Про
"Гедду Габлер" Гинкаса.
В обычной комнате с решёточками на окнах, с батареями, покрытыми белым пластиковым чехлом, на котором лежит чья-то куртка, с музыкантом, играющим по нотам эскизная зарисовка Някрошюса за две минуты действия перечёркивает ВЕСЬ почти трёхчасовой и обставленный до тесноты спектакль Гинкаса.
Один показывает нам Любовь, другой доказывает, что её не существует. Один никому не навязывается, но рыдаешь, другой упорно долбит, но смеёшься.
Может и надо смеяться.
Как Беатриче, обнимающая Данте за плечи.
В обычной комнате с решёточками на окнах, с батареями, покрытыми белым пластиковым чехлом, на котором лежит чья-то куртка, с музыкантом, играющим по нотам эскизная зарисовка Някрошюса за две минуты действия перечёркивает ВЕСЬ почти трёхчасовой и обставленный до тесноты спектакль Гинкаса.
Один показывает нам Любовь, другой доказывает, что её не существует. Один никому не навязывается, но рыдаешь, другой упорно долбит, но смеёшься.
Может и надо смеяться.
Как Беатриче, обнимающая Данте за плечи.