«Темный лес» или «Великое кольцо». Часть вторая: Ефремов и Лем
Хотел дать данный текст, как небольшое отступление, но в итоге он вырос в целый пост.
Для того, чтобы продолжить тему, хочу рассказать об одном интересном факте, позволяющим лучше понять: в чем же состоит причина появления идей, вроде «Темного леса». (И почему пресловутый «парадокс Ферми» до сих пор кажется нам неразрешимым.) Причем, связано это, опять же, с Иваном Антоновичем Ефремовым. А именно: известно, что великий (вне всяких сомнений) польский фантаст Станислав Лем в свое время восхитился ефремовской повестью «Звездные корабли». Напомню, что данное произведение было одним из первых (1944 год написания) «больших» работ Ефремова, и посвящалось находке на Земле черепа… «рептилоида». Да, именно так - хотя, разумеется, говоря о «рептилоиде», стоит понимать, что в данном случае речь шла просто о разумной рептилии, а не о всемогущей «тайной силе», контролирующей человечество.
Впрочем, в соответствии с особенностями советской литературы того времени непосредственно «рептилоиду» в «Звездных кораблях» было посвящено немного места - там, скорее, рассказывалось про особенности работы ученых, про то, как они на основании ничтожных имеющихся данных выстраивают грандиозную и непротиворечивую картину в той или иной научной отрасли. Причем, по понятным причинам, основное место тут занимали палеонтологи - но "досталось" место и астрономам, и даже морякам. Однако вместе с этим в данной повести были затронуты и более фундаментальные проблемы - начиная со способов формирования палеонтологических захоронений (т.е., того, что в будущем выльется в тафономию), и заканчивая движением звездных систем.
Кстати, именно последнее и дало название произведению - и было связано с тем, что тогда, в 1940 годах, проблема преодоления межзвездных расстояний выглядела очень остро. (Это в следующем десятилетии, на фоне реального бурного прогресса космонавтики, возобладала идея о том, что и десятки световых лет - не преграда для техники будущего.) Поэтому мысль Ефремова о том, что сближение звезд друг с другом вполне может дать возможность для «палеоконтакта», выглядела довольно разумно. Однако еще более разумным тут выступала еще более важная идея - а именно, представление - о том, что жизнь везде во Вселенной развивается примерно по одним и тем же законам. Которые, в конечном итоге, и приводят к не просто к появлению разумных существ - но к появлению разумных существ, похожих на человека. Правда, в данном случае похожесть выступает лишь внешней - в основании описываемого существа лежала, как уже говорилось, не млекопитающее, а рептилия. Что было связано по словам самого автора с тем, что: «… их эволюционный путь до мыслящего существа был короче…» - т.е., переход к млекопитающим там оказался не нужен. Ну, и еще: в качестве основного «строительного материала» живого вещества данной цивилизации был использован кремний.
Собственно, именно это - в смысле, возможность описания достаточно специфического разумного существа - «кремнийорганической рептилии», причем, описания, происходящего из тщательной оценки всех условий, необходимых для его существования, и стало предметом восхищения Лема. Однако последующие работы Ефремова вызвали у него разочарование - настолько, что великий поляк посчитал их «антиразвитием». Он так и писал: «…меня давно уже беспокоит то направление, в котором развивается (или антиразвивается) творчество Ефремова, начиная со «Звездных кораблей», которые казались много лет тому назад обещанием дальнейшего взлета, а стало совсем наоборот. И больше всего меня злит, что он имеет то, что обязательно должен иметь приличный писатель SF: научный профессионализм и соответствующие знания, и именно этому не соответствует, потому что весь его совершенно невероятный антропоцентризм как проекция в Космос определенных образцов красоты (эти его разные женщины) нельзя поддержать со стороны его специальности, биологии.»
