Об основании исторического оптимизма. Часть вторая.

[anlazz]

На самом деле тему об экологической катастрофе я собирался включить в часть, посвященную «плохому обществу», т.е. опасности попадания человечества в условный «Торманс». Тем более, что она очень тесно связана именно с социальной проблематикой: даже на уровне массовой культуры «плохое», т.е., несправедливое и не способное развиваться общество неизбежно связывается с уничтожением окружающей среды (к примеру, именно эта особенность постоянно показывается в произведениях стиля «киберпанк»). Однако в процессе работы выяснилось, что данная тема достаточно объемна, и ее лучше выделить отдельно - хотя она и является «подразделом» темы о  «плохих обществах».

Итак, экологическая катастрофа давно уже стала таким же популярным пугалом для человечества, как ядерная война. Мысль о том, что мы, даже если не сгорим в термоядерном огне, то все равно будем обречены на унылое существование среди гор отбросов, лишенные возможности дышать чистым воздухом и пить чистую воду (как будто это возможно сейчас в большинстве крупных городов!) А уж мысль о том, что все природные угодья будут заменены на угрюмые нагромождения бетона и железа, противные самой «человеческой природе», выступала актуальной еще со времен начала XIX века, если не раньше (только место бетона тогда занимал кирпич). Более того, именно тогда была выработана основная альтернатива этому «индустриальному Аду» в виде пасторального Рая идеальной сельской жизни, с румяными пастушками и веселыми овечками в качестве обрамления. Причем, так же, как и современные заявления «экологистов» не имеющие с реальной деревенской (или «природной») жизнью ничего общего.

Впрочем, ни в позапрошлом веке, ни в веке прошлом - когда указанное движение борцов с дымом заводов и любителей пасторалей получило мощное научное подкрепление в виде работ т.н. «Римского клуба», ни сейчас, когда «экологическая проблема» стала основой для существования бесчисленного количества всевозможных фондов и международных организаций (а то же «глобальное потепление» стало признано основной проблемой мира) мало кто задумывался: а что же такое эта самая экологическая катастрофа? Нет, конечно даже «последнему землепашцу» понятно ,что жить в условиях, когда тебя окружает чистый воздух, прозрачная вода и зеленые луга с рощами намного приятнее, нежели если рядом находится какой-нибудь нефтеперерабатывающий или коксохимический комбинат. Однако ответ на вопрос, почему же в таком случае подобные комбинаты не просто строятся, но еще и собирают вокруг себя массу людей, почему объективно вредное для людей производство (вредность которого ежегодно подтверждается массой опасных заболеваний) непрерывно растет, а вся ведущаяся пропаганда «буколики» не имеет ни грамма смысла, это не дает. Ведь не является же действительно человек существом, стремящимся к самоубийству?

Некое подобие ответа на данный вопрос, впрочем, дает понимание о происхождении самой идеи «пасторального Рая», лежащей в основании «экологической мечты». На самом деле, она, как легко можно догадаться, происходит вовсе не от реальной сельской жизни - крайне тяжелой, и пахнувшей, как известно, не столько розами, сколько навозом. Ее основа лежит в увлечении европейской аристократии XVII-XVIII веков античной мифологией, изрядно изобилующей картинами «пастушеской идиллии». Не от реальных пастухов, а от мифических существ, обильно населяющих леса и поля Античных религий происходит стремление человека к «воссоединению с природой», к возвращению «Золотого века». Впрочем, подобные образы не следует считать чистой фантазией - они, во многом, воспроизводят долгое время существовавшие оргиастические мистерии, направленные на идею «возвращения к природе», в пику существующей цивилизации. Именно на них должно было «выправляться» то самое искажение реальности, которое, по мнению древних, и привело к утрате «Золотого века», и смене его на «век железный».

Если при этом мы примем идеи о «Золотом веке», как некоторую отсылку к воспоминаниям о существовавших некогда доклассовых обществах, то становится понятным, как глубоко уходят корни «экологического сознания» - и как при этом сильно оказался утрачен его смысл. На самом деле, сама мысль о том, что человеческая деятельность противоречит Природе, и что именно она выступает причиной всех бед, не только не нова, но напротив, является одной из базовых подсистем современного мышления, как такового. Такое вот проявление диалектики в общественном мышлении: с одной стороны, существует осознание важности действий человека, как «упорядочивателя мира», а с другой - так же реально восприятие его, как разрушителя «первобытного рая». Впрочем, в полном соответствии с диалектичностью нашей реальности, верной и важной оказывается и та, и другая сторона. На самом деле, человек действительно выступает и создателем Природы, и ее разрушителем. Дело в том, что с самого начала перехода к «производящей экономике» (впрочем, быть может и еще раньше) человек существует исключительно в рамках «искусственных экосистем».

