Родной город
С.Езерский || «Ленинградская правда» №147, 22 июня 1942 года
«Все наши силы - на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного Красного Флота! Все силы народа - на разгром врага! Вперед, за нашу победу!» И.Сталин
# Все статьи за 22 июня 1942 года.
В обычный час, как и всегда, пробуждается город. Вожатые выводят трамваи из депо. Подрагивая от утренней свежести, выходят на асфальт дворники. Запах свежего хлеба разносится над булочными. В цехах место ночной смены заступает утренняя. Над Невой раздаются гудки буксиров. У школ закипает веселая суета детворы. Город начинает свой трудовой день, как начинал его год назад...
Липы, зацветшие на бульваре, обезглавлены. Их кроны подрезал не нож садовника. Их обрубили вражеские снаряды. На чистом асфальте вдруг замечаешь странный след, похожий на рваную рану. Это - осколки бризантного снаряда. На штукатурке родного дома краснеют полосы обнажившегося кирпича. Это - разрывы бомб. В знакомом фасаде зияют пустые глазницы выбитых рам. Это - раны на живом теле города. Боевые шрамы. Между июнем 1941 и июнем 1942 года легли 12 месяцев войны, 300 дней блокады.
Немцы были еще далеко от Парижа, а продажные правители Франции уже спешили об’явить его открытым городом. Они говорили, что хотят сохранить музеи и парки от разрушений, предотвратить излишние жертвы.
Парижские сады не пострадали от бомбардировок. Мрамор памятников не разлетелся от взрывов фугасок. Но зелень садов истоптана сапогами немецких солдат. Памятники осквернены немецкими офицерами. Богатства разграблены немецкими чиновниками. Красота оплевана немецкими бюргерами. Продана честь страны. Опозорена слава нации.
Немцы были уже совсем близко от Ленинграда. Денщики спешно чистили парадные мундиры генералов, фон Лееб собирался завтракать в «Астории». Плюгавые лейтенанты фабрили усы. Хозяйственные фельдфебели готовили мешки для награбленного добра. Каратели из отрядов «СС» деловито мылили веревки для виселиц.
Гитлер хвастал:
- Нам осталось пройти до Ленинграда какие-нибудь десять километров. Мои солдаты прошли тысячу километров. Они проедут тысячу десять километров...
Гул орудийной стрельбы заглушал звонки трамваев.
Жалкие, испуганные людишки, попавшие на удочку провокаторов, слали в те дни анонимные письма: надо об’явить Ленинград открытым городом. Свой животный страх они прикрывали словами об исторической ценности памятников. Свою подлую трусость они маскировали заботой о сохранении непревзойденных шедевров архитектуры. Их мышиный писк потонул в могучем, полном суровой решимости, голосе ленинградцев:
- Все на защиту города!
Закипели бои, славу которых навсегда сохранит история.
- Ни шагу назад! - клялись бойцы. Умирали, но не отходили.
И десять километров стали непроходимыми. Их не прошли немцы ни осенью, ни зимой, ни весной.
Ворота города закрылись перед врагом в сентябре. Они заперты для него в июне.
История раскроет, чем был для нас каждый день блокады. Она страницу за страницей расскажет о каждом из этих героических дней.
Пусть стены домов пробиты снарядами. На площадях - следы разрывов бомб. Но это наши дома. Это наши площади. Их не осквернила и никогда не осквернит нога фашистских вандалов, зловонное дыхание коричневых зверей. У лип срублены кроны. Но обезглавленные липы цветут еще краше. Да. Мы не досчитываемся многих товарищей. Но их не замучили звери из гестапо. Они пали на боевом посту, сражаясь до последней минуты - за себя, за счастье своих детей, за нас, за свой город. Они пали, не посрамив своей чести, как бойцы, а не погибли, как жертвы. Да. Многие наши дома опустели. Но жильцы их заняли вторую линию обороны. В городе Н., вызывая восхищение всей страны, с часовой точностью выпускает могучие танки наш Кировский завод. Труд, традиции, опыт ленинградцев живут в боевых делах Урала и Сибири.
