Деловой вторник. Все мы немного Слепцовы...
Читаю воспоминания Авдотьи Панаевой - гражданской жены Некрасова о жизни, об общении с ним и его кругом всяких известных людей. Есть глава о неком критике Слепцове:
Слепцов намеревался переделать вторую часть, но остался при одном своем намерении. Ему нужны были деньги, и он торопился пустить в продажу свой роман.
Раз он и его два приятеля должны были обедать у меня; мы сговорились вечером ехать вместе кататься по Неве.
Приходят его приятели и на мой вопрос о Слепцове отвечают, что он сейчас кончит работу и явится.
Я обрадовалась и воскликнула:
- Слава богу, наконец-то принялся за писанье!
Но приятели меня разочаровали, сказав, что они застали Слепцова совсем за другой работой, - он обшивал новой тесьмой свой пиджак.
Все короткие знакомые имели доказательства необыкновенных способностей Слепцова к разному мастерству. Он мог сделать все, что угодно, и так хорошо, точно несколько лет обучался этому мастерству.
Я хотела побранить Слепцова за то, что он тратит время на пустяки, а не занимается делом, но была обезоружена его самодовольствием, когда он, поздоровавшись со мной, спросил:
- Хорошо обшит мой пиджак?
- Отлично, но как вам не стыдно заниматься такой работой, когда бы могли отдать это сделать своему портному.
- Никак не мог, - отвечал Слепцов - во-первых, у меня не хватило бы денег для уплаты за работу; а во-вторых, пиджак ранее завтрашнего вечера не мог быть готов. А я, как видите, в несколько часов его обшил и так хорошо, что мой портной сначала не поверил, а потом сделал мне предложение быть его подмастерьем.
- Если бы вы целое утро писали, то заработали бы себе денег на новый пиджак, - заметила я.
- Да я не мог себя видеть в пиджаке с отрепанной тесьмой, а теперь он новенький, - говорил, улыбаясь, Слепцов.
Он часто в подобных случаях напоминал мне мальчика, довольного и гордого тем, что сумел сделать сам себе игрушку.
Все мы немного Слепцовы: особенно женщины. Не можем делать главное, «пока не обшит пиджак». Сказала я, и пошла отмывать квартиру, что все равно будет загажена через пять минут, так как ставят новую сантехнику.
Слепцов намеревался переделать вторую часть, но остался при одном своем намерении. Ему нужны были деньги, и он торопился пустить в продажу свой роман.
Раз он и его два приятеля должны были обедать у меня; мы сговорились вечером ехать вместе кататься по Неве.
Приходят его приятели и на мой вопрос о Слепцове отвечают, что он сейчас кончит работу и явится.
Я обрадовалась и воскликнула:
- Слава богу, наконец-то принялся за писанье!
Но приятели меня разочаровали, сказав, что они застали Слепцова совсем за другой работой, - он обшивал новой тесьмой свой пиджак.
Все короткие знакомые имели доказательства необыкновенных способностей Слепцова к разному мастерству. Он мог сделать все, что угодно, и так хорошо, точно несколько лет обучался этому мастерству.
Я хотела побранить Слепцова за то, что он тратит время на пустяки, а не занимается делом, но была обезоружена его самодовольствием, когда он, поздоровавшись со мной, спросил:
- Хорошо обшит мой пиджак?
- Отлично, но как вам не стыдно заниматься такой работой, когда бы могли отдать это сделать своему портному.
- Никак не мог, - отвечал Слепцов - во-первых, у меня не хватило бы денег для уплаты за работу; а во-вторых, пиджак ранее завтрашнего вечера не мог быть готов. А я, как видите, в несколько часов его обшил и так хорошо, что мой портной сначала не поверил, а потом сделал мне предложение быть его подмастерьем.
- Если бы вы целое утро писали, то заработали бы себе денег на новый пиджак, - заметила я.
- Да я не мог себя видеть в пиджаке с отрепанной тесьмой, а теперь он новенький, - говорил, улыбаясь, Слепцов.
Он часто в подобных случаях напоминал мне мальчика, довольного и гордого тем, что сумел сделать сам себе игрушку.
Все мы немного Слепцовы: особенно женщины. Не можем делать главное, «пока не обшит пиджак». Сказала я, и пошла отмывать квартиру, что все равно будет загажена через пять минут, так как ставят новую сантехнику.