* * *
Да, как не смешно, но банальное сельское хозяйство выступает «со стороны Природы» как экологическая катастрофа. Ни больше, ни меньше… Ну, посудите сами: главная задача крестьянина состоит в катастрофическом снижении сложности популяции. Вместо сбалансированной системы, включающей в себя огромное количество уровней, на которых различные виды участвуют в сложнейших процессах «перераспределения» живой материи, мы получаем искусственные (т.е., нежизнеспособные без «внешнего воздействия») биоценозы, «настроенные» на господство совершенно нелепых - с учетом сложившихся условий - культур. Даже сами по себе обработанные поля выглядят, как следствие какой-то «болезни» - огромные пространства, засаженные завезенными за тридевять земель злаками, причем любые попытки Природы «исправить» это недоразумение, будь то нашествие диких зверей, или прорастание «сорняков» (т.е., представителей местной «флоры») встречают агрессивное противодействие со стороны людей.

И одновременно, оно же может быть рассмотрено, как особая форма существования живого вещества, позволяющего последнему успешно воспроизводиться, причем делать это в течении времени, сравнимого со временем жизни естественных биоценозов. (Неолитические «хозяйственные системы» были «активны» в течении тысяч лет, и практически были уничтожены только при переходе к классовому устройству.)Т.е., вся человеческая история представляет собой замену природных экосистем на антропогенные. Причем, в ряде регионов - таковых, как долина Нила или окрестности реки Хуанхэ - природные ценозы полностью исчезли еще до начала нашей эры. К XVIII-XIX векам же подобные изменения охватили большую часть земного шара. Причем стоит сказать, что даже те места, в которых деятельность человека не была особо активна, и то «заметили» его присутствие: что стоит резкое сокращение копытных в той же Африке от интенсивной охоты на них! Всего лишь охоты - без активной хозяйственной деятельности. А ведь копытные - важнейший элемент существования тех же саванн, один из главных экологических факторов в регионе. Если же вести речь об регионах с высокой плотностью населения, то в них поиск нетронутых частей (именно частей, поскольку о целом даже речи идти не может) экосистем крайне сложен: даже в европейской части России большая часть лесов является насаженным.

Поэтому, говоря об «экологической катастрофе», следует понимать, что под ней подразумевается вовсе не разрушение естественных экосистем - что обычно приходит на ум нашему современнику. Дело в том, что с последними обычный человек давно уже не имеет никакого контакта (охотники Сибири и прочие «коренные народы Севера не в счет). Реальная проблема, при которой чаще всего возникает упоминание данного термина, состоит в том, что перестает работать как раз искусственная экосистема, созданная человеком. Ведь именно от нее и зависит не просто благополучие, но порой и сама жизнь «цивилизованного человека». К примеру, характерный пример экологической катастрофы древности - засоление земель Междуречья на Ближнем Востоке из-за ошибочной экономической политики. (Связанной с чрезмерным развитием сети каналов). При этом стало невозможно поддерживать прежнюю плотность населения, и,  как следствие, прежнюю сложность цивилизации.

Именно таковыми являются все экологические катастрофы традиционного общества. Однако и для общества индустриального мало что изменилось. Вернее, изменилось то, что энергетическая мощь человечества возросла на порядки, что дало возможность еще выше увеличить плотность населения, причем там, где до этого о подобном невозможно было даже думать. В итоге уничтожение «естественных» экосистем и замена их искусственными усилилась на порядок, причем не только в плане «охвата» новых территорий, но и в плане «глубины преобразований». Если «традиционные» антропогенные ценозы могли функционировать «локально», в рамках «одного хозяйства», то новые, индустриальные, требуют для себя наличия сложных производственных систем. В которых каждая из множества функций, необходимых для существования данной общности, очень часто оказывается сконцентрирована в одном месте.

В итоге эффективность данных «экосистем» возрастает на порядки, однако на порядки же возрастает и опасность разрушения их функционирования из-за случайной, а то и преднамеренной ошибке.
Если «природные ценозы» в целом характеризуются устойчивостью, близкой к абсолютной (вывести их из естественного цикла может только очень серьезная катастрофа), а ценозы, основанные на «традиционном хозяйстве» уже могут выходить за пределы своей устойчивости (когда удержать прежний уровень развития невозможно при любых затраченных усилиях), то современные антропогенные экосистемы требуют крайне внимательного к ним отношения. Запомните этот момент! Вместо «естественной» устойчивости, достигаемой «автоматически», тут требуется устойчивость «искусственная», возможная только в ситуации, при которой человек сознательно занимается проблемами функционирования окружающей его среды.

