(no subject)
Вот казалось бы. Ан нет.
Казалось бы - есть прелестный проект 75, с музыкой. Прямо просится.
Есть "черная кошка", которая еще к прошлой наизнанке должна была быть. Сейчас, раз уж там без темы, же бы пошла она. Ан нет.
Крапивинский конкурс безнадежно далеко ушел, там уже судят вовсю. Казалось бы.
День рождения Стивена любимого нашего Кинга, короля детских страхов во взрослой башке. Но - где имение и где вода? Ан нет.
Стало быть, я всех люблю. Бывает. Вот всяко бывает.
День догорает - Тоха смотрит в конец улицы, на хвост дневной пробки, на башню телецентра, за серый бетонный забор и желто-зеленые березы старого кладбища… Там закат, красный закат бабьего лета. Тоха думает: «Ага, вот так он и догорает, прямо как в учебнике написано.» Учебник он уже читал, уроки сделаны, в начале года мало задают, и это правильно. Тепло, красиво, гулять надо, пока можно. Жаль, пацаны разбежались по домам, а то бы на гаражи залезли, вот Маришку довел до подъезда, и пошли бы… Ну и ладно, так тоже ничего. Никто не мешает, сестрица только трещит без перерыва. Насиделась на своих подготовительных курсах, и в садике тоже сплошная учеба, - тут Тоха солидно хмыкает. Четвертый класс, возраст все-таки! Тоха снисходительно прислушивается: девчонковая болтовня, конечно, но мало ли?
- …А еще везде все надо считать!
- Всяко, надо, - Тоха кивает, - А то в первый класс не примут. Щас знаешь, как с этим строго? Не умеешь, так и будешь… Двоечница.
- Не-а! - Маришка строго глядит снизу вверх, - Ты прослушал. Я говорю, а ты прослушал!
- И че? - Тоха действительно прослушал, задумался. Наверно, зря, сейчас Маришка обидится и будет ныть оставшиеся два двора до дому. - Еще расскажи, че тебе? Нетрудно же.
- Мальчишки, - с неподражаемой интонацией вздыхает Маришка. - Сегодня мы в школе разговаривали…
- В шкооооле… - передразнивает Тоха.
- Ну да. Мы там собрались по интересам, и разговаривали. - Девочка делает большие глаза, - Про неопознанные явления.
- Аааа. Летающие тарелки. Или призраки. Скелеты и вообще, - Тоха осторожно протягивает руку и неожиданно дергает Маришку за короткую светлую косичку, - Отдай мое сердце!!!
- Ну, Тошик, ты прям как детский сад! - Маришка, как ни странно, не пугается и не визжит. - Еще про Зеленый Пистолет вспомни.
- Ага. У вас, в подготовительном, все круче.
- Не круче, а как бывает! - Маришка оживляется. - Ведь что бывает же - это когда по-правде, ну, с кем-нибудь! Ну, в реале? - Девочка вопросительно смотрит на Тоху: понял, нет?
Тоха кивает и тоже серьезно хмурится: понял, понял, не пищи.
- И все, с кем было, рассказывали, что там и как! Знаешь, как интересно! Валя шаровую молнию видела в деревне, бывает? Бывает! Страшная! - Маришка опять заводится, размахивает руками, подпрыгивает на одной ножке, - в общем, считает Тоха, он свое дело сделал. И мальчик перестает прислушиваться к сестренкиной болтовне.
- А потом стали вспоминать, если кошка дорогу перешла и что было, и другие случаи, - Маришка дергает Тоху за рукав ветровки: слушай, что ли? - И у всех в классе с этим что-нибудь было, прикинь, да? Мама говорит, что ничего не будет, если кошка там, а Настя один раз колечко нашла, и надела сразу, и потом под машину почти попала! Потому что чужие кольца - к неудаче! Ей Лерка Громова так и сказала, пока в воде неделю не продержишь, чтобы не мерила ничего! А сама пуговицу подбирала! И лечилась все лето. От эхземы… - печально, по-бабушкиному, вздыхает Маришка. Тоха рассеянно кивает: лечилась, да. Глупости все это. Суеверия.
- А у нас в детском саду говорили, если у мамы на бусах больше сорока камешков, надо убрать лишние, чтобы мама не заболела, - вдруг говорит Тоха. - Или в первом классе?
- Да! - радостно кричит Маришка, - И бусы тоже считать! И вообще, если чего-то много!
Тоха думает: считать, пересчитывать, всем так говорят. Надо еще ей про таблицу умножения что-нибудь придумать, пусть выучит. Потом спасибо скажет.
- Сложно очень, - Маришка поджимает губы, - на третьей ступеньке нельзя прыгать, на седьмой - нельзя подскальзываться… Пока запомнишь…
- Это вы, детки, заморачиваетесь, - Тоха ехидно гладит сестру по голове, - Вот научитесь писать и запишешь все правила. - Ага, если захочешь. Если других дел не будет, скептически думает Тоха. Прыгать на третьей ступеньке… Ага. А с гаража в листья - можно? Прикольно, чтобы листва в стороны? Надо Олеже позвонить, может, он выйдет. Или Данилу...
- … Анушка рассказывала, у них с Кариной брат Руслан, он с нашей лесенки прыгал! Ушел в магазин и не вернулся… - Маришка опять дергает за рукав и смотрит: страшная история в реале, сама слышала! - Она не знала, что нельзя так, сейчас переживает. У них вся семья переживает, он весной пропал! Она бы его предупредила. Чтобы он сразу назад шагнул и вот так сделал, - Маришка сворачивает какую-то сложную фигуру из пальцев.
- Фу, - Тоха не упускает случая, - ты бы еще кукиш показала! Мама-то не видит!
- Не кукиш, не кукиш! А я тебе не буду ничего тогда… - вредная сестрица корчит Тохе рожу и отворачивается.
