и не знаю зачем и не знаю когда
Жизнь - больница, где каждый больной одержим желанием перебраться на другую койку. Тот хотел бы маяться поближе к печке, а этот полагает, что ему будет легче рядом с окном.
Я всегда подозреваю, что мне было бы лучше там, где меня нет, и все время веду со своей душой споры о том, куда бы нам перебраться.
"Скажи мне, душа, бедная моя охладевшая душа, не пожить ли нам в Лиссабоне? Там, наверное, тепло, и ты взыграешь духом, как ящерица. Этот город стоит на воде; говорят, он весь из мрамора и люди там настолько ненавидят растительность, что с корнем вырывают каждое деревце. Вот пейзаж, который придется тебе по вкусу, - пейзаж, сотканный из света, да камня, да воды, готовой их отражать!"
Душа не отвечает.
"Если ты так любишь покой, любишь смотреть на движение - хочешь, переедем в Голландию, страну, дарующую блаженство? Может быть, тебя развлекут эти края, видами которых ты часто восхищалась в музеях.
Что ты думаешь о Роттердаме - ведь тебе же нравятся лес мачт и корабли, причаленные у самых домов?"
Душа безмолвствует.
"Или тебя больше манит Батавия? К тому же мы обретем там европейский дух в сочетании с тропической красотой".
Ни слова. Может быть, моя душа мертва?
"Так значит, ты настолько оцепенела, что тебе дорого только твое страдание? Коли так, бежим в те края, что подобны Смерти. За мной дело не станет, бедняжка душа! Соберемся и в путь, на Торнео! Или еще дальше, к самой оконечности Балтики, еще дальше от жизни, если возможно; поселимся на полюсе. Там солнце лишь искоса, вскользь, касается земли, и медленная смена света и тьмы исключает малейшее разнообразие и нагнетает ту монотонность, из которой наполовину соткано небытие. Там мы сможем надолго погружаться во мрак, и лишь северные сияния, чтобы нас потешить, время от времени будут посылать нам свои розовые снопы, словно отблески адских фейерверков!"
Наконец моя душа взрывается и кричит мне разумные слова: "Куда угодно! Куда угодно! Лишь бы прочь из этого мира!"
Posted via m.livejournal.com.
Я всегда подозреваю, что мне было бы лучше там, где меня нет, и все время веду со своей душой споры о том, куда бы нам перебраться.
"Скажи мне, душа, бедная моя охладевшая душа, не пожить ли нам в Лиссабоне? Там, наверное, тепло, и ты взыграешь духом, как ящерица. Этот город стоит на воде; говорят, он весь из мрамора и люди там настолько ненавидят растительность, что с корнем вырывают каждое деревце. Вот пейзаж, который придется тебе по вкусу, - пейзаж, сотканный из света, да камня, да воды, готовой их отражать!"
Душа не отвечает.
"Если ты так любишь покой, любишь смотреть на движение - хочешь, переедем в Голландию, страну, дарующую блаженство? Может быть, тебя развлекут эти края, видами которых ты часто восхищалась в музеях.
Что ты думаешь о Роттердаме - ведь тебе же нравятся лес мачт и корабли, причаленные у самых домов?"
Душа безмолвствует.
"Или тебя больше манит Батавия? К тому же мы обретем там европейский дух в сочетании с тропической красотой".
Ни слова. Может быть, моя душа мертва?
"Так значит, ты настолько оцепенела, что тебе дорого только твое страдание? Коли так, бежим в те края, что подобны Смерти. За мной дело не станет, бедняжка душа! Соберемся и в путь, на Торнео! Или еще дальше, к самой оконечности Балтики, еще дальше от жизни, если возможно; поселимся на полюсе. Там солнце лишь искоса, вскользь, касается земли, и медленная смена света и тьмы исключает малейшее разнообразие и нагнетает ту монотонность, из которой наполовину соткано небытие. Там мы сможем надолго погружаться во мрак, и лишь северные сияния, чтобы нас потешить, время от времени будут посылать нам свои розовые снопы, словно отблески адских фейерверков!"
Наконец моя душа взрывается и кричит мне разумные слова: "Куда угодно! Куда угодно! Лишь бы прочь из этого мира!"
Posted via m.livejournal.com.