* * *
Вот тут то и проявляется главный недостаток современного человеческого общества. А именно - большая часть людей большую часть своего времени (точнее, практически все свое «активное время», т.е., время, в течении которых человек может выполнять реальную работу) занимается чем угодно, но только не обеспечением своего существования. Вернее сказать - занимаются именно этим, но в крайне «извращенной» форме: в форме отъема ресурсов у своего соседа. На самом деле, именно к этому сводится в конечном итоге любое «зарабатывание денег», даже если речь идет о работе токаря или врача. Т.е., конечно они на своем рабочем месте точат и лечат, однако занимаются этими делами не ради конечного результата (крайне важного для человечества), а ради получения денег. И уж конечно, если будет возможность получить их без затрат, то - согласно этой схеме - любой «работяга» или интеллигент с радостью сделают это. Подобная особенность нашего общества именуется «отчуждение труда», и она, по сути, и составляет главную проблему современной жизни.

В том числе, и в «экологическом» плане - т.е., в плане существования антропогенных экосистем. Дело в том, что «ориентация на прибыль» на каждом локальном уровне неизбежно приводит к тому, что «общесистемные» задачи отбрасываются, как ненужные. В условиях низкой стабильности экосистем данная особенность ведет к тому, что они постоянно оказываются в критических ситуациях - настолько, что очень часто просто приходится бросать их, выводя за рамки цивилизации. Так издавна обходились со свалками, так теперь обходятся с вредными производствами, переносимыми в страны Третьего мира. Впрочем, ранее эти самые производства прекрасно «гадили» на территории самих развитых стран, превращая реки и леса в пустыни. На самом деле, возможность «гадить» какое-то время без разрушения антропогенной экосистемы (естественные, как уже говорилось, для человека вообще не существуют) является обычным ресурсом. Который имеет смысл «приобрести», отнять - но не имеет смысл создавать, поскольку в условиях конкурентной гонки подобный план невыгоден.

В общем, весь тот огромный вред, что наносится человеком Природе, на самом деле в большей степени представляет собой вред, наносимый человеком самому себе. Вернее - одним человеком другим. Собственно, на этом месте можно было бы экологическую тему закрывать, поскольку «война всех против всех» есть определяющая особенность классового общества. Именно последнее и является основным источником экологических катастроф, что в древности, что в современном мире. На самом деле, основной их причиной выступало выведение антропогенных экосистем из границ устойчивости, в рамках которых они достаточно успешно могли существовать, и поддержание которых и является главной особенностью человека, как такового. Однако для представителей правящих классов определяющим являлось совершенно другое - а именно, стремление к увеличению своего «могущества», т.е., возможности управлять волей множества людей.

В период традиционного хозяйства таковым было владение большим числом рабов или земель, обрабатываемых крестьянами. Сейчас таковым выступает наличие капитала. Суть от этого не меняется: поскольку единственно важной для «властителя» задачей выступает указанный рост, ни о каком соблюдении границ устойчивости речи не идет. На самом деле, подобное, как уже не раз говорилось, не является особенностью именно «экологической ситуации»: на самом деле, данный принцип действует и в отношении к экономике, и, скажем, в отношении к политике или науке. Захватить свободные ресурсы (не важно какие) и использовать их в конкурентной борьбе - основной принцип человеческой цивилизации «классового периода». Цари Вавилона, требовавшие увеличения оросительной системы, несмотря на то, что она вела к засолению почв, европейские капиталисты Нового Времени, сведшие в ноль леса, дабы повысить выплавку чугуна, американские землевладельцы, массовой распашкой земель приведшие к появлению пыльных бурь, современные бизнесмены, не заморачивающиеся с безопасностью для природы своих производств - все они, по сути, в «экологическом плане» делали то же самое, что и в социальном. А именно - в своей погоне за «могуществом» приводили к уничтожению сформировавшихся задолго до них методов поддержания искусственных экосистем.