- И не хотелось. Вообще, мы уже пришли. А Руслан у них смотался, наверно, накосячил и смотался, чтобы не нашли. Вадька говорил, он в карты много проиграл, - Тохе ужасно хочется добавить: и не лезь во взрослые дела, иди Черную Руку вызови. Или Пиковую Даму. - Развели посиделки на всю школу! Повыгоняют вас…
- Бебебебебе, - отвечает сестрица. Что с ребенка взять?
Тоха возвращается из супермаркета: естественно, хлеба нет, сметаны нет, Антон, тебе нечего делать, бегом, пока суп варится… Ну и ладно. Погода замечательная. Листья падают, до следующей недели дворник не придет - значит, накопится целый сугроб, мягкий, пружинистый. Темно становится, солнышко село, облака вон красные - хорошо, теплый день! Завтра пацаны соберутся, будут паркур осваивать. Тоха сейчас дома видео скачает на телефон, можно будет трюки потренировать. Леха сальто покажет… Блин, надо бы хоть попробовать, а пакет мешает! Тоха достает из пакета банку «Спрайта», нажимает на колечко, банка шипит и брызгается пеной. Круто вышло, думает Тоха, вроде бы, как в рекламе, а на самом деле ничего даже не намокло. Надо не забыть завтра взять фотик и снять тренировку, в режиме видео, а потом так - пшик! банкой, типа «не дай себе засохнуть!», прикольно выйдет… Тоха делает глоток газировки. По-пацански, пора бы, наверно, пить пиво, думает Тоха, но - неохота. Глупо. Пусть Вадька выделывается, он вообще гопник, ходит как гроза района… Блин, криминальный элемент, называется. Вадьке четырнадцать, скоро можно будет в милицию забирать. Или в полицию. Вот пусть и забирают, придурка. А у Тохи свои дела есть. Правда, про этого, как его, Руслана из соседнего дома, - может, Вадька знает, куда он делся? Тоха бы Маришке по секрету сказал, раз родня беспокоится. Жалко родню, - Тоха бы исчез, так сестрица бы совестью замучалась, что бебекала! А еще в садике нельзя было на трещины в асфальте наступать, чтобы никто не умер… Фу, дурак! - рассерженно думает мальчик, - домой вообще пора! Видео ждет. Чтобы разогнать лишние мысли, Тоха разгоняется, прижимает локтем пакет и прыгает. ..
А вот и почти получилось! Не совсем сальто, так, нечто среднее между «колесом» и «бомбочкой», зато приземлился на ноги. И сметану не уронил! Завтра обязательно всем покажу, радостно думает Тоха, торопясь к подъезду.
Во дворе все, как обычно, - машины брошены на ночь под окнами, вон серая «хонда» с третьего этажа, подмигивает синенькой противоугонкой. Тоха обходит ее стороной - завоет еще, опять хозяин прискачет разбираться, а он и в тот раз ничего не трогал. Ну их, нервных. Тоха поднимается на крыльцо и, покопавшись в кармане, - блин, ключи что ли забыл? - жмет кнопки домофона.
- Кто там? - пищит в динамике. Вредина какая, все еще дуется, думает Тоха. Ну, дуйся, дуйся… Бебебе.
- Девочка-девочка, выключи радио, - страшным голосом шипит он. - Гроб на колесиках нашел твой подъезд!
- Мама! - взвизгивает сестренка. И кидает трубку - аж в ушах щелкает. Тоха подмигивает сам себе: а вот! И набирает номер еще раз. Домой-то хочется, и мама ждет.
- Кто там? - опять Маришка, тихонько и боязливо, - Хулиганы?
- Хулиганы, открывай уже, - смеется Тоха. - Я это, я!
- Мама, там мальчишки балуются, - кричит мелкая, - Иди наругай!
Тоха перестает улыбаться: - Мам, че она? Я из магазина пришел!
Женский голос холодно отвечает: - Мальчик, перестань баловаться, по-хорошему!
- Маааам… - Тоха вдруг понимает: за дверью совсем чужая женщина. Мама бы давно открыла, и сестрице бы попало, и ему - но уже дома, в тепле, за столом…
- Мальчик, я сейчас спущусь! - в женском голосе нарастает угроза. - И тогда я найду твою маму…
- Подожди, мам, это я, Антон! Мариш, я же… - если они договорились его разыграть, сейчас самое время уже захихикать и открыть дверь: иди, Гроб-на-колесиках, ты больше не будешь…
- Ирочка, это твой друг, нет?.. Тогда иди, мальчик, ты ошибся адресом. - Женщина успокаивается, она все поняла. И вешает трубку.
Тоха ничего не понял. Он садится на ступеньку и тупо смотрит на дверь. Дверь как дверь, черная, железная, вон «Серый лох» накорябано… Сверху телефоны ЖЭКа, они там и вчера были, и весной, и - ну, нормальная дверь! И дом нормальный, и дворы… И магазин, Тоха в него еще в совсем раннем детстве на коляске ездил… Магазин. Только что оттуда, радовался еще, думает Тоха. Сальты крутил… Что случилось-то?
Машина шумит, паркуется под балконами. Тоха вскакивает: отец с работы? Точно, «фокус», темный, и встает на папино место, - Тоха радостно соскакивает на землю. Сейчас, папа все решит, - и домой попадем, и с Маринкой разберемся! Тоха двигается навстречу вышедшему из машины человеку.
Мужчина вежливо обходит Тоху и идет к подъезду, роясь в кармане куртки.
- Пап?
Мужчина рассеянно смотрит в его сторону: что такое, мальчик? Ничего? До свидания…
Тоха стоит и смотрит, как незнакомый, просто похожий - рост, джинсы, куртка, прическа, - человек открывает дверь и уходит в подъезд. Домой.