Мы перенесли много лишений, но мы сохранили родной город, его честь, его свободу. Мы отстояли могучий форпост северо-западных границ Советского Союза. Израненный, но неприступный, высится он на берегах Невы. В ясный день на набережных его виден Кронштадт - славный и стойкий собрат Ленинграда. Гений наших предков заложил фундамент этих крепостей на Балтике. Доблесть потомков отстояла их от врага. Мы сохранили не только заводы и дома города. Мы сохранили душу города - гордую, мужественную, прекрасную. Она живет в бодрой улыбке на похудевших лицах. Она в самоотверженном труде ленинградцев, ни на минуту не прекращающих выпуск вооружения для фронта. Она звучит в лепете ребенка, тянущегося к солнцу. Она - в упрямом султане дыма над разбитой фабричной трубой. Она - в зеленом всходе овощей на грядках. Она - в зоркой бессоннице часового на вышке. Она - в аплодисментах удачно исполненной арии.
Наступит день, рождающийся в могучем напряжении наших сил, - и враг будет отброшен от стен города, разбит, уничтожен.
Белые ночи… Все, как бывает в июне. Как воспето поэтами, как зарисовано художниками, как, в первый раз увиденное, запечатлелось на всю жизнь.
Еще предстоят бои. Тянитесь же стремительней к небу, стволы зенитных орудий! Глядите зорче, наблюдатели на вышках! Удвойте бдительность, патрули! Мы бережем от злого и коварного врага город Ленина. Великий и близкий, мужественный и прекрасный, опаленный порохом и согретый любовью Ленинград. Наш родной город. Наш Ленинград! // С.Езерский.
*****************************************************************************************************************
Портрет
Была домохозяйка, кружевница...
Сидит, бывало, вяжет у окна.
И нитка, солнцем переплетена,
Чудесными узорами ложится...
Ни лишней петли, ни узелка, -
Такая точная была рука.
А муж придет, попыхивая трубкой
(Эпроновец, хороший человек),
Подсядет тоже, назовет голубкой,
Смеется, шутит. С ним сидеть бы век,
Глядеть в глаза. До самого до дна
Моряцкая душа его видна.
Но грянул час. Все изменилось вдруг
На голубом доселе горизонте.
И муж-эпроновец уже на фронте,
И рукоделье падает из рук.
Теперь не до него уже. И вот
Идет домохозяйка на завод.
Цеха, где у больших прокатных станов
Царил всегда мужской нелегкий труд.
А женщины? Да им не место тут,
Куда им! Не управятся, устанут,
Не женщины - мужчины здесь нужны.
Спокон веков так было… до войны.
Вальцовщица. Она стоит у стана,
В расцвете сил - ей тридцать первый год.
Какая величавость плеч и стана!
Работа плавно у нее идет,
Как нитка: ни петли, ни узелка, -
Такая это точная рука.
Как ей покорна медная болванка,
Накал которой огненно багров,
И через семь отверстий, семь «ручьев»,
Струится медь, сначала вроде шланга,
А дальше - в виде стебля водяного.
Теперь довольно. Катанка уже готова.
Вальцовщица. Станков согласных хор, -
Она им так поглощена всецело,
Что даже и не слышит артобстрела.
Пока о нем не крикнут ей в упор.
И старый мастер, гордый, как отец,
Невольно восклицает: «Молодец!».
О эти ленинградские заводы...
Богатыри! Кирпичная их грудь
В стальной броне. Такую не согнуть.
Цеха, где глухо сотрясает своды
Стальной рубашкой оплетенный вал...
Сергей Мироныч Киров здесь бывал.
Здесь питерских традиций колыбель,
Здесь Ленина и Сталина портреты
При входе излучают волны света.
Здесь крепость. Ленинграда цитадель.
Здесь огненные буквы приговора
Над Гитлером и гитлеровской сворой.
И этим приговором занята,
День ото дня все больше вырастала
Строительница мирного гнезда.
Голубка… А какой орлицей стала
В несокрушимой доблести своей.
Дочь Ленинграда… Честь и слава ей!
Вера Инбер.
