Не о себе
Название файла: Мармеладка.
Все началось с пива, все им и закончилось, как и должно было быть в Германии. Страна мечты. Она жила в ней уже почти две недели. Жила не одна, их было шестеро, все клевые девчонки, но только Ей одной еще не исполнилось 18.
Был Берлин. Был Бремен. Предстоял Гамбург и Гронинген. Хотелось еще в Кёльн, а поехали в Куксхафен.
Повседневность привлекала своей необычностью. Другие трамваи, любимый язык на каждом шагу. Какое же удовольствие просто идти по улице и читать вывески на немецком! Понимаешь не все, в сумочке лежит маленький словарик - вечный спутник в этой небольшой приветливой стране. Вот странно, всегда считала (где-то, кажется, давно вычитала), что Германия - страна сдержанных людей, здесь нет той «русской душевности» (культурный миф?), все происходит по расчетам, из эгоистических побуждений. А на деле оказалось, что люди здесь приветливей, улыбаются и здороваются на каждом шагу, не грубят, открыты и всегда готовы помочь, а в России (а может, в Москве?) приветливого незнакомца на улице встретить гораздо сложнее (то ли от более тяжелой жизни, то ли от вечной занятости и вынужденности крутиться как белка в колесе - кто ж знает). Впрочем, все это заметки на полях, но было и главное.
Ложились не раньше полуночи - обычно в час - в два ночи. Не высыпались, на пары приходили еле-еле, но каждый день. Было много народу из разных стран. Испанцы зажигали по ночам, днем ходили сонные и пришибленные. Были американцы. Один играл на гитаре, на губной гармошке и непонятно говорил. Был еще мексиканец. То есть мексиканцев было очень много. Они ходили кучкой, точнее толпой, пели песенку, заставляющую пить то, что у тебя в стакане до дна (иначе - не Amigo) и плохо говорили по-английски. Но был один, который начал волочиться за Ней со второго дня, и вроде бы был даже симпатичен и мил. Он всегда платил.
Во второй четверг сходили в главный собор, послушали орган (это отдельная история). В пятницу - экскурсия на пивной завод Becks. Встречались после пар на трамвайной остановке. Встречал Он. Он - тьютор, немец, совсем не в Её вкусе (как она считала) и плохо получается на фотографиях. Довел до завода и пошел вместе со всеми на экскурсию. Экскурсия на немецком, ничего не понятно, скучновато. Она развлекала себя, наблюдая за Ним. Милый. Почему не смотрит на Неё?
После экскурсии была дегустация - всех усадили за длинный пивной стол. Он сел напротив. И заговорил с Ней. Сначала про пиво, потом про что-то еще. Пиво в стакане убывало, разговор набирал обороты. На Его вопрос, в какие клубы они ходят, нельзя было отвечать правду (по крайней мере, не сейчас) - что ни в какие, потому что Ей нет 18. Она перевела разговор на сегодняшний вечер и сказала, что собирается готовить яблочный пирог. Он сказал, что больше любит шоколадный, но попросил принести ему кусочек в понедельник. То, что до понедельника пирог не доживет, было очевидно, но Она пообещала испечь ему еще один ко вторнику. Во вторник Его не будет, как и в среду, и в четверг - Он еще пишет экзамены. Хорошо, пятница. Разговор пошел дальше. Один стакан пива Она отдала Ему. Он улыбнулся. Какой же милый! И кудряшки хорошие!
В четверг спросили у Катарины, будет ли Он завтра. Она лукаво посмотрела, переспросив Его имя. «Он будет завтра» - многозначительно и с хитрой улыбкой протянула она, вогнав интересующихся в краску по самые уши.
Дома готовили шоколадный пирог, сверху обмазали ванильным кремом, а шоколадным написали «Für M…». Получилось красиво. Переполненные гордостью, упаковали кое-как в пакет и поставили в холодильник.
Пятница. Весь день Его искали. Его не было перед парами - спросить не решились, Его не было после первой пары - писал экзамен, Его не было после второй пары - писал экзамен. Они уже собирались уходить, когда к ним подбежала незнакомая тьюторша и спросила «Это вы ищите М…?», они утвердительно кивнули. «I’m sorry, but M… will not be here today». Грустно. Что делать? «А как его можно найти?» «Мы не знаем - мы с ним мало знакомы, можно на Facebook’e» «Нет, это не поможет. Нам надо сегодня, завтра уже будет не важно».