И «форд» не синий, а черный. Тоха больше всего хочет зареветь в голос. Жаль, это не по-пацански…
Осенью, оказывается, очень темно по вечерам. Тоха сидит под фонарем, на лавочке около супермаркета. А чего у подъезда торчать, все равно там нету дома. Не просто никого нету дома - а вообще нету. Дома - нету. Тоха думает: надо где-то ночевать, наверно. С голоду умереть не получится, есть батон, полбулки черного и пакет сметаны. И немножко сдачи заныкано, даже на газировку может хватить. Но это на совсем черный день.
Тоха думает. Получается, что если и дома нет, и мамы, и отца… Позвонить родителям Тоха попытался сразу, еще около подъезда: «Номер не существует», никакой из набранных. И Олега, и Лехи, и Даньки тоже - как не было. Будто кино смотрел все это время, а сейчас оно кончилось. Или проснулся, а раньше спал и во сне… Тоха хотел стукнуть мобильник об асфальт, но не стал - телефон-то есть, вот, в руке, и номера, откуда-то же они взялись? Значит, где-то все осталось. И фотографии, вот они, Маринка противная с бантиками на линейке в школе, - значит, она есть. Только где?.. Тоха думает. А чтобы лучше думать, берет батон, откусывает уголок у пакета со сметаной, поливает хлеб и механически жует. Если че, потом еще сбегаю, думает Тоха. Маме расскажу, она еще денег даст, а я еще раз сбегаю… Если расскажу. Маме… Тохе очень хочется зареветь.
Кусочек темноты подкатывается к самым ногам, трется о кроссовку. Молодой черный кот, тощий и длинноногий, светит желтыми глазищами, внимательно разглядывает кусок батона у Тохи в руке. «Мрем?» - спрашивает кот. Брысь, думает Тоха, и кидает коту хлеб. Кот вежливо нюхает и спрашивает еще раз: «Ммм, мрем?» Обычно Тоха с кошками не разговаривает, но сейчас все настолько тоскливо и непонятно, что мальчик отвечает вслух:
- Мрем, ага. Скоро совсем помрем.
Кот плавно перемещается на лавочку рядом с Тохой. Оценивающе смотрит и вдруг смещно подмигивает одним глазом: «Нееее!» Тоха смаргивает слезы и протягивает к коту руку, погладить, но кот сигает за скамейку, в темноту.
Блин, а ведь на улице-то никого нету, вдруг думает Тоха. Сколько же времени? И в магазин уже никто не заходит сто лет… И кот ушел. Тоха думает: он никогда еще так не оставался, совсем один. Даже в самой жуткой темноте все равно кто-то был - мама, папа, бабушка… А сейчас никого. Темно, тихо и никого.
Тохе кажется, что во всем мире остался только круг света от фонаря, желтые листья на газоне и скамейка, а за этим кругом - пусто, даже дверь магазина не настоящая, какая-то киношная, и ее на самом деле нет. А он, Антон, остался - последний человек не только на Земле, просто - последний. Зато и бояться некого, вдруг думает Тоха, если я один, сам себе я же ничего не сделаю. Даже как-то веселее становится сидеть. Радоваться, конечно, нечему, но - хоть что-то.
Кот прискакивает обратно - влетает из темноты, прыгает на спинку скамейки. За котом идет огромная мохнатая собачища, не торопясь, подходит к Тохе и пристально смотрит. Тоха поджимает ноги и пытается нашарить хоть что-нибудь: кинется еще, дура такая! Наверно, за котом пришла, говорят, они любят есть кошек - хруп за спину, и все. Кота, устроившегося где-то сзади, Тоха просто так отдавать не собирается. Плохо, что в руке только огрызок батона… Собака, не моргая, уставилась - чего, спрашивается?
- Уходи, - шепчет Тоха.
Будто услышав, от магазина подходит здоровенный длинный парень в замызганных камуфляжных штанах и черной бандане на лохматой голове. Хозяин, думает Тоха, щас натравит. Сегодня такой день, что обязательно натравит… Тоха с вызовом глядит на парня: ну пускай, командуй свой фас, че стоишь? За ухом, на скамейке, звонко муркает кот: «Мррррем? Пррррям!» и выходит под собачий нос.
- Вара, - тихонько говорит парень и отрицательно качает головой, - Ва-ра…
Собака вздыхает и поворачивается к Тохе пушистым хвостом. Парень медленно уходит, и собака тоже - растворяются в темноте дворов, а Тоха вдруг соображает, что опять остался один и даже ничего не спросил. Со страху, думает Тоха, струсил, вот я дурак!
- Дурррак, - мявкает кот, - Зррря…
- Сам-то, - Тоха протягивает руку, но кот отодвигается и садится на край лавочки. Жмурит золотистые глазищи и во всю пасть зевает: «Щааааа…»
- Подумаешь, - Тоха отворачивается от наглого зверя.
-- Молодой человек, извольте помочь! - доносится из темноты. Тоха вздрагивает и оглядывается. Голос вьедливый, старушечий, это тебе не мужик в камуфляже. Старуха опасной не бывает, бабку-ежку Тоха и в раннем детстве-то не боялся. Мальчик вскакивает со скамейки.
- Юноша, будьте добры! - Тоха крутит головой: да где же ты там? А, вот, из магазина, что ли, вышла? Наверно, пока отвлекался на кота, думает Тоха. Старушка стоит совсем рядом, в тени кустов, и не заметить ее сложно. Небольшая худощавая бабуля, с палочкой, причесана по-старинному, с кудрями и шпильками, и одета как театральная актриса - в черное, бархатное, и воротник из белых кружев… Тоха сегодня уже ничему не удивляется: подумаешь, решила красиво одеться и выйти, может, у нее праздник сегодня? Гости весь торт доели и еще просят… Какое мое дело, думает Тоха, мне бы спросить, где я? И мальчик с готовностью выхватывает у старухи ручку огромной сумки с колесиками:
- Давайте, бабуль, куда надо? Я донесу!
- Вот сюда, юноша, - старуха показывает рукой во дворы, в сторону лестницы. - Впрочем, постойте, я сейчас.
