Остров Сахалин Веркина
Со мной так бывает: сначала день, неделю, месяц, год, столетие я мусолю книгу. Ползу за героями, тону в описаниях, ковыляю в сюжете. А потом раз, и меня накрывает. Произведение растворяет в себе. И думаешь, ещё страничку и я закрою глаза, пора спать, шесть утра, солнце уже залезло в самые печёнки. Но оторваться нет никаких сил. Никаких.
Так вышло и с «Островом Сахалин» Веркина.
Первую четверть я читал несколько месяцев, остальное несколько дней, или точнее ночей.
Я читаю медленно, вытаскиваю по словечку, глубоко вдыхаю, зависаю, возвращаюсь назад. Так случается с хорошими произведениями, так и случилось с этим романом.
Лирическая постапокалиптика с элементами зомби-апокалипсиса. Очень условное обозначение жанра. Не знаю, стал бы я читать роман, после такой характеристики. А читать его я стал потому, что не слышал никаких характеристик, кроме одной «Это стоит».
Но вначале меня бесило всё: героиня от первого лица (от автора мужчины), патетические образы, густое описание природы и прочее-прочее. Даже слово «макинтош» меня бесило.
Но как же я рад, что проник дальше. Веркин страшно талантливо сплёл этот мир, состоящий из прекрасного настоящего, страшного будущего и совсем прекрасного будущего за будущим. Но главное, это люди. Настоящие люди.
Я поклонник Сорокина, но его сатирическая постапокалиптика холодна и блестит сталью. Ты смотришь сверху, дивишься, смеёшься и ужасаешься. У Веркина ты внутри, ты сопереживаешь, живёшь и чёрт знает ещё что.
Одна фраза крутилась в моей голове, когда ночью я захлопнул книгу «Делать воинами сочувствия солдат ненависти и боли. Неплохая, чувак, работа, не хуже любых других».
Такая строчка из песни Шевчука осталась у меня в горле, когда я дочитал «Остров Сахалин». Об этом он. Впрочем, как и любое настоящее искусство.
Так вышло и с «Островом Сахалин» Веркина.
Первую четверть я читал несколько месяцев, остальное несколько дней, или точнее ночей.
Я читаю медленно, вытаскиваю по словечку, глубоко вдыхаю, зависаю, возвращаюсь назад. Так случается с хорошими произведениями, так и случилось с этим романом.
Лирическая постапокалиптика с элементами зомби-апокалипсиса. Очень условное обозначение жанра. Не знаю, стал бы я читать роман, после такой характеристики. А читать его я стал потому, что не слышал никаких характеристик, кроме одной «Это стоит».
Но вначале меня бесило всё: героиня от первого лица (от автора мужчины), патетические образы, густое описание природы и прочее-прочее. Даже слово «макинтош» меня бесило.
Но как же я рад, что проник дальше. Веркин страшно талантливо сплёл этот мир, состоящий из прекрасного настоящего, страшного будущего и совсем прекрасного будущего за будущим. Но главное, это люди. Настоящие люди.
Я поклонник Сорокина, но его сатирическая постапокалиптика холодна и блестит сталью. Ты смотришь сверху, дивишься, смеёшься и ужасаешься. У Веркина ты внутри, ты сопереживаешь, живёшь и чёрт знает ещё что.
Одна фраза крутилась в моей голове, когда ночью я захлопнул книгу «Делать воинами сочувствия солдат ненависти и боли. Неплохая, чувак, работа, не хуже любых других».
Такая строчка из песни Шевчука осталась у меня в горле, когда я дочитал «Остров Сахалин». Об этом он. Впрочем, как и любое настоящее искусство.