Канал Грибоедова
Город засыпало белой пылью, как пустой памятью, как бесплотными мечтами, как фальшивыми надеждами, как выпавшими чужими буквами из глупых мантр, которые шепчут влюблённые онемевшими губами глухим друг другу.
Наконец-то я повзрослел: пил в одиночку в рюмочной. Рядом с алкашами. Выбрал подороже виски, будто я не такой, взял два стакана, будто я кого-то жду, и вот-вот кто-то придёт и спасёт меня. Выпил бутылку, запивая лимонадом из чёрной смородины. И мир расплавился. Чёрное небо посыпалось белыми ошмётками своей божественной штукатурки. Я снова попутал Фонтанку с Мойкой. Чуть не прошляпил канал Грибоедова. Спустился вниз. Надавил, как слепая ворона своими крюками на тонкую плёнку льда. Она треснула, брызнула, увлажнились.
Допил последнее и попал в клуб. Кавер-группа Дорз кричала "when the music is over". Женщина с белыми волосами и синими глазами улыбалась мне, будто я её возлюбленный, который погиб в Чечне в 2091 м году. Я вернулся, Люба, прости, что стал киборгом. Т103. Человек с управляемым хуем. 99 процентов реалистичности.
Ледяная вода, словно густой кисель забирает меня. Каменный канал Грибоедова превращает меня в камень.
Мюзик из Овер.
Я задираю голову. Жёлтый снег сыпится вверх, нарушает тишину, встаёт комом в горле, свободой в груди, пустой надеждой и смешными буквами той, которая никогда не прочитает.
Я смотрю, усмехаюсь, и иду в метро.
Наконец-то я повзрослел: пил в одиночку в рюмочной. Рядом с алкашами. Выбрал подороже виски, будто я не такой, взял два стакана, будто я кого-то жду, и вот-вот кто-то придёт и спасёт меня. Выпил бутылку, запивая лимонадом из чёрной смородины. И мир расплавился. Чёрное небо посыпалось белыми ошмётками своей божественной штукатурки. Я снова попутал Фонтанку с Мойкой. Чуть не прошляпил канал Грибоедова. Спустился вниз. Надавил, как слепая ворона своими крюками на тонкую плёнку льда. Она треснула, брызнула, увлажнились.
Допил последнее и попал в клуб. Кавер-группа Дорз кричала "when the music is over". Женщина с белыми волосами и синими глазами улыбалась мне, будто я её возлюбленный, который погиб в Чечне в 2091 м году. Я вернулся, Люба, прости, что стал киборгом. Т103. Человек с управляемым хуем. 99 процентов реалистичности.
Ледяная вода, словно густой кисель забирает меня. Каменный канал Грибоедова превращает меня в камень.
Мюзик из Овер.
Я задираю голову. Жёлтый снег сыпится вверх, нарушает тишину, встаёт комом в горле, свободой в груди, пустой надеждой и смешными буквами той, которая никогда не прочитает.
Я смотрю, усмехаюсь, и иду в метро.