Старуха идет к скамейке, чуть хромая и опираясь на трость. Кот прыгает ей на плечо, устраивается на манер воротника и закрывает глаза. Тоха моргает: показалось, что ли? Черный мех, отделка на бархате, и никаких животных. И старуха не старая, а просто красивая седая женщина в возрасте. Дама, думает Тоха. Точно - дама, а не бабуля! Вон и кружева, и перчатки, и вообще платье как на картинах…
-Ну-с, молодой человек? - Дама кивает, вежливо обернувшись к Тохе. - Вы готовы? Пойдемте!
Тоха кивает и тянет за собой сумку - блин, надо начать спрашивать, а как? Слова слиплись в один большой комок и распутать их Тоха не в силах. Только глазами хлопать, да тачку волочь, а дальше что-то будет, думает Тоха. Может, тут все такие дамы, а может, она колдунья… Все, решает Тоха, совсем двинулся, ну и ладно. Пусть будут колдуньи.
- Вы неглупы, юноша, - замечает дама. - Вы не пытаетесь объять необъятное.
- А? - мычит Тоха. Не, не пытаюсь. Нафиг надо. Я домой хочу, сильно. А ваши эти - не пытаюсь…
- Хм… Вы не пытаетесь спросить меня: что здесь происходит? - поясняет дама.
- Ааааа… Да я и не пойму, - говорит Тоха. - Я бы домой пошел, можно?
- Можно, юноша, - дама как наша Елена Вадимовна, думает Тоха, «выйди, но недолго». - Вы, к счастью, не натворили непоправимого. И, опять же, к счастью, действовали не по злому умыслу. - Еще бы, думает Тоха, я бы хоть знал, что сделал не так! Я же ничего не делал!
- К сожалению, делали, - дама читает немудреные Тохины мысли. - Иначе, сами понимаете…
- А че я делал-то?
- Не вняли предупреждениям, например. Знаки, юноша, никогда не подаются без причины. Будьте внимательны к знакам, и не попадете в, хм, историю. Существуют общепринятые правила, коими можно пренебречь, к примеру, в определенном возрасте, либо в соответствующий день недели, фазу луны, наконец… И ни в коей мере нельзя нарушать эти, хм, условности в остальное, скажем, время жизни! Ни в коей! - Дама выразительно пристукивает тростью. - Посему, юноша, - внимание и еще раз внимание! Кстати, мы пришли. Давайте остановимся здесь.
Тоха покорно останавливается. Наверно, он неглупый, просто день тяжелый. Ничего он не понял - какие там правила, где надо быть внимательным? Тоха честно обдумывает все, что сказала дама, но…
- Ладно, - говорит Тоха. - Я буду. А…
- Молчите, юноша, вопросы излишни! - Дама берет Тоху под руку. - Сейчас вы поможете мне. Но перед этим… - и дама вдруг шепчет Тохе в ухо, как девчонка, - Скажите сестре, юноша, что из стакана ничего хорошего не выходит! - Дама тоненько хихикает и вдруг неожиданно сильно подталкивает Тоху к лестнице.
Тоха пытается удержаться на ногах и - то ли цепляется за трость, то ли дама подставляет ему подножку, но удивляться и возмущаться значит потерять равновесие, - летит вниз со ступенек. Естественно, падает, едва успев хоть как-то подобраться и выставить руки, и все-таки прилетает носом в нападавшие за вечер листья. В листьях что-то маленькое, холодное и очень твердое - ну, точно, вот же ключи! Допрыгался, блин, паркурщик! Давно бы дома был, - Тоха счастливо ругает себя, несясь по темному двору мимо детской площадки. На крыльце подъезда мальчик останавливается, задерживает дыхание и решительно жмет кнопки домофона. Сердце выпрыгивает из горла, но Тоха решительно ждет с ключом в руке.
- Антон, это ты? Позвонить не мог? Заходи бегом! - замок щелкает. Мама злится, радостно думает Тоха. Мама. Злится. Сейчас мне влетит. Как же все здорово!
… - Ты чего тут настроила? Мама сказала прибраться на столе, а ты?
- А нам сегодня Оксана рассказывала: они с девчонками в лагере так делали, надо поставить хлеб, воду и зеркало, а все накрыть картой - только чтобы ей «в дурака» не играли, а то не получится… - Маришка говорит таинственным шепотом. - и три раза сказать «Выйди из стакана, Пиковая Дама!», а потом сидеть и ждать тихонечко. Чтобы она тебя не увидела, а то задушит…
Тоха вдруг останавливается в дверях:
- Из стакана ничего хорошего не выходит! - как-то очень задумчиво говорит он.
- Да ну, - возражает Маришка, - Оксанка зонтик потеряла, мамин, настоящий японский! Ее бы мама точно убила нафиг! А она вызвала, желание загадала и попросила: помоги, чтобы нашелся! И они собрались в темном месте и смотрят. С девчонками. А там тоненькая дорожка, светится такая, и маленькая-маленькая тетенька спустилась. В зеркало поглядела и хлеба отломила, а потом пропала…
- Ну-ну, - рассеянно отвечает Антон. - Маленькая тетенька, ага.
- Оксанка потом вышла на улицу из корпуса, а под столом на площадке зонтик лежит! - Торжественно заканчивает рассказ сестрица. - Она тогда на ночь перед зеркалом конфеты ложила всю оставшуюся смену! Оксанка вообще-то взрослая, значит, знает, что говорит, - на всякий случай уточняет Маришка. - А если бы они ей попались, они бы не выжили, - и девочка, отвернувшись, начинает пристраивать на стакан с водой новенькую карту.
- Не «ложила», а «клала», двоечница… Из стакана, придумали тоже! - Тоха подходит к сестре и очень серьезно говорит: - Ты там скажи своим, чтобы они осторожнее. И на трещины в асфальте не становитесь - лучше обходите, или перешагивайте. А то всякое бывает.
А в Заповедник я еще придумаю. Я надеюсь.
