"Темный лес" или "Великое Кольцо"
На «волне» ощущений после «Задачи трех тел» прочитал вторую книгу данного цикла - роман «Темный лес». Которое - по мнению некоторых - является «главным произведением» автора. Впрочем, если честно, то последнее вряд ли применимо к «современным литераторам», коим выступает Лю Цысинь. Причем, даже не в том смысле, что последние еще могут написать чего-то более значительное - а в том, что современная литература по умолчанию есть литература коммерческая, т. е., направленная скорее на удовлетворение потребностей читателя, нежели на высказывание каких-то оригинальных мыслей автора.
Тем не менее, определенная мысль в «Темном лесе» все же присутствует. В том смысле, что за общей картиной романа, представляющего собой некую «игру в бисер» - т. е., выстраивание хитроумных комбинаций, разрешающихся самым неожиданным для читателя образом - скрывается достаточно специфичная картина мира. Который и описывается указанной метафорой «Темного леса», т. е.,мира всеобщей конкуренции за ресурсы. Конкуренции, выходящей за земные масштабы и действенной даже на уровне Галактики - в которой каждая из существующих цивилизаций представляет собой пресловутого хищника («охотника» в метафоре Лю Цысиня). Должного существовать в условиях других подобных хищников/охотников, но не знающего, кто из них сильнее - и поэтому вынужденного затаиться до того момента, пока у него не появится знание об окружающем мире.
* * *
Сам автор предлагает данную модель в качестве объяснения многострадального «парадокса Ферми». Который состоит в том, что при гипотетическом огромном количестве цивилизаций - коих в одном Млечном Пути по самым осторожным оценкам должно быть миллиарды - мы не наблюдаем ни одной из них. Причем не только в плане «прямого наблюдения» - прилета инопланетных кораблей и приема инопланетных сообщений - но и в плане отсутствия т. н. астроинженерной деятельности. (Т.е., изменения параметров существующих звезд и планет - что, гипотетически, становится возможным по мере роста мощи цивилизации.)
Обычно отвечают на этот вопрос или утверждением о том, что использование радиосвязи невыгодно для развитого мира - причем, не только в плане межзвездных сообщений, но и во «внутренней» деятельности. (Последний фактор, кстати, вполне рационален - но недостаточен.) Или выдвижением гипотезы «уникальной Земли» - т. е., принятии концепции, согласно которой для возникновения жизни нужны настолько редкие условия, что они могут возникнуть только на одной планете в Галактике. (Ну, или нескольких планетах - что делает невозможным наличие между ними коммуникации из-за огромных расстояний.) Впрочем, существует еще версия о том, что разумная жизнь не может перейти некий порог, отделяющий ее от возможности межзвездных полетов и астроинженерной деятельности - и поэтому уничтожается, подходя к нему. (Например, от применения ядерного или иного разрушительного оружия.)
Это, разумеется, не прибавляет особого оптимизма. Однако и версия Лю Цысиня с его «охотниками, затаившимися в темном лесу» так же не выглядит особо привлекательной. Особенно если учесть вытекающую из нее идею «сидеть и отсвечивать», в смысле, не посылать сообщений во Вселенную, и вообще, не стремиться заниматься какой-либо деятельностью за пределами Земли. (Напомню, что все проблемы, поднимаемые в обеих книгах, начались с того, что при помощи радиотелескопа в космос был отправлен сигнал для инопланетной цивилизации.) Так что, по большому счету, данное «разрешение» вряд ли можно рассматривать, как особо положительное. (Поскольку в данном случае узнать: одиноки ли мы во Вселенной или нет - так же невозможно. А точнее - возможно, но только один раз.)
