Танец дамской расцветки
Вечером по своим мелким делишкам я спешил по Гагаринской. Холодное майское небо, будто выбеленное прошедшей грозой, яркие освещённые спелым солнцем верхушки старых домов с ветхими балкончиками и лепными эркерами, тёмные низы и корешки, тонущие в тени. Слепые полуподвалы в ржавых решётках. Влажный асфальт, как вельвет расчёсанный против шерсти. Лужи в щелях и дырках гранитных ступенек.
На углу со Шпалерной старинный размалёванный антивоенными словечками и пацификами хипповской Рафик. На таком мы с Дженни и её гопничком Серёженькой катались из Ленинграда в Орск на Радугу в девяносто девятом.
Серёженька громко трахал Джени на задних сиденьях, пока я боролся со сном за рулём.
А Джени стонала «Ох, Серёженька».
У Рафика стояла пара и демонстративно целовалась. Новый Серёженька держал новую Джени за зад. А Нью-Джени вцепилась в рот Серёженьки, как пиявка. Эту сцену сквозь мутные окна хипповского микроавтобуса на огромную зеркалку фотографировала девица в красных штанах и разноцветных кедах.
Я тоже хотел сфоткать, но решил, что у меня и так память хорошая.
Я шагал по городу, пялился в окна и слушал чижовский «Танец дамской разведки». Я шёл немного подтанцовывая «Танец дамской разведки на стрелках часов, на пальчиках ног, на пальчиках рук, на кончиках губ».
Тут из-за угла набережной Кутузова вышли два мужичка. Они медленно брели мне навстречу, явно прогуливаясь перед вечерним моционом.
Один из них был Чиграков. Я даже на паузу поставил.
Подумал, сейчас подойду и строго спрошу: «Сергей Николаевич, когда уже новый альбом?! Сколько можно ждать? Двадцать один год прошёл. Хватит!»
Но решил, что ничего толкового он мне точно не ответит, поэтому, когда мы поравнялись я просто сощурился и недобро посмотрел на него. Он тоже недобро посмотрел на меня.
А потом я свернул на Кутузова и пошёл дальше по своим мелким делишкам.
Тебя сажают в машину,
На прощанье состроишь мне мину
Что тут сказать?
Хочется спать
Впрочем, это уже не важно…
На углу со Шпалерной старинный размалёванный антивоенными словечками и пацификами хипповской Рафик. На таком мы с Дженни и её гопничком Серёженькой катались из Ленинграда в Орск на Радугу в девяносто девятом.
Серёженька громко трахал Джени на задних сиденьях, пока я боролся со сном за рулём.
А Джени стонала «Ох, Серёженька».
У Рафика стояла пара и демонстративно целовалась. Новый Серёженька держал новую Джени за зад. А Нью-Джени вцепилась в рот Серёженьки, как пиявка. Эту сцену сквозь мутные окна хипповского микроавтобуса на огромную зеркалку фотографировала девица в красных штанах и разноцветных кедах.
Я тоже хотел сфоткать, но решил, что у меня и так память хорошая.
Я шагал по городу, пялился в окна и слушал чижовский «Танец дамской разведки». Я шёл немного подтанцовывая «Танец дамской разведки на стрелках часов, на пальчиках ног, на пальчиках рук, на кончиках губ».
Тут из-за угла набережной Кутузова вышли два мужичка. Они медленно брели мне навстречу, явно прогуливаясь перед вечерним моционом.
Один из них был Чиграков. Я даже на паузу поставил.
Подумал, сейчас подойду и строго спрошу: «Сергей Николаевич, когда уже новый альбом?! Сколько можно ждать? Двадцать один год прошёл. Хватит!»
Но решил, что ничего толкового он мне точно не ответит, поэтому, когда мы поравнялись я просто сощурился и недобро посмотрел на него. Он тоже недобро посмотрел на меня.
А потом я свернул на Кутузова и пошёл дальше по своим мелким делишкам.
Тебя сажают в машину,
На прощанье состроишь мне мину
Что тут сказать?
Хочется спать
Впрочем, это уже не важно…