Наука встречи
Началось с того, что позвонила жена и гневно сообщила «Хочешь на ёлку залезть и жопу не ободрать?» Я ничего не ответил, потому как не понял, зачем мне залезать на ёлку при данных обстоятельствах. Тем более, ёлки в этот момент были крайне далеко. Ближайшая на улице Шелгунова, подле головы Ленина и «домика Шелгунова».
Жена не стала дожидаться моего ответа и бросила трубку. Я задумчиво выпил третью кружку пива, и покивал сам себе головой.
За столом сидели молодящиеся, как осенние листки, дамочки, и, перекрикивая громкую музыку кабака, упрекали меня в том, что я не забил ни одного гола. Я сам им сказал. Потому что я честный. Я честный с разными дамочками в разных положениях.
На встречу выпускников я пошёл после футбола.
Семь нетрезвых дамочек и я - футболист. Всё время пока я обустраивал свою спортивную карьеру, они пили (т.е. 4 часа).
Дамочки разговаривали о своём потомстве.
- Размножение - великое дело, - сказал я, после второй кружки.
Пил я быстро и решительно.
«А моя то, а мой то, а мои то, а моё то». Осенние мамочки раскидывали конечности в стороны и строили глазки, играя ими, словно биллиардными разноцветными шариками.
После четвёртой кружки я поднялся и объявил дамочкам, что, как я рад оказаться в компании людей, где тебя ничего не связывает друг с другом, где скучные разговоры сбиваются до нелепых школьных воспоминаний и обсуждений своих трудовых перспектив, и конечно же, восторгов по поводу своих продуктов размножения. Я сказал, что я счастлив и горд знакомством с ними, с этими милыми, пьяными дамочками.
Наташа Осипова поднялась, недобро прищурилась и сказала, что «подрежет мне крылышки и произведёт виртуальное обрезание, если я что-нибудь такое (особенно про неё) напишу в своём дурацком жж». Я клятвенно пообещал Наташе, что ничего про неё не напишу, и покрестился, как шелгуновский жиган (через зуб).
Тихоня Света Ильина, которая весь вечер молчала, неожиданно открыла глаза, и сказала, что «Максим такой умный и смелый, что она вышла бы замуж, и страстно хотела бы иметь отцом своего ребёнка именно меня». Я ответил Свете, что непременно воспользовался бы её предложением, если бы она меньше пила, и была лет на десять младше.
Фока (да, на вечере ещё был Фока) сказал, что я веду себя с дамами нетактично. На что я ответил, что я великий тактик, но честность превыше всего.
Потом снова заговорили о славном прошлом, об учительнице «родного языка» Наталье Натальевне, у которой в мешки под глазами можно было складывать крупные суммы денег и даже разную снедь. Потом мамочки снова заговорили о своих любимых детишках. И каждая, перебивая друг друга, захлёбываясь в собственном знании, рассказывала, как правильно нужно бить ребёнка, что бы тот слушался. Тихоня Света на моё замечание сказала, что если бы я два часа пробыл с её ребёнком, совершенно не смог бы сдержаться, и «папам легко рассуждать», Оля рассуждала о достоинствах плётки, а ушастая Лера безапелляционно заявила «только твёрдой ладонью, так что бы остался красный след на заднице»!
В конечном счёте я выпил около трёх литров «Гинесса». Мир подёрнулся, расфокусировался, приятной негой наполнив конечности и внутренности. Я повалил Леру на стол и крепкой рукой, как она и учила «отшлёпал до красного следа на заду». Следа под джинсами я не видел, но орала она на весь кабак.
Меня выгнали, и я пошёл домой, спрашивать у жены, зачем мне лезть на ёлку.