Гаррисон...
Захожу в интернет и вижу новость - умер Гарри Гаррисон.
Еще одно свидетельство конца эпохи - один из последних ее осколков, наверное.
Что интересно - 15 августа ушел, в один день с Цоем - еще одной, в общем-то, ключевой фигурой нашего позднего детства или ранней юности. Только с разницей в 22 года. Цоя не стало в 28 лет, Гаррисон прожил почти 88. Наверное, здоровый образ жизни вел. Один чуть-чуть не дожил до великих потрясений, другой пережил их на расстоянии. Но оба, думаю, в какой-то мере стали их катализаторами.
Нет, каким-то "кумиром" Гарри Гаррисон не был. Если о Цое мы знали все, что было возможно узнать в то время (разве что имя Восьмиклассницы так и осталось тайной), и одевались, подражая ему, то о Гаррисоне я, например, ничего не знала и узнать не стремилась. Даже не задумывалась, что "Гарри Гаррисон" - это не имя его, а псевдоним.
Зато я наизусть знала его роман "Неукротимая планета" - о Язоне динАльте, Мете, Керке и планете Пирр. Я и сейчас могла бы его цитировать огромными кусками, не подглядывая в текст, хотя не держала эту книгу в руках со своих лет тринадцати.
Как сейчас помню ее. Это был сборник - "Неукротимая планета" Гаррисона и рассказы Роберта Шекли. Оформленный в типичном позднесоветском стиле - как всегда оформляли научную фантастику: переплет, похожий на упаковочный картон, на нем графические рисунки, смутно напоминающие обрывки облаков, детали звездолетов и фрагменты футуристических высотных зданий под ними. И наверху бледно-коричневые буквы в два ряда: "Г.ГАРРИСОН. Р.ШЕКЛИ". Шекли, кстати, я всегда любила больше, чем Гаррисона, и со временем прочитала все его творчество, переведенное на русский. Шекли - умнее, тоньше, все его рассказы - философские притчи о законах жизни, закамуфлированные под научную фантастику. И он тоже, кстати, недавно умер.
А "Неукротимая планета" - это экшн. Философии там немного - лишь извечные антивоенные устремления, смешанные с тайным восхищением людьми, умеющими воевать - типично для литературы того времени. Немного и логической правдоподобности - так, например, став чуть старше, я задумалась как-то, что люди, приспособившиеся жить в условиях двойного тяготения, выглядели бы вовсе не прекрасными атлетами, как пирряне, а были бы очень низенькими и коренастыми, со смещенным к низу фигуры центром тяжести - красавцы, в общем ))
--------------------------------------------------------
Он раскрыл глаза еще шире, когда разобрал, что она не просто, а очень красива - особой красотой, которой Язон никогда не встречал на центральных планетах. Он привык к другим женщинам: бледная кожа, покатые плечи, серые лица, раскрашенные гримом. Продукт многовекового искусственного отбора с акцентом анемичности. Такое развитие оказалось возможным после того, как медицина научилась сохранять жизнь обреченным с точки зрения эволюции типам.
Эта девушка во всех отношениях была прямой противоположностью им. Она представляла собой продукт борьбы за существование на Пирре. Высокая гравитация, снабдившая мужчин могучей мускулатурой, налила и женские мышцы силой. Упругая фигура богини, бронзовая кожа, безупречный овал лица. Коротко подстриженные волосы обрамляли голову золотым венцом. Единственной неженственной чертой была лишь пристегнутая к предплечью массивная кобура.
Увидев, что Язон открыл глаза, она улыбнулась ему. Белизна ее безупречных зубов вполне оправдала его ожидания.
- Я - Мета, пилот этого корабля. А вы, как я понимаю...
- Язон динАльт. Ну и взлет у вас, Мета!
- Извините. Честное слово, - рассмеялась она. - Но у того, кто родился на нашей планете, своего рода иммунитет к перегрузкам. К тому же синергическая траектория сберегает горючее...
Керк хмыкнул:
- Ладно, Мета, пошли посмотришь груз. Там есть такие новинки, сразу закроем все бреши в Периметре.
- Пошли скорей! - Она чуть не захлопала в ладоши от радости. - Я заглянула в спецификацию, это же просто прелесть.
"Совсем как школьница, которой подарили новое платье. Или коробку конфет. Надо же радоваться так... бомбам и огнеметам!" Язон криво усмехнулся и со скрипом поднялся на ноги. Керк и Мета уже вышли, и он, морщась от боли, протиснулся в дверь следом за ними. Язон не сразу отыскал трюм. Корабль был большой, а команды не видно. Наконец он в одной из ярко освещенных кают обнаружил спящего человека. Это был водитель, который передал им машину на Кассилии. Он тотчас открыл глаза, словно и не спал крепким сном за секунду до этого.
