Песах в Бруклине
Сначала заезд.
Заезд - долгое мероприятие. Сначала топают тетки с едой и детьми, потом злые мужики - трудно найти парковку.
Тетки сразу на кухню и суетиться: накрывают на стол, дети помогают-мешают, грешные мужики продолжают работать за компами или даже по телефону. Все голодные уже, бегают на кухню подхватить кусочек.
Ждут стариков и особо серьезных из синагоги.
Наконец правильные евреи приходят, шумно рассаживаются.
Начинают читать Хагаду по очереди, кто как может: на иврите или на английском. Дети перебивают, пихаются, отламывают мацу из-под салфетки.
Наконец первый перерыв на питье.
Дети требуют традиционных песен. Сначала все поют с энтузиазмом. Взрослые - вспоминая как пели в детстве, но слова уже путают. Которые советского происхождения, преданно шевелят губами.
Потом начинается привычный цорес: песня про козленочка. Садисткая песня, вроде мышачьей колыбельной Маршака. Мальчишки с упоением поют, девочки начинают плакать, мамаши ропщут.
Среди стариков кое-кто уже спит за столом, остальные тихо подъедают, пользуясь неразберихой.
Наконец козленок спет, слезы утерты, порядок восстановлен, бубнение Хагады продолжается.
Циничные шутят: лучше б мы не выходили из Египта...
Профессионалы тихо обсуждают свои проблемы, тетки тайно обсуждают новые лифчики и даже показывают, прикрываясь салфетками от мужского мира, дети капризничают.
Ша! - вопит ветеран Цахала - вышли уже оттуда, разбежались, хватит. Ну наконец-то!
Лехайм! Все замолкают. Перезвон вилок, бокалов, шуршание челюстями, детское безнаказанное чавканье.
Расслабились.
Перерыв к десерту, весь дом перевернут, усыпан мацой - ищут афикоман! Мелкие детские обидки, толкотня, вопли и сопли.
Убирают посуду. Любовно расстилают вышитую скатерть, достают старый саксонский фарфор, серебряные ложки.
Грешники уходят курить.
Профессионалы разбредаются по углам бубнить про свое, молодые тетки удаляются насчет одежек и помадок, старушки продолжают сюсюкать с малышней.
Младенцев уносят спать. Старики вздрагивают, крепятся, трут глаза.
Последний зажор десерта! Детские танцы. Разворачивание подарков. Заворачивание оставшейся жратвы на раздачу.
Уже все друг друга любят и простили душевно за необходимость праздничных правил. Обещания встречаться чаще, приветы родственникам и формальные поцелуи.
Вынос спящих младенцев на руках, стариков под руки.
Разъезд.
Милое сплетничание по дороге: она потолстела, ей не идет красная помада, зануда он и штаны всегда висят на заднице.
Опять мы вышли из Египта, и не зря!
Заезд - долгое мероприятие. Сначала топают тетки с едой и детьми, потом злые мужики - трудно найти парковку.
Тетки сразу на кухню и суетиться: накрывают на стол, дети помогают-мешают, грешные мужики продолжают работать за компами или даже по телефону. Все голодные уже, бегают на кухню подхватить кусочек.
Ждут стариков и особо серьезных из синагоги.
Наконец правильные евреи приходят, шумно рассаживаются.
Начинают читать Хагаду по очереди, кто как может: на иврите или на английском. Дети перебивают, пихаются, отламывают мацу из-под салфетки.
Наконец первый перерыв на питье.
Дети требуют традиционных песен. Сначала все поют с энтузиазмом. Взрослые - вспоминая как пели в детстве, но слова уже путают. Которые советского происхождения, преданно шевелят губами.
Потом начинается привычный цорес: песня про козленочка. Садисткая песня, вроде мышачьей колыбельной Маршака. Мальчишки с упоением поют, девочки начинают плакать, мамаши ропщут.
Среди стариков кое-кто уже спит за столом, остальные тихо подъедают, пользуясь неразберихой.
Наконец козленок спет, слезы утерты, порядок восстановлен, бубнение Хагады продолжается.
Циничные шутят: лучше б мы не выходили из Египта...
Профессионалы тихо обсуждают свои проблемы, тетки тайно обсуждают новые лифчики и даже показывают, прикрываясь салфетками от мужского мира, дети капризничают.
Ша! - вопит ветеран Цахала - вышли уже оттуда, разбежались, хватит. Ну наконец-то!
Лехайм! Все замолкают. Перезвон вилок, бокалов, шуршание челюстями, детское безнаказанное чавканье.
Расслабились.
Перерыв к десерту, весь дом перевернут, усыпан мацой - ищут афикоман! Мелкие детские обидки, толкотня, вопли и сопли.
Убирают посуду. Любовно расстилают вышитую скатерть, достают старый саксонский фарфор, серебряные ложки.
Грешники уходят курить.
Профессионалы разбредаются по углам бубнить про свое, молодые тетки удаляются насчет одежек и помадок, старушки продолжают сюсюкать с малышней.
Младенцев уносят спать. Старики вздрагивают, крепятся, трут глаза.
Последний зажор десерта! Детские танцы. Разворачивание подарков. Заворачивание оставшейся жратвы на раздачу.
Уже все друг друга любят и простили душевно за необходимость праздничных правил. Обещания встречаться чаще, приветы родственникам и формальные поцелуи.
Вынос спящих младенцев на руках, стариков под руки.
Разъезд.
Милое сплетничание по дороге: она потолстела, ей не идет красная помада, зануда он и штаны всегда висят на заднице.
Опять мы вышли из Египта, и не зря!