Женщина с мраморными бёдрами
У ленинского шалаша, когда я закончил свою речь про Ленина и его друга по шалашу Зины, ко мне подошла молодая велосипедистка, и застенчиво улыбаясь, спросила, правда ли всё, что я наговорил.
- Мне, милочка, - сказал я глухим нутряным голосом, - Больно слышать такие вопросы. Я самый честный человек в Европе. А Ильич мой кумир. Я знаю всё о нём и амурной стороне его жизни.
Велосипедистка улыбнулась ещё шире и захлопала глазками, как Берлик, который всегда так делал, когда жадничал поделиться бананом.
- Давайте тогда дружить Инстаграм страничками? - спросила она.
- Я уже дружу страничками с Айвазом и Дорофеем. А Дуферобец (и я указал на зелёную голову Дуферобца) не ведёт Инстаграм. Он оппозиционер.
Потом я внимательно осмотрел оголённые мраморные бёдра велосипедистки и громко произнёс:
- А теперь нам пора. Прощайте.
Мы попрощались. И я больше никогда её не видел. Никогда.
- Мне, милочка, - сказал я глухим нутряным голосом, - Больно слышать такие вопросы. Я самый честный человек в Европе. А Ильич мой кумир. Я знаю всё о нём и амурной стороне его жизни.
Велосипедистка улыбнулась ещё шире и захлопала глазками, как Берлик, который всегда так делал, когда жадничал поделиться бананом.
- Давайте тогда дружить Инстаграм страничками? - спросила она.
- Я уже дружу страничками с Айвазом и Дорофеем. А Дуферобец (и я указал на зелёную голову Дуферобца) не ведёт Инстаграм. Он оппозиционер.
Потом я внимательно осмотрел оголённые мраморные бёдра велосипедистки и громко произнёс:
- А теперь нам пора. Прощайте.
Мы попрощались. И я больше никогда её не видел. Никогда.