Энио
Белые ночи похожи на разбавленные водой тëмное пиво. Бледное небо, серые фонари, жëлтые дома.
В моих наушниках любимая музыка. Конечно, Морриконе.
Я вышел из Ленфильма, с «Энио» Торнаторе, режиссёра «Кинотеатра Парадизо», и «Легенде о пианисте».
Кто мог снять фильм о великом Морриконе, как не он? Если только Серджио Леоне. Режиссёр, чьи фильмы построены на музыке, где музыка во главе всего: актëров, художников и даже сценария.
Помню, как мы занимались любовью, а у меня в ютубе включилась подборка всех композиций «Однажды в Америке». И ты сказала: какая печальная музыка, хочется плакать.
Я, конечно, не выключил.
Конечно, не от горя. Это слëзы другого характера.
Удивительный факт: тема Дэборы - величайшее произведение 20 века, а может и всех веков - отвергнутая Дзеффирелли композиция для своего фильма. И она досталась Леоне. Впрочем, нет. Она досталась мне.
Мужик напротив тихо глушит водку. А я слушаю музыку к Via Mala 86-го года, и пялюсь на крыши жëлтых домов на Каменноостровском.
Белые ночи похожи на выдохшееся пиво. Я даже не могу нормально описать свои чувства после фильма, который я мог смотреть бесконечность.
Это фильм про любовь. Фильм по музыку Энио Морриконе. Энио махал руками, напевал мелодии так «пам-парам», «а тут нотами я зашифровал имя BACHa».
И вообще я рад, что пошëл в кино один. А то какая-нибудь женщина решила, что я нытик и постоянно рыдаю. А я не такой. Однажды в первом тайме я сломал руку. Хруст, рука вспучилась. Было страшно больно. Но я доиграл второй и ещё забил три. Вот так.
В моих наушниках любимая музыка. Конечно, Морриконе.
Я вышел из Ленфильма, с «Энио» Торнаторе, режиссёра «Кинотеатра Парадизо», и «Легенде о пианисте».
Кто мог снять фильм о великом Морриконе, как не он? Если только Серджио Леоне. Режиссёр, чьи фильмы построены на музыке, где музыка во главе всего: актëров, художников и даже сценария.
Помню, как мы занимались любовью, а у меня в ютубе включилась подборка всех композиций «Однажды в Америке». И ты сказала: какая печальная музыка, хочется плакать.
Я, конечно, не выключил.
Конечно, не от горя. Это слëзы другого характера.
Удивительный факт: тема Дэборы - величайшее произведение 20 века, а может и всех веков - отвергнутая Дзеффирелли композиция для своего фильма. И она досталась Леоне. Впрочем, нет. Она досталась мне.
Мужик напротив тихо глушит водку. А я слушаю музыку к Via Mala 86-го года, и пялюсь на крыши жëлтых домов на Каменноостровском.
Белые ночи похожи на выдохшееся пиво. Я даже не могу нормально описать свои чувства после фильма, который я мог смотреть бесконечность.
Это фильм про любовь. Фильм по музыку Энио Морриконе. Энио махал руками, напевал мелодии так «пам-парам», «а тут нотами я зашифровал имя BACHa».
И вообще я рад, что пошëл в кино один. А то какая-нибудь женщина решила, что я нытик и постоянно рыдаю. А я не такой. Однажды в первом тайме я сломал руку. Хруст, рука вспучилась. Было страшно больно. Но я доиграл второй и ещё забил три. Вот так.