Казалось бы - есть прелестный проект 75, с музыкой. Прямо просится.
Есть "черная кошка", которая еще к прошлой наизнанке должна была быть. Сейчас, раз уж там без темы, же бы пошла она. Ан нет.
Крапивинский конкурс безнадежно далеко ушел, там уже судят вовсю. Казалось бы.
День рождения Стивена любимого нашего Кинга, короля детских страхов во взрослой башке. Но - где имение и где вода? Ан нет.
Стало быть, я всех люблю. Бывает. Вот всяко бывает.
День догорает - Тоха смотрит в конец улицы, на хвост дневной пробки, на башню телецентра, за серый бетонный забор и желто-зеленые березы старого кладбища… Там закат, красный закат бабьего лета. Тоха думает: «Ага, вот так он и догорает, прямо как в учебнике написано.» Учебник он уже читал, уроки сделаны, в начале года мало задают, и это правильно. Тепло, красиво, гулять надо, пока можно. Жаль, пацаны разбежались по домам, а то бы на гаражи залезли, вот Маришку довел до подъезда, и пошли бы… Ну и ладно, так тоже ничего. Никто не мешает, сестрица только трещит без перерыва. Насиделась на своих подготовительных курсах, и в садике тоже сплошная учеба, - тут Тоха солидно хмыкает. Четвертый класс, возраст все-таки! Тоха снисходительно прислушивается: девчонковая болтовня, конечно, но мало ли?
- …А еще везде все надо считать!
- Всяко, надо, - Тоха кивает, - А то в первый класс не примут. Щас знаешь, как с этим строго? Не умеешь, так и будешь… Двоечница.
- Не-а! - Маришка строго глядит снизу вверх, - Ты прослушал. Я говорю, а ты прослушал!
- И че? - Тоха действительно прослушал, задумался. Наверно, зря, сейчас Маришка обидится и будет ныть оставшиеся два двора до дому. - Еще расскажи, че тебе? Нетрудно же.
- Мальчишки, - с неподражаемой интонацией вздыхает Маришка. - Сегодня мы в школе разговаривали…
- В шкооооле… - передразнивает Тоха.
- Ну да. Мы там собрались по интересам, и разговаривали. - Девочка делает большие глаза, - Про неопознанные явления.
- Аааа. Летающие тарелки. Или призраки. Скелеты и вообще, - Тоха осторожно протягивает руку и неожиданно дергает Маришку за короткую светлую косичку, - Отдай мое сердце!!!
- Ну, Тошик, ты прям как детский сад! - Маришка, как ни странно, не пугается и не визжит. - Еще про Зеленый Пистолет вспомни.
- Ага. У вас, в подготовительном, все круче.
- Не круче, а как бывает! - Маришка оживляется. - Ведь что бывает же - это когда по-правде, ну, с кем-нибудь! Ну, в реале? - Девочка вопросительно смотрит на Тоху: понял, нет?
Тоха кивает и тоже серьезно хмурится: понял, понял, не пищи.
- И все, с кем было, рассказывали, что там и как! Знаешь, как интересно! Валя шаровую молнию видела в деревне, бывает? Бывает! Страшная! - Маришка опять заводится, размахивает руками, подпрыгивает на одной ножке, - в общем, считает Тоха, он свое дело сделал. И мальчик перестает прислушиваться к сестренкиной болтовне.
- А потом стали вспоминать, если кошка дорогу перешла и что было, и другие случаи, - Маришка дергает Тоху за рукав ветровки: слушай, что ли? - И у всех в классе с этим что-нибудь было, прикинь, да? Мама говорит, что ничего не будет, если кошка там, а Настя один раз колечко нашла, и надела сразу, и потом под машину почти попала! Потому что чужие кольца - к неудаче! Ей Лерка Громова так и сказала, пока в воде неделю не продержишь, чтобы не мерила ничего! А сама пуговицу подбирала! И лечилась все лето. От эхземы… - печально, по-бабушкиному, вздыхает Маришка. Тоха рассеянно кивает: лечилась, да. Глупости все это. Суеверия.
- А у нас в детском саду говорили, если у мамы на бусах больше сорока камешков, надо убрать лишние, чтобы мама не заболела, - вдруг говорит Тоха. - Или в первом классе?
- Да! - радостно кричит Маришка, - И бусы тоже считать! И вообще, если чего-то много!
Тоха думает: считать, пересчитывать, всем так говорят. Надо еще ей про таблицу умножения что-нибудь придумать, пусть выучит. Потом спасибо скажет.
- Сложно очень, - Маришка поджимает губы, - на третьей ступеньке нельзя прыгать, на седьмой - нельзя подскальзываться… Пока запомнишь…
- Это вы, детки, заморачиваетесь, - Тоха ехидно гладит сестру по голове, - Вот научитесь писать и запишешь все правила. - Ага, если захочешь. Если других дел не будет, скептически думает Тоха. Прыгать на третьей ступеньке… Ага. А с гаража в листья - можно? Прикольно, чтобы листва в стороны? Надо Олеже позвонить, может, он выйдет. Или Данилу...
- … Анушка рассказывала, у них с Кариной брат Руслан, он с нашей лесенки прыгал! Ушел в магазин и не вернулся… - Маришка опять дергает за рукав и смотрит: страшная история в реале, сама слышала! - Она не знала, что нельзя так, сейчас переживает. У них вся семья переживает, он весной пропал! Она бы его предупредила. Чтобы он сразу назад шагнул и вот так сделал, - Маришка сворачивает какую-то сложную фигуру из пальцев.
- Фу, - Тоха не упускает случая, - ты бы еще кукиш показала! Мама-то не видит!
- Не кукиш, не кукиш! А я тебе не буду ничего тогда… - вредная сестрица корчит Тохе рожу и отворачивается.
