Свобода: возможность открыто безопасно поступать вопреки воле более сильного субъекта
"Раньше на митингах просто кричали: "Свобода! А что за свобода и от кого - непонятно" (Тогрул Машаллы, азербайджанский политик).
Торгул чертовски прав. Сейчас большинство людей понимают смысл слова "свобода" лишь применительно к технически тривиальным ситуациям (посадили в клетку - несвободен, выпустили из клетки - свободен). Понятно, что клетка - это условность. Например, раба на плантации можно не держать в клетке, а просто бить за попытку прекратить работу или покинуть плантацию. Но чуть усложним модель: раб на галере в открытом море при полной свободе труда и передвижения: хочешь - не работай (но тогда не получишь воды и еды), хочешь - прыгай за борт и плыви на все четыре стороны (но до земли 100 миль).
А вот модель другого типа (известная как Транай, или оверлиберальная утопия Шекли). Нет вообще никаких социальных ограничений. Например, вооруженный грабеж прохожих на улице не считается нарушением и не пресекается социальным институтом правопорядка (полицией) реальной полиции и понятия правопорядка вообще - реально нет ни полиции ни правопорядка.
Понятно, что в модели "Транай" свобода отсутствует - каждый оказывается нерегулярным рабом любого более сильного субъекта (сила понимается в широком смысле - калибр и дальнодействие оружия, скорость реакции и т.п.).
К модели "Транай" Шекли примыкает модель "Этикоэксперт" Гаррисона. По некой местности бродят ватаги охотников-собирателей (из ватаги можно запросто уйти - но в одиночку на этой местности почти невозможно прокормиться). Ватагу контролирует самый ловкий и сильный субъект, носящий имя (например) Чака. Он тут полиция в широком смысле. Он заставляет остальных работать, он же делит добытую пищу (как хочет - авторитарно). Сменяемость власти обеспечивается тривиально: если кто-то из трудящихся ватажников убьет Чаку, то сам становится Чакой, отнимая у автократа не только жизнь, но также оружие и доспехи. Способ убийства - любой (как правило - просто зарезать во сне). Поэтому текущий Чака обвешивается всевозможным оружием и доспехами, старается отобрать у других ватажников любое замеченное оружие, а собираясь спать - расставляет вокруг множество колышков с нитками и колокольчиками (иначе он обречен в первую же ночь).
В принципе, Чака - это самая чистая незамутненная модель государства (без каких-либо побочных свойств и случайных элементов). Но вернемся к теме определения свободы.
Парадокс в том, что в модели "Этикоэксперт" несвободны все ватажники - включая текущего Чаку. С ватажниками все ясно - они в рабстве у Чаки. Но сам Чака тоже несвободен. Он в рабстве у пока абстрактного нео-Чаки. Этот нео-Чака заставляет Чаку жить в постоянном страхе и дискомфорте, принуждает к множеству действий (см. доспехи, нитки, колокольчики), и в какой-то момент все равно убивает.
Есть ли выход из модели "Этикоэксперт"? Практика показывает, что ЧАСТИЧНО есть. Этот выход опирается на свойство стайных приматов (в частности - людей) формировать некий обычай и воспроизводить этот обычай путем подражания (попросту говоря - обезьянничать).
Здесь мы приходим к модели Станислава Лема "Культура как ошибка". В процессе подражания (зачастую - случайного) сохраняется и воспроизводится довольно большой комплекс обычаев, большинство из которых - просто вредный шлак. Но некоторые обычаи приводят ватагу (стаю, сообщество) к более устойчивому хозяйственному циклу, чем модель "Этикоэксперт".
Одним из таких обычаев является концепция межи - которую например Евгений Репин считает единственной рациональной базой права (в общей концепции терминомики).
Межевая база свободы тоже далеко не идеальна, но от нее хоть как-то можно отталкиваться.
Вкратце база выглядит так: любой индивид в сообществе обладает своим участком в социально-экономическом пространстве. Внутри периметра своей межи, он делает вообще все что хочет. Вне этого периметра он делает тоже, все что хочет, но только если не заступает за межу другого индивида. В принципе, некоторый участок с межой должен быть у мэрии и полиции (в широком смысле) - т.е. как у социально-хозяйственного института, обеспечивающего инфраструктурные блага, и у социально-административного института, пресекающего нарушение межевого права, если таковое происходит несмотря на обычай.
У полиции (повторим - в широком смысле) необходим ряд свойств:
1. Она технически заведомо и намного сильнее любого индивида или группы индивидов-нарушителей (иначе она вообще бессмысленна).
2. Она информационно и механически оперативна, т.е. реагирует на факт нарушения межи достаточно быстро и физически эффективно (иначе получается модель "Транай")
3. Она не имеет собственных частных интересов и не подчинена частным интересам какой-либо группы индивидов (иначе она превращается в Чаку).
Из такой схемы следует и четкое определение свободы: возможность открыто безопасно поступать вопреки воле любого (в т.ч. более сильного) субъекта везде, кроме области областей, отделенных чужими межами.
Ключевое свойство межей: они НЕ ПЕРЕСЕКАЮТСЯ. Иначе возникает область произвола более сильного субъекта.
