Пришвин: садист со стажем
И снова здравствуйте, мои маленькие любители русской литературы. Яркое солнце и активно чирикающие за окном маленькие твари напоминают мне о том, что наконец-то наступил первый день долгожданной весны.
Весной человек как-то особенно сильно ощущает единение с природой, но самое главное весеннее событие, по утверждению Пауков Паустовского - то, что на деревьях набухают первые клейкие почки. Константин Георгиевич упоминает об этом в каждом своем рассказе, и постоянное повторение этого образа наводит на мысль о некоторой клинической настроенности паци автора. В медицине такая зацикленность на одном предмете бесцеремонно называется обсессивно-компульсивным расстройством.
Но сегодня я не об этом. Сегодня я расскажу о том, до какого садизма способны дойти юные натуралисты, пытаясь удовлетворить свой неуемный интерес к окружающей среде.
Михаил Пришвин, горячий любитель природы, пишет о том, как из чистого садистского интереса поймал журавля, назвал Журкой и подрезал ему крылья, чтобы тот бегал везде за автором вроде собачки. На этом мучения бедной птицы не кончились. Автора чрезвычайно заинтересовал внутренний объем птицы и то, сколько мелких квакающих существ она сможет сожрать. И вот деревенские пацаны наловили лягушек и принялись кормить птицу. Автор перечисляет: «Дали пять - проглотил, дали десять - проглотил, двадцать и тридцать, - да так вот и проглотил за один раз сорок три лягушки». Интересно, а чего ожидали естествоиспытатели? Кормили птичку и ждали, когда же она лопнет, как знаменитая девочка из рекламы сока?
Чем закончилась эта история, мы не знаем - возможно, Пришвин намеренно обошел стороной этот кровавый момент. Но автору, если бы он был жив, и подобным юным натуралистам хотелось бы сказать следующее: никогда еще люди, издевающиеся над животными, хорошо не кончали! Достаточно вспомнить печальный опыт философа Френсиса Бэкона, который зверски набивал потрошеную курицу снегом, чтобы узнать, сколько времени ее нежное мясцо останется свежим. Неюный уже садист простудился и отправился в мир иной, прекратив подвергать жизнь и здоровье разных куриц смертельной опасности.