______________________________________________
Н.Тихонов: Город в броне* ("Известия", СССР)
В.Саянов: Символ мужества ("Известия", СССР)
В.Семашко: В боях за Ленинград* ("Известия", СССР)
С.Езерский: Так мы живем* ("Ленинградская правда", СССР)
Вс.Вишневский: Люди города Ленина ("Литература и искусство", СССР)
Газета «Ленинградская правда» №147 (8253), 22 июня 1942 года
«Все наши силы - на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного Красного Флота! Все силы народа - на разгром врага! Вперед, за нашу победу!» И.Сталин
# Все статьи за 22 июня 1942 года.
В обычный час, как и всегда, пробуждается город. Вожатые выводят трамваи из депо. Подрагивая от утренней свежести, выходят на асфальт дворники. Запах свежего хлеба разносится над булочными. В цехах место ночной смены заступает утренняя. Над Невой раздаются гудки буксиров. У школ закипает веселая суета детворы. Город начинает свой трудовой день, как начинал его год назад...
Липы, зацветшие на бульваре, обезглавлены. Их кроны подрезал не нож садовника. Их обрубили вражеские снаряды. На чистом асфальте вдруг замечаешь странный след, похожий на рваную рану. Это - осколки бризантного снаряда. На штукатурке родного дома краснеют полосы обнажившегося кирпича. Это - разрывы бомб. В знакомом фасаде зияют пустые глазницы выбитых рам. Это - раны на живом теле города. Боевые шрамы. Между июнем 1941 и июнем 1942 года легли 12 месяцев войны, 300 дней блокады.
Немцы были еще далеко от Парижа, а продажные правители Франции уже спешили об’явить его открытым городом. Они говорили, что хотят сохранить музеи и парки от разрушений, предотвратить излишние жертвы.
Парижские сады не пострадали от бомбардировок. Мрамор памятников не разлетелся от взрывов фугасок. Но зелень садов истоптана сапогами немецких солдат. Памятники осквернены немецкими офицерами. Богатства разграблены немецкими чиновниками. Красота оплевана немецкими бюргерами. Продана честь страны. Опозорена слава нации.
Немцы были уже совсем близко от Ленинграда. Денщики спешно чистили парадные мундиры генералов, фон Лееб собирался завтракать в «Астории». Плюгавые лейтенанты фабрили усы. Хозяйственные фельдфебели готовили мешки для награбленного добра. Каратели из отрядов «СС» деловито мылили веревки для виселиц.
Гитлер хвастал:
- Нам осталось пройти до Ленинграда какие-нибудь десять километров. Мои солдаты прошли тысячу километров. Они проедут тысячу десять километров...
Гул орудийной стрельбы заглушал звонки трамваев.
Жалкие, испуганные людишки, попавшие на удочку провокаторов, слали в те дни анонимные письма: надо об’явить Ленинград открытым городом. Свой животный страх они прикрывали словами об исторической ценности памятников. Свою подлую трусость они маскировали заботой о сохранении непревзойденных шедевров архитектуры. Их мышиный писк потонул в могучем, полном суровой решимости, голосе ленинградцев:
- Все на защиту города!
Закипели бои, славу которых навсегда сохранит история.
- Ни шагу назад! - клялись бойцы. Умирали, но не отходили.
И десять километров стали непроходимыми. Их не прошли немцы ни осенью, ни зимой, ни весной.
Ворота города закрылись перед врагом в сентябре. Они заперты для него в июне.
История раскроет, чем был для нас каждый день блокады. Она страницу за страницей расскажет о каждом из этих героических дней.
Пусть стены домов пробиты снарядами. На площадях - следы разрывов бомб. Но это наши дома. Это наши площади. Их не осквернила и никогда не осквернит нога фашистских вандалов, зловонное дыхание коричневых зверей. У лип срублены кроны. Но обезглавленные липы цветут еще краше. Да. Мы не досчитываемся многих товарищей. Но их не замучили звери из гестапо. Они пали на боевом посту, сражаясь до последней минуты - за себя, за счастье своих детей, за нас, за свой город. Они пали, не посрамив своей чести, как бойцы, а не погибли, как жертвы. Да. Многие наши дома опустели. Но жильцы их заняли вторую линию обороны. В городе Н., вызывая восхищение всей страны, с часовой точностью выпускает могучие танки наш Кировский завод. Труд, традиции, опыт ленинградцев живут в боевых делах Урала и Сибири.
