Великорусский имперофашизм
О настроениях в России после присоединения Крыма рассказывает в статье для Frankfurter Allgemeine белорусская писательница Светлана Алексиевич.
"Я потеряла многих русских друзей, - пишет она. - Невыносимо видеть это воодушевление, когда заходит речь о "присоединении" или "аннексии" или о том, что украинцам "скоро нечего будет есть, и тогда они сами станут упрашивать об объединении"... Ни в одном ресторане больше не достать крымского шампанского - все выпили, когда отмечали победу. Постоянно слышны разговоры о том, что мы, русский народ, без ощущения богоизбранности, без имперских настроений были бы не мы. Перед военкоматами толпятся русские добровольцы, которые хотят показать "бандеровцам".
"Меня ошарашил Горбачев, - признается Алексиевич. - Даже он поддался националистической волне и заявил, что Крым давно было пора вернуть. Дескать, восстановлена историческая справедливость... Вот и он больше не говорит о европейском пути, о партнерстве с Европой, об общих ценностях".
"Нормальная Россия помалкивает. Только попробуй что-нибудь сказать - донесут, а то и в тюрьму упекут... Больше всех ненавидят сегодня либералов. Из-за них были лихие девяностые, из-за них потеряли империю. Народ требует конфисковать квартиры либералов, а их самих посадить и расстрелять. Богоизбранный народ!"
"Кто не рад, тот враг народа. Часть пятой колонны, один из госдеповских приспешников. Сталинистский лексикон полностью восстановлен: предатель, изменник, пособник фашистов. С единственным отличием: сталинисты теперь православные, - говорится в статье. - Россия оказалась неспособной воспринять западные ценности, западное христианство. В церквах проповедуют: "Нас снова загоняют в чуждую нам модель развития, из-за которой мы лишимся своей духовности". Я спросила одного знакомого священника, в чем она, эта наша духовность. "Выслать всех гомосексуалистов в один город и там расстрелять!" - был ответ... Мы, дескать, теперь сильны и можем защитить наших людей хоть в Прибалтике, хоть в Таджикистане... Православные газеты на полном серьезе называют Путина святым. Выясняется, что в прошлой жизни он был князем Владимиром и крестил Русь. Ходят слухи, что в некоторых церквах икона Путина замироточила. Святой! Чудотворец! Живет, как монах. Он обручен с Россией".
"Уже раздаются призывы отказаться от американских товаров. В Уфе в ответ на санкции сожгли чучело Обамы. Я говорила с десятками людей, санкций и "железного занавеса" никто не боится. Они помнят, что в советские времена тоже жили в условиях изоляции. Ну и что? Зато жизнь обрела смысл: помочь братьям важнее, чем иметь в холодильнике колбасу... Скоро начнут спрашивать, почему ты едешь в отпуск в Египет или Турцию, а не в Сочи. Почему музыку слушаешь иностранную, а не российскую?"
"Возникает ощущение, что страна находится в состоянии войны, - продолжает писательница. - Все желают друг другу новых побед: "А что там с Аляской?" Телевизор страшно включать. В телевизоре грозят превратить Америку в ядерную пыль, обсуждается оккупация всей Европы... По законам военного времени зачищают СМИ. Любые альтернативные источники информации, допускающие иные точки зрения, уничтожаются. Любое слово правды приравнивается к призывам к свержению власти, нежелательные интернет-сайты блокируются".
"Куда идет Россия? Реформам мы предпочитаем войну. Жажда возвращения потерянных земель может свести с ума миллионы людей. Да притом разумных людей, которые еще вчера мечтали о европеизированной России. Сегодня они хором клянутся: "За Крым мы прощаем Путину все!"... Мы вернули не Крым, а Советский Союз... Пятнадцать лет трудился над этим Путин. День за днем телевидение возрождало советские идеи. А мы думали, они мертвы".
"Мир никогда больше не будет прежним, - убеждена Алексиевич. - Путин взорвал миропорядок, выстроенный после Второй мировой войны. Примет ли Запад такую Россию или отвергнет? [Если отвергнет], останется наедине со своими газопроводами... Вообще, там, где насилие вновь становится идеалом, найдется и свой Караджич, который убедит людей в том, что можно творить добро при помощи автомата".