Решался вопрос, что делать с тортом. Она предложила съесть. Подружка сказала правильно: «Если бы не надпись - съели бы. А так мы просто обязаны его Ему отдать…» Так и сделали.
Суббота. Большинство студентов ехало в Heidpark. Он, как тьютор, должен был поехать. Встречались на автобусной остановке в 7.45. Она с подружкой ехала в Гамбург. Поезд уходит в 8.00. Можно забежать и отдать торт. Смешно, неожиданно, но почему-то надо. Так и сделали. Он приехал на велосипеде, они отдали торт. Он не ожидал, поблагодарил, обнял. Внутри что-то сжалось, потом что-то теплое и тяжелое приятно разлилось по всему телу ...
Они быстренько смылись, объясняя что-то про поезд в Гамбург. А Он стоял и плохо понимал, что ему делать с этим тортом.
Дальше все мысли вели только к Нему. Он милый, симпатичный, интересный, трогательный… Надо было дождаться следующего дня - Он должен был поехать с ними на экскурсию в Wolfsburg. Дождалась. Утром Он сказал, что торт был вкусный, с кусочками шоколада. Она разговаривала либо с Ним, либо о Нем. Не сводила с Него глаз, всегда ловила Его силуэт боковым зрением. Это было помешательство. Впервые Она чувствовала что-то очень сильное, почти как некогда к картинке, к тому сценическому образу, что не выходил из её головы много лет. На обратном пути играли. Он смотрел на Неё, а Она забывала, кто Она и где находится, все, кроме Него, не имело значения. На вокзале Он сказал, что завтра и во вторник он будет в универе, а потом придет и на Abschlussparty. Она успокоилась - увидит его завтра.
Не увидела. Каждый раз, когда Она проходила мимо столов тьюторов, Его не было, как и мармеладок, которые тьюторы всегда покупали для всех желающих. Так Он получил свое кодовое имя - Мармеладка.
Во вторник Ей стало легче - Он был в универе, написал Ей названия немецких групп и обещал прийти на вечеринку. Внутри каждый раз что-то сжималось, когда Он проходил мимо, а если надо было что-то спросить, приходилось себя пересиливать, зато когда Он говорил с Ней, Она была самая счастливая в мире. Все только начиналось, а это был последний день в Германии!
Вечером оказалось, что на любимых красивых туфлях сбита набойка, и идти в них никак нельзя. Она расстроилась - пришлось надеть балетки. На кухне уже стояли стаканы и спиртное - дома пить дешевле, чем на вечеринках. После нескольких стаканов крепкого напитка голова пошла кругом. Мармеладка…
На остановке разбили бутылку - случайно, не попали в мусорку. Группа турок увидели их промах, заржали, что-то закричали, но им было все равно - они уже пели русские песни, без нот, но с душой.
На вечеринку опоздали на 2 часа, но ничего не пропустили. Он был там, но не танцевал, а снимал все на камеру. Был и мексиканец, но для Неё это не имело значения. Алкоголь выветривался быстро, голова уже не кружилась, когда Она увидела Его с другой, высоченной брюнеткой. Он стоял с бокалом пива и о чем-то с ней говорил.
Подружка провела психологический тренинг на тему того, что это последний день, завтра самолет, поэтому, мол, дерзай.., тем более, что она страшная, как ой-ой-ой…
Пошли танцевать. Он танцевал с той брюнеткой, Она - с мексиканцем. Обойдя вокруг своего партнера по танцу, Она оказалась рядом с Ним. Они стали танцевать, прижимаясь друг к другу. Она была счастлива. Всего одну песню. Она еще не знала, что в эту ночь она будет еще счастливее, а потом все перевернется и останется только пустота. Брюнетка нехотя танцевала с мексиканцем. На следующей песне они снова поменялись. Мексиканец сказал Ей, что эта девушка его подруга (тоже мексиканка) и что она ревнует. Спросил, хочет ли Она танцевать с Ним. Она ответила, что да, но добавила, что хочет танцевать со всеми.
