История курсанта, которого чуть было не отчислили
История основана на реальных событиях. Писалась для творческой работы при поступлении во ВГИК. Позже по этой истории был снят короткометражный фильм, кадрами из которого она и будет проиллюстрирована.
История эта произошла давно, в бытность мою курсантом. Учился я тогда на первом курсе в морской академии и жил, как и полагалось первокурсникам, в общежитии, которое у моряков именуется экипажем. Именуется так, потому что никаким студенческим общежитием, в общепринятом понимании, оно не является. Это самая настоящая казарма, с той разве разницей, что в комнатах (которые тоже имеют свое название - кубрик) живет не по 50 человек, а лишь по 8. Однако и этого было достаточно, чтобы ощутить все прелести коммунальной жизни.
Как и заведено, курсант младшего курса являлся самым бесправным созданием. Строевые занятия и бесконечные уборки ни на миг не давали расслабиться. Все первокурсники с завистью смотрели на старшеков, проклиная свое незавидное положение. Я же, напротив, получал какое-то садомазохистское удовольствие, ощущая как постепенно расстаюсь с детством. Детство же, преспокойно жившее во мне до этих дней, совершало много отчаянных попыток сопротивления. Одна из последних его попыток произошла 27 ноября 2002 года - в день моего восемнадцатилетия.
До самого вечера ничего не предвещало беды, как вдруг, дневальный сообщил, что ко мне пришел посетитель… Я быстро оделся и выбежал на улицу. Нарушителем спокойствия оказался друг моего детства - Коля, который приехал поздравить меня и держал за пазухой руку с подарком. На его лице сияла торжественная улыбка.
- А ну-ка догадайся что я тебе принес? - спросил он, безрезультатно пытаясь скрыть свою широченную улыбку.
- Ну-у, я даже не знаю… Давай показывай уже! - не терпелось мне. Выдержав торжественную паузу, друг достал из-за пазухи бутылку с мутноватой жидкостью.
- Э-э-э… Ну и что это? - несколько растерялся я.
- Ты разве не понял?! Это же самогон! Самый лучший, какой смог найти. Уж за это я тебе ручаюсь, можешь не беспокоиться. Кто-кто, а я смыслю в этих вещах.
С этими словами Коля передал мне злосчастную бутылку. Делать было нечего. Колю обижать не хотелось, поэтому подарок был принят, заткнут за туго затянутый ремень и пронесен в расположение роты.
Услышав о диковинной вещице, курсанты оживились. Все сошлись во мнении, что нужно срочно отправить в ларек делегацию для покупки закуски. В делегацию были избраны я, как непосредственный виновник событий, и курсант Орешкин, в глазах которого ярко зажегся огонь при упоминании о бутылке с живительной жидкостью.
По пути у меня с Орешкиным разгорелся спор. Александр (так звали Орешкина) всячески пытался поставить меня на истинный путь, убеждая, что одной бутылкой на восьмерых не обойтись. Я же боялся последствий, случись кому-нибудь из командиров прознать о наших посиделках, поэтому всячески отговаривался, приводя массу доводов о том, что с утра на учебу и том, что мы культурные люди и не обязаны напиваться. Но мой оппонент был глух, упрям и непреклонен. Обвинив меня во всех смертных грехах, Орешкин заявил, что я испорчу этот чудный праздник и навеки навлеку на себя курсантскую нелюбовь. Испугавшись подобной участи, я сделал маленький шаг навстречу:
- Ну разве что бутылочку пива… Не больше…
- Да ты смеешься! - вознегодовал Орешкин. - Не меньше четырех!
Наш спор продолжался ещё долго. Каждый упорно стоял на своей позиции. В конце-концов мы сошлись на двух. Сказано сделано - зловещий напиток был приобретен и тайно доставлен в расположение роты.
Время тянулось медленно… Миновала полночь, и все порядочные курсанты давно видели сны, а мы выжидали, опасаясь быть застуканными дежурным по роте во время преступления. И вот, в два часа ночи, раздалось заветное: “Пора!” Мгновенно, словно по команде, на столе появились восемь кружек.
Несколько тостов и бутылка самогона опустела… С пивом курсанты разделались ещё быстрее, и в воздухе повисло напряжение. Ситуация была критической! Я остро почувствовал приближение “курсантской нелюбви”, которой давеча пугал Орешкин. Но исправить ничего нельзя. После отбоя дежурный запирал входную дверь в экипаж и открыть её не было никакой возможности.
Первым обстановку разрядил курсант Орешкин. Со словами: “Я же говорил: брать нужно больше!” - он пошел в курилку посовещаться со старшекурсниками, которые, по его мнению, знали всё и всё могли. Спустя пять минут он вернулся, неся на лице торжественную улыбку. Нам было сообщено, что ситуацию спасти ещё можно и он знает как!
План был прост: размотать рукав пожарного гидранта и, вывесив его из окна, спустить по нему добровольца, который и побежит в ларек за дополнительной порцией горючего. На мой резонный вопрос: кто же рискнет быть этим добровольцем, Орех, не моргнув, сообщил, что им, после всего содеянного, просто обязан быть я. У меня в глазах помутилось. Наш кубрик располагался на шестом этаже, и перспектива сорваться с такой высоты меня не обрадовала. Видя мои сомнения, Александр заявил, что вовсе не зачем лезть с такой высоты. На лестничной площадке между вторым и третьим этажом есть окошко из которого можно превосходно спустить шланг.
Ситуация была безвыходной! Предстояло лезть…
Диверсионной группой из четырех человек мы прокрались на лестницу. Пожарный рукав был размотан и вывешен наружу. Ну, с богом!
Изо всех сил сжимая пальцы, я медленно полз вниз. И вот, наконец, мои ноги коснулись земли. Руки болели от перенапряжения, но было уже не страшно. Стоя у закрытого входа в экипаж и дыша морозным ноябрьским воздухом, я улыбался и чувствовал себя героем.
Добежав трусцой до ларька, я купили 3 бутылки пива и вернулся обратно. Размотанный пожарный шланг и трое товарищей наверху ждали моего возвращения.
Уж не помню как, я, держа в руках бутылки пива, умудрился забраться наверх. А может я вовсе и не держал их в руках, а заткнул за пояс… Не помню… Да и не столь важно… Главное, что встречали меня, словно космонавта вернувшегося из полета. Я смеялся и в красках пересказывал одногруппникам свои ощущения во время спуска. Произошедшее уже не казалось таким рискованным. Было весело и радостно на душе.
Мы закончили сматывать пожарный рукав и собрались подниматься к себе, как вдруг, из темноты лестницы, на нас нацелился луч фонаря. Это был дежурный по роте, который стоял этажом выше. В молчании прошло несколько долгих секунд. Наконец, осмыслив увиденное, заикаясь и захлебываясь от переполнявших его чувств, дежурный разразился отборнейшей бранью и приказал, немедленно идти за ним.
Курсанты, с подкашивающимися от страха ногами, проследовали наверх, а я, ошарашенный, остался на месте.
“Конец учебе!” - пронеслось в моей голове: “Рапорт на имя начальника завтра и отчисление через несколько дней… Нужно во что бы то ни стало придумать как спастись или… Луче даже не думать об этом …”
Мой взгляд упал на три бутылки пива, валявшиеся на полу.
“Это улики. Прежде всего, необходимо избавиться от них.” - смекнул я и, размахнувшись, что есть силы швырнул пиво в открытое окно. “Нужно спасаться и мне!” - подумал я и, подтянувшись, протиснулся в узкое окошко. Страх высоты сняло как рукой, когда я прыгнул из этого окошка, расположенного между вторым и третьим этажом.
Не успев разобраться, почувствовал ли боль или нет, я встал на ноги и быстро-быстро побежал. Мой мозг лихорадочно пытался придумать план как следует поступать дальше.
Где-то через час, ко мне стало возвращаться здравомыслие. Я понял, что опытный командир вмиг расколет нашу бригаду и узнает кто был главным зачинщиком беспорядка. “Тогда в чем смысл прятаться?” - подумал я и пошел сдаваться.
Дверь мне открыл дежурный по роте.
- Фамилия, - гаркнул он.
- Целиков, - ответил я, стараясь казаться невозмутимым.
Я понял, что ему уже известны все подробности происшествия, и разговаривать со мной он не желает, поэтому побрел к себе в кубрик.
У нас никто не спал. Все сидели у стола с кислыми рожами и обсуждали, что будут говорить командиру. Я тоже подключился к разговору и, спустя некоторое время, у нас родился план. Вот что мы имели на тот момент. Первое: нас застукал дежурный за подъемом меня по шлангу. Второе: со спиртным никто из нас пойман не был, а значит у нас его и не было.
Отсюда следовало, что нужно попытаться максимально вразумительно объяснить командиру, почему мы, среди ночи, решили поднимать меня в роту по пожарному шлангу. Причем лучше это сделать сразу после утреннего построения, до того как он прочтет рапорт от дежурного. И мы, коллективными усилиями, сели писать объяснительную.
В данном месте стоит сделать небольшое лирическое отступление и рассказать что представляют из себя курсантские объяснительные. Каждая из таких работ является миниатюрным литературным шедевром и может служить руководством по поведению в сложных ситуациях. Курсант предстает человеком отважным, справедливым и, непременно, находчивым. В частности, курсант никогда не полезет в драку из-за пустяка, а лишь защищая честь оскорбленной дамы. Если же, ни дай бог, курсант был пойман с запахом спиртного изо рта, то это только и только потому, что у него болел зуб и несчастный делал (и то лишь по совету врача) спиртовые примочки, дабы унять нестерпимую боль. Помимо этого любому читателю должно стать ясно, что курсант никогда не опаздывает. А если таковое событие, вдруг, случается, то лишь по вине таких грандиозных сил, сопротивление которым выше возможностей обычного человека. Но только не курсанта! В сложных и опасных ситуациях курсант проявляет чудеса смекалки и из тысячи вариантов выбирает единственно-верный и всегда выходит победителем, являя собой пример для подражания.
В итоге, после продолжительного мозгового штурма, у нас родился следующий текст:
Начальнику ОРСО,
командиру 3 роты
Фомину Ю.А.
от курсанта 3 роты
Целикова С.А.
Объяснительная
Я, курсант Целиков, 27.11.2002 в 22:45, после проведения вечерней поверки, вышел из расположения роты, потому что ко мне приехала моя девушка с целью поздравить меня с днем рождения. Из-за опасной крименогенной обстановки в городе я был вынужден проводить её до дома. Выйдя от неё в час ночи, мне пришлось добираться до расположения роты пешком, в связи с отсутствием на дорогах транспорта в позднее время. Добравшись до экипажа в четыре утра, я обнаружил, что входная дверь закрыта на замок и, обойдя здание с южной стороны, криком разбудил курсантов Орешкина, Мусаева и Здановича. Опасаясь того, что дежурный по роте откажется меня впустить, мы, посовещавшись, решили поднять меня собственными силами, для чего нами был размотан рукав пожарного гидранта и спущен из окна лестничной площадки между вторым и третьим этажом. В тот самый момент, когда я забирался в окно, проснулся дежурный по роте, который застал нас за сматыванием пожарного шланга. Во время подъема мною был оборван телефонный кабель и нарушена целостность облицовочной штукатурки. Обязуюсь в кратчайшие сроки устранить эти нарушения. Впредь подобных действий обещаю не совершать. Если же я нарушу данное обещание, то пусть меня настигнет наказание по всей строгости и справедливости.
28.11.2002 к-т /роспись/ Целиков
Прочтя с утра этот рапорт командир спросил лишь одно: на месте ли экипаж или там где он стоял дымятся руины? Услышав, что здание не пострадало, командир сказал, чтобы мы после занятий зашли к нему пообщаться.
Шесть часов мы просидели, словно на иголках, ожидая какое решение примет начальство. Когда занятия закончились, мы поспешили навстречу своей судьбе…
В командирской мы услышали много слов. Весьма неприятных, хотя и полностью заслуженных. В завершение речи командир написал на бумажке перечень работ, которые необходимо было сделать за неделю. Список весьма внушительный, но это было намного лучше, чем те безрадостные картины, которые каждый из нас уже нарисовал в своем мозгу.
Последующая неделя была тяжелой. Мы красили, штукатурили, вставляли стекла, вешали двери и выполнили много других работ. Мы мало спали и несколько раз, даже, пропустили занятия, чтобы уложиться в срок.
Сейчас нельзя без юмора вспоминать мой восемнадцатый день рождения. С той поры прошло уже пять лет. И единственное, что осталось на память - это прозвище Спайдермен, которым меня наградил командир и урок, который я запомню на всю жизнь.