* * *
Впрочем, говорить о проблемах, связанных с «парадоксом Ферми» надо, разумеется, отдельно. Тут же стоит отметить только то, что предложенная Лю Цысинем концепция «Темного леса» отсылает одновременно и к традиционным китайским взглядам (сразу вспоминается Сунь Цзы с его «Искусством войны»), но так же и к популярной европейской поговорке о том, что «Homo homini lupus est». В том смысле, что каждое разумное существо имеет своей главной целью, во-первых, избежать уничтожения конкурентами. А, во-вторых, уничтожить этих конкурентов. Собственно, и основные аксиомы «космической социологии», которые оказываются положенными в основание концепции «Темного леса»: «выживание является основной потребностью цивилизации» и «цивилизация растет и расширяется, но объем ресурсов во Вселенной является неизменным» - выступают ни чем иным, как иным переложением этого основного принципа конкурентного общества. Замени тут, например, понятие «цивилизации» на понятие «компания» - и получишь модель рыночной экономики.
Кстати, на данном примере хорошо можно увидеть, какими же незначительными являются разного рода «национальные отличия» по отношению к самому главному: классовому устройству общества. Равно как можно увидеть и «корень» данной конкретной концепции - который, конечно же, ни с какой «особенностью Вселенной» не связан и находится на Земле. Причем, сам автор романов его прекрасно знает - и именно с него и начинает первое произведение цикла. Речь идет о т. н. «культурной революции», которая в данном цикле и запускает цепочку всех бед - в конечном итоге, приводящих к «трисоларианскому кризису» и угрозе уничтожения человечества. Однако при внимательном рассмотрении можно увидеть, что и сама данная «революция» оказывается тем самым «лесом» - т.е., ситуацией, когда никакое конструктивное взаимодействие невозможно, поскольку каждый для каждого легко может оказаться врагом.
Впрочем, если честно, то для 90% населения Китая указанные события выглядели, как бессмысленная возня «в верхах» - и описанные Лю Цысинем страдания астрофизиков для них были просто смешными по сравнению с тем, что испытывал средний крестьянин в обыденной жизни. (Сколько там было в КНР до «Культурной революции» астрофизиков? Да и вообще, интеллигентов?) Однако в качестве формирования представления о мире - которым как раз и занимается интеллигенция - эти самые страдания сыграли свою роль. В том смысле, что они в очередное раз подтвердили конкурентную суть мира, и блокировали возможность иных представлений. Которые, в свою очередь, могли бы стать основой для иных моделей взаимодействия цивилизаций - подобных тем, что были созданы в Советской Союзе периода «Золотых десятилетий».
* * *
Скажем, ефремовской модели «Великого кольца» - которое можно рассматривать, как прямую антитезу «Темному лесу». Напомню, что данным «Кольцом» Ефремов называл некую сеть галактического взаимодействия различных населенных планет, служащую для пересылки информационных сообщений. Это понятие было введено Иваном Антоновичем в его центральном произведении (по отношению к ушедшим авторам данный термин уместен) - «Туманности Андромеды». И основывалось на вполне конкретных представлениях о «космической эволюции», согласно которой различные цивилизации будут, во-первых, лишены враждебных намерений друг ко другу; во-вторых, способны к взаимопониманию; ну, и в-третьих, в целом окажутся антропоморфными.
Разумеется, нам сейчас подобные вещи могут показаться более, чем банальными - причем, банальными до границы с идиотизмом. В том смысле, что та же антропоморфность инопланетных существ в свое время представляла собой любимую идею т.н. «поп-фантастики», попсы - откуда и пошел известный образ «зеленых человечков». (Т.е., неких похожих на людей существ, лишь незначительно отличающихся друг от друга.) Но эта банальность ложная - и даже не потому, что среди «непопсовых авторов», а уж тем более серьезных ученых, занимающихся инопланетными цивилизациями, традиционно господствовала совершенно иное мнение, состоящее в том, что «иная жизнь» может очень сильно отличаться от земной. (А значит, вопрос о нахождении «точек соприкосновения» окажется очень и очень сложным.) Но и потому, что данная антропоморфность инопланетного разума на самом деле мало чего означала - в том смысле, что и для «попсы» и для серьезных ученых казалось очевидным известная неоднозначность в плане «межпланетных отношений». В том смысле, что, конечно, космические войны считались маловероятными в условиях высокой затратности межзвездных полетов - это для серьезных ученых, «попсовики», напротив, любили посылать целые армады «звездных крейсеров» - но, тем не менее, особой «дружбы» между цивилизациями не ожидалось.