Поднялись наверх. Мексиканец что-то говорил, Она не слушала, смотрела сквозь него, за его спиной был Он.
Все стали собираться в клуб. Он звал. Она не могла пойти. Она сказала ему об этом. Он удивленно посмотрел, не понимая почему. Тут подошла подружка и ляпнула, что Ей нет 18. Он завис. Он не поверил сначала, думал Ей около двадцати. Предложил попробовать в толпе пройти - вдруг повезет.
Сначала все двинулись в бар. Там документы не проверяют. Она прошла. Здесь Она уже была. Взяли кальян. Пришел Он. Подсел. Стали разговаривать. Потом танцевали. Только они вдвоем. Этот танец Она не забудет никогда, эти прикосновения, эти глаза, эти руки, Его. Потом снова говорили. Он сказал, что позаботится о Ней, не даст ничему с Ней случиться. Предложил вместе пойти в клуб. Если Её не пустят, Он подождет её снаружи и Они придумают что-нибудь другое. Она согласилась. Он был пьян. Иногда он забывался и переходил на немецкий, и тогда мурашки бежали по Её телу. Она зашла в дамскую комнату, а когда вышла Его уже не было.
Пошли с подружками к клубу. Её не пустили. Решили ехать домой - до автобуса в аэропорт оставалась пара часов, а нужно было еще заехать домой и взять чемоданы. Она с подружкой стояла у клуба и ждала трех других.
Вышел Он. Она узнала бы его из миллиона других. Вышел не один. С мексиканкой. Он обнимал её за талию, они свернули за угол. Она все поняла. Каждый бы понял. Слёз не было. Тяжелее, когда их нет. Просто стало пусто, холодно и темно. Она продолжала улыбаться, смеяться, сказала, что это просто досадно.
Но даже дома Она не может забыть тот танец, и, наверное, не забудет его никогда. Тогда, в Германии, стране своей мечты Она поняла, что и у Неё сердце не ледяное, и Она способна полюбить…
Все началось с пива, все им и закончилось, как и должно было быть в Германии. Страна мечты. Она жила в ней уже почти две недели. Жила не одна, их было шестеро, все клевые девчонки, но только Ей одной еще не исполнилось 18.
Был Берлин. Был Бремен. Предстоял Гамбург и Гронинген. Хотелось еще в Кёльн, а поехали в Куксхафен.
Повседневность привлекала своей необычностью. Другие трамваи, любимый язык на каждом шагу. Какое же удовольствие просто идти по улице и читать вывески на немецком! Понимаешь не все, в сумочке лежит маленький словарик - вечный спутник в этой небольшой приветливой стране. Вот странно, всегда считала (где-то, кажется, давно вычитала), что Германия - страна сдержанных людей, здесь нет той «русской душевности» (культурный миф?), все происходит по расчетам, из эгоистических побуждений. А на деле оказалось, что люди здесь приветливей, улыбаются и здороваются на каждом шагу, не грубят, открыты и всегда готовы помочь, а в России (а может, в Москве?) приветливого незнакомца на улице встретить гораздо сложнее (то ли от более тяжелой жизни, то ли от вечной занятости и вынужденности крутиться как белка в колесе - кто ж знает). Впрочем, все это заметки на полях, но было и главное.
Ложились не раньше полуночи - обычно в час - в два ночи. Не высыпались, на пары приходили еле-еле, но каждый день. Было много народу из разных стран. Испанцы зажигали по ночам, днем ходили сонные и пришибленные. Были американцы. Один играл на гитаре, на губной гармошке и непонятно говорил. Был еще мексиканец. То есть мексиканцев было очень много. Они ходили кучкой, точнее толпой, пели песенку, заставляющую пить то, что у тебя в стакане до дна (иначе - не Amigo) и плохо говорили по-английски. Но был один, который начал волочиться за Ней со второго дня, и вроде бы был даже симпатичен и мил. Он всегда платил.
