только жители данной страны, но и все остальные обитатели планеты поверили, что это «конец истории», акме, выше которого ничего нет и быть не может. (Разумеется, не все оценивали данное явление с положительным знаком - однако сути это не меняло.) Однако на самом деле все обстояло совершенно иначе. Причем, не только в том смысле, что «либерально-глобалистическое» мироустройство «лихих девяностых» не было наиболее совершенным из всего известного. (Скорее наоборот - «качество» базовых социальных подсистем, таковых, как образование, здравоохранение, или, скажем, производство продуктов питания - как раз в указанное время стало резко падать.) Но и в том, что на самом деле указанный порядок вещей был совершенным образом нестойким, эфемерным, не могущим существовать в течение достаточно длительного времени.
* * *
Строго говоря, он и в течение короткого времени нежизнеспособен - при отсутствии посторонних ресурсов. То есть, если бы за предшествующий «глобализму» период не была созданы огромные запасы практически всего: инфраструктуры, технологий, квалифицированных специалистов, а главное - потенциальных рынков, то данное мироустройство «загнулось» бы крайне быстро. Однако «Золотые десятилетия» сыграли свою роль - в том плане, что люди в 1990 году получали несколько больше денег, нежели им было необходимо тратить на жизнь. И хотя действительный «зарплатный пик» был пройден еще в конце 1970 - после чего наступил неолиберальный реванш, серьезно опустошивший народные кошельки - однако даже после десятилетнего «шабаша» неолибералового можно было еще говорить о наличии массовых накоплений. Кроме того, существовал и еще более ценный ресурс - а именно, низкая закредитованность населения. (Кстати, забавно - но наивысший уровень кредитования населения до указанного момента был перед Великой Депрессией. Более того - как раз он, во многом, и стал причиной тех страшных страданий, кои выпали на долю бедных слоев населения во время этой самой депрессии. Поэтому вплоть до 1990 годов к подобным методам подходили довольно осторожно.)
Все это позволяло, во-первых, какое-то время не задумываться о перегреве рынков - в том смысле, что практически все произведенное могло быть потреблено. Ну, а во-вторых, давало возможность существенно снизить необходимые - но малодоходные - вложения. (Вроде затрат на строительство электростанций, дорог и школ, вложив при этом «сэкономленные» деньги в наиболее «вкусные» области - скажем, в IT.) Впрочем, самыми «вкусными кусками» в 1990-2000 (так же, как и в 1980 годы) стали биржевые спекуляции - вышедшие в это время далеко за пределы бирж и околобиржевой среды. Можно даже было сказать, что именно спекулятивная деятельность стала в указанный период основной формой для новых бизнесов - в том числе и тех, что декларировали какие-то «физические» производства. Собственно, и большая часть формально «компьютерных» фирм занималась именно подобными вещами - благо, что проверить наличие того или иного «высокотехнологичного производства» было крайне сложно. (Ну, в самом деле, комната с программистами - это не сталелитейный завод, который каждый может увидеть и потрогать.)
Итогом последнего стало резкое падение ценности «традиционных отраслей» - начиная с добычи полезных ископаемых и заканчивая производством автомобилей. Если прибавить сюда тот факт, что десятилетие неолиберализма привело к глубокому разрыву между интересами государства и наемных работников - в том смысле, что последние если и интересовали последнее, то исключительно формально - то не удивительным будет тот факт, что для большинства отраслей промышленности главным трендом данного времени стал пресловутый «вывод производств» в страны Третьего Мира. Во время которых основные производственные операции прекращали выполняться на территории страны-производителя (официального) с ее относительно высокими зарплатами работников и социальными выплатами. Вместо чего строился похожий завод в бедных государствах с бесправным населением. Разумеется, это было выгодно практически всем: владелец предприятия получал существенное снижение затрат, «принимающая» страна получала хоть какие-то выплаты в бюджет и рабочие места. Наконец, «отдающее» государство имело снижение социальных затрат при фактическом сохранении налоговых поступлений. (Прибыль-то шла по «месту регистрации».
