О ненависти
Эмоциональные всплески в последнее время сменяются приступами опустошенности и апатии. От ненависти к быдловатым овцам, которых нужно считать своим народом, до жалости к героям и приступов отчаяния, что у нас все равно будет как в России. Настроения меняются по несколько раз в день. Амплитуды настолько сильные, что вызывают эмоциональную усталость. Отдыхаю, когда удается настраиваться на работу. Хотя какая к черту сейчас работа может быть?
Молодого парня жестоко избили и оставили замерзать в лесу. В другого, безоружного, стрелял снайпер. Люди без рук, без глаз и почти без оружия. Против натренированных беркутовцев, которые тоже ж чьи-то дети, мать их!
А мы сидим. Одни постят котят в соц.сетях, другие переводят тему, когда начинаешь про политику, а третьим вообще все равно, за кого - лишь бы вонючую зарплату в 200-300 баксов не отобрали. Потомственные рабы.
В такие минуты я ненавижу Одессу. Вернее, ее самодовольных жителей. Одна половина хитросделанных, а другая восхищается тем, насколько же круто хитросделана другая. По одному из соц.опросов на Юге Украины Евромайдан поддерживает меньше всего людей - около 20%. Даже на Востоке больше! И не поддерживают не потому что против. А потому что дальше своей шкуры ничего не видят. Увидят, когда к ним домой придут, но тогда уже будет поздно.
Одесские активисты говорят, что здесь очень тяжело морально. Такое облегчение, когда находишь единомышленника в этой равнодушной биомассе. На днях ездила в штаб отвозить лекарства для Киева. Штаб - обшарпанная комнатка с портретом Тимошенко, за столом - невыспавшаяся женщина и разрывающийся телефон. Звонящие - желающие ехать на Киев. Сердечные благодарности за мой небольшой пакетик медикаментов. И щемящая тоска всю обратную дорогу. Тоска, которая то и дело сменяется ненавистью. И я не знаю, кого ненавидеть больше - Бандюковича и его шайку или людей, которые говорят, что майданутые идут под пули за прозападные деньги.
Во все времена ненависть была движущей силой войн и революций. Ненависть не дает им там опустить руки и уйти домой. Потому что их довели до ручки. Ненавистью разливается нарыв, который нарастал на теле нашей неньки с 2009-го. Мы этого ждали. Но мы все равно не хотели крови. Это все равно страшно.
Написала, стало легче. Теперь умолкаю. В память о тех, кто погиб сегодня. Надо молить Господа, чтобы больше не было смертей. Там стоят самые лучшие из нас. Им нельзя умирать.
Молодого парня жестоко избили и оставили замерзать в лесу. В другого, безоружного, стрелял снайпер. Люди без рук, без глаз и почти без оружия. Против натренированных беркутовцев, которые тоже ж чьи-то дети, мать их!
А мы сидим. Одни постят котят в соц.сетях, другие переводят тему, когда начинаешь про политику, а третьим вообще все равно, за кого - лишь бы вонючую зарплату в 200-300 баксов не отобрали. Потомственные рабы.
В такие минуты я ненавижу Одессу. Вернее, ее самодовольных жителей. Одна половина хитросделанных, а другая восхищается тем, насколько же круто хитросделана другая. По одному из соц.опросов на Юге Украины Евромайдан поддерживает меньше всего людей - около 20%. Даже на Востоке больше! И не поддерживают не потому что против. А потому что дальше своей шкуры ничего не видят. Увидят, когда к ним домой придут, но тогда уже будет поздно.
Одесские активисты говорят, что здесь очень тяжело морально. Такое облегчение, когда находишь единомышленника в этой равнодушной биомассе. На днях ездила в штаб отвозить лекарства для Киева. Штаб - обшарпанная комнатка с портретом Тимошенко, за столом - невыспавшаяся женщина и разрывающийся телефон. Звонящие - желающие ехать на Киев. Сердечные благодарности за мой небольшой пакетик медикаментов. И щемящая тоска всю обратную дорогу. Тоска, которая то и дело сменяется ненавистью. И я не знаю, кого ненавидеть больше - Бандюковича и его шайку или людей, которые говорят, что майданутые идут под пули за прозападные деньги.
Во все времена ненависть была движущей силой войн и революций. Ненависть не дает им там опустить руки и уйти домой. Потому что их довели до ручки. Ненавистью разливается нарыв, который нарастал на теле нашей неньки с 2009-го. Мы этого ждали. Но мы все равно не хотели крови. Это все равно страшно.
Написала, стало легче. Теперь умолкаю. В память о тех, кто погиб сегодня. Надо молить Господа, чтобы больше не было смертей. Там стоят самые лучшие из нас. Им нельзя умирать.