Дождь №9
Как странно засыпать трезвым, и под стук дождя. Лежишь, смотришь, как за расплывшимся, будто написанным акварелью окном затухает серое пламя. И плавится в холодном влажном воздухе крыша соседней хрущёвки. Лежишь и думаешь, какие все эти твои образы дрянь. И тридцать с лишним лет, что ты смотришь в это окно, прошли стороной. Ничего не поменяли, не «свершили», и не раскрыли. Тридцать лет одиночной камеры внутри черепной коробки с акварельным окном, крышей хрущёвки №9 и дождём.
Шмыгаю носом и пытаюсь говорить с самим собой. Всё-таки глупо засыпать трезвым.
Но дождь убаюкивает, успокаивает. и даже начинает казаться, что эта тоска №9 растворяется и уходит из сердца вон.
А утром просыпаешься с ясной головой. На улице пасмурно и все термометры показывают 12 градусов. Однако, радостный телевизор вещает, что в Петербурге +22,3. Пропаганда дошла даже до погоды.
А я почему-то всё вспоминаю ночной дождь.
Шмыгаю носом и пытаюсь говорить с самим собой. Всё-таки глупо засыпать трезвым.
Но дождь убаюкивает, успокаивает. и даже начинает казаться, что эта тоска №9 растворяется и уходит из сердца вон.
А утром просыпаешься с ясной головой. На улице пасмурно и все термометры показывают 12 градусов. Однако, радостный телевизор вещает, что в Петербурге +22,3. Пропаганда дошла даже до погоды.
А я почему-то всё вспоминаю ночной дождь.