В поисках просекко
С Домбой Мельниковым я познакомился 5 апреля 1242 года где-то в лесу под Сосново. Ровно в то время, когда новгородский князь по кличке Невский (не тот знаменитый Невский, который снимает прекрасные фильмы и прикладывает водку изнутря и снаружи, а другой - тот, что не любил западную культуру и платил огромные подати монголам). Так вот, 5 апреля 1242 года где-то под Сосново Ленинградской области (напомню, что тогда не было Сосново и даже Ленинградской области), но лес был, Святым князем Невским клянусь! Я и моя жена Масако Канадзава прогуливались в поисках дороги к любви. Не спрашивайте, что это такое, мы уйдём совсем в другую степь. А в степь нам не надо. Нам надо в лес.
Я шёл пешком, а Мосако ехала на коне. Я вёл коня за пеньковую верёвку. Пеньковый завод находится на Петроградской стороне, на Тучковом буяне. Тогда ни стороны такой не было ни буяна. Может, вы забыли, но дело происходило в 1242 году!
Мосако ехала на лошади и клянчила у меня просекко. Я сказал ей, что просекко ещё не изобрели. Ждать изобретения 512 лет с этого дня!
- Как жаль, - протянула Мосако голосом молодого Сюткина (Сюткин тоже не родился тогда).
И тут мы видим, у тропинки спит разбойник. Я сразу понял, что это разбойник. Длинный, лохматый, и хотя обтрёпанный, но видно, что деньги для него не проблема!
Апрель 1242-го года выдался на редкость жарким среди этих северных мест. И потому разбойник сладко спал на земле, облокотившись на старое дерево.
Когда мы проезжали мимо, он открыл один глаз, увидел мою жену и тут же открыл второй и сел.
Я сразу почуял неладное. Через некоторое время разбойник нас нагнал и спросил, не угостим ли мы его стаканчиком просекко. Я опять ответил, что просекко изобретут только через 512 лет.
- Как жаль, - протянул разбойник голосом Сюткина.
И тут я не выдержал:
- Сколько можно этой сюткенщины?! Хватит!
- Хватит лжи и хватит боли, - сказал разбойник. - Отпусти меня на волю.
- И пропаганды хзватит!
Разбойник отстал от нас. И я даже немного успокоился и даже стал думать, не изобрести ли мне самому просекко, чтобы не ждать 512 лет, как услышал шаги за спиной.
Это снова был разбойник Тадзомару.
Он хитро улыбался.
Не буду раскрывать всех подробностей. Скажу одно: он вероломно завладел моей женой Мосако.
А Мосако и понравилось. А я тогда подумал, ах ты шлюха подколодная. И не зря подумал. Потому что моя милая Мосако говорит Тадзамору:
- Иди, убей моего мужа Максима, а то мне стыдно перед ним будет всю жизнь, что я с тобой была. Да и вообще, от него просекко не допросишься. Ни стаканчика.
У нас завязался бой, но я решил, что лучше погибну, чем эту подколодная стерва получит просекко, который к тому моменту я почти придумал.
И Тадзамору убил меня!
Так вот, Тадзомору и был Домба! А Мосако кое-кто другой. Я тогда этого не знал, зато сегодня знаю. Хорошо, что хоть просекко есть! Хотя вероломный Тадзомору не проставил мне его сегодня на свой день рождения!
Я шёл пешком, а Мосако ехала на коне. Я вёл коня за пеньковую верёвку. Пеньковый завод находится на Петроградской стороне, на Тучковом буяне. Тогда ни стороны такой не было ни буяна. Может, вы забыли, но дело происходило в 1242 году!
Мосако ехала на лошади и клянчила у меня просекко. Я сказал ей, что просекко ещё не изобрели. Ждать изобретения 512 лет с этого дня!
- Как жаль, - протянула Мосако голосом молодого Сюткина (Сюткин тоже не родился тогда).
И тут мы видим, у тропинки спит разбойник. Я сразу понял, что это разбойник. Длинный, лохматый, и хотя обтрёпанный, но видно, что деньги для него не проблема!
Апрель 1242-го года выдался на редкость жарким среди этих северных мест. И потому разбойник сладко спал на земле, облокотившись на старое дерево.
Когда мы проезжали мимо, он открыл один глаз, увидел мою жену и тут же открыл второй и сел.
Я сразу почуял неладное. Через некоторое время разбойник нас нагнал и спросил, не угостим ли мы его стаканчиком просекко. Я опять ответил, что просекко изобретут только через 512 лет.
- Как жаль, - протянул разбойник голосом Сюткина.
И тут я не выдержал:
- Сколько можно этой сюткенщины?! Хватит!
- Хватит лжи и хватит боли, - сказал разбойник. - Отпусти меня на волю.
- И пропаганды хзватит!
Разбойник отстал от нас. И я даже немного успокоился и даже стал думать, не изобрести ли мне самому просекко, чтобы не ждать 512 лет, как услышал шаги за спиной.
Это снова был разбойник Тадзомару.
Он хитро улыбался.
Не буду раскрывать всех подробностей. Скажу одно: он вероломно завладел моей женой Мосако.
А Мосако и понравилось. А я тогда подумал, ах ты шлюха подколодная. И не зря подумал. Потому что моя милая Мосако говорит Тадзамору:
- Иди, убей моего мужа Максима, а то мне стыдно перед ним будет всю жизнь, что я с тобой была. Да и вообще, от него просекко не допросишься. Ни стаканчика.
У нас завязался бой, но я решил, что лучше погибну, чем эту подколодная стерва получит просекко, который к тому моменту я почти придумал.
И Тадзамору убил меня!
Так вот, Тадзомору и был Домба! А Мосако кое-кто другой. Я тогда этого не знал, зато сегодня знаю. Хорошо, что хоть просекко есть! Хотя вероломный Тадзомору не проставил мне его сегодня на свой день рождения!