История одной аэрофобии
В это путешествие вместе с нами и с Табуретом отправилась Ёлка. Она проехала Россию, Китай, Лаос, Тайланд и оттуда улетела домой. Это не было запланировано. Вернуться пришлось. Из-за проблем со здоровьем. Для нее это путешествие было настоящим прорывом. До того она никогда не ездила в подобные, не жила в палатке, не ездила автостопом. И даже летать боялась.
Об этом страхе и о том, как она с ним справилась она написала длинный рассказ.
Фотография сделана три дня назад во время полета на воздушном шаре.
Предыстория
До 2007 года я вообще не знала, что боюсь летать. Я только высоты боялась до такой степени, что когда по телевизору показывали пропасть, у меня пальцы ног и ладони начинало покалывать. В детстве я больше всего боялась качаться на качелях, а подруги всегда расскачивали меня так сильно, что я с трудом держалась, чтобы не упасть и орала что есть мочи. Но им это нравилось и они продолжали.
Еще была история с «Чертовым колесом». В первый раз меня затащили на него практически насильно мама с сестрой: «Ну что ты боишься, дуреха! Город с высоты посмотришь - интересно!». Мне тогда как раз исполнилось 5 лет. И от того аттракциона я помню только дикий ужас, ветер и безумное желание оказаться скорее на земле.
Второй раз я полезла на адскую крутилку... Второй раз я полезла на «адскую крутилку» сама, в 12 лет. Сделала такой финт, чтобы страх преодолеть. Дело было в Анапе, незадолго до того объявили ураганное предупреждение. Был дождь с ветром. В общем - все условия. Все равно полезла, думала что уже большая и справлюсь. Пожалела о содеянном я сразу же, как только ноги оторвались от земли и мы поехали вверх. Запомнилось сие чудное мгновение ужасом чуть более контролируемым, чем в первый раз, и бьющейся пульсом в голове мыслью: «Господи, хоть бы оно скорее завершило круг и я больше никогда сюда не залезу!». Иногда пульс слетал с наезженных рельсов и тогда в голове проносилось: «Только бы не упасть!». А потом снова: «Господи, хоть бы...»
История первая. Эльбрус
Съездить покататься на доске на Эльбрус меня позвали друзья. На тот момент у меня был «очень богатый» жизненый опыт: кататься я не умела, на самолетах не летала, алкоголь не пила и дальше Анапы не ездила, да и туда только с родителями. А тут такой подарок жизни: неделя в горах, с друзьями - мечта! Согласилась я тут же. И было не важно, что на Эльбрусе холодно весной, что на доске я стояла 2 раз в жизни, что лететь нужно на самолете 3 часа туда и столько же обратно, а спутники мои тоже ни разу не летали.
«Какая ерунда!» - думала я, покуя кучу вещей в свежекупленный чемодан на маленьких колесиках. Летели вчетвером:
- Я.
- Друг моей сестры по имени Костя Б., его я знала, но плохо.
- Приятель Кости Б., тоже Костя, только Д., его я видела пару раз.
- Общая подруга обоих Костей - Иришка, с ней мы должны были познакомиться в аэропорту.
Добирались по разному. Костя Б. на отцовской машине. Я со вторым Костей на его машине. Ира на такси. В аэропорт мы приехали за 2 часа до регистрации на рейс. Процедура прохождения всяческих контролей была для всех внове, но я ни о чем не думала, ведь со мной мужчина - он, наверняка, все знает! Сидели, пили для храбрости вино. Было невкусно - а что делать?
Костя Б. опаздывал, но все же приехал вовремя, а вот Ира встала в пробку. Когда стало понятно, что если ее дожидаться, то опоздаем на регистрацию сами, пошли без нее. Всё успешно преодолели. Замотали багаж в синюю пленку. Сдали его в камеру и погнали пиццу есть. Сидели, трындели, как вдруг услышали свои фамилии по громкой связи. Оказывается, на паспортный контроль особо не приглашают и мы уже опаздываем. Бежали как потерпевшие, я нещадно отставала, а ждать у нас было не принято. Сквозь рамку пронеслись вихрем, на ходу вытряхиваясь из обуви и снимая ремни, прямо с кусками пиццы в руках: «Деньги же уплочены, разве бросишь?!».
