День № 14 - ГДЕ В УФЕ ЕСТЬ ЧИК-ФАЙР?
Хай, пипл. Привет тебе из города на горе - столицы Башкортостана Уфы.
Я и эти два укурка - Фома и Енот решили затематиться в Башкирию, позырить что да как у чуркистанцев. Восемь дней ехали (правда, из них два дня пыхали в Москве и четыре в Дмитрове. Там у Фомы системная жена проживает. Устроила нам ништяковую вписку. Едва свалили).
Так вот прибыли мы в город на горе все втроём в одной машине. Нас в Оренбургской один мажор на фикусной тачиле подобрал - Ренаулт Кангу.
Фома напоследок затянул мажору:
- Уважаемый, у вас не найдётся чик-файр?
Мажор растянул лопухи.
- Не курю, - говорит, - вредно для печени.
Как прибыли в город, для начала решили на достопримечательностях отметиться. Вообще-то, это Енот придумал. Он среди нас ещё пионер. И погоняло его не системное, ещё из прошлой жизни. Я его по школе знаю. Мажорный был чувачок, даже не клюха. До сих пор не понимаю, как он с нами вписался на такой неблизкий стоп.
И вот потащил нас Енот по достопримечательным местам Уфы.
- Это, - говорит, - стадион ихний.
- Красиво, - говорю, - но мне в дабл надо.
А Енот обиделся, всплеснул руками:
- Тебе, - говорит, - срать на всё.
- Отнюдь, - отвечаю, - мне вот тот коняка вполне мил.
Всё дорогу, надо отметить, я потакал заморочкам Енота.
Потом мы уселись на бордюр над пропастью. Реально кайф. Ещё у Фомы в бэге оказался батл жигулёвского. Пусть и тёплого. Пусть и на троих, но кайф.
Фома поставил свою гадальную голову на решётку и стал молиться. Не взаправду, конечно. Это он так, слегка прибабахнутый. Фому я тоже давно знаю, но он чувачок олдовый. С ним мы не одним колесом закинулись, ни одну тропку прошли.
Коняка оказался ни кем иным, как местным башкирским героем и бандитом Салаватом Юлаевым. Там, в Уфе вообще всё замазано на этом Юлаеве - улицы, площади, хоккейные команды. Мрак, короче говоря.
Я высказал это своим корешкам.
- Фуфел всё это, - говорит Фома, - посмотри какие просторы - улёт. Не будь ханжой. А сам втихоря протягивает мне пяточку, ещё с Дмитрова. Вот, как заныкал, не ясно. Ах, шельма!
И хотя мало было, но дунул, и сразу мир перевоплотился. И сразу прочуял я просторы Башкирские. Глядишь туда вдаль, а там море морское. Кайф.
Потом Фома повёл нас по Уфе, по местам своей боевой славы. Он год назад здесь с одной гирлицей кантовался. Лав у них был обширнейший. Фома закатывал глазёнки и лепетал:
- А на этом стриту мы целовались.
Но Енота стало страшно на хавку пробивать, о чём он беспрестанно сигнализировал. Мешал Фоме мечтать.
- Можно в Маке ништяков пособирать, - резонно предложил Фома, - кстати, у тебя есть чик-файр? Беломорина помирает.
И тут что-то на Енота нашло, он как завопит. Такой ор поднял. На весь Башкортостан.
- Ах, вы гандоны хипповские, достали мне ваши ништяки и беломорины, хочу нормальной человеческой еды!
И так ногами затоптал, я даже испугался.
И чтобы успокоить, нашего пионерского кореша, пришлось тащиться в мажористое заведение.
Надо заметить, нахавались от пуза.
Что сказать об Уфе? Ничего себе так городишко. Провинциальная, уездная столица. Жаркая, сонная, гирлы страшные. В общем, безмазовое местечко.
Впрочем, познакомились мы с двумя подле театра на проспекте кого? Конечно Салавата Юлаева!
Они восторженно:
- О, петербургские юноши! - (нас везде ценят).
А мы и противиться не стали. Фома благоразумно решил поаскать. Деньжища подошли к концу, особенно после мажорной кафехи. Гирлы оказались щедры, отвалили нам несколько сотен.
- Гёрлушки, - заголосил Фома, - родные, у вас не найдётся чик-файра?
- А мы не курим, - отвечают, - для сисечек вредно.
Тьфу ты, мерзотки. Хорошо мы баблошку получили - легко их послали. А мне вообще стало стрёмно и я побежал.
Добежал до ихнего белого дома. Паркова у дома правительства Башкортостана - сплошной прикол. Я даже Фому позвал туда, что бы он запечатлел местный автопарк. Он опять со своей молильной головой. Я же говорю - прибабахнутый чевачелло.
А потом мы пили квас на площади имяни кого? Конечно, Салавата Юлаева! Тут Фома достал каких-то совершенно неведомых колёс и раздал нам с Енотом. Енот был так утомлён, что и спорить не стал. Сожрал целую лафетку.
- Дурной город, - заключил Фома, - все не курят. Ни одного чик-файра.
Что было дальше, сказать не могу. Помню, очнулся я вечером 1 августа в Самаре. Стоял ништяковый денёк.