- И не хотелось. Вообще, мы уже пришли. А Руслан у них смотался, наверно, накосячил и смотался, чтобы не нашли. Вадька говорил, он в карты много проиграл, - Тохе ужасно хочется добавить: и не лезь во взрослые дела, иди Черную Руку вызови. Или Пиковую Даму. - Развели посиделки на всю школу! Повыгоняют вас…
- Бебебебебе, - отвечает сестрица. Что с ребенка взять?
Тоха возвращается из супермаркета: естественно, хлеба нет, сметаны нет, Антон, тебе нечего делать, бегом, пока суп варится… Ну и ладно. Погода замечательная. Листья падают, до следующей недели дворник не придет - значит, накопится целый сугроб, мягкий, пружинистый. Темно становится, солнышко село, облака вон красные - хорошо, теплый день! Завтра пацаны соберутся, будут паркур осваивать. Тоха сейчас дома видео скачает на телефон, можно будет трюки потренировать. Леха сальто покажет… Блин, надо бы хоть попробовать, а пакет мешает! Тоха достает из пакета банку «Спрайта», нажимает на колечко, банка шипит и брызгается пеной. Круто вышло, думает Тоха, вроде бы, как в рекламе, а на самом деле ничего даже не намокло. Надо не забыть завтра взять фотик и снять тренировку, в режиме видео, а потом так - пшик! банкой, типа «не дай себе засохнуть!», прикольно выйдет… Тоха делает глоток газировки. По-пацански, пора бы, наверно, пить пиво, думает Тоха, но - неохота. Глупо. Пусть Вадька выделывается, он вообще гопник, ходит как гроза района… Блин, криминальный элемент, называется. Вадьке четырнадцать, скоро можно будет в милицию забирать. Или в полицию. Вот пусть и забирают, придурка. А у Тохи свои дела есть. Правда, про этого, как его, Руслана из соседнего дома, - может, Вадька знает, куда он делся? Тоха бы Маришке по секрету сказал, раз родня беспокоится. Жалко родню, - Тоха бы исчез, так сестрица бы совестью замучалась, что бебекала! А еще в садике нельзя было на трещины в асфальте наступать, чтобы никто не умер… Фу, дурак! - рассерженно думает мальчик, - домой вообще пора! Видео ждет. Чтобы разогнать лишние мысли, Тоха разгоняется, прижимает локтем пакет и прыгает. ..
А вот и почти получилось! Не совсем сальто, так, нечто среднее между «колесом» и «бомбочкой», зато приземлился на ноги. И сметану не уронил! Завтра обязательно всем покажу, радостно думает Тоха, торопясь к подъезду.
Во дворе все, как обычно, - машины брошены на ночь под окнами, вон серая «хонда» с третьего этажа, подмигивает синенькой противоугонкой. Тоха обходит ее стороной - завоет еще, опять хозяин прискачет разбираться, а он и в тот раз ничего не трогал. Ну их, нервных. Тоха поднимается на крыльцо и, покопавшись в кармане, - блин, ключи что ли забыл? - жмет кнопки домофона.
- Кто там? - пищит в динамике. Вредина какая, все еще дуется, думает Тоха. Ну, дуйся, дуйся… Бебебе.
- Девочка-девочка, выключи радио, - страшным голосом шипит он. - Гроб на колесиках нашел твой подъезд!
- Мама! - взвизгивает сестренка. И кидает трубку - аж в ушах щелкает. Тоха подмигивает сам себе: а вот! И набирает номер еще раз. Домой-то хочется, и мама ждет.
- Кто там? - опять Маришка, тихонько и боязливо, - Хулиганы?
- Хулиганы, открывай уже, - смеется Тоха. - Я это, я!
- Мама, там мальчишки балуются, - кричит мелкая, - Иди наругай!
Тоха перестает улыбаться: - Мам, че она? Я из магазина пришел!
Женский голос холодно отвечает: - Мальчик, перестань баловаться, по-хорошему!
- Маааам… - Тоха вдруг понимает: за дверью совсем чужая женщина. Мама бы давно открыла, и сестрице бы попало, и ему - но уже дома, в тепле, за столом…
- Мальчик, я сейчас спущусь! - в женском голосе нарастает угроза. - И тогда я найду твою маму…
- Подожди, мам, это я, Антон! Мариш, я же… - если они договорились его разыграть, сейчас самое время уже захихикать и открыть дверь: иди, Гроб-на-колесиках, ты больше не будешь…
- Ирочка, это твой друг, нет?.. Тогда иди, мальчик, ты ошибся адресом. - Женщина успокаивается, она все поняла. И вешает трубку.
Тоха ничего не понял. Он садится на ступеньку и тупо смотрит на дверь. Дверь как дверь, черная, железная, вон «Серый лох» накорябано… Сверху телефоны ЖЭКа, они там и вчера были, и весной, и - ну, нормальная дверь! И дом нормальный, и дворы… И магазин, Тоха в него еще в совсем раннем детстве на коляске ездил… Магазин. Только что оттуда, радовался еще, думает Тоха. Сальты крутил… Что случилось-то?
Машина шумит, паркуется под балконами. Тоха вскакивает: отец с работы? Точно, «фокус», темный, и встает на папино место, - Тоха радостно соскакивает на землю. Сейчас, папа все решит, - и домой попадем, и с Маринкой разберемся! Тоха двигается навстречу вышедшему из машины человеку.
Мужчина вежливо обходит Тоху и идет к подъезду, роясь в кармане куртки.
- Пап?
Мужчина рассеянно смотрит в его сторону: что такое, мальчик? Ничего? До свидания…
Тоха стоит и смотрит, как незнакомый, просто похожий - рост, джинсы, куртка, прическа, - человек открывает дверь и уходит в подъезд. Домой.
