Усы
Открыл асоциальную сеть вгонтакте. Тьма тьмущая фотографий: «Моя пуся», «лапа», «зая» и прочие мерзопакостные словечки. И расплывчатые лица беззубых детей. Они улыбаются и родители улыбаются смайликами в подписях. И все им подписывают «какая преля» (что означает «прелесть») или «такая красотка», или «ооо, какой будущий мужчина». Родители счастливы. Все такие хорошие. Печёнка сжимается от счастья.
А сегодня утром, жуя стакан чая, и запивая творогом, я впитывал передачу про доброго усатого папу, который убил своих дочерей. А потом и жену. Он убил первую дочь и написал в асоциальной сети «боженька-божок, пропала моя дочура. Помогите найти. Помогите всем миром. Кто видел её, напишите сюда. Ростовская область, город Шахты…».
Потом вагина стала дышать. Я испугался. Детский страх заколол в мизинце. Небо опрокинулось. Я вспомнил 1976 год, как ты разделась и сказала «возьми меня». Я посмотрел на твой небритый лобок и заплакал. Это были слёзы счастья. Никогда я так не плакал. «У нас будет две дочки» сказала ты и провела пальцем от пупка до губ. А слёзы наполняли меня всё шире и шире. А потом я снял штаны и стал тыкаться в тебя, словно слепой телёнок в распухшее вымя матери. А ты засмеялась. Ты всегда надо мной смеялась. Говорила «какие у тебя короткие руки», «какой у тебя маленький член», «зато какие усы».
Ты так говорила, а потом всё.
А сегодня утром, жуя стакан чая, и запивая творогом, я впитывал передачу про доброго усатого папу, который убил своих дочерей. А потом и жену. Он убил первую дочь и написал в асоциальной сети «боженька-божок, пропала моя дочура. Помогите найти. Помогите всем миром. Кто видел её, напишите сюда. Ростовская область, город Шахты…».
Потом вагина стала дышать. Я испугался. Детский страх заколол в мизинце. Небо опрокинулось. Я вспомнил 1976 год, как ты разделась и сказала «возьми меня». Я посмотрел на твой небритый лобок и заплакал. Это были слёзы счастья. Никогда я так не плакал. «У нас будет две дочки» сказала ты и провела пальцем от пупка до губ. А слёзы наполняли меня всё шире и шире. А потом я снял штаны и стал тыкаться в тебя, словно слепой телёнок в распухшее вымя матери. А ты засмеялась. Ты всегда надо мной смеялась. Говорила «какие у тебя короткие руки», «какой у тебя маленький член», «зато какие усы».
Ты так говорила, а потом всё.