Единственными «потерпевшими» тут были уже указанные наемные работники развитых стран - однако и для них было чем «подсластить пилюлю». Поскольку, во-первых, цены на производимые товары снижались. А, во-вторых, указанный рост спекулятивной деятельности позволял надеяться на возможность вхождения в эту «перспективную отрасль». Наконец, огромные прибыли спекулянтов давали определенный прибыток все возрастающему «обслуживающему слою» - который практически полностью поглощал высвобождаемые трудовые ресурсы. (Т.е., безработица не была проблемой.) Ну, и разумеется, рост потребительского кредитования в значительной мере снижал внешний эффект от вывода производств - поскольку, несмотря на падение реальной заработной платы, это позволяло наращивать потребление. (Тут еще много что можно сказать - скажем, о снижении качества товаров, которое, однако не замечалось на «коротких дистанциях», однако позволяло снизить цену. Или изменение характера потребления - переносимого с дорогих и «долгоиграющих» вещей на одноразовые поделки.)
* * *
Впрочем, подробно говорить о том, что же происходило в социумах развитых стран периода 1990-2000 годов надо отдельно. Тут же можно только указать на то, что тогда - в соответствии с общим высоким оптимизмом данного времени - эта ситуация была неизбежно проинтерпретирована, как некое радикальное, а главное, окончательное изменение жизни. Которое было обозвано «постиндустриализмом» - несмотря на то, что изначально данное слово означало несколько иное. (А именно - увеличение роли науки и научных центров, а не отказ от производства в пользу спекуляций.) Впрочем, произошел еще более интересный процесс - в том смысле, что через некоторое время после принятия «постиндустриальной парадигмы» происходящее вокруг было проинтерпретировано как раз в рамках «классики». (Т.е., как наступления «эпохи знания».)
Разумеется, к реальности это не имело ни малейшего отношения - так же, как обслуживающие спекулятивные действия клерки имели малое отношение к гипотетическим «созидателям знаний». Однако система работала -в том смысле, что спекуляции шли, прибыль увеличивалась, офисы наполнялись все новыми и новыми «менеджерами среднего звена», получавшими неплохие деньги за не сказать, чтобы тяжелый труд. Магазины забивались все новыми товарами - выглядевшими все более привлекательно. (За счет снижения потребительских качеств, а главное - надежности, но тогда это не казалось важным.) Более того, в тех государствах, в которые выносились производства, так же происходили позитивные - на первый взгляд - изменения в связи с теми крохами, что оставались им от «солидных фирм». Росли небоскребы, улицы заполнялись новыми автомобилями - в общем, хоть для незначительной части населения Третьего Мира открывалась дверь в столь желанным «потребительский рай».
Однако очень скоро - по историческим меркам - данная система получила первый серьезный удар. Этим ударом стал «азиатский кризис» 1998 года -тот самый, отголосок которого у нас привел к пресловутому «дефолту». Впрочем, как бы не был печален последний, но с теми потрясениями, которые данный кризис нанес большей части указанных выше «принимающих производства» государств, сравниться не может. (Если честно, то основную проблему для РФ тогда сыграл вовсе не экономический кризис, как таковой - а абсолютно деструктивный курс российского руководства. Именно поэтому как раз РФ перенесла 1998 достаточно легко. ) Кстати, помимо разнообразных Малазий и Индонезий «удар 1998» сумел поразить экономику и такой мощной страны, как Япония. Которая, казалось бы, давно уже стала не пресловутым «тигром», а «нормальной» западной страной. Впрочем, даже Европа в указанный момент переживала далеко не лучшее время.
* * *
Единственной же стороной, которая в 1998 году смогла избежать серьезных потерь, оказались США. Причиной подобного стало то, что данный экономический кризис был связан с пресловутым исчерпанием рынков сбыта. Иначе говоря, практически все 1990 годы капиталисты жили с ощущением того, что «продавать можно буквально все». (С чем было связано подобное ощущение, написано выше.) Однако к концу десятилетия вдруг оказалось, что это не так - и что, рано или поздно, но свободные деньги у людей кончатся. (Даже с учетом потребительского кредитования.) В результате чего огромное количество созданных в пресловутых «тиграх» производств оказалось не нужным. Однако процесс биржевых спекуляций - т.е., то самое «производство», на котором специализировались США - это переполнение рынков не затронуло. Более того - именно в связи с кризисом в него потекли дополнительные деньги, которые еще недавно предназначались для расширения производства ненужных уже товаров.