Во второй четверг сходили в главный собор, послушали орган (это отдельная история). В пятницу - экскурсия на пивной завод Becks. Встречались после пар на трамвайной остановке. Встречал Он. Он - тьютор, немец, совсем не в Её вкусе (как она считала) и плохо получается на фотографиях. Довел до завода и пошел вместе со всеми на экскурсию. Экскурсия на немецком, ничего не понятно, скучновато. Она развлекала себя, наблюдая за Ним. Милый. Почему не смотрит на Неё?
После экскурсии была дегустация - всех усадили за длинный пивной стол. Он сел напротив. И заговорил с Ней. Сначала про пиво, потом про что-то еще. Пиво в стакане убывало, разговор набирал обороты. На Его вопрос, в какие клубы они ходят, нельзя было отвечать правду (по крайней мере, не сейчас) - что ни в какие, потому что Ей нет 18. Она перевела разговор на сегодняшний вечер и сказала, что собирается готовить яблочный пирог. Он сказал, что больше любит шоколадный, но попросил принести ему кусочек в понедельник. То, что до понедельника пирог не доживет, было очевидно, но Она пообещала испечь ему еще один ко вторнику. Во вторник Его не будет, как и в среду, и в четверг - Он еще пишет экзамены. Хорошо, пятница. Разговор пошел дальше. Один стакан пива Она отдала Ему. Он улыбнулся. Какой же милый! И кудряшки хорошие!
В четверг спросили у Катарины, будет ли Он завтра. Она лукаво посмотрела, переспросив Его имя. «Он будет завтра» - многозначительно и с хитрой улыбкой протянула она, вогнав интересующихся в краску по самые уши.
Дома готовили шоколадный пирог, сверху обмазали ванильным кремом, а шоколадным написали «Für M…». Получилось красиво. Переполненные гордостью, упаковали кое-как в пакет и поставили в холодильник.
Пятница. Весь день Его искали. Его не было перед парами - спросить не решились, Его не было после первой пары - писал экзамен, Его не было после второй пары - писал экзамен. Они уже собирались уходить, когда к ним подбежала незнакомая тьюторша и спросила «Это вы ищите М…?», они утвердительно кивнули. «I’m sorry, but M… will not be here today». Грустно. Что делать? «А как его можно найти?» «Мы не знаем - мы с ним мало знакомы, можно на Facebook’e» «Нет, это не поможет. Нам надо сегодня, завтра уже будет не важно».
Решался вопрос, что делать с тортом. Она предложила съесть. Подружка сказала правильно: «Если бы не надпись - съели бы. А так мы просто обязаны его Ему отдать…» Так и сделали.
Суббота. Большинство студентов ехало в Heidpark. Он, как тьютор, должен был поехать. Встречались на автобусной остановке в 7.45. Она с подружкой ехала в Гамбург. Поезд уходит в 8.00. Можно забежать и отдать торт. Смешно, неожиданно, но почему-то надо. Так и сделали. Он приехал на велосипеде, они отдали торт. Он не ожидал, поблагодарил, обнял. Внутри что-то сжалось, потом что-то теплое и тяжелое приятно разлилось по всему телу ...
Они быстренько смылись, объясняя что-то про поезд в Гамбург. А Он стоял и плохо понимал, что ему делать с этим тортом.
Дальше все мысли вели только к Нему. Он милый, симпатичный, интересный, трогательный… Надо было дождаться следующего дня - Он должен был поехать с ними на экскурсию в Wolfsburg. Дождалась. Утром Он сказал, что торт был вкусный, с кусочками шоколада. Она разговаривала либо с Ним, либо о Нем. Не сводила с Него глаз, всегда ловила Его силуэт боковым зрением. Это было помешательство. Впервые Она чувствовала что-то очень сильное, почти как некогда к картинке, к тому сценическому образу, что не выходил из её головы много лет. На обратном пути играли. Он смотрел на Неё, а Она забывала, кто Она и где находится, все, кроме Него, не имело значения. На вокзале Он сказал, что завтра и во вторник он будет в универе, а потом придет и на Abschlussparty. Она успокоилась - увидит его завтра.
Не увидела. Каждый раз, когда Она проходила мимо столов тьюторов, Его не было, как и мармеладок, которые тьюторы всегда покупали для всех желающих. Так Он получил свое кодовое имя - Мармеладка.