У входа в самолет стюардесса сказала, что мы опоздали и она нас не пустит; что трап уже увозят. Ребята стояли на своем, все-таки билет - это почти пол цены всего отпуска. Ира звонила в истерике, говорила, что стоит в пробке где-то на МКАД и уже съела от нервов все ногти и мозг водителя. Какофония стояла жуткая, все кричали и махали билетами. И вдруг меня проняло - нам на этот рейс не нужно! Это - знаки: на регистрацию мы опоздали, Ира не приехала. Значит не нужно мне в этот самолет - он обречен, а меня пытаются спасти неведомые силы. Пока эта мысль зрела и крепла в голове, мимо прошел главный стюард судна и попросил нас пустить (вот сволочь!). В рукав я шла, как под конвоем, оглядываясь.
Когда нас уже запустили и попросили занять места, плод паники созрел и начал впрыскивать ядовитый сок мне в кровь. Я увидела, как дверь начала медленно-медленно, как в кино, закрываться и поняла, что ждать нельзя, нужно бежать и спасаться срочно, немедленно, иначе - все.
Рукав еще не отъехал и за дверью был свет спасительного коридора. Я видела тогда только его, как рыба с тоннельным зрением. Там - впереди была жизнь, в кресле смерть. Жить хотелось нестерпимо, я собралась с духом и вскочила с места. К дверям я бежала ужасно долго, а они все больше закрывались шторкой и от этого в горле у меня становилось пусто и колко.
Вдруг, когда осталось всего несколько шагов до спасения, большой и сильный монстр схватил меня в свои мерзкие костлявые щупальца и поволок к себе в нору на погибель. Это оказался стюард. Он тащил меня в кресло, что-то рассказывая о том, что пора пристегнуться, я лягалась, вырывалась и просила выпустить меня немедленно! Но тут подключились Костики, усадили меня и связали ремнем в кресле. Бороться с троими у меня не хватило сил. Я решила, что на агрессию они еще больше обидятся и точно не отпустят. Буду хорошей - решила я и стала смиренно просить: «Выпустите меня пожалуйста. Я видела, что трап еще не убрали. Я не хочу никуда лететь - это мое право!». В ответ я услышала только удивленное: «Девушка, у вас что, аэрофобия?». «Да!, не видишь что ли» - возмущалась я.
В этот трагичный момент самолет уже начал рулить по взлетной полосе и я поняла, что обречена. Вырваться было невозможно, бежать больше некуда. Последние часы жизни мне суждено было провести в ревушей железной конструкции, возомнившей себя птицей и от того болтающейся в небе.
Пока мы взлетали, я изучала памятку с обозначениеми аварийных выходов и инструкцией, как вести себя, если самолет падает, и пыталась нашарить спасжилет. Уши заложило, самолет начал греметь и пулисировать, Костики вылупились в окно, я лежала пластом в креслах и пыталась унять слезы. Пасажиры, случайно ставшие свидетелями моей «выходки» подозрительно косились на меня, выискивая в моем лице то ли признаки безумия, то ли сходство с террористкой.
Минуты тянулись безумно медленно. Я смотрела на часы - три. Мне казалось, что прошло минут пятьдесят, а часы показывали всего три с четвертью. Глаза я старалась не открывать, чтобы не видеть бесконечное небо за стреклом иллюминатора. Зато слух обострился и я различала любые изменения в шуме моторов, которые гремели, как жернова адовой машины.
Костики общались, с аппетитом съели свои и мою порцию еды, которую я сама не могла есть категорически. В туалет встать я тоже боялась: «А вдруг падать начнем, а я пропущу, когда это случится и не успею среагировать», Все, что я делала - это не двигаясь сидела и смотрела на часы, вспоминая жизнь. Кроме красочных картинок падения, в голове отчего то появилась молитва «Отче наш». Я вцепилась в нее, словоно это последняя надежда на спасение, повторяла про себя как заведенная, тем и держала панику в узде. Холодно было невыносимо, я стучала зубами и плакала. Вот и все дела.
Каждый раз, когда самолет проваливался в воздушную яму, сердце прекращало работать и оторвавшись, падало вниз, дергая одновременно за все нервные окончания. Если мы попадали в зону «трясучки», я начинала прощаться с жизнью, предвкушая катастрофу. Хотелось кричать и плакать, лишь бы кто-то сказал, что все хорошо, что скоро я снова буду на земле стоять, буду радоваться солнцу, есть вареники, гладить кошек, влюбляться, смотреть кино, учиться в противном, надоевшем до печенок институте, ругаться матом, пить чай, просто продолжать жить.