* * *
Т.е., вопреки популярным представлениям современности, мы должны связывать экологические катастрофы не с развитием цивилизации, как таковой - а с деятельностью представителей правящих классов, занятых «междоусобной войной». Как не парадоксально это выглядит, но вовсе не стремление «обычного» человека к потреблению вызывает разрушение Природы, и превращение среды человеческого обитания в нечто среднее, между помойкой и бараком. На самом деле, жить в условиях «нормальной экологии», т.е., такой, в которой на граждан не действовали бы отрицательные экологические факторы, является таким же «актом потребления», как и покупка новых вещей. Вернее, во многом случае даже более важным. Однако для «хозяев» этого мира ситуация обратная: им абсолютно неинтересно стремление человека к «чистой природе». Вернее, им вообще не интересно стремление человека к чему-либо - для них все потребности имеют смысл только тогда, когда их удовлетворение позволяет увеличить имеющееся «могущество», при капитализме выражаемое, естественно, капиталом.

Именно поэтому пресловутое «потребительское общество», которое обыкновенно считается источником всех бед, на самом деле, вовсе не причина, а следствие. (Кстати,  опять же, как не смешно это звучит, такое мнение появилось задолго до появления работ «Римского клуба», еще в XIX веке было немало мыслителей, которые считали, что именно стремление горожан к «излишествам» приводит к разрушению природы.) А причиной является указанная выше «конкуренция владык», сиречь капиталистов, вечная «война всех против всех», и выступающая реальным основанием всех человеческих проблем, от войн до загрязнения окружающей среды.

Впрочем, еще более и интересным является в подобной схеме то, что именно поэтому глобальная экологическая катастрофа оказывается невозможной. Имей она в своей основе «имманентное» свойство человека, или человеческого общества (как это обыкновенно считается) - Земля была бы обречена. Но связь экологических катастроф с определенной структурной особенностью человеческой организации, причем преходящей, позволяет избежать данной беды. К примеру - довольно забавное в данной ситуации - когда разрушение «экологии» начинает реально угрожать «хозяевам мира» (не странам, где они живут, а, как в случае с ядерной войной, лично им и их семьям), то они оказываются способными к реальным «шагам» в сторону «экологического мышления». Правда, из-за особенностей управления современными социумами от данных шагов мало что меняется, однако тенденция налицо. Ни один миллиардер или политик не желает иметь помойку рядом со своей виллой, так же, как он не желает жить в «ядерном бункере».

Однако еще важнее тут тот момент, что данная система имеет «естественные ограничения» по сложности. Дело в том, что уровень «экологического ущерба», наносимого человечеством, довольно очевидным образом коррелирует с его «энергетическими возможностями». А вот тут то мы и имеем весьма очевидный предел - тот самый, уже неоднократно упоминаемый закон о соответствии производительных сил и производственных отношений. В итоге перейти к более высокому уровню энергетики при имеющемся социуме оказывается невозможным. Более того, даже нынешний уровень развития выступает, как «избыточный» для современной цивилизации, являясь следствием существования более прогрессивной формации (социализма). Именно поэтому сейчас многие потенциально опасные отрасли, такие, как ядерная энергетика (и вообще, ядерная техника), освоение космоса, и или, скажем, химическая промышленность оказываются в состоянии стагнации, в лучшем случае вынужденные «пережевывать» то, что было придумано полвека назад. А современная наука, и вообще, область инноваций, все более скатывается в состояние полной имитации своей деятельности. Это, конечно, не очень хорошо - но является естественной защитой от того, что «ученые не придумают какую-нибудь опасную гадость», вроде «наноассемблеров», способную «окончательно угробить» нашу планету.

* * *
Самое же главное тут то, что данная иерархически-конкурентная система неизбежно имеет свой конец, предел своего развития, который ставит жирную точку на всем многотысячелетнем пути ее существования. Поскольку «перепрыгнуть» нынешний уровень развития (вернее, уровень, достигнутый человечеством к 1990 годам, с которых и пошел откат) не представляется возможным ни в научно-инновационном плане, ни в плане географическом («шарик» освоен весь, и новых земель взять неоткуда), то единственной возможностью дальнейших действий «хозяев» является усиление междоусобной «грызни». С соответствующими последствиями… Да, разумеется, беды эти самые «последствия» нанесут немало - но, если честно, нынешняя энергетика человечества еще крайне слаба по сравнению с тем пределом, за которым наступает тотальный конец. А небольшие раны, нанесенные Природе, последняя залечивает довольно легко - достаточно посмотреть на то, что происходит на чернобыльской «зоне отчуждения». Тем более, что люди «постбарьерного человечества», лишенные необходимости ежечасно бороться друг с другом, обретают реальную возможность для реализации своей потребности в чистой и стабильной экологической системе.

А значит - Земля, «по которой можно всюду пройти босым, нигде не повредив ног», вполне возможна, вернее - намного более возможна, нежели тот старательно рисуемый нашими современниками Ад из свалок и небоскребов…