* * *
Разумеется, можно сказать, что мнение Лема - это только мнение Лема. Однако в действительности его основание - в смысле, критика «невероятного антропоцентризма» ефремовской фантастики - встречалось и встречается очень часто. И у современников писателя, и у наших современников - которые так же видят в данном факторе «слабость» Ефремова. Правда, в отличие от пана Станислава, «Звездные корабли» они не читали - да и вообще, мало что читали из ранних ефремовских произведений - поэтому обычно эта самая «слабость» или объясняется «недостаточным мастерством» автора. Дескать, не умеет он писать, и даже - не знает «законов развития биологии» - и поэтому населяет свою Вселенную «картонными героями», написанными с точки зрения бульварной литературы. (Некоторые озабоченные и «эротизм» приплетают - но, к счастью, сейчас последние почти исчезли. А вот в 1960-1980 указанная «точка зрения» была довольно популярна.)
Однако понятно, что идея «антиразвития» ефремовского творчества выглядит странно. Поскольку, на самом деле с момента написания «Звездных кораблей» и до момента написания той же «Туманности Андромеды», Ефремов не только совершенствовал свое писательское мастерство, создав ряд рассказов - но и занимался серьезной научной работой. Посвященной, как раз вопросам эволюции: например, завершил создание тафономии (отрасли палеонтологии), или, скажем, открыл ряд захоронений ящеров в Монголии. Ну, а самое главное - именно в «Туманности» он раскрыл те самые «зачатки» глобальных эволюционных идей, которые им только предполагались в «Звездных кораблях». В том числе, и вопрос об антропоморфности разумных существ. Собственно, и отбрасывание концепции «разумных рептилий» - о других, более примитивных «основах» для формирования разума, человек, всю жизнь занимающийся эволюционной биологией даже задумываться бы не стал - и переход к идее «всеобщности человеческой расы», выступало продолжением именно этого эволюционизма.
Поскольку убежденность в том, что для развития цивилизации необходимо не просто прийти не просто к той или иной «реализации человека», т.е., двуногого прямоходящего существа без перьев - но к такой реализации, которая будет восприниматься иными представителями «разумных рас», как «практически свои», с возможностью возникновения эмпатии - явилась следствием глубокого понимания Ефремовым законов развития биологических видов. Которые (виды), как известно, вследствие беспощадного естественного отбора «выдавливаются» во все более узкие и изменчивые экологические ниши, где вынуждены развивать все более совершенные способы приспособления. Конечным из которых и является разум. (Т.е., существо становится разумным только тогда, когда все «иные» способы биологической эволюции оказываются исчерпанными - и одновременно тогда, когда оказывается возможным реализация крайне редких качеств, необходимых для развития органа мышления, т.е., человеческого мозга.)
* * *
Впрочем, подробно рассказывать об идеях Ефремова в плане формирования предпосылок для появления разумных существ, конечно же, надо отдельно. Тем более, что если кто интересуется ими - то может прямо прочесть об этом у указанного автора. (Например, в «Сердце Змеи» и «Лезвии бритвы».) Поэтому единственное, что тут хочется еще раз сказать - так это то, что при чтении указанных произведений стоит очень хорошо понимать, что речь идет не просто об идеях одного из писателей-фантастов, а об идеях, возникших вследствие работы выдающегося ученого-палеонтолога. Т.е., человека, по умолчанию знающего закономерности биологической эволюции - причем, знающего их на «практическом уровне», на уровне возможности прямого применения к действительности. (Например, нахождение тех же «монгольских захоронений» было, во многом, заслугой именно этой особенности мышления Ефремова.) Поэтому все расхождения между указанными идеями и «общепринятым мнением» стоит, ИМХО, трактовать отнюдь не в пользу «общепринятого мнения».