Вот так в общих чертах.
Конструктивное обсуждение приветствуется.
Торгул чертовски прав. Сейчас большинство людей понимают смысл слова "свобода" лишь применительно к технически тривиальным ситуациям (посадили в клетку - несвободен, выпустили из клетки - свободен). Понятно, что клетка - это условность. Например, раба на плантации можно не держать в клетке, а просто бить за попытку прекратить работу или покинуть плантацию. Но чуть усложним модель: раб на галере в открытом море при полной свободе труда и передвижения: хочешь - не работай (но тогда не получишь воды и еды), хочешь - прыгай за борт и плыви на все четыре стороны (но до земли 100 миль).
А вот модель другого типа (известная как Транай, или оверлиберальная утопия Шекли). Нет вообще никаких социальных ограничений. Например, вооруженный грабеж прохожих на улице не считается нарушением и не пресекается социальным институтом правопорядка (полицией) реальной полиции и понятия правопорядка вообще - реально нет ни полиции ни правопорядка.
Понятно, что в модели "Транай" свобода отсутствует - каждый оказывается нерегулярным рабом любого более сильного субъекта (сила понимается в широком смысле - калибр и дальнодействие оружия, скорость реакции и т.п.).
К модели "Транай" Шекли примыкает модель "Этикоэксперт" Гаррисона. По некой местности бродят ватаги охотников-собирателей (из ватаги можно запросто уйти - но в одиночку на этой местности почти невозможно прокормиться). Ватагу контролирует самый ловкий и сильный субъект, носящий имя (например) Чака. Он тут полиция в широком смысле. Он заставляет остальных работать, он же делит добытую пищу (как хочет - авторитарно). Сменяемость власти обеспечивается тривиально: если кто-то из трудящихся ватажников убьет Чаку, то сам становится Чакой, отнимая у автократа не только жизнь, но также оружие и доспехи. Способ убийства - любой (как правило - просто зарезать во сне). Поэтому текущий Чака обвешивается всевозможным оружием и доспехами, старается отобрать у других ватажников любое замеченное оружие, а собираясь спать - расставляет вокруг множество колышков с нитками и колокольчиками (иначе он обречен в первую же ночь).
В принципе, Чака - это самая чистая незамутненная модель государства (без каких-либо побочных свойств и случайных элементов). Но вернемся к теме определения свободы.
Парадокс в том, что в модели "Этикоэксперт" несвободны все ватажники - включая текущего Чаку. С ватажниками все ясно - они в рабстве у Чаки. Но сам Чака тоже несвободен. Он в рабстве у пока абстрактного нео-Чаки. Этот нео-Чака заставляет Чаку жить в постоянном страхе и дискомфорте, принуждает к множеству действий (см. доспехи, нитки, колокольчики), и в какой-то момент все равно убивает.
Есть ли выход из модели "Этикоэксперт"? Практика показывает, что ЧАСТИЧНО есть. Этот выход опирается на свойство стайных приматов (в частности - людей) формировать некий обычай и воспроизводить этот обычай путем подражания (попросту говоря - обезьянничать).
Здесь мы приходим к модели Станислава Лема "Культура как ошибка". В процессе подражания (зачастую - случайного) сохраняется и воспроизводится довольно большой комплекс обычаев, большинство из которых - просто вредный шлак. Но некоторые обычаи приводят ватагу (стаю, сообщество) к более устойчивому хозяйственному циклу, чем модель "Этикоэксперт".
Одним из таких обычаев является концепция межи - которую например Евгений Репин считает единственной рациональной базой права (в общей концепции терминомики).
Межевая база свободы тоже далеко не идеальна, но от нее хоть как-то можно отталкиваться.
Вкратце база выглядит так: любой индивид в сообществе обладает своим участком в социально-экономическом пространстве. Внутри периметра своей межи, он делает вообще все что хочет. Вне этого периметра он делает тоже, все что хочет, но только если не заступает за межу другого индивида. В принципе, некоторый участок с межой должен быть у мэрии и полиции (в широком смысле) - т.е. как у социально-хозяйственного института, обеспечивающего инфраструктурные блага, и у социально-административного института, пресекающего нарушение межевого права, если таковое происходит несмотря на обычай.
У полиции (повторим - в широком смысле) необходим ряд свойств:
1. Она технически заведомо и намного сильнее любого индивида или группы индивидов-нарушителей (иначе она вообще бессмысленна).
2. Она информационно и механически оперативна, т.е. реагирует на факт нарушения межи достаточно быстро и физически эффективно (иначе получается модель "Транай")
3. Она не имеет собственных частных интересов и не подчинена частным интересам какой-либо группы индивидов (иначе она превращается в Чаку).
Из такой схемы следует и четкое определение свободы: возможность открыто безопасно поступать вопреки воле любого (в т.ч. более сильного) субъекта везде, кроме области областей, отделенных чужими межами.
Ключевое свойство межей: они НЕ ПЕРЕСЕКАЮТСЯ. Иначе возникает область произвола более сильного субъекта.
Вот так в общих чертах.
Конструктивное обсуждение приветствуется.