Неожиданно много про
"Алые паруса"
Мысли свежие.
Ассоль Меннерса не любит просто потому, что не любит, ну - не влюбилась девочка, но! Она бы была с ним в некоторой мере счастлива, потому что её любит он, и настолько, что на многое готов и более того, важнее - она не против. Когда Баландин вчера приобнял Розовскую, она дёрнулась отнюдь не от его рук, наоборот. Долго нерешительно она трогала кончиками пальцев плечо, где только-только было его прикосновение. Ей такая нежность вновь. И она почти верит, что он и есть Грей!
Он мог бы стать её Греем, если бы девочка была немножко поусловнее.
Но спектакль условности почти лишён - здесь дерутся, бросаются камнями, пьют, слепнут. Единственная мистика - это призрак Меннерса-старшего (в ужасном исполнении Весёлкина...). Такую меру чудес Бородин принимает, другую уже нет.
То есть Ассоль могла бы выйти за Меннерса, но боится. Для неё синица в руках хуже журавля в небе. Она боится реальности. Она любит только призраков (и поэтому, кстати, так чувствительна к появлению призрака убитого Меннерса). Единственный человек, которого она любит - отец. Собственно, больше и некого. Она бы и всю жизнь просидела на Маяке, если бы не обстоятельства.
Для Ассоль отдаться другому - невыносимо. Обратите внимание, когда она танцует в Маяке, то позволяет себя подбрасывать и кружить, потому что знает - это несерьёзно, но только лишь встречаясь взглядом с Греем - бежит, потому что в его глазах есть задумчивость о ней. Не как об очередной девице в латексе, а как о личности, недаром же он потом расспрашивает музыканта. То, что в Перми убрали этого персонажа, конечно, добавило глубины их драматическому и семантическому провалу.
И в самом финале Грей и Ассоль так и не коснутся друг друга, больше того, два ржавых обломка разъезжаются в разные стороны, оставляя героев с протянутыми руками. Жемчужина выскользнула из пальцев Грея.
Это если вычеркнуть, что я вообще считаю финал смертью Ассоль. И, соответственно, её победой. Она всё отдала за свою мечту, за свою веру, она дошла до самого конца. А здесь уже кто как считает: или слабый характер, не дождалась мол, или нонконформизм, не желание прямо сейчас мириться с миром. Сломанным, калечным, изувеченным.
Делом Ассоль, её "общественной функцией" было зажечь маяк до неба, то есть зажечь в зрителях несмирение, неравнодушие, максимализм. Не верить в сказки, но верить им. И тогда, возможно, над нищим морем распростёртые алые паруса будут не просто красивым окончанием спектакля, но зажжённой в церкви любви к человеку свечкой надежды, милосердия и смирения.
Милосерден должен быть Эгль, но он не может взращивать всходы, и его поступок похож только на лукавую жалость. Смиренным должен быть священник, в итоге приходящий к некоторой его форме, больше похожей по ходу спектакля на уныние. Надеяться должен Лонгрен, выпитый человек. Но я как представлю их всех после смерти Ассоль, так вздрогну - кто-то понял? Меннерс, только младший Меннерс и пожалуй его мать, они поймут, но суициадльные мысли и до этого терзали мальчика, так что не думаю, что он останется жить. Нет в образе Баландина силы, которая сорвёт его с этого причала на ближайший корабль - хотя бы на корабль Грея (а ведь это в книге и было сюжетом истории, вообще-то, капитана).
Мысли свежие.
Ассоль Меннерса не любит просто потому, что не любит, ну - не влюбилась девочка, но! Она бы была с ним в некоторой мере счастлива, потому что её любит он, и настолько, что на многое готов и более того, важнее - она не против. Когда Баландин вчера приобнял Розовскую, она дёрнулась отнюдь не от его рук, наоборот. Долго нерешительно она трогала кончиками пальцев плечо, где только-только было его прикосновение. Ей такая нежность вновь. И она почти верит, что он и есть Грей!
Он мог бы стать её Греем, если бы девочка была немножко поусловнее.
Но спектакль условности почти лишён - здесь дерутся, бросаются камнями, пьют, слепнут. Единственная мистика - это призрак Меннерса-старшего (в ужасном исполнении Весёлкина...). Такую меру чудес Бородин принимает, другую уже нет.
То есть Ассоль могла бы выйти за Меннерса, но боится. Для неё синица в руках хуже журавля в небе. Она боится реальности. Она любит только призраков (и поэтому, кстати, так чувствительна к появлению призрака убитого Меннерса). Единственный человек, которого она любит - отец. Собственно, больше и некого. Она бы и всю жизнь просидела на Маяке, если бы не обстоятельства.
Для Ассоль отдаться другому - невыносимо. Обратите внимание, когда она танцует в Маяке, то позволяет себя подбрасывать и кружить, потому что знает - это несерьёзно, но только лишь встречаясь взглядом с Греем - бежит, потому что в его глазах есть задумчивость о ней. Не как об очередной девице в латексе, а как о личности, недаром же он потом расспрашивает музыканта. То, что в Перми убрали этого персонажа, конечно, добавило глубины их драматическому и семантическому провалу.
И в самом финале Грей и Ассоль так и не коснутся друг друга, больше того, два ржавых обломка разъезжаются в разные стороны, оставляя героев с протянутыми руками. Жемчужина выскользнула из пальцев Грея.
Это если вычеркнуть, что я вообще считаю финал смертью Ассоль. И, соответственно, её победой. Она всё отдала за свою мечту, за свою веру, она дошла до самого конца. А здесь уже кто как считает: или слабый характер, не дождалась мол, или нонконформизм, не желание прямо сейчас мириться с миром. Сломанным, калечным, изувеченным.
Делом Ассоль, её "общественной функцией" было зажечь маяк до неба, то есть зажечь в зрителях несмирение, неравнодушие, максимализм. Не верить в сказки, но верить им. И тогда, возможно, над нищим морем распростёртые алые паруса будут не просто красивым окончанием спектакля, но зажжённой в церкви любви к человеку свечкой надежды, милосердия и смирения.
Милосерден должен быть Эгль, но он не может взращивать всходы, и его поступок похож только на лукавую жалость. Смиренным должен быть священник, в итоге приходящий к некоторой его форме, больше похожей по ходу спектакля на уныние. Надеяться должен Лонгрен, выпитый человек. Но я как представлю их всех после смерти Ассоль, так вздрогну - кто-то понял? Меннерс, только младший Меннерс и пожалуй его мать, они поймут, но суициадльные мысли и до этого терзали мальчика, так что не думаю, что он останется жить. Нет в образе Баландина силы, которая сорвёт его с этого причала на ближайший корабль - хотя бы на корабль Грея (а ведь это в книге и было сюжетом истории, вообще-то, капитана).