И «форд» не синий, а черный. Тоха больше всего хочет зареветь в голос. Жаль, это не по-пацански…
Осенью, оказывается, очень темно по вечерам. Тоха сидит под фонарем, на лавочке около супермаркета. А чего у подъезда торчать, все равно там нету дома. Не просто никого нету дома - а вообще нету. Дома - нету. Тоха думает: надо где-то ночевать, наверно. С голоду умереть не получится, есть батон, полбулки черного и пакет сметаны. И немножко сдачи заныкано, даже на газировку может хватить. Но это на совсем черный день.
Тоха думает. Получается, что если и дома нет, и мамы, и отца… Позвонить родителям Тоха попытался сразу, еще около подъезда: «Номер не существует», никакой из набранных. И Олега, и Лехи, и Даньки тоже - как не было. Будто кино смотрел все это время, а сейчас оно кончилось. Или проснулся, а раньше спал и во сне… Тоха хотел стукнуть мобильник об асфальт, но не стал - телефон-то есть, вот, в руке, и номера, откуда-то же они взялись? Значит, где-то все осталось. И фотографии, вот они, Маринка противная с бантиками на линейке в школе, - значит, она есть. Только где?.. Тоха думает. А чтобы лучше думать, берет батон, откусывает уголок у пакета со сметаной, поливает хлеб и механически жует. Если че, потом еще сбегаю, думает Тоха. Маме расскажу, она еще денег даст, а я еще раз сбегаю… Если расскажу. Маме… Тохе очень хочется зареветь.
Кусочек темноты подкатывается к самым ногам, трется о кроссовку. Молодой черный кот, тощий и длинноногий, светит желтыми глазищами, внимательно разглядывает кусок батона у Тохи в руке. «Мрем?» - спрашивает кот. Брысь, думает Тоха, и кидает коту хлеб. Кот вежливо нюхает и спрашивает еще раз: «Ммм, мрем?» Обычно Тоха с кошками не разговаривает, но сейчас все настолько тоскливо и непонятно, что мальчик отвечает вслух:
- Мрем, ага. Скоро совсем помрем.
Кот плавно перемещается на лавочку рядом с Тохой. Оценивающе смотрит и вдруг смещно подмигивает одним глазом: «Нееее!» Тоха смаргивает слезы и протягивает к коту руку, погладить, но кот сигает за скамейку, в темноту.
Блин, а ведь на улице-то никого нету, вдруг думает Тоха. Сколько же времени? И в магазин уже никто не заходит сто лет… И кот ушел. Тоха думает: он никогда еще так не оставался, совсем один. Даже в самой жуткой темноте все равно кто-то был - мама, папа, бабушка… А сейчас никого. Темно, тихо и никого.
Тохе кажется, что во всем мире остался только круг света от фонаря, желтые листья на газоне и скамейка, а за этим кругом - пусто, даже дверь магазина не настоящая, какая-то киношная, и ее на самом деле нет. А он, Антон, остался - последний человек не только на Земле, просто - последний. Зато и бояться некого, вдруг думает Тоха, если я один, сам себе я же ничего не сделаю. Даже как-то веселее становится сидеть. Радоваться, конечно, нечему, но - хоть что-то.
Кот прискакивает обратно - влетает из темноты, прыгает на спинку скамейки. За котом идет огромная мохнатая собачища, не торопясь, подходит к Тохе и пристально смотрит. Тоха поджимает ноги и пытается нашарить хоть что-нибудь: кинется еще, дура такая! Наверно, за котом пришла, говорят, они любят есть кошек - хруп за спину, и все. Кота, устроившегося где-то сзади, Тоха просто так отдавать не собирается. Плохо, что в руке только огрызок батона… Собака, не моргая, уставилась - чего, спрашивается?
- Уходи, - шепчет Тоха.
Будто услышав, от магазина подходит здоровенный длинный парень в замызганных камуфляжных штанах и черной бандане на лохматой голове. Хозяин, думает Тоха, щас натравит. Сегодня такой день, что обязательно натравит… Тоха с вызовом глядит на парня: ну пускай, командуй свой фас, че стоишь? За ухом, на скамейке, звонко муркает кот: «Мррррем? Пррррям!» и выходит под собачий нос.
- Вара, - тихонько говорит парень и отрицательно качает головой, - Ва-ра…
Собака вздыхает и поворачивается к Тохе пушистым хвостом. Парень медленно уходит, и собака тоже - растворяются в темноте дворов, а Тоха вдруг соображает, что опять остался один и даже ничего не спросил. Со страху, думает Тоха, струсил, вот я дурак!
- Дурррак, - мявкает кот, - Зррря…
- Сам-то, - Тоха протягивает руку, но кот отодвигается и садится на край лавочки. Жмурит золотистые глазищи и во всю пасть зевает: «Щааааа…»
- Подумаешь, - Тоха отворачивается от наглого зверя.
-- Молодой человек, извольте помочь! - доносится из темноты. Тоха вздрагивает и оглядывается. Голос вьедливый, старушечий, это тебе не мужик в камуфляже. Старуха опасной не бывает, бабку-ежку Тоха и в раннем детстве-то не боялся. Мальчик вскакивает со скамейки.
- Юноша, будьте добры! - Тоха крутит головой: да где же ты там? А, вот, из магазина, что ли, вышла? Наверно, пока отвлекался на кота, думает Тоха. Старушка стоит совсем рядом, в тени кустов, и не заметить ее сложно. Небольшая худощавая бабуля, с палочкой, причесана по-старинному, с кудрями и шпильками, и одета как театральная актриса - в черное, бархатное, и воротник из белых кружев… Тоха сегодня уже ничему не удивляется: подумаешь, решила красиво одеться и выйти, может, у нее праздник сегодня? Гости весь торт доели и еще просят… Какое мое дело, думает Тоха, мне бы спросить, где я? И мальчик с готовностью выхватывает у старухи ручку огромной сумки с колесиками:
- Давайте, бабуль, куда надо? Я донесу!
- Вот сюда, юноша, - старуха показывает рукой во дворы, в сторону лестницы. - Впрочем, постойте, я сейчас.