Костики спали - я считала минуты до посадки. Они глазели в окно - я тушила панику слезами. Они обсуждали доски - я готовилась умереть. Это были 3 часа темного, холодного, липкого, острого, вязкого, мучительного, неугасимого, незабываемого ужаса. Когда объявили, что идем на посадку, я снова начала дышать. Пока садились, я молилась о спасении. Когда приземлились и поехали по взлетной, я была счастлива и полностью опустошена. Воздух на улице был такой тонкий и ароматный, что его хотелось ложками есть, я любила этот мир, как любят дети и какое же счастье было стоять на ногах, а не в воздухе висеть!
Но испытания на этом не кончились. Дорога до города шла по узкому серпантину на высоте и заняла еще 2 или 3 часа. Ехали мы на раздолбанной Газели, с дикой скоростью проносясь мимо камнепадов, баранов и других машин. Было темно, как в космосе и страшно, как в центрифуге. В этот день я впервые напилась коктейля (ром с колой) и всю дорогу сидела, спрятав голову в плечо одного из Костиков. Это меня и спасло от нервного срыва.
Горы мы увидели только утром и такие они были красивые, что я простила им пытку самолетом и забыла о дороге домой аж на шесть дней. На седьмой мы снова ехали по серпантину в ненавистный аэропорт, как на эшафот.
Теоритически я могла сдать билет и ехать поездом, но я побоялась оторваться от группы. Второй перелет прошел с теми же эмоциями, с той только разницей, что выйти я уже не пыталась, так как была крепко схвачена Костиками еще на входе и втиснута к иллюминатору, дабы не вырвалась.
Новинкой стала потеря голоса. После первой пройденной трети полета, разговаривать я как будто разучилась. В голове слова были, а сказать что-либо не получалось. Лишенная речи, я компенсировала возможность ругаться и плакать ногтями, которые при каждой ямке входили в руку соседа. Видя, как я на глазах зеленею, Ирка заставила меня смотреть в окно на ночную москву в огнях, чтобы я отвлеклась и в обморок не бухнулась на радостях от посадки. Приземлились ровно, апплодировала так, что руки покраснели. Еще неделю мне снились самолеты: как меня туда тащат, я кричу, сопротивляюсь и... я просыпалась в страхе.
История вторая. Сицилия
Примерно через год, когда все подзабылось, институские друзья позвали меня с собой сдавать летнюю практику на далекий и неведомый остров Сицилия. Лететь туда предстояло пять или шесть часов, над странами, городами, горами, домами, океаном. Мысль о том, что нужно будет снова сесть в самолет вызывала только отголоски страха, потому что в тот момент я была влюблена не только по уши, но и по пятки. Объект любви должен был лететь с нами и одна только мысль о том, что мы проведем рядом целую неделю, толкала меня в спину с силой северного ветра.
«С ним не страшно, и даже если упадем, не жалко будет умереть!» - романтично думала я.
За день до вылета выяснилось, что ОН не летит из-за каких-то непредвиденных обстоятельств. Сицилия сразу перестала манить меня и мысль о перелете вонзилась в мозг острым колом. Сдать билет я не решилась. Все уже было оплачено, деньги дал папа в кои-то веки накопив дочке на отдых, и как это так - я вдруг не полечу? Нельзя. Пришлось, скрепя сердце, собираться. На этот раз паспортный контроль прошел вовремя, все шло удачно, но я все равно заходила в самолет последней и несчастной. Конечно же, место мне досталось у окна, хоть смотреть в него я не собиралась. Рядом сидели мои друзья, знающие историю прошлого полета. Они всячески старались подбодрить и поддержать меня.
Взлетели плавненько. Я старалсь мимикрировать под обстановку, а именно сидела истуканом, дышала через раз и даже не моргала. Ребята спали и слушали музыку. Я же боялась даже втыкать в уши плеер: «Вдруг пропущу странный гул мотора и самолет начнет падать, а я не готова». Пыталась думать о позитивном, как пишут в книгах по йоге и отвлекаться. Но все равно, страх не покидал моего тела, сама мысль о высоте была нестерпимой, очень хотелось на землю, всеми фибрами, постоянно. Я считала минуты, складывала из них мучительные часы до момента, когда придет счастье и меня отпустят и думала - «Пусть уже что угодно случится, только бы спало это невыносимое напряжение и прошел страх!».
Есть не получалось, а вот в туалет пришлось сходить. Каждый шаг по трясущемуся полу, как по натянутому над пропастью канату. Высота ведь. Быстро сделать свои дела и бегом обратно, в спасительное кресло, в плед, к людям.