Собственно, именно в тот момент спекулятивная деятельность поглотила в Штатах все остальное. В частности, все еще существовавшие остатки «нормальной» компьютерной индустрии - в смысле, ту часть отрасли, где еще пытались заниматься удовлетворением потребностей людей вместо повышения уровня капитализации. Итогом данного процесса стало известное замедление роста «информационных технологий» - выражающееся, например, в отказе от развития виртуальной реальности, в замедлении развития ИИ или, скажем, в фактическом отказе от разработки квантовых компьютеров. (Напомню, что в конце 1990 годов считалось, что уже в следующие десять лет последняя технология станет доминирующей.) И одновременно с этим наступил период очередного «сверхвливания» денег в пиар - который и до того был немаленьким по размеру, но теперь фактически стал главным источником «капиталовложений». При этом данная деятельность вышла далеко за пределы привычной рекламы - охватив практически все. (Скажем, научно-техническую работу, ставшую с данного момента разновидностью рекламного бизнеса.)
Впрочем, понятно, что одними только компьютерными технологиями подобные изменения не ограничивались, так как за ней массированной «пиаризации» подверглась практически вся система американского общественного произоводства. (Хотя до декларирования полета на Марс тогда - в конце 1990-начала 2000 годов - еще не опускались. Предпочитая показывать подобные вещи в виде компьютерной графики в фильмах и играх - а не бизнеспланов на ближайшие пять лет.) Ну, и разумеется, доиграться до «краха доткомов» тут оказалось легче простого. В том смысле, что не просто перегрев - а ультраперегрев рынок «спекулятивных технологий» - с железной неизбежностью привел к серьезному «сбросу пара». Впрочем, удивительным образом никаких особенных выводов из подобного акта сделано не было - в том смысле, что уже через два-три года после указанного краха началось новое вложение денег в пресловутые «высокие технологии». (Поскольку «запас прочности» у указанного миропорядка еще был: как уже не раз говорилось, запасы, сделанные «предками», были колоссальны.)
И первый реальный удар «дивный новый мир» получил несколько позднее. Но об этом будет сказано уже в следующей части.
Собственно, именно тогда не только жители данной страны, но и все остальные обитатели планеты поверили, что это «конец истории», акме, выше которого ничего нет и быть не может. (Разумеется, не все оценивали данное явление с положительным знаком - однако сути это не меняло.) Однако на самом деле все обстояло совершенно иначе. Причем, не только в том смысле, что «либерально-глобалистическое» мироустройство «лихих девяностых» не было наиболее совершенным из всего известного. (Скорее наоборот - «качество» базовых социальных подсистем, таковых, как образование, здравоохранение, или, скажем, производство продуктов питания - как раз в указанное время стало резко падать.) Но и в том, что на самом деле указанный порядок вещей был совершенным образом нестойким, эфемерным, не могущим существовать в течение достаточно длительного времени.
* * *
Строго говоря, он и в течение короткого времени нежизнеспособен - при отсутствии посторонних ресурсов. То есть, если бы за предшествующий «глобализму» период не была созданы огромные запасы практически всего: инфраструктуры, технологий, квалифицированных специалистов, а главное - потенциальных рынков, то данное мироустройство «загнулось» бы крайне быстро. Однако «Золотые десятилетия» сыграли свою роль - в том плане, что люди в 1990 году получали несколько больше денег, нежели им было необходимо тратить на жизнь. И хотя действительный «зарплатный пик» был пройден еще в конце 1970 - после чего наступил неолиберальный реванш, серьезно опустошивший народные кошельки - однако даже после десятилетнего «шабаша» неолибералового можно было еще говорить о наличии массовых накоплений. Кроме того, существовал и еще более ценный ресурс - а именно, низкая закредитованность населения. (Кстати, забавно - но наивысший уровень кредитования населения до указанного момента был перед Великой Депрессией. Более того - как раз он, во многом, и стал причиной тех страшных страданий, кои выпали на долю бедных слоев населения во время этой самой депрессии. Поэтому вплоть до 1990 годов к подобным методам подходили довольно осторожно.)