Старуха идет к скамейке, чуть хромая и опираясь на трость. Кот прыгает ей на плечо, устраивается на манер воротника и закрывает глаза. Тоха моргает: показалось, что ли? Черный мех, отделка на бархате, и никаких животных. И старуха не старая, а просто красивая седая женщина в возрасте. Дама, думает Тоха. Точно - дама, а не бабуля! Вон и кружева, и перчатки, и вообще платье как на картинах…
-Ну-с, молодой человек? - Дама кивает, вежливо обернувшись к Тохе. - Вы готовы? Пойдемте!
Тоха кивает и тянет за собой сумку - блин, надо начать спрашивать, а как? Слова слиплись в один большой комок и распутать их Тоха не в силах. Только глазами хлопать, да тачку волочь, а дальше что-то будет, думает Тоха. Может, тут все такие дамы, а может, она колдунья… Все, решает Тоха, совсем двинулся, ну и ладно. Пусть будут колдуньи.
- Вы неглупы, юноша, - замечает дама. - Вы не пытаетесь объять необъятное.
- А? - мычит Тоха. Не, не пытаюсь. Нафиг надо. Я домой хочу, сильно. А ваши эти - не пытаюсь…
- Хм… Вы не пытаетесь спросить меня: что здесь происходит? - поясняет дама.
- Ааааа… Да я и не пойму, - говорит Тоха. - Я бы домой пошел, можно?
- Можно, юноша, - дама как наша Елена Вадимовна, думает Тоха, «выйди, но недолго». - Вы, к счастью, не натворили непоправимого. И, опять же, к счастью, действовали не по злому умыслу. - Еще бы, думает Тоха, я бы хоть знал, что сделал не так! Я же ничего не делал!
- К сожалению, делали, - дама читает немудреные Тохины мысли. - Иначе, сами понимаете…
- А че я делал-то?
- Не вняли предупреждениям, например. Знаки, юноша, никогда не подаются без причины. Будьте внимательны к знакам, и не попадете в, хм, историю. Существуют общепринятые правила, коими можно пренебречь, к примеру, в определенном возрасте, либо в соответствующий день недели, фазу луны, наконец… И ни в коей мере нельзя нарушать эти, хм, условности в остальное, скажем, время жизни! Ни в коей! - Дама выразительно пристукивает тростью. - Посему, юноша, - внимание и еще раз внимание! Кстати, мы пришли. Давайте остановимся здесь.
Тоха покорно останавливается. Наверно, он неглупый, просто день тяжелый. Ничего он не понял - какие там правила, где надо быть внимательным? Тоха честно обдумывает все, что сказала дама, но…
- Ладно, - говорит Тоха. - Я буду. А…
- Молчите, юноша, вопросы излишни! - Дама берет Тоху под руку. - Сейчас вы поможете мне. Но перед этим… - и дама вдруг шепчет Тохе в ухо, как девчонка, - Скажите сестре, юноша, что из стакана ничего хорошего не выходит! - Дама тоненько хихикает и вдруг неожиданно сильно подталкивает Тоху к лестнице.
Тоха пытается удержаться на ногах и - то ли цепляется за трость, то ли дама подставляет ему подножку, но удивляться и возмущаться значит потерять равновесие, - летит вниз со ступенек. Естественно, падает, едва успев хоть как-то подобраться и выставить руки, и все-таки прилетает носом в нападавшие за вечер листья. В листьях что-то маленькое, холодное и очень твердое - ну, точно, вот же ключи! Допрыгался, блин, паркурщик! Давно бы дома был, - Тоха счастливо ругает себя, несясь по темному двору мимо детской площадки. На крыльце подъезда мальчик останавливается, задерживает дыхание и решительно жмет кнопки домофона. Сердце выпрыгивает из горла, но Тоха решительно ждет с ключом в руке.
- Антон, это ты? Позвонить не мог? Заходи бегом! - замок щелкает. Мама злится, радостно думает Тоха. Мама. Злится. Сейчас мне влетит. Как же все здорово!
… - Ты чего тут настроила? Мама сказала прибраться на столе, а ты?
- А нам сегодня Оксана рассказывала: они с девчонками в лагере так делали, надо поставить хлеб, воду и зеркало, а все накрыть картой - только чтобы ей «в дурака» не играли, а то не получится… - Маришка говорит таинственным шепотом. - и три раза сказать «Выйди из стакана, Пиковая Дама!», а потом сидеть и ждать тихонечко. Чтобы она тебя не увидела, а то задушит…
Тоха вдруг останавливается в дверях:
- Из стакана ничего хорошего не выходит! - как-то очень задумчиво говорит он.
- Да ну, - возражает Маришка, - Оксанка зонтик потеряла, мамин, настоящий японский! Ее бы мама точно убила нафиг! А она вызвала, желание загадала и попросила: помоги, чтобы нашелся! И они собрались в темном месте и смотрят. С девчонками. А там тоненькая дорожка, светится такая, и маленькая-маленькая тетенька спустилась. В зеркало поглядела и хлеба отломила, а потом пропала…
- Ну-ну, - рассеянно отвечает Антон. - Маленькая тетенька, ага.
- Оксанка потом вышла на улицу из корпуса, а под столом на площадке зонтик лежит! - Торжественно заканчивает рассказ сестрица. - Она тогда на ночь перед зеркалом конфеты ложила всю оставшуюся смену! Оксанка вообще-то взрослая, значит, знает, что говорит, - на всякий случай уточняет Маришка. - А если бы они ей попались, они бы не выжили, - и девочка, отвернувшись, начинает пристраивать на стакан с водой новенькую карту.
- Не «ложила», а «клала», двоечница… Из стакана, придумали тоже! - Тоха подходит к сестре и очень серьезно говорит: - Ты там скажи своим, чтобы они осторожнее. И на трещины в асфальте не становитесь - лучше обходите, или перешагивайте. А то всякое бывает.
А в Заповедник я еще придумаю. Я надеюсь.