Вид замороженных стекол меня пугал, но за окном были такие красивые изумрудные озера, что не смотреть было не возможно. Потея от страха, я смотрела и молилась о том, чтобы искупаться в этих озерах без помощи самолета. Когда мы приземлились, я выглядела так, словно сама этот самолет пилотировала, после недели без сна и впервые - потная, замученная, но счастливая!
Сицилия встретила нас жарой и похожим на Краснодарский край пейзажем. Я даже подумала, что над нами пошутили - пару кругов над Россией дали и высадили в Сочинском аэропорту. Дальнейшие приключения достойны отдельного рассказа. За границей я была впервые.
Спустя неделю релакса автобус снова вез нас в аэропорт. Девчата веселились и показывали друг другу сувениры, я принимала соболезнования.
В аэропорту на паспортном контроле случилась забавная ситуация. Протягиваю паспорт, жду, улыбаюсь. Проходит минут пять. Девушка за стойкой хмурится и продолжает смотреть в паспорт. Потом что-то спрашивает. Я не понимаю в чем суть проблемы, но ясно, что она есть. Наши уже все прошли и столпились рядом, англоязычные пытаются узнать, в чем проблема.
Оказалось что я случайно дала пустую обложку от паспорта с кипами бумажек от багажа и прочие чеки. Вздыхаем с облегчением. Достаю паспорт, отдаю его, жду. Еще пять минут проходит, девушка паспорт не отдает, зато подзывает вторую сотрудницу и показывает ей что-то. Спрашиваю - «Какие-то проблемы?». Она говорит - «Да» и зовет на подмогу полицейских. Я испугалась - «Вдруг меня тут так и оставят без денег и жилья, или вообщше в тюрьму посадят!», но виду не подаю - стою, ногти шлифую. Девушка снова листает паспорт и в итоге отдает его мне, открывает обложку и что-то спрашивает. Я вначале ничего не поняла, растерялась и стала звать на помощь. А когда прозрела, оказалось, что паспорт-то Российский! Бедные сотрудники аэропорта не могли понять, как я без визы в страну попала и что со мной делать. Наконец, все уладилось.
После стресса взлет прошел незаметно. Но все равно, дорога домой была не менее мучительной, чем на Сицилию, да еще разболелась голова. Поэтому когда соседка начала подшучивать над моими страхами и рассказывать истории падений и описывать в красках, как наш самолет может разбиться, я не выдержала и треснула ее по руке. Сильно и зло. Больше она не шутила.
Весь полет я не вставала с кресла и с удвоенными усилиями следила за шумом мотора. Ничего особенного не произошло. Но когда мы уже подлетали к аэропорту, а я выдохнула и уняла нервный тик, оказалось, что мы не можем сесть. Не дают разрешение на посадку. Пока мы кружили вокруг взлетного поля, с меня семь потов сошло, я вспомнила все фильмы-катастрофы о крушении самолета, пожары, эвакуацию, и почему-то рассказ Дарьи Донцовой о том, как она боится летать, и что лучше на осле десять дней, чем час на самолете. Ребята тоже немного перетрусили, но паники не было. Я жалела, что капитан ничего не говорит, если бы сразу все объяснили, было бы спокойнее, люди не мучались бы домыслами. Спустя двадцать минут, нам наконец дали посадку. Первым делом, попав на землю, я побежала в туалет и долго, с кайфом, писала.
После поездки на «остров Мафии», я в очередной раз пообещала себе, что этот полет будет последним.
История третья. Владивосток-Пекин
В третий раз обстоятельства вынудили меня сесть в самолет этой весной. На дворе стоял апрель. Теплое время, когда в Москве по начам начинают орать кошки и на работу можно ходить без куртки. В это чудное время я с табуретной командой находилась в далеком и холодном Владивостоке, где во время прогулки волосы примерзают к ушам, а пальцы на ногах синеют и скрючиваются. Шла вторая неделя моего «отдыха у моря», я уже знала в лицо всех чаек, водителей автобусов, и одного упоминания главной улицы хватало, чтобы начало мутить. Мы торчали там без особых дел, занимая себя прогулками и походами на бесплатные мероприятия местного масштаба. Правда жили с особым комфортом, в спортзале.
Пересечь границу по суше мы никак не могли, а все потому, что пытались получить китайскую визу прямо на границе и без приглашения. Это тоже увлекательная история. Но описывать тут подробности я не буду, скажу только, что мысль лететь в Пекин на самолете была моя. И пришла она ночью, после неудачной попытки попасть в Китай. Мы тогда квартировались в поселке Приграничный, где за 1000 рублей вписались на ночь всей кодлой в одну комнату.