Но идея Ефремова о «Великом кольце» была революционной не только по этому. Но и потому, что в реальности за ней стояла очень большая мыслительная работа. (Т.е., это была именно модель, а не набор благих пожеланий.) Причем, работа, основанная на реальной научной основе - на тех моделях, которые Иван Антонович применял в палеонтологии. Которая - как имеет смысл напомнить - как раз и занимается изучением эволюционного развития живых организмов в течение миллионов и сотен миллионов лет в самых различных условиях. (Одних «климатических переворотов» за время существования земной биосферы было огромное количество.) На этом фоне оказалось вполне возможным выявить целый ряд закономерностей, которые и определили «антропоцентризм» ефремовской фантастики. Который на самом деле является «эволюциоцентризмом», т.е., выводился из эволюционного характера развития живых существ.
Кстати, в «Туманности» Ефремов довольно осторожно подходил к выведенной модели «Великого кольца». (Там только одна цивилизация была настолько близка к человеческой, что вызывала эстетические чувства.) В написанной на несколько лет позднее повести «Сердце Змеи» указанные представления были высказаны им уже более конкретно - приводя к крайне оригинальной идее, согласно которой даже существа, чья физиология основывалась на совершенно иных химических процессах (т.е., не на белках), оказывались практически идентичными людям. Поскольку это - и только это было возможно в плане развития эволюции. Которая - начинаясь от самых невероятных форм в конечном итоге все равно обязана была прийти к человеку. (Вне всякой связи с тем, где во Вселенной происходил подобный процесс.)
* * *
Таким образом, никаких «мыслящих океанов», «разумных осминогов» и прочей «цивилизационной нечисти» - коей щедро одаривали Космос фантасты и разнообразные «ксенологи» - в реальности быть просто не может. Ну, а «биологическое» - а точнее, физиологическое - единство неизбежно должно было привести и к единству «социопсихологическому». Т.е., к примерно одинаковому методу мышления и восприятия, снимающему пресловутый «барьер понимания» между различными цивилизациями. Кстати, у того же Лю Цысиня -равно, как и у многих других авторов - эта проблема просто опущена. (Точнее, она разрешается компьютерной программой (!) 1970 годов, причем, судя по всему - написанной на Фортране!) Тогда, как в реальности именно этот фактор выступает одним из самых значимых проблем в плане установления контакта. (См. например, «Глас Господа» Станислава Лема.)
В общем, можно сказать, что ефремовская модель «Великого Кольца» представляет собой крайне неочевидное и совершенно небанальное представление о том, как идет «глобальная эволюция», и к чему она приводит. И хотя понятно, что разбирать ее надо отдельно - тут, например, не помянута «социальная» ее часть, которая является одной из самых значимых достижений русского мыслителя - однако, все равно, можно сказать, что именно данная модель является выходом из того тупика, в который неизбежно заводит рассмотрение «цивилизационной эволюции» с т.з. переноса в нее особенностей конкурентного общества. (Т.е., того, что господствует в современной науке.) И, если честно, то при внимательном рассмотрении именно «Великое Кольцо» выступает более адекватным отображением мира, нежели разнообразные модели «Темного леса». (Да и разрешение «парадокса Ферми» в данном случае оказывается гораздо более простым делом.)
Но, разумеется, только при условии… Впрочем, о том, при каком условии это может произойти -т.е., когда станет возможным выйти из современного «тупика восприятия», в котором мы находимся - стоит говорить уже отдельно.
P.S. Кстати, забавно - но Лю Цысиневская попытка изобразить «рационалистическую цивилизацию» трисолариан напомнила даже не «Сами боги» Айзимова. (Хотя, конечно, что-то общее там есть - поскольку Айзимов входит в minimum minimorum любого, интересующегося космосом, человека.) Так вот - несмотря на это, ИМХО, еще ближе к рассматриваемому сюжету тут оказывается богдановская «Красная звезда», где разыгрывается практически та же коллизия. В том смысле, что «богдановские» марсиане так же рассматривают уничтожение человечества в качестве «минимального зла» - и так же отказываются от этого из-за пресловутой «любви», продемонстрированной землянином. Но это так, к слову…