Click to viewМы перенесли много лишений, но мы сохранили родной город, его честь, его свободу. Мы отстояли могучий форпост северо-западных границ Советского Союза. Израненный, но неприступный, высится он на берегах Невы. В ясный день на набережных его виден Кронштадт - славный и стойкий собрат Ленинграда. Гений наших предков заложил фундамент этих крепостей на Балтике. Доблесть потомков отстояла их от врага. Мы сохранили не только заводы и дома города. Мы сохранили душу города - гордую, мужественную, прекрасную. Она живет в бодрой улыбке на похудевших лицах. Она в самоотверженном труде ленинградцев, ни на минуту не прекращающих выпуск вооружения для фронта. Она звучит в лепете ребенка, тянущегося к солнцу. Она - в упрямом султане дыма над разбитой фабричной трубой. Она - в зеленом всходе овощей на грядках. Она - в зоркой бессоннице часового на вышке. Она - в аплодисментах удачно исполненной арии.
Наступит день, рождающийся в могучем напряжении наших сил, - и враг будет отброшен от стен города, разбит, уничтожен.
Белые ночи… Все, как бывает в июне. Как воспето поэтами, как зарисовано художниками, как, в первый раз увиденное, запечатлелось на всю жизнь.
Еще предстоят бои. Тянитесь же стремительней к небу, стволы зенитных орудий! Глядите зорче, наблюдатели на вышках! Удвойте бдительность, патрули! Мы бережем от злого и коварного врага город Ленина. Великий и близкий, мужественный и прекрасный, опаленный порохом и согретый любовью Ленинград. Наш родной город. Наш Ленинград! // С.Езерский.
*****************************************************************************************************************
Портрет
Была домохозяйка, кружевница...
Сидит, бывало, вяжет у окна.
И нитка, солнцем переплетена,
Чудесными узорами ложится...
Ни лишней петли, ни узелка, -
Такая точная была рука.
А муж придет, попыхивая трубкой
(Эпроновец, хороший человек),
Подсядет тоже, назовет голубкой,
Смеется, шутит. С ним сидеть бы век,
Глядеть в глаза. До самого до дна
Моряцкая душа его видна.
Но грянул час. Все изменилось вдруг
На голубом доселе горизонте.
И муж-эпроновец уже на фронте,
И рукоделье падает из рук.
Теперь не до него уже. И вот
Идет домохозяйка на завод.
Цеха, где у больших прокатных станов
Царил всегда мужской нелегкий труд.
А женщины? Да им не место тут,
Куда им! Не управятся, устанут,
Не женщины - мужчины здесь нужны.
Спокон веков так было… до войны.
Вальцовщица. Она стоит у стана,
В расцвете сил - ей тридцать первый год.
Какая величавость плеч и стана!
Работа плавно у нее идет,
Как нитка: ни петли, ни узелка, -
Такая это точная рука.
Как ей покорна медная болванка,
Накал которой огненно багров,
И через семь отверстий, семь «ручьев»,
Струится медь, сначала вроде шланга,
А дальше - в виде стебля водяного.
Теперь довольно. Катанка уже готова.
Вальцовщица. Станков согласных хор, -
Она им так поглощена всецело,
Что даже и не слышит артобстрела.
Пока о нем не крикнут ей в упор.
И старый мастер, гордый, как отец,
Невольно восклицает: «Молодец!».
О эти ленинградские заводы...
Богатыри! Кирпичная их грудь
В стальной броне. Такую не согнуть.
Цеха, где глухо сотрясает своды
Стальной рубашкой оплетенный вал...
Сергей Мироныч Киров здесь бывал.
Здесь питерских традиций колыбель,
Здесь Ленина и Сталина портреты
При входе излучают волны света.
Здесь крепость. Ленинграда цитадель.
Здесь огненные буквы приговора
Над Гитлером и гитлеровской сворой.
И этим приговором занята,
День ото дня все больше вырастала
Строительница мирного гнезда.
Голубка… А какой орлицей стала
В несокрушимой доблести своей.
Дочь Ленинграда… Честь и слава ей!
Вера Инбер.
______________________________________________
Н.Тихонов: Город в броне* ("Известия", СССР)
В.Саянов: Символ мужества ("Известия", СССР)
В.Семашко: В боях за Ленинград* ("Известия", СССР)
С.Езерский: Так мы живем* ("Ленинградская правда", СССР)
Вс.Вишневский: Люди города Ленина ("Литература и искусство", СССР)
Газета «Ленинградская правда» №147 (8253), 22 июня 1942 года