Все это позволяло, во-первых, какое-то время не задумываться о перегреве рынков - в том смысле, что практически все произведенное могло быть потреблено. Ну, а во-вторых, давало возможность существенно снизить необходимые - но малодоходные - вложения. (Вроде затрат на строительство электростанций, дорог и школ, вложив при этом «сэкономленные» деньги в наиболее «вкусные» области - скажем, в IT.) Впрочем, самыми «вкусными кусками» в 1990-2000 (так же, как и в 1980 годы) стали биржевые спекуляции - вышедшие в это время далеко за пределы бирж и околобиржевой среды. Можно даже было сказать, что именно спекулятивная деятельность стала в указанный период основной формой для новых бизнесов - в том числе и тех, что декларировали какие-то «физические» производства. Собственно, и большая часть формально «компьютерных» фирм занималась именно подобными вещами - благо, что проверить наличие того или иного «высокотехнологичного производства» было крайне сложно. (Ну, в самом деле, комната с программистами - это не сталелитейный завод, который каждый может увидеть и потрогать.)
Итогом последнего стало резкое падение ценности «традиционных отраслей» - начиная с добычи полезных ископаемых и заканчивая производством автомобилей. Если прибавить сюда тот факт, что десятилетие неолиберализма привело к глубокому разрыву между интересами государства и наемных работников - в том смысле, что последние если и интересовали последнее, то исключительно формально - то не удивительным будет тот факт, что для большинства отраслей промышленности главным трендом данного времени стал пресловутый «вывод производств» в страны Третьего Мира. Во время которых основные производственные операции прекращали выполняться на территории страны-производителя (официального) с ее относительно высокими зарплатами работников и социальными выплатами. Вместо чего строился похожий завод в бедных государствах с бесправным населением. Разумеется, это было выгодно практически всем: владелец предприятия получал существенное снижение затрат, «принимающая» страна получала хоть какие-то выплаты в бюджет и рабочие места. Наконец, «отдающее» государство имело снижение социальных затрат при фактическом сохранении налоговых поступлений. (Прибыль-то шла по «месту регистрации».
Единственными «потерпевшими» тут были уже указанные наемные работники развитых стран - однако и для них было чем «подсластить пилюлю». Поскольку, во-первых, цены на производимые товары снижались. А, во-вторых, указанный рост спекулятивной деятельности позволял надеяться на возможность вхождения в эту «перспективную отрасль». Наконец, огромные прибыли спекулянтов давали определенный прибыток все возрастающему «обслуживающему слою» - который практически полностью поглощал высвобождаемые трудовые ресурсы. (Т.е., безработица не была проблемой.) Ну, и разумеется, рост потребительского кредитования в значительной мере снижал внешний эффект от вывода производств - поскольку, несмотря на падение реальной заработной платы, это позволяло наращивать потребление. (Тут еще много что можно сказать - скажем, о снижении качества товаров, которое, однако не замечалось на «коротких дистанциях», однако позволяло снизить цену. Или изменение характера потребления - переносимого с дорогих и «долгоиграющих» вещей на одноразовые поделки.)
* * *
Впрочем, подробно говорить о том, что же происходило в социумах развитых стран периода 1990-2000 годов надо отдельно. Тут же можно только указать на то, что тогда - в соответствии с общим высоким оптимизмом данного времени - эта ситуация была неизбежно проинтерпретирована, как некое радикальное, а главное, окончательное изменение жизни. Которое было обозвано «постиндустриализмом» - несмотря на то, что изначально данное слово означало несколько иное. (А именно - увеличение роли науки и научных центров, а не отказ от производства в пользу спекуляций.) Впрочем, произошел еще более интересный процесс - в том смысле, что через некоторое время после принятия «постиндустриальной парадигмы» происходящее вокруг было проинтерпретировано как раз в рамках «классики». (Т.е., как наступления «эпохи знания».)
Разумеется, к реальности это не имело ни малейшего отношения - так же, как обслуживающие спекулятивные действия клерки имели малое отношение к гипотетическим «созидателям знаний». Однако система работала -в том смысле, что спекуляции шли, прибыль увеличивалась, офисы наполнялись все новыми и новыми «менеджерами среднего звена», получавшими неплохие деньги за не сказать, чтобы тяжелый труд. Магазины забивались все новыми товарами - выглядевшими все более привлекательно. (За счет снижения потребительских качеств, а главное - надежности, но тогда это не казалось важным.) Более того, в тех государствах, в которые выносились производства, так же происходили позитивные - на первый взгляд - изменения в связи с теми крохами, что оставались им от «солидных фирм». Росли небоскребы, улицы заполнялись новыми автомобилями - в общем, хоть для незначительной части населения Третьего Мира открывалась дверь в столь желанным «потребительский рай».