Я лежала на полу в старой комнатушке, которая раньше была детской, а теперь стала складом: справа стоял раздолбаный чешский сервант, слева - два дивана, натюрморт дополнял холодильник, в котором хранили газеты и чьи то драные кеды. В квартире пахло дегтем, гнилым спиртом, лекарствами и старостью. Наверное только это бедственное положение побудило меня предложить лететь дальше самолетом. Утром я пожалела об этом, да было поздно - идея понравилась. И мы купили билеты.
Чем меньше оставалось дней до рейса, тем больше я паниковала. Хотелось щелкнуть каблуками, как Элли и оказаться дома, в безопасности. Но реальность совала в глаза факты, лететь обратно в Москву тоже пришлось бы на самолете, только дольше на несколько часов и одной. Возвращаться на поезде - это снова семь суток взаперти, я этого не переживу. Оставаться во Владивостоке лечить фобии - я не хочу. Выбора нет - надо лететь. Три с половиной часа можно потерпеть, тем более, что со мной ребята и любимый мужчина. Будет кому гладить меня по голове и рассказывать, почему мы вдруг стали поворачивать и я вижу землю.
Мы ехали в аэропорт на электричке, мимо воды, где я увидела магический пейзаж: облака собрались в кучку и из них пробивался снопами свет разных оттенков, освещая остров в сиреневой дымке. Прямо как в компьтерных играх! На душе стало легче, я решила, что это хороший знак. Правда позже в той же электричке нам встретился дедушка с космическим сознанием. Воспроизвести разговор с ним я не смогу, запомнила только одну фразу: «нельзя постоянно скитаться, каждый человек должен найти себе кусочек земли на котором он осядет. Все эти катастрофы, вулканические тучи люди сами, силой мыслей своих создают. Перестали слушать природу, все пытаются ее покорять, а с ее любить надо».
Я вспомнила про вулканическую тучу, из-за которой вся Европа отменила рейсы и приуныла. Улетая в Китай я все дальше удаляюсь от дома, вдруг случится еще одна туча, вернуться в любое время я уже не смогу.
Рейс был рано утром, ночь провели в здании аэропорта. Спали на пенках, кушали на стульях. После зарядки в 5 утра, пили за углом шампанское за то, что наконец то летим в Китай! У меня была отдельная цель, дойти до состояния легкости и веселья, чтобы не так страшно было лететь. Два стаканчика под шоколадку и ночь почти без сна, дали ожидаемый эффект. Только упс, рановато. На регистрацию я шла раскрасневшаяся, в ушах шумело, речь путалась.
С мыслью: «Соберись тряпка! Ты сегодня ответственная за табурет!» - я старательно улыбалась показывая «мультипаспорт». Первый кордон был пройден без помех, через рамки, где нужно снимать обувь и пояс я шла долго-долго, вцепившись в табурет, как родной, чтобы не потерять. Впереди манили 30 минут в залле ожидания, где есть кресла и можно приклонить голову, которая постоянно куда-то улетает. Но не тут то было, как только я пыталась прикорнуть, ребята меня расталкивали, говорили что нельзя спать, что нужно дотерпеть до самолета, а то эффект пройдет и я начну проситься выйти. Пришлось сидеть со стеклянными глазами и смотреть, как паркуются самолеты.
«Смотри, какой наш самолетик красивый, воздушный, круглоносенький» - сюсюкали табуретчики. «Какой хрупкий, опасный, старый» - думала я. Дальше было забавно. Заспанная ярко накрашенная тетка в кудрях, орала что не будет 10 раз звать всех на посадку. Ожидающие вылета быстренько пошли на посадку - не дай Бог забудут на земле. Нас загнали стадом в автобус, провезли пару метров и открыли двери с противоположной стороны. Самолет стоял в 20 шагах от входа!
Поднимаясь по трапу капитан команды трубил в трубу, приобретенную во Владивостоке, возвещая о нашем отъезде, пассажиры шарахались, а стюардесса бубнила: «Идиоты! Снова цирк приперся!». «Точно цирк!» - согласился мой мозг под воздействием лопающихся пузырьков шампанского.