- Как пройти в грузовой отсек? - спросил Язон.
Пиррянин ответил, закрыл глаза и снова уснул, прежде чем Язон успел поблагодарить.
Керк и Мета уже успели вскрыть несколько ящиков и буквально захлебывались от восторга, рассматривая смертоносный груз. Мета держала в руках канистру с распылителем. Заметив Язона, она повернулась к нему:
- Вы только поглядите на эту штуку! Этот порошок, которым она заряжена, - его хоть ешь, ничего не будет. А все формы растительной жизни он убивает мгновенно... - Она запнулась, видя, что Язон отнюдь не разделяет ее ликования. - Простите. Я как-то забыла, что вы не пиррянин. Вам не совсем понятно, о чем речь?
Он не успел ответить, как включилась система оповещения и чей-то голос позвал Мету.
- Переход на новую программу, - сказала она. - Идемте со мной на мостик, я займусь уравнениями, а заодно поговорим. Я ведь, кроме Пирра, почти нигде и не бывала, у меня к вам тысяча вопросов.
На мостике Мета сменила вахтенного офицера и принялась готовить данные для ОХР - особого ходового режима. Как-то странно было видеть среди электронной аппаратуры ее плотную, но гибкую фигурку в облегающем скафандре. Но с работой она явно справлялась.
- Мета, а вы не молоды, чтобы водить межзвездный корабль?
- Я? - Она призадумалась. - Правду говоря, я не знаю, какой возраст положен для пилотов. Скоро три года, как я вожу корабль, а мне почти двадцать. Это мало для космонавта?
Язон открыл рот и рассмеялся:
- Должно быть, все зависит от того, с какой ты планеты. Кое-где вам было бы непросто получить свидетельство. Но на Пирре, разумеется, все иначе. Там вы, наверно, уже в старушках ходите?
- Это вы, конечно, шутите, - спокойно сказала Мета, набирая очередную цифру. - Я видела старушек на некоторых планетах. Морщинистые, с седыми волосами. Не знаю, сколько им было лет, я спросила одну, но она не захотела говорить. Во всяком случае, она была намного старше любого жителя Пирра, у нас таких лиц не увидишь.
- Я не это хотел сказать. - Язон искал нужное слово. - Не старая, конечно, а взрослая, в зрелом возрасте.
- У нас все взрослые. Вернее, как перестают нуждаться в присмотре, так и взрослые. Это значит, лет с шести. Мой первый ребенок уже взрослый, и второй был бы взрослым, если бы не умер. Так что уж я точно взрослая.
Коротко и ясно. Для нее, а у Язона слова Меты, за которыми он угадывал необычную обстановку со своими понятиями и нормами, вызвали полную сумятицу в голове.
Мета закончила перфорацию программы, дождалась, когда машина начала выдавать ленту с данными для нового курса, и опять повернулась к Язону:
- Я рада, что вы летите с нами, жаль только, что на Пирр. Но у нас еще будет много времени поговорить, а мне столько всего хочется узнать! Про другие планеты. И почему тамошние люди так себя ведут. Совсем не так, как наши. У нас мне понятны поступки каждого человека.
Перфолента на секунду отвлекла внимание Меты, но тут же она опять перевела взгляд на Язона. - Расскажите о своей планете.
Язон мысленно перебрал басни, которыми обычно потчевал посторонних, и все забраковал. Какой смысл врать девушке, которой решительно все равно - холоп ты или аристократ? Для нее в га лактике есть только два рода людей: пирряне и все остальные. Впервые с тех пор, как Язон бежал с Поргорсторсаанда, он решил сказать правду о своем происхождении.
- Моя планета? Самый нудный и паскудный медвежий угол во всей вселенной. Кто не был там, тот не может себе представить, что значит загнивающий аграрный мир с сословным делением, весьма довольный своим бесцветным существованием. Никаких перемен, больше того - никто их не хочет! Мой отец был фермером, и я тоже стал бы фермером, если бы послушался старших. Они даже мысли не допускали о том, что я могу заняться чем-то другим. А все мои мечты и желания шли вразрез с установленными порядками. Читать я научился только в пятнадцать лет, да и то по книге, которую украл в привилегированной школе.
Дальше так и пошло. К девятнадцати годам, когда я удрал "зайцем" на корабле с другой планеты, не было того закона, который я не успел нарушить. И с каким удовольствием я их нарушал! Покинуть родную планету для меня было все равно что вырваться из тюрьмы на волю.
