глава 1
«…И тут вдруг появляется Мишка. Волосы нечесаные затянуты в хвост, за плечами рюкзачишко немыслимый, но с лейблом «Levi’s», майка пижонски разорвана в районе сердца, стоит у соседнего эскалатора, думает: шагнуть - не шагнуть… а справа, по переходу с Маркса, шагает мой Дмитрий. Костюмчик, брючки, кейс - все с иголочки, солнцезащитные очки в модной оправе, что-то в трубку лопочет по-английски и жестами энергичными помогает себе аргументировать наповал… денег, наверное, опять получит большую кучу. Боже, думаю, что же делать? Бежать? Если меня здесь, на станции, не окажется, Дмитрий будет орать и злиться, а я страшно этого не хочу, даже боюсь. А если я буду стоять здесь, Мишка точно меня увидит, и тогда… господи, какие они разные, какие они ненормальные оба, особенно Дмитрий. Он такой злой и холодный - для всех, кроме меня, он меня так любит, так сладко любит, так держит в руках… А Мишутка - в своих гриндерсах, в штанах драных, под ними и трусов-то нет, - как я влюбилась в него в шестнадцать лет, как я ночей не спала, поступила в соседний институт, вылавливала его, добивалась, уводила от всех бесчисленных телок общаговских! Так, милая, стоп: матрица - перезагрузка, ты любишь Дмитрия, он тебе нужен, он тебе и отец, и мать, поэтому ты сейчас убежишь от него на Маркса, позвонишь оттуда, прикинешься овцой, заблудшей в бельевом бутике, а дальше - глаза пошире, слова поглупее: дело техники… только не оглядываться на Мишку!..
Вот так я сбежала, дорогая моя тётка Мила, а он не ответил на мой звонок.
Целую, допишу на днях, твоя Ленка».
Людмила закрыла письмо, свернула русский Яндекс и отхлебнула остывающий кофе. Ленку она любила, они были как сёстры. И Ленка любила Милу, «тёткой» звала ее только смеха ради, разницы в возрасте - шесть с половиной лет - они и не чувствовали. Ленка заканчивала школу в городе (с деревенским аттестатом поступать труднее), она жила у Людмилы как раз два последних года перед тёткиным отъездом в Америку. Старшей - чуть за двадцать, младшая - совсем соплюха. Привязались друг к другу… Мила ей первую косметику подарила, научила лифчики примерять на рынке, никого не стесняясь. На дискотеку водила… а с Мишкой переспала для порядка, (так себе, ничего особенного), но Ленкиных иллюзий разбивать не стала, выкрутилась, не призналась.
В общем, Людмила знала, с чего началась эта история. Но вот свадьбы она уже не видела. А свадьба была…
12 сентября стояла жара и совсем летняя духота. Женился Митенька Пряхин из отдела рекламы, двадцати пяти лет, совсем ещё мальчик. И в агентстве - без году неделя, клиентов пока практически никаких, так, мелочь одноразовая. Соответственно и доходов - пятьсот рублей оклад, на проездной только и хватало. Но не курил, в обед ел принесенные с собой бутерброды с дешевой колбаской и водичкой из кулера запивал. Другой бы бросил давно это занятие, ушел бы хоть в летнюю кафешку пиво подтаскивать и дым над шашлыками разгонять, имел бы сотку баксов за смену, а Митенька - нет, не таков. Упорно ел свою колбаску, прозванивал клиентуру по справочникам, вдумчиво листал журнальчики-газетки, делал пометки в клеенчатой тетради, в офисе засиживался допоздна, изучал экселевкие файлы базы с пометками администратора. И вот, наконец, в душном сентябре женился.
Улыбчивая кадровичка с бэджем «Светлана, менеджер по персоналу» проводила Лену в просторный зал с блестящими металлическими колоннами, пестревшими заплатками объявлений и правил, вроде: «Клиент не всегда клиент», «Поддержи атмосферу тяжелого флирта», «Аванса не будет». Лене здесь сразу понравилось: полуподвальное помещение, кафельный пол кое-где потрескался, десяток конторских столов с телефонами и бумагами, над которыми заинтересованные взгляды с разной степенью откровенности устремились навстречу новенькой. Коллектив в основном молодой, студенты, видимо, как и она сама. Хотя, есть и пара тёток под полтинник: интересно, эти-то чего здесь ищут?