Поэтому тут можно только указать на то, что лемовские претензии Ивану Антоновичу в «антропоцентризме» более, чем надуманы. Поскольку сам пан Станислав - при всем огромном уважении к нему, как человеку с энциклопедическим мышлением - вряд ли понимал, насколько огромный материал был использован советским фантастом при создании своего «антропоцентрического мира». Забавно это, кстати, еще и тем, что в данном случае именно Ефремов шел тем самым «эволюционным путем», который часто описывается у самого Лема в произведениях - т.е., рассматривал проблему формирование разума начиная с глубокой древности. Другое дело, что польский фантаст сам по себе корректно сделать это не мог по причине слабого знакомства с материалом - отчего его «расходящаяся» модель эволюции оказалась противоречащей ефремовской «сходящейся» модели. (При том, что, как уже говорилось, Ефремов в своих концепциях был, очевидно, много ближе к реальности.)
А точнее: на самом деле «лемовская» модель «расходящейся эволюции» была вовсе не лемовской, а, скорее, «общеевропейской», созданной западной научной мыслью. И основные претензии тут следовало бы предъявить не к пану Станиславу - а к, собственно, западной науке. Точнее сказать, к западной «поп-науке», которая с таким явлением, как «эволюция», может работать очень плохо. (Что стоит пресловутая «импактная модель» вымирания динозавров, которая увязывает этот процесс с чисто случайным фактором. При том, что в реальности количество вымираний в процессе развития жизни крайне велико - а результат их, как правило, один и тот же: «подъем» жизни на уровень вверх в плане своей организации.) Впрочем, говоря о «попсе», тут сразу следует учитывать, что именно «попса», как правило, отражает глубинные основы мышления. А значит, убежденность в том, что развитие определяется «случайными факторами» - см. «эффект бабочки» - очень глубоко «зашита» в господствующее сейчас общественное сознание.
* * *
Собственно, и «ужас перед Космосом» - т.е. описанная в прошлом посте убежденность во неизбежной враждебности инопланетных цивилизаций - вытекает именно отсюда. Впрочем, если бы дело ограничивалось только инопланетянами, то это было бы еще ничего! Поскольку из модели «случайного мира» вытекают и более «близкие» для нас варианты «ужаса». Причем касающиеся всех нас непосредственно.
Но, разумеется, обо всем этом надо говорить уже в следующем посте.
Для того, чтобы продолжить тему, хочу рассказать об одном интересном факте, позволяющим лучше понять: в чем же состоит причина появления идей, вроде «Темного леса». (И почему пресловутый «парадокс Ферми» до сих пор кажется нам неразрешимым.) Причем, связано это, опять же, с Иваном Антоновичем Ефремовым. А именно: известно, что великий (вне всяких сомнений) польский фантаст Станислав Лем в свое время восхитился ефремовской повестью «Звездные корабли». Напомню, что данное произведение было одним из первых (1944 год написания) «больших» работ Ефремова, и посвящалось находке на Земле черепа… «рептилоида». Да, именно так - хотя, разумеется, говоря о «рептилоиде», стоит понимать, что в данном случае речь шла просто о разумной рептилии, а не о всемогущей «тайной силе», контролирующей человечество.
Впрочем, в соответствии с особенностями советской литературы того времени непосредственно «рептилоиду» в «Звездных кораблях» было посвящено немного места - там, скорее, рассказывалось про особенности работы ученых, про то, как они на основании ничтожных имеющихся данных выстраивают грандиозную и непротиворечивую картину в той или иной научной отрасли. Причем, по понятным причинам, основное место тут занимали палеонтологи - но "досталось" место и астрономам, и даже морякам. Однако вместе с этим в данной повести были затронуты и более фундаментальные проблемы - начиная со способов формирования палеонтологических захоронений (т.е., того, что в будущем выльется в тафономию), и заканчивая движением звездных систем.