Мета покачала головой:
- Просто не могу себе представить такого мира. Знаю только, что мне бы там не понравилось.
- Не сомневаюсь, - улыбнулся Язон. - Ну вот, вырвался я в космос - без профессии, не приученный ни к какому делу, то тут, то там приткнешься... В наш технологический век я никак не мог найти себе места. Конечно, можно было пойти на военную службу, но уж очень я не люблю, когда мной командуют. А тут я заметил, что мне везет в азартных играх, так мало-помалу и втянулся. Люди-то везде одни и те же, так что я всюду неплохо устраиваюсь.
- Я понимаю, то вы подразумеваете, когда говорите, что люди везде одни и те же. И всетаки они такие разные... Я не очень толково объясняю, да? Я хочу сказать, что дома я всегда знаю, как человек поступит и почему. И на других планетах тоже люди ведут себя в общем одинаково, как вы и говорите, но мне трудно бывает их понять. Ну вот, например... Когда мы куда-нибудь прилетаем, мне нравится пробовать местную пищу, и, если есть время, я иду в бар или, скажем, в ресторан. Их всегда можно найти около каждого космодрома. И каждый раз у меня какие-нибудь неприятности с мужчинами. Они непременно хотят угостить меня вином, подержать за руку.
- Что ж, в таких заведениях одинокая девушка должна быть готова к тому, чтобы стать предметом внимания со стороны мужчин.
- Это я понимаю, - сказала Мета. - Мне непонятно другое: почему они не слушают, когда я говорю, что не хочу знакомиться и прошу отойти от меня. Они только смеются в ответ и продолжают приставать. Но я нашла одно безошибочное средство. Я говорю такому человеку, что сломаю ему руку, если он не оставит меня в покое.
- И это помогает? - спросил Язон.
- Конечно, нет. Но когда в самом деле сломаешь ему руку, он наконец отстает. И уже тогда другие ко мне не подходят. А главное, все это беспокойство зря, потому что еда чаще всего отвратительная.
Язон воздержался от смеха. Тем более что эта девушка в самом деле была способна сломать руку любому из тех висельников, которых хватает в каждом космопорту. В ней странным образом сочетались простодушие и сила, ничего подобного он еще не встречал. И Язон больше прежнего утвердился в своем стремлении побывать на планете, рождающей таких людей, как Керк и Мета.
------------------------------------------------------------
- Тебе надо пройти тот же курс обучения, который проходят у нас дети. Они тратят на это шесть лет. Правда, это первые шесть лет их жизни. А ты взрослый и, казалось бы, можешь справиться куда быстрее. Но ведь у них еще есть наследственность. Словом, ты выйдешь отсюда не раньше, чем получишь полную подготовку.
Бруччо управился с едой и теперь перенес внимание на голые руки Язона, глядя на них с явным отвращением.
- Прежде всего снабдим тебя пистолетом, - сказал он. - Меня мутит, когда я вижу человека без кобуры.
Сам он не расставался с пистолетом даже внутри надежно изолированного от окружающей среды здания.
- Пистолеты подгоняются к владельцу, так что от чужого оружия тебе не будет никакого проку, - объяснил он. - Сейчас ты поймешь, в чем дело.
Они вышли в коридор, и Бруччо провел Язона на оружейный склад, набитый орудиями убийства.
- Сунь-ка руку сюда, вот в эту штуку, - сказал пиррянин. - Займемся подгонкой.
"Штука" представляла собой какую-то коробку с пистолетной рукояткой на боку. Язон взялся за рукоятку - металлический хомут схватил его за локоть. Бруччо зафиксировал штифтами положение руки со всех сторон и записал показания приборов. Сверяясь с полученными данными, он быстро собрал кобуру и пистолет из частей, разложенных по ящикам. Когда Язон пристегнул ко буру к предплечью и взял в руку пистолет, он увидел, что они соединены гибким проводком. Рукоятка пистолета пришлась ему точно по руке.
- Тут заключен весь секрет силовой кобуры. - Бруччо коснулся провода пальцем. - Пока пистолет в деле, провод висит свободно. А как только тебе надо вернуть его в кобуру...
Бруччо что-то сделал, провод превратился в твердый прут, пистолет выскочил из руки Язона и повис в воздухе. - Смотри дальше.
Увлекаемый проводом пистолет нырнул в кобуру.
- А когда надо выхватить пистолет, происходит все то же самое, только в обратном порядке.
- Здорово! - сказал Язон. - Но все-таки с чего надо начинать? Посвистеть или там еще что-нибудь?
