Корни. Фрагмент из книги "Россия необещанная"
В закоулках русской глубинки и посреди городских парков попадаются небольшие холмики - три, пять, восемь. Мало кто знает, что это такое, поэтому большинство проходит мимо, не цепляясь даже взглядом.
Это - курганы. Могилы наших предков.
Сколько твоих предков жило за минувшую тысячу лет? На каждый век приходится примерно три поколения. У каждого из нас - двое родителей, отец и мать. Вот и считай.
Тысячи детств. Тысячи юношеств. Тысячи свадеб. Тысячи похорон. Тысячи драматических историй любви, труда, борьбы и жертв - ради того, чтобы ты жил.
Можешь ли ты быть уверен, что одна из них не покоится под невзрачным курганом, мимо которого ты проходишь, не оглядываясь?
Любая река, на которой тебе случится побывать, была когда-то водным путем среди леса, по которому бесконечное множество раз проплыли выдолбленные из цельного ствола лодки, многовесельные ладьи, чадящие угольным дымом баржи. Омывала разгоряченные тела, смывала пот и грязь, кровь и слезы, дарила рыбу к столу. На ее зеркальную гладь девушки спускали венки, гадая о суженом. В лунном отражении запоздалым путникам мерещились русалки, водяные.
В толще ила и песка, среди вымытых из берегов камней, лежат на дне кости утопленников, потерянные в сражениях мечи, пролетевшие мимо цели стрелы. Оброненные в воду ложки, чашки и ножи туристов, оборванные крючки рыболовов.
Каждая река - не просто вода, текущая среди безымянных берегов. Это книга больших и маленьких, радостных и грустных историй, и на каждом берегу стоит свой невидимый памятный крест.
Так же и любой клочок земли может скрывать в себе осколок минувшего.
Оказавшись посреди поля, современный горожанин на мгновение восхитится, потом заскучает, затоскует, надоест ему скользить взглядом по нечитаемой для него книге природы. Кажется она пустой и однообразной.
Но это лишь следствие того, что мы разучились читать ее. Разучились читать, потому что перестали жить ей.
На берегах озер и рек стояли деревни, поселки, села, города. От одного к другому шли тропинки, дороги. Шли по дорогам люди, скакали конные, ехали на телегах.
На полях встречались войска, сталкивались ратники, вспыхивали жаркие битвы. Железными тучами летели стрелы, лязгали мечи и сабли, ударяли топоры, разрубая доспехи и плоть.
От каждого события, большого и малого, в земле остается след.
Странник, одиноко бредущий к далекой святыне, садился на отдых в древесной тени, и выкатывался из его наклонившегося кармана скудный грош.
Перетягивая усталого коня, не заметил пахарь, как упало в траву медное кольцо упряжи.
Обрывали друг другу пуговицы дерущиеся мальчишки.
Уволенный со службы и напившийся с горя чиновник ронял на дорогу нательный крест с оборвавшимся шнурком.
Странник нашел свой покой в тени обетованных монастырских стен, и пахаря стерся след. Выросли мальчишки и нашли каждый свою судьбу - кто в поле сражения, кто в семейном саду, кто под забором. Исчезли и растворились в суете чиновничьи бумаги, над которыми спорили до хрипоты, ломали голову о том, куда поворотить дышло закона.
А грошик, упряжь, пуговицы