Однако очень скоро - по историческим меркам - данная система получила первый серьезный удар. Этим ударом стал «азиатский кризис» 1998 года -тот самый, отголосок которого у нас привел к пресловутому «дефолту». Впрочем, как бы не был печален последний, но с теми потрясениями, которые данный кризис нанес большей части указанных выше «принимающих производства» государств, сравниться не может. (Если честно, то основную проблему для РФ тогда сыграл вовсе не экономический кризис, как таковой - а абсолютно деструктивный курс российского руководства. Именно поэтому как раз РФ перенесла 1998 достаточно легко. ) Кстати, помимо разнообразных Малазий и Индонезий «удар 1998» сумел поразить экономику и такой мощной страны, как Япония. Которая, казалось бы, давно уже стала не пресловутым «тигром», а «нормальной» западной страной. Впрочем, даже Европа в указанный момент переживала далеко не лучшее время.
* * *
Единственной же стороной, которая в 1998 году смогла избежать серьезных потерь, оказались США. Причиной подобного стало то, что данный экономический кризис был связан с пресловутым исчерпанием рынков сбыта. Иначе говоря, практически все 1990 годы капиталисты жили с ощущением того, что «продавать можно буквально все». (С чем было связано подобное ощущение, написано выше.) Однако к концу десятилетия вдруг оказалось, что это не так - и что, рано или поздно, но свободные деньги у людей кончатся. (Даже с учетом потребительского кредитования.) В результате чего огромное количество созданных в пресловутых «тиграх» производств оказалось не нужным. Однако процесс биржевых спекуляций - т.е., то самое «производство», на котором специализировались США - это переполнение рынков не затронуло. Более того - именно в связи с кризисом в него потекли дополнительные деньги, которые еще недавно предназначались для расширения производства ненужных уже товаров.
Собственно, именно в тот момент спекулятивная деятельность поглотила в Штатах все остальное. В частности, все еще существовавшие остатки «нормальной» компьютерной индустрии - в смысле, ту часть отрасли, где еще пытались заниматься удовлетворением потребностей людей вместо повышения уровня капитализации. Итогом данного процесса стало известное замедление роста «информационных технологий» - выражающееся, например, в отказе от развития виртуальной реальности, в замедлении развития ИИ или, скажем, в фактическом отказе от разработки квантовых компьютеров. (Напомню, что в конце 1990 годов считалось, что уже в следующие десять лет последняя технология станет доминирующей.) И одновременно с этим наступил период очередного «сверхвливания» денег в пиар - который и до того был немаленьким по размеру, но теперь фактически стал главным источником «капиталовложений». При этом данная деятельность вышла далеко за пределы привычной рекламы - охватив практически все. (Скажем, научно-техническую работу, ставшую с данного момента разновидностью рекламного бизнеса.)
Впрочем, понятно, что одними только компьютерными технологиями подобные изменения не ограничивались, так как за ней массированной «пиаризации» подверглась практически вся система американского общественного произоводства. (Хотя до декларирования полета на Марс тогда - в конце 1990-начала 2000 годов - еще не опускались. Предпочитая показывать подобные вещи в виде компьютерной графики в фильмах и играх - а не бизнеспланов на ближайшие пять лет.) Ну, и разумеется, доиграться до «краха доткомов» тут оказалось легче простого. В том смысле, что не просто перегрев - а ультраперегрев рынок «спекулятивных технологий» - с железной неизбежностью привел к серьезному «сбросу пара». Впрочем, удивительным образом никаких особенных выводов из подобного акта сделано не было - в том смысле, что уже через два-три года после указанного краха началось новое вложение денег в пресловутые «высокие технологии». (Поскольку «запас прочности» у указанного миропорядка еще был: как уже не раз говорилось, запасы, сделанные «предками», были колоссальны.)
И первый реальный удар «дивный новый мир» получил несколько позднее. Но об этом будет сказано уже в следующей части.