Кстати, именно последнее и дало название произведению - и было связано с тем, что тогда, в 1940 годах, проблема преодоления межзвездных расстояний выглядела очень остро. (Это в следующем десятилетии, на фоне реального бурного прогресса космонавтики, возобладала идея о том, что и десятки световых лет - не преграда для техники будущего.) Поэтому мысль Ефремова о том, что сближение звезд друг с другом вполне может дать возможность для «палеоконтакта», выглядела довольно разумно. Однако еще более разумным тут выступала еще более важная идея - а именно, представление - о том, что жизнь везде во Вселенной развивается примерно по одним и тем же законам. Которые, в конечном итоге, и приводят к не просто к появлению разумных существ - но к появлению разумных существ, похожих на человека. Правда, в данном случае похожесть выступает лишь внешней - в основании описываемого существа лежала, как уже говорилось, не млекопитающее, а рептилия. Что было связано по словам самого автора с тем, что: «… их эволюционный путь до мыслящего существа был короче…» - т.е., переход к млекопитающим там оказался не нужен. Ну, и еще: в качестве основного «строительного материала» живого вещества данной цивилизации был использован кремний.
Собственно, именно это - в смысле, возможность описания достаточно специфического разумного существа - «кремнийорганической рептилии», причем, описания, происходящего из тщательной оценки всех условий, необходимых для его существования, и стало предметом восхищения Лема. Однако последующие работы Ефремова вызвали у него разочарование - настолько, что великий поляк посчитал их «антиразвитием». Он так и писал: «…меня давно уже беспокоит то направление, в котором развивается (или антиразвивается) творчество Ефремова, начиная со «Звездных кораблей», которые казались много лет тому назад обещанием дальнейшего взлета, а стало совсем наоборот. И больше всего меня злит, что он имеет то, что обязательно должен иметь приличный писатель SF: научный профессионализм и соответствующие знания, и именно этому не соответствует, потому что весь его совершенно невероятный антропоцентризм как проекция в Космос определенных образцов красоты (эти его разные женщины) нельзя поддержать со стороны его специальности, биологии.»
* * *
Разумеется, можно сказать, что мнение Лема - это только мнение Лема. Однако в действительности его основание - в смысле, критика «невероятного антропоцентризма» ефремовской фантастики - встречалось и встречается очень часто. И у современников писателя, и у наших современников - которые так же видят в данном факторе «слабость» Ефремова. Правда, в отличие от пана Станислава, «Звездные корабли» они не читали - да и вообще, мало что читали из ранних ефремовских произведений - поэтому обычно эта самая «слабость» или объясняется «недостаточным мастерством» автора. Дескать, не умеет он писать, и даже - не знает «законов развития биологии» - и поэтому населяет свою Вселенную «картонными героями», написанными с точки зрения бульварной литературы. (Некоторые озабоченные и «эротизм» приплетают - но, к счастью, сейчас последние почти исчезли. А вот в 1960-1980 указанная «точка зрения» была довольно популярна.)
Однако понятно, что идея «антиразвития» ефремовского творчества выглядит странно. Поскольку, на самом деле с момента написания «Звездных кораблей» и до момента написания той же «Туманности Андромеды», Ефремов не только совершенствовал свое писательское мастерство, создав ряд рассказов - но и занимался серьезной научной работой. Посвященной, как раз вопросам эволюции: например, завершил создание тафономии (отрасли палеонтологии), или, скажем, открыл ряд захоронений ящеров в Монголии. Ну, а самое главное - именно в «Туманности» он раскрыл те самые «зачатки» глобальных эволюционных идей, которые им только предполагались в «Звездных кораблях». В том числе, и вопрос об антропоморфности разумных существ. Собственно, и отбрасывание концепции «разумных рептилий» - о других, более примитивных «основах» для формирования разума, человек, всю жизнь занимающийся эволюционной биологией даже задумываться бы не стал - и переход к идее «всеобщности человеческой расы», выступало продолжением именно этого эволюционизма.