- Нет, он не звуком управляется. - Бруччо даже не улыбнулся. - Тут все потоньше и поточнее. Ну-ка попробуй представить себе, что ты сжимаешь левой рукой рукоятку пистолета... Так, теперь согни указательный палец. Замечаешь, как напряглись сухожилия в запястье? Ну вот, на твоем правом запястье помещены чувствительные датчики. Но они реагируют только на сочетание импульсов, которое означает "рука готова принять пистолет". Постепенно вырабатывается полный автоматизм. Только подумал о пистолете, а он уже у тебя в руке. Не нужен больше - возвращается в кобуру.
Язон напряг правую руку и согнул указательный палец. В ту же секунду что-то больно ударило его по ладони и грянул выстрел. Рука держала пистолет, из дула вился дымок.
- Понятно, пока человек не освоится со своим оружием, мы заряжаем холостыми. А вообще пистолет всегда должен быть заряжен. Видишь, предохранителя нет. Скобы тоже. Поэтому выстрел следует сразу, если заранее согнуть указательный палец.
Язон никогда еще не имел дела с таким грозным оружием. И таким непослушным. Борясь с непривычной силой тяжести, от которой болели мышцы, он начал упражняться с дьявольским изо бретением. Пистолет упрямо возвращался в кобуру, не дожидаясь, когда он нажмет курок. Но еще хуже было то, что пистолет слишком быстро выскакивал из кобуры и нещадно бил его по пальцам, если он не успевал их правильно согнуть. Тем не менее, Язон упорно продолжал тренироваться, пока рука не превратилась в распухшую подушку.
Со временем он овладеет этой техникой, но уже теперь ему стало ясно, почему пирряне никогда не снимают пистолета. Это было бы все равно что расстаться с частью тела.
----------------------------------------------------------------------------
Группы, как и следовало ожидать, были составлены из маленьких детей с суровыми лицами. Эти плотные и весьма прямолинейные в своем поведении крепыши были типичными пиррянами. Но дети есть дети, и вид взрослого за партой их сильно веселил. Самому Язону, когда он с багровым лицом втискивался на маленькую скамейку, было вовсе не весело.
Сходство с обычной школой не шло дальше конфигурации классных помещений. Ученики, даже самые маленькие, ходили с пистолетами. Все было нацелено на выживание. В этой школе признавалась только стопроцентная успеваемость, и учащийся переходил к следующему разделу лишь после того, как полностью усваивал предыдущий. Обычных школьных предметов здесь не преподавали. Видимо, ими занимались после того, как ребенок оканчивал первую ступень и становился вполне самостоятельным.
Очень трезвый и очень логичный подход. Кстати, определения "трезвый" и "логичный" годились для характеристики пиррянского подхода в любой области.
Почти вся первая половина дня ушла на знакомство с аптечкой, которую носили на поясе. Она состояла из анализаторов, их прижимали к ранам, и, если рана была заражена ядом или инфекцией, автоматически впрыскивалось лекарство. Просто в обращении, зато невероятно сложно по конструкции. А так как каждый пиррянин должен был сам следить за своим снаряжением (некого винить, кроме себя, если откажет!), полагалось знать устройство всех приспособлений и уметь их ремонтировать. Язон справился с заданием лучше, чем его малолетние соученики, хотя это стоило ему немалых физических усилий.
Во второй половине дня он впервые познакомился с тренажером. Инструктировал его двенадцатилетний паренек, в бесстрастном голосе которого угадывалось презрение к этому мягкотелому инопланетнику.
- Все тренажеры воспроизводят обстановку на планете и отражают происходящие на ней перемены. Они различаются по степени опасности для жизни. Вы начнете, разумеется, с тренажера для самых маленьких...
- Что вы, что вы, - пробормотал Язон. - Такая честь.
Инструктор продолжал, не обращая внимания на его слова:
- ...самых маленьких, так сказать, ползунков. С виду все как на самом деле, но модель, конечно, дезактивирована.
Слово "тренажер" не совсем подходило к тому, что увидел Язон, войдя через дверь с тяжелыми створками: В огромный зал словно перенесли часть внешнего мира. Очень даже просто забыть, что небо и солнце - искусственные, и вообразить себе, что он наконец-то на воле. И с виду совсем ничего угрожающего, разве что темные тучи на горизонте, чреватые пиррянской грозой.
- Пройдите кругом и осмотритесь, - говорил инструктор. - Когда прикоснетесь рукой к какомунибудь предмету, услышите его характеристику. Показываю...
Мальчик нагнулся над покрывающей землю шелковистой травой и тронул пальцем стебель. Тотчас голос из скрытых репродукторов пророкотал:
- Ядовитая трава. Не снимать обуви.
