Мальчик и птица
В нынешнее пепельное время очень сложно посмотреть на большом экране шедевр. Разве что ретроспективу.
Вот, намедни я ходил на тарковское «Зеркало» или «Назад в будущее» Земекиса.
И не только потому, что в стране, окружённой заблëванной колючей проволокой нельзя показывать шедевры. Не только поэтому. Кажется, весь мир съëжился, оброс мхом, покрылся полимерными чешуйками! Штамп становится эталоном, индивидуальность - уродством.
Я шамкаю беззубым ртом, я сам поливаю штампами. Меня бесят собственные формулировки. Но я абсолютный ребёнок своего времени.
Но я хотел сказать, я так хотел сказать, что в этом заштампованном мире, вместе с нами, закорючками, запятыми, многоточиями и пробелами перед запятыми живут люди из паралельности. Там где снег растёт вверх, где небо цвета дождя и волшебство.
Просто я сходил на новый фильм Миядзаки в кино.
И теперь я, как Саид из Белого Солнца вкопан на берегу. И море идёт вспять. И сказочный снег обеляется, отталкиваясь от грязной слякотной земли, вверх, к чистому небу цвета дождя.
Вот, намедни я ходил на тарковское «Зеркало» или «Назад в будущее» Земекиса.
И не только потому, что в стране, окружённой заблëванной колючей проволокой нельзя показывать шедевры. Не только поэтому. Кажется, весь мир съëжился, оброс мхом, покрылся полимерными чешуйками! Штамп становится эталоном, индивидуальность - уродством.
Я шамкаю беззубым ртом, я сам поливаю штампами. Меня бесят собственные формулировки. Но я абсолютный ребёнок своего времени.
Но я хотел сказать, я так хотел сказать, что в этом заштампованном мире, вместе с нами, закорючками, запятыми, многоточиями и пробелами перед запятыми живут люди из паралельности. Там где снег растёт вверх, где небо цвета дождя и волшебство.
Просто я сходил на новый фильм Миядзаки в кино.
И теперь я, как Саид из Белого Солнца вкопан на берегу. И море идёт вспять. И сказочный снег обеляется, отталкиваясь от грязной слякотной земли, вверх, к чистому небу цвета дождя.