Поскольку убежденность в том, что для развития цивилизации необходимо не просто прийти не просто к той или иной «реализации человека», т.е., двуногого прямоходящего существа без перьев - но к такой реализации, которая будет восприниматься иными представителями «разумных рас», как «практически свои», с возможностью возникновения эмпатии - явилась следствием глубокого понимания Ефремовым законов развития биологических видов. Которые (виды), как известно, вследствие беспощадного естественного отбора «выдавливаются» во все более узкие и изменчивые экологические ниши, где вынуждены развивать все более совершенные способы приспособления. Конечным из которых и является разум. (Т.е., существо становится разумным только тогда, когда все «иные» способы биологической эволюции оказываются исчерпанными - и одновременно тогда, когда оказывается возможным реализация крайне редких качеств, необходимых для развития органа мышления, т.е., человеческого мозга.)
* * *
Впрочем, подробно рассказывать об идеях Ефремова в плане формирования предпосылок для появления разумных существ, конечно же, надо отдельно. Тем более, что если кто интересуется ими - то может прямо прочесть об этом у указанного автора. (Например, в «Сердце Змеи» и «Лезвии бритвы».) Поэтому единственное, что тут хочется еще раз сказать - так это то, что при чтении указанных произведений стоит очень хорошо понимать, что речь идет не просто об идеях одного из писателей-фантастов, а об идеях, возникших вследствие работы выдающегося ученого-палеонтолога. Т.е., человека, по умолчанию знающего закономерности биологической эволюции - причем, знающего их на «практическом уровне», на уровне возможности прямого применения к действительности. (Например, нахождение тех же «монгольских захоронений» было, во многом, заслугой именно этой особенности мышления Ефремова.) Поэтому все расхождения между указанными идеями и «общепринятым мнением» стоит, ИМХО, трактовать отнюдь не в пользу «общепринятого мнения».
Поэтому тут можно только указать на то, что лемовские претензии Ивану Антоновичу в «антропоцентризме» более, чем надуманы. Поскольку сам пан Станислав - при всем огромном уважении к нему, как человеку с энциклопедическим мышлением - вряд ли понимал, насколько огромный материал был использован советским фантастом при создании своего «антропоцентрического мира». Забавно это, кстати, еще и тем, что в данном случае именно Ефремов шел тем самым «эволюционным путем», который часто описывается у самого Лема в произведениях - т.е., рассматривал проблему формирование разума начиная с глубокой древности. Другое дело, что польский фантаст сам по себе корректно сделать это не мог по причине слабого знакомства с материалом - отчего его «расходящаяся» модель эволюции оказалась противоречащей ефремовской «сходящейся» модели. (При том, что, как уже говорилось, Ефремов в своих концепциях был, очевидно, много ближе к реальности.)
А точнее: на самом деле «лемовская» модель «расходящейся эволюции» была вовсе не лемовской, а, скорее, «общеевропейской», созданной западной научной мыслью. И основные претензии тут следовало бы предъявить не к пану Станиславу - а к, собственно, западной науке. Точнее сказать, к западной «поп-науке», которая с таким явлением, как «эволюция», может работать очень плохо. (Что стоит пресловутая «импактная модель» вымирания динозавров, которая увязывает этот процесс с чисто случайным фактором. При том, что в реальности количество вымираний в процессе развития жизни крайне велико - а результат их, как правило, один и тот же: «подъем» жизни на уровень вверх в плане своей организации.) Впрочем, говоря о «попсе», тут сразу следует учитывать, что именно «попса», как правило, отражает глубинные основы мышления. А значит, убежденность в том, что развитие определяется «случайными факторами» - см. «эффект бабочки» - очень глубоко «зашита» в господствующее сейчас общественное сознание.
* * *
Собственно, и «ужас перед Космосом» - т.е. описанная в прошлом посте убежденность во неизбежной враждебности инопланетных цивилизаций - вытекает именно отсюда. Впрочем, если бы дело ограничивалось только инопланетянами, то это было бы еще ничего! Поскольку из модели «случайного мира» вытекают и более «близкие» для нас варианты «ужаса». Причем касающиеся всех нас непосредственно.
Но, разумеется, обо всем этом надо говорить уже в следующем посте.