Язон опустился на колени и присмотрелся. Травинка заканчивалась блестящим твердым крючком. С легким содроганием он понял, что вся трава такая. Зеленый газон был ковром смерти.
Выпрямляясь, Язон заметил под широким листом другого растения что-то диковинное. Там прижалась к земле странная чешуйчатая тварь с заостренной головкой, переходящей в длинный шип.
- Что за диво в моем саду? - спросил Язон. - Это называется товарищ детских игр для милых крошек?
Он повернулся и обнаружил, что его никто не слушает. Инструктор исчез. Язон пожал плечами и погладил чешуйчатое чудовище.
- Рогонос, - сообщил механический голос. - Одежда и обувь не защищают. Убей его.
Послышался резкий хлопок, и запро граммированный на звук холостого выстрела рогонос упал на бок.
- Кажется, у меня что-то начинает получаться, - с удовольствием отметил Язон. "Убей его", - командовал Бруччо, когда обучал Язона пользоваться пистолетом. И команда закрепилась в подсознании, судя по тому, что Язон сейчас выстрелил прежде, чем осмыслил свои действия. Его уважение к пиррянской методике обучения сразу возросло.
Несколько далеко не приятных часов бродил он по этому необычному детскому парку. Повсюду таилась смерть, и бестелесный голос неизменно твердил краткую и выразительную команду. И он учился убивать, чтобы не быть убитым. До сих пор Язон и не подозревал, что насильственная смерть может выступить в таком количестве отвратительных обличий. Все здесь, от самого крохотного насекомого до самого высокого растения, представляло смертельную опасность для человека. В этой специализации было даже что-то противоестественное.
-----------------------------------------------------------------------------
Дни складывались в недели, и Язон понемногу начал гордиться тем, как лихо косит всяких врагов. Он уже знал всю фауну и флору детской комнаты, и его перевели на тренажер, где звери не сидели на месте, а вяло атаковали. Пистолет Язона безошибочно поражал их. Даже неинтересно. Однообразие классных занятий тоже ему наскучило.
Двойное тяготение по-прежнему воспринималось как тяжелое бремя, но вообще-то мышцы явно приспособились. Теперь он после занятий уже не валился без сил на кровать. Зато кошмары стали еще хуже. В конце концов он обратился к Бруччо и получил снотворное, которое хотя и не избавило его от жутких снов, но умерило их интенсивность, так что, проснувшись, он почти не помнил их.
Когда Язон как следует освоил всю защитную технику, которой пользовались пирряне, дошла очередь до тренажера, предельно приближенного к действительности. Разница заключалась только в степени поражения. Яд насекомых вызывал не мгновенную смерть, а всего лишь сильную опухоль и боль. Животные могли нанести болезненные раны, но конечностей не отрывали. Словом, волосок, отделявший курсанта от смерти на этом тренажере, был достаточно тонок.
Язон ходил по этой имитации густых, необозримых джунглей вместе с пятилетними мальчуганами. В их недетской суровости было чтото забавное и в то же время удручающее. В комнатах они еще могли смеяться, но каждый из них твердо знал, что на воле будет не до смеха. Умение выжить определяло общественное положение и социальную ценность человека. В этом смысле общество на Пирре делилось, условно говоря, на черных и белых. Хочешь утвердиться в собственных глазах и в глазах окружающих, умей за себя постоять. Это было важно для выживания народа в целом, но сильно ограничивало развитие личности. Из детей вырастали безликие убийцы, готовые сеять смерть на каждом шагу".
-------------------------------------------------------------
Эти фрагменты я, наверное, могла бы набрать по памяти. С минимальными отличиями от оригинала.
Это мои 12-13 лет где-то. Сейчас фантастика какая-то другая, и я от нее предельно далека.
Кстати, других произведений Гаррисона я достаточно долго не читала. Когда прочитала - продолжение цикла про Язона и пиррян расстроило меня своей явной слабостью, "Стальная крыса" вообще не отложилась в памяти. Из всего романа "Билл - герой Галактики", высмеивающего военщину, запомнились только открытки солдату от матери, при опускании в кружку с солдатским пойлом превращающиеся в плитку шоколада (а если у мамы не было денег на дорогую открытку - то в какую-то идиотскую политическую рекламу), и одноразовые стаканчики, после высыхания превращавшиеся в ценные для меломанов пластинки (так в обществе боролись с мусором)).
Да и "Неукротимая планета", если честно, мне тоже уже давно - очень так себе. Просто из памяти не вычеркнешь, как детство собственное.