Во вторник Ей стало легче - Он был в универе, написал Ей названия немецких групп и обещал прийти на вечеринку. Внутри каждый раз что-то сжималось, когда Он проходил мимо, а если надо было что-то спросить, приходилось себя пересиливать, зато когда Он говорил с Ней, Она была самая счастливая в мире. Все только начиналось, а это был последний день в Германии!
Вечером оказалось, что на любимых красивых туфлях сбита набойка, и идти в них никак нельзя. Она расстроилась - пришлось надеть балетки. На кухне уже стояли стаканы и спиртное - дома пить дешевле, чем на вечеринках. После нескольких стаканов крепкого напитка голова пошла кругом. Мармеладка…
На остановке разбили бутылку - случайно, не попали в мусорку. Группа турок увидели их промах, заржали, что-то закричали, но им было все равно - они уже пели русские песни, без нот, но с душой.
На вечеринку опоздали на 2 часа, но ничего не пропустили. Он был там, но не танцевал, а снимал все на камеру. Был и мексиканец, но для Неё это не имело значения. Алкоголь выветривался быстро, голова уже не кружилась, когда Она увидела Его с другой, высоченной брюнеткой. Он стоял с бокалом пива и о чем-то с ней говорил.
Подружка провела психологический тренинг на тему того, что это последний день, завтра самолет, поэтому, мол, дерзай.., тем более, что она страшная, как ой-ой-ой…
Пошли танцевать. Он танцевал с той брюнеткой, Она - с мексиканцем. Обойдя вокруг своего партнера по танцу, Она оказалась рядом с Ним. Они стали танцевать, прижимаясь друг к другу. Она была счастлива. Всего одну песню. Она еще не знала, что в эту ночь она будет еще счастливее, а потом все перевернется и останется только пустота. Брюнетка нехотя танцевала с мексиканцем. На следующей песне они снова поменялись. Мексиканец сказал Ей, что эта девушка его подруга (тоже мексиканка) и что она ревнует. Спросил, хочет ли Она танцевать с Ним. Она ответила, что да, но добавила, что хочет танцевать со всеми.
Поднялись наверх. Мексиканец что-то говорил, Она не слушала, смотрела сквозь него, за его спиной был Он.
Все стали собираться в клуб. Он звал. Она не могла пойти. Она сказала ему об этом. Он удивленно посмотрел, не понимая почему. Тут подошла подружка и ляпнула, что Ей нет 18. Он завис. Он не поверил сначала, думал Ей около двадцати. Предложил попробовать в толпе пройти - вдруг повезет.
Сначала все двинулись в бар. Там документы не проверяют. Она прошла. Здесь Она уже была. Взяли кальян. Пришел Он. Подсел. Стали разговаривать. Потом танцевали. Только они вдвоем. Этот танец Она не забудет никогда, эти прикосновения, эти глаза, эти руки, Его. Потом снова говорили. Он сказал, что позаботится о Ней, не даст ничему с Ней случиться. Предложил вместе пойти в клуб. Если Её не пустят, Он подождет её снаружи и Они придумают что-нибудь другое. Она согласилась. Он был пьян. Иногда он забывался и переходил на немецкий, и тогда мурашки бежали по Её телу. Она зашла в дамскую комнату, а когда вышла Его уже не было.
Пошли с подружками к клубу. Её не пустили. Решили ехать домой - до автобуса в аэропорт оставалась пара часов, а нужно было еще заехать домой и взять чемоданы. Она с подружкой стояла у клуба и ждала трех других.
Вышел Он. Она узнала бы его из миллиона других. Вышел не один. С мексиканкой. Он обнимал её за талию, они свернули за угол. Она все поняла. Каждый бы понял. Слёз не было. Тяжелее, когда их нет. Просто стало пусто, холодно и темно. Она продолжала улыбаться, смеяться, сказала, что это просто досадно.
Но даже дома Она не может забыть тот танец, и, наверное, не забудет его никогда. Тогда, в Германии, стране своей мечты Она поняла, что и у Неё сердце не ледяное, и Она способна полюбить…