- Вау! - донеслось из-за углового стола, - коллега! Вы из «Моды века» или из «Надин»?
Лена повернулась к говорившему:
- Я из агентства нео-технологий «Антей», - ответила она с достоинством, но про себя отметила, что держит спину чуть прямей, чем всегда, а разворачивается к собеседнику как в клипах про Девушку и Глупых приставал.
- О-о! - паренёк выскочил из своего укрытия (а его столик действительно стоял особняком, к тому же был отчасти заслонен от наблюдателей колонной) и схватил под локоток кадровичку Светлану, - Светочка! С каких пор мы стали привлекать к работе моделей? - и безо всякого перехода добавил, обращаясь к Лене, - вау! Я - Кирилл Николаевич Маcковский, директор по развитию агентства «Антей». Для вас - просто Кирилл.
Лена назвала свое имя. От неё не ускользнуло, что кто-то из менеджеров хмыкнул при слове «директор», и что сам Кирилл, в общем-то, ничего, росточком только мог бы быть повыше. Но лицо открытое, улыбчивое… хотя, если присмотреться, вокруг светлых глаз уже побежали морщинки, а приемчики соблазнителя несколько инфантильные.
После официального представления новенькой коллективу, Светлана попросила всех через десять минут быть готовыми к поздравлению новобрачных. Немедленно поднялась суета, сдвигание столов, развешивание шариков вокруг транспаранта «Митя + Жанна», а Кирилл все продолжал болтать о том, как он, дескать, рад, и что сам он пробовал себя на подиуме, так что «профессионала видит издалека». Лена, конечно, была польщена: никакой моделью она сроду не была, от 90х60х90 была довольно далека, по крайней мере, в области бедер, но танцами увлекалась до сумасшествия, и все комплименты, что касались её грации (в этот момент они двигали стол), были совершенно справедливы. Краем уха Лена ловила реплики своих новых сослуживцев и сходу пыталась делать выводы, с которыми, по правде говоря, можно было бы не спешить.
- Таня, достань-ка салфетки! - крикнула одна из «старушек», не вставая из-за своего стола. Её звали Наталия Николаевна, она служила здесь администратором, выписывала счета и нумеровала договора. «Бабушка-дембель», - отметила Лена. В это время от Наталии Николавны отодвинули стол, и оказалось, что одна нога у бедняги загипсована. К ней подбежала другая дама в возрасте, что-то зашептала, поправила скамеечку под раненой конечностью, мелко закивала в ответ на тайные указания. Таня же, рыжеволосая смешливая девчонка Лениных лет, ловко сворачивала салфетки наподобие цветков лотоса и спрашивала сослуживцев:
- Интересно, эта его Жанна тоже в бейсболке, как и Митяня?
- Злая ты, Танька, - радостно отвечала ей носатая блондинка Ира Филенкина. - Может, на самом деле Митька наш - миллионер подпольный, только мы об этом не знаем… а Жанна как сейчас явится вся в жемчугах с брюликами!
- Ой, я тебя умоляю, - отвечала Таня, - у него даже сотового нет, какие там брюлики!
- Цыц, дамы! Что о нас люди подумают? - прикрикнул на них Кирилл. - Елена Викторовна, пойдёмте-ка, покурим, тут без нас разберутся, - наклонился он над Ленкиным ушком с дешевенькими серебряными колечками в мочке. Лена от интимного «нарушения территории» увернулась, испугавшись больше скромности своих цацек, нежели Кирилловой любезности, но приглашение приняла. Сигаретами она баловалась редко, однако твердо знала, что в курилке о коллективе можно узнать значительно больше, чем здесь, на рабочем месте.
Но, против её ожиданий, на чёрной лестнице кроме них никого не оказалось, разговор не клеился, а когда к ним вышел босс, директор агентства, и Кирилл стал с ним очень подобострастно говорить о каких-то там немыслимых достижениях предприятия «Антей» в области маркетинговых стратегий, Лена почувствовала себя лишней, несведущей и беспомощной. Она погасила противную сигаретку и вышла в вестибюль.
По направлению к подвалу рекламщиков двигался высокий молодой человек. Отутюженные светлые брюки скользили по мускулистым бедрам как слюдяная обертка по мороженому. Хлопковая майка распласталась по мускулам и тоже была прилежно выглажена, а её обладатель в низко натянутой на лоб бейсболке оставлял за собой легкий шлейф цитрусового одеколона. Ленка шла на запах и любовалась игрой… бицепсов.
Парень вошел в рекламный отдел, Ленка прибавила шагу и не дала ему притворить дверь, а скользнула в зал следом. Он, почувствовав движенье за спиной, пропустил её вперед. Коллеги в это время воскликнули «ура», которое закончили весьма нестройно по причине сильного удивления:
- Что, Лена - это псевдоним? На самом деле вы - Жанна? - зазвучали предположения в Ленкин адрес: она оказалась стоящей «в паре» с женихом.
Тут на пороге появились Кирилл и босс, Вадим Валерьевич. Оба они принялись шумно поздравлять «молодого», жать руку, хлопать по плечу, только что не подпрыгивая, чтобы дотянуться. Ленка оказалась в эпицентре объятий и похлопываний, что, как она читала в научной литературе про гештальт и прочую психологию, случайностью никогда не является. «Мужики роятся вокруг женщин, источающих сексапильное амбре. Это факт», - считала её специфически начитанная тётка, а Ленка верила ей на все сто. Или около того.
Молодая, как выяснилось, очень устала праздновать и сегодня не придет, поэтому вся вечеринка прошла «по-семейному» в корпоративном понимании этого слова. Вино наливали из коробок в пластиковые стаканчики, закусывали тортом из соседнего супермаркета, тосты звучали вперемешку - и весьма пространные, с пугающе карьеристскими посылами, и простецкие, в духе: «ну, давайте!», босс вручил Митеньке конвертик и улетучился, Кирилл, как заметила Лена, не пил вообще, подливал себе соку. Впрочем, этот фокус он проделывал на всех рабочих сабантуйчиках, и все давно к этому привыкли: пили, шумели, пытались петь шепотом (пока в батарею не застучали аналитики), позволяли себе отдельные смелые выпады в адрес начальства.
Само собой оказалось, что за сдвинутыми столами Ленка заняла место рядом с женихом и принимала шутливые пожелания и наставления по части семейной жизни, а, в конце концов, когда коллеги совсем раззадорились и нестройно заорали: «горько!», ответила на Митенькин поцелуй, развернув его бейсболку козырьком назад. Жених, казалось, совсем не смущался того, что обнимает вовсе не свою молодую жену, альбомчик с фотографиями которой ходил по рукам любопытных тёток за столом. Ленка-то немного стеснялась. Но целоваться с Митей её понравилось. Не понравилось лишь то, что женишок, едва оторвавшись от ленкиных сладких уст (на счете «тридцать два», когда коллеги зааплодировали и приникли к вожделенным стаканам), быстро заглянул в конверт от босса. Лицо его на мгновенье переменилось. Вот только что он был весел, плутоват, разгорячен и вдруг стал похож на старика, дожившего до самых мучительных болезней и скорбного одиночества… Ленка нащупала между стаканов и мятых салфеток сигареты, попробовала достать одну, но рука Митеньки, встававшего в тот момент из-за стола, накрыла её запястье и властно потянула его вперёд, по столу, так, что девчонке пришлось привстать, едва удерживая равновесие и напрягаясь всем телом. Он придерживал её за бедро, иногда озорно отпуская, и в такой момент ей совершенно невозможно было удерживаться на ногах: ну не орать же, привлекая внимание окружающих? Кирилл вон и без того очень внимательно смотрит в их сторону. Приходилось «орать» всем телом, чтобы он снова схватил её. Так продолжалось минуты две, дыханье Митеньки кипело у неё на щеке, сама она уговаривала себя: нет-нет, в этом нет ничего особенного, ничего чувственного, ничего непристойного, - и даже успела сама в это поверить, пока он, ощутив, что барышня снова теряет равновесие, не притянул её с силой за живот, поставив рядом с собой.