А.С. Берзин ДЕТСТВО И ВОЙНА (ч.2)
В 1944 году Маму направили в Латвию, город Даугавпилс (Двинск), где она начала работать редактором уездной газеты. Бабушка, сестра, брат и я остались в городе Красногорске.
Отопление дома всю войну не работало, поэтому приходилось топить печи. Маме выделили два бревна длиною где-то около шести метров, которые свалили около дома. Мы с Бабушкой их распилили пилой двуручкой. Мне было 10 лет, силёнок было маловато, но пилили, Бабушка была тоже не Илья Муромец, руки быстро стёр, это было мучение. Уже не можешь, но надо…Колоть полена было тоже не сахар. Зима была холодная, дрова довольно быстро кончились. Бабушка дала корзину и послала в близлежащий лес, чтобы я набрал шишек, сухих веток и коры от старых сосен. Через лес проходил какой-то тыловик, который стал кричать, что я преступник, который расхищает народное добро, погнался за мной. Я от него убежал, но вернулся без топлива. В следующий раз я был более осмотрителен, соблюдал маскировку. Деньги, которые Мама оставила, подходили к концу, Бабушка изворачивалась как могла, варила суп, где крупинка за крупинкой бегала с дубинкой. Носить тоже было нечего. Бабушка взяла старое шерстяное одеяло и сшила мне из него шаровары, очень похожие на шаровары запорожских казаков. Портфеля у меня не было, я приспособил сумку от противогаза, которые в достатке валялись в окрестных лесах. В шароварах, с этой сумкой я явился в школу, где вызвал массу восторгов у своих одноклассников. Наконец, пришло письмо от Мамы, в котором она писала:
«"Воскресенье, 24 сентября 1944 года.
Здравствуй, мои дорогие !
Начну уже с приезда и как устроилась. Приехала вчера утром, в дороге имела три пересадки, при чём только с Москвы до Великих Лук ехала в пассажирском, а с Великих Лук до Невеля в теплушке, и с Невеля до Полоцка на платформе, с Полоцка до Двинска опять в теплушке.
Теплушка
Платформа
Утром в Двинске распрощалась со своими попутчиками, наняла одного парнишку нести вещи и пошла прямо от вокзала по Рижской улице к центру. Своё новое место работы нашла быстро, но пришлось обождать, т.к. было ещё рано и сотрудников почти никого не было. Оформили все документы, а пока предложили пару дней отдохнуть в Двинске. Устроилась в общежитии, умылась, переоделась, пообедала и несмотря на усталость пошла посмотреть город. Разрушен он очень сильно, есть целые улицы, где не уцелел почти ни один дом. Это всё результат немецких мин, заложенных фашистами, перед уходом. Ещё на домах, заборах свежи надписи наших минёров "дом разминирован", значит здесь безопасно, и вообще весь город уже очищен от этих штучек. В воздухе тоже давно уже спокойно.
Город, несмотря на сильные разрушения, производит прекрасное впечатление. Все дома каменные, красивой архитектуры, улицы прямые, мощенные камнем, тротуары широкие, асфальтированы, везде очень чисто. Прекрасна Даугава, но мост через неё взорван, а переправа организована через понтонный мост, как в Иркутске. Очевидно, здесь придется жить до весны.
Народ здесь до войны жил богато, что видно даже сейчас после трёхлетней оккупации немцев, которые старались вывезти всё к себе, и всё же у населения вид далеко не такой как у нас. Вещь, самая простая, носит на себе отпечаток красивой и добротной работы и сделана со вкусом. Рынок пока ещё торгует слабо. Квартиру мне показала сотрудница с работы. Это половина дома одного хозяина из трёх комнат и кухни. Одну комнату заняла она сама , она одинокая, одну займу я, а другая будет про запас. Кухня такая как ты рассказывала: плита, около неё бачёк для горячей воды, духовка, всё выложено кафельными плитками. Мебели пока нет, но будет возможность достать всё за полцены, через финотдел, который ведает этими делами. Местные жители, которые уехали с немцами, её (мебель) вывезли в волости, где сейчас она реквизирована и взята на учёт. Думаю, что через некоторое время устроюсь как следует. Ничего не бывает без трудностей. Главное сейчас работа,, организовывать всё сначала и зарабатывать авторитет на новом месте. Позабыла тебе написать о питании, а то ведь ты и об этом будешь беспокоиться. Там есть столовая, где кормят три раза с хлебом. О зарплате и прочем пока неизвестно, но особенных изменений не будет. Скоро я приеду и заберу Вас.
Крепко всех обнимаю и целую.»