Посадку в кресло я перенесла как стойкий оловянный солдатик - без эмоций, движений, с закрытыми глазами. «Только бы сдержаться и не паниковать! Со мной команда, они хорошие, такие люди не должны погибнуть в простом перелете» - думала я. Взревели моторы, мы куда то покатились и начали отрываться от земли. Уши заложило, желудок зачесался, икнул и решил ударить шампанским в мозг. Нещадно разболелась голова. Вначале я пыталась смотреть в окно на облачка и слушать, как общаются ребята, но минут через пятнадцать силы мои кончились. Страх заполнил тело Родился где-то в спине, от этого бросило в пот и побежали мурашки. Потом дошел до сердца - оно замерло. Пошел в горло - его сдавило. Поднялся к глазам - полились слезы. Добрался до мозга - от чего меня замкнуло на мысли о падении и гибели. Не помогли ни уговоры, ни алкоголь, который моментально выветрился, ни поддержка мужчин. Весь оставшийся полет я пролежала на коленях у Ласа укрывшись с головой флиской, чтобы не видеть где я, и самозабвенно, с привыванием, рыдала. Ничего не могло остановить солёный поток, одновременно вспомнились все сложности пути, переживания до старта, обиды. Смиксовалось все это со страхом, переутомлением и шампанским, дав обильное слезоотделение. Есть я отказалась. Для этого пришлось бы вылезать из спасительной теплой темноты и слышать гул самолета. Пару раз меня вытряхнули из импровизированной норы, чтобы отвести в туалет, там было хорошо - тихо, нет людей и окон, кран, унитаз - все как дома. В туалете я успокаивалась, оттого не выходила оттуда как можно дольше. Вернувшись в нору, я снова закрывала глаза, на какие то мгновения мне удовалось уснуть, но от любого шума снова просыпалась. Когда объявили, о что мы подлетаем и снижаемся я была самым счастливым пассажиром на борту! Одновременно перекрестившись, воздев руки к небу и крикнув - «Аллилуя!», откинула флиску и впервые за полет набрала полные легкие воздуха. Осталось пережить последние минуты страха, скоро мы приземлимся и все будет позади. Сели мягонько, я выползла из кресла, волоча табурет. Прощаться со стуардессой не стала, ее же не интересовал мой полутруп, и цирк она не любит.
Голову ломило от боли, все конечности задеревенели от неудобной позы, глаза распухли, как две половинки разрезаной сливы - такой красоткой я ступила на Китайскую землю. Ребята немного обалдели от ощущения себя на чужбине, разволновались, а мне было очень хорошо! Мои ноги стояли на земле - разве это не счастье?! Нирвана забрала меня к себе и не отпускала несколько часов. Когда снова появились мысли, первой была: «Господи, мне же еще в Америку лететь через пол мира! я не смогу...».
История четвертая. Бангкок-Москва
Решение возвращаться в Москву из Тайланда было самым сложным за этот год, а возможно даже и за жизнь. Ситуация была настолько плохой, что я решилась на десятичасовой перелет в полном одиночестве. Хотя на руках уже был оплаченый билет до Америки, паспорт с визами и впереди путешествие, в которое я вложила очень много надежд и сил. Билет я покупала сама, никто не давил, чтобы решение было только мое. Место выбрала спецовое - у окна, чтобы бороться со страхом.
Такси в аэропорт мы заказали на пять утра - сильно заранее. В Бангкоке как раз объявили «комендантский час» и мы боялись, что такси может не приехать. Тогда я бы отправилась в Америку, а билет до Москвы пропал бы.
Но таксист приехал вовремя, значит я должна была лететь домой. Пока ехали, только- только загорался рассвет, можно было рассмотреть силуэты пальм, попрощаться с городом. Я утешалась мыслью, что до Тихого океана табурет я все-таки донесла и даже посидела на нем в его волнах. На душе было спокойно, я смирилась с судьбой. Как бы ни было, я свой выбор уже сделала. Надо только сесть в самолет спокойно, без паники и слез, а что будет дальше - мне не ведомо.
В аэропорту до последнего болтали с ребятами, я успела переодеться прямо в толпе, попили кофе с шоколадными печенками. Я отчего то думала, что это похоже на ужин перед смертной казнью. Паспортный контроль и все процедуры прошли быстро, прощаться оказалось тяжелее, чем я надеялась. Я все-таки разревелась. За барьер со столиком, где в последний раз проявляют паспорт перед посадкой заходила как через ворота в другой мир. За спиной остались друзья, с которыми было много пережито и еще больше осталось непрочувствованым. Любимый мужчина, которому так и не сказала самых важных слов. Проект-мечта, покидая его я проигрывала самой себе по всем статьям. Вердикт - не выдержала трудностей, не справилась со страхами, не сумела договориться с телом. Малодушие и неумение жить. Это были мысли сквозь слезы. Но еще было облегчение, я возвращалась в безопасность, в город, где есть медицинская помошь, привычная еда и постоянный комфортный ночлег. И пусть там нет новых ощущений каждый день, одни и те же люди, скука и предсказуемость, там я привыкла жить. Надоевшее, но такое родное болото. Внутри себя я надеялась, что опыт двухмесячного путешествия не позволит мне снова превратиться в беспомощное, неуверенное в себе существо, полное сомнений и страхов. Что мое возвращение - это просто передышка, перед прыжком через забор постижимого, в котором я всю жизнь паслась.
Больше всего я боялась заблудиться и опаздать на посадку. Первый раз одна была в дьюти фри. Язык не знаю, куда идти - тоже. Хорошо, что какой-то пилот подсказал выход (кстати c номером F5). Самая первая пришла в залл ожидания. Все оставшиеся сорок минут смотрела новости про разборке в Бангкоке и думала - «А что, если наш самолет захватят повстанцы? Будет интересно!».
Когда объявили посадку, пошла первая, чтобы наконец то сесть в самолет и больше не терзаться мыслями о нем. Место досталось хорошее, в той стороне, где сидели по двое. Рядом на четырех креслах восседали обгоревшие ярко-аляпистые, полупьяные и разухабистые туристы. Дамы с косичками на головах, дети с ракушками в руке, отцы семейств в трусах-бермудах. Все как один - русские, аж противно. Самолет был огромным, с мини-телеками вмонтированными в спинки сидений. У этих чудо устройств был пульт, которым можно было выбирать кино, которое хочу посмотреть. Можно было послушать музыку, поиграть в игры или аудио книгу включить. Настоящее спасение для аэрофобов! Впервые такой видела.
Сразу, как села, забралась с ногами в кресло и укуталась пледом и всем теплым, что было с собой. Почему то было очень холодно даже на земле. Рядом подсел мужик весь в коробках и бантиках, общался с кем-то о бизнесе по-английски, говорил, что вовремя сваливает из этой опасной страны и еще, что отдохнули на яхте замечательно, надо бы теперь в Москве встретиться, обсудить то, для чего он приезжал. А еще сюсюкал с какой-то «любимой» о том, что соскучился. Я ему заранее не поверила - очень приторно. Наверное в Тайланде отжигал, а теперь подарками муки совести решил отшлифовать. Когда взлетали, я смотрела на экран - там показывали землю под колесами, а он читал «Коммерсант» и книгу «Лидеры в управлении людьми». Решила, что даже смотреть в его сторону не буду, даже если очень страшно будет, пусть даже не пытается со мной общаться. Он кобель, а я бука.
Во время взлета нервничала так, что начали стучать зубы, никакой плед не помог. Смотреть ничего не хотелось, слушать тоже. Первый час полета я лежала на иллюминаторе и вспоминала все-все, что произошло со мной за этот странный год. Стюард в этот раз попался гейского типа, сладким тягучим голоском рассказывал, как он нам рад, что мы находимся на борту самого лучшего судна компании «Аэрофлот». Особенно ему удавались интонации в словах “lady & gentlemen”! Говорил он это мягко, игриво, как будто коньяк пил и жмурился. В подтексте я услышала: «Парни, избавьтесь как нибудь от ваших лядей, я составлю вам компанию на вечерок!». Так и летели. Развлекались, как могли. Попутчик мой, читал свои журналы и не реагировал на обстановку, лишь изредка кося на меня «лиловым глазом», я его побаивалась, поэтому даже в туалет не ходила, терпела.
Если бы не монитор с развлекательной программой, я бы наверное от приступов паники сделала себе харакири пластсмассовым ножиком для еды. За полет успела посмотреть «Палата номер 6», «Дневник памяти», документальный фильм о съемках Аватара и Шерлока Холмса и часть «Сибирского цирюльника», послушать рассказ о Томе Сойере и «Записки земского врача», поиграла в змейку, игру про отрыжку пумбы и многое другое.
Отчего то часто объявляли зону торбулентности, гас свет во всем салоне и просили закрыть иллюминаторы. Мне они конечно без надобности, все равно только облака вокруг, но все таки в темноте было совсем тяжко. У меня наступило раздвоение личности: одна Ленка думала так: «Вот сейчас нас попросили окна закрыть и вставать не разрешают, значит паники не хотят, значит пилот наверное умер от жары или к нам в двигатель попала ворона и мы падаем, но маневрируем! И возможно спасемся, надо только успокоиться, дыши, дыши...» Жаловаться было некому, от этих мыслей меня знобило, хотелось вцепиться соседу в галстук и кричать: «Что ты сидишь? Мы все погибнем, а-а-а!, мамочки, как же я жить хочу!». Но вместо этого я только вежливо просилась в туалет, где долго дышала по системе йогов и плескала в лицо холодной водой, чтобы унять истерику.
Когда возвращалась, тумблер переключал мысли в другое русло.
Вторая Ленка думала так: «Вот сейчас мы непременно упадем, и будут кричать люди, оглушенные резким снижением давления, дети плакать начнут. Впереди горы и океан, но раз я прочла инструкцию о спас-жилете, значит мы приводнимся. И люди задавленные креслами будут стараться спастись, а так как я только что послушала «Записки земского врача», я непременно должна буду их спасать. И мы выберемся на спасательной лодке, окажемся где-то в горах и создадим лагерь. Соберем со всех еду, какая есть. У меня есть галеты, а у соседа моего раздербаним подарки и будем выживать! Будем мастерить радио и кричать ночами SOS, и спать кучкой, обороняясь от диких зверей. А потом нас найдут. Это случится неожиданно. Большой белый вертолет сядет на воду и кинет нам лодку, мы будем обниматься и кидаться в воду, и плыть, и тащить раненых. А потом нас, усталых и счастливых доставят в ближайшую страну для пресс-конференции. Где я смогу позвонить по скайпу ребятам и сказать, что со мной произошло, и что я жива и теперь не боюсь летать и не боюсь плавать!».
Мысли перебил запах еды, стюардессы катили телегу с угощением. Впервые за два месяца я ела европезированную понятную еду. Она показалась мне божественной! Целых три блюда: рыбка, пюрешка, салатик, булочка, чаек, шоколадочка и все это мне! Ела очень долго, чтобы думать о пищеварении, а не о минус 57 градусах за бортом. Каждый кусочек разрезала микроножичком на микропорции, тсчательно протирала руки салфеткой, после чего аккуратно складывала ее обратно, попивала чай маленьки-маленькими глоточками, булку жевала долго, до состояния каши. Старалась прочувствовать каждый жест, каждый вкус. Трапеза занимала 30 минут, дома я ем за 15 любое блюдо.
Спать хотелось невыносимо, но я боялась закрыть глаза. Помню себя в каждый час, каждые полчаса жизни в небе. Ровно 36.000 секунд моей жизни в «высших сферах». Небо над Москвой стояло волшебное, какое-то безумие - так красиво было! Самолет возвращал меня не только на день назад (6 часов разницы с Москвой), но и назад в прошлое. Виды города в иллюминаторе на подлете не радовали. Мне было горько. Снова эта душная, закольцованная, суетливая Москва, где все знакомо и ничто не удивляет, снова метро, озлобленные усталые измученные люди, работа в офисе до изнеможения, пустые дни-близнецы, ночи одиночества и утро, когда не хочется просыпаться.
Сели хорошо, я вывалилась из самолета самым несчастным пассажиром рейса, багаж мой на ленту пришел последним, я уж было решила, что его услали не туда. Мама расплакалась встречая меня, папа подарил цветы - приятно. По пробкам ехали до дома часа два, я рассказывала о пути, папа рассматривал меня из-под руля, мама пыталась накормить. Москва стала чужой и неприятной, не смотря на лето, дом больший и бездушным, все не так, все не то. Сразу как вошла, выпустила попугаев - они большие стали. Мылась быстро, потому, что отвыкла в ванной лежать. Все порывалась куда-то идти и что-то делать, да не знала - куда. За птицами гонялась до ночи, написала письма ребятам, которые уже сидели в самолете до Америки и легла в долгожданную кровать.
Эпилог
Летать я больше не боюсь. За десять часов в самолете я пережила много сильных чувств: порой паника и страх былыи невыносимы до потемнения в глазах. Я думала, что у меня не выдержит сердце. Иногда было спокойно и интересно, порой я даже видела красоту неба и чувствовала чудо полета. А еще я поняла, что смерть неизбежна, если мое время прийдет в самолете, никакие молитвы или просьбы: «Спасите меня, я институт еще закончить не успела!» - не помогут. Конечно рисковать тоже не стоит, по возможности беречь нервы и перемещаться наземным транспортом, не покупать билеты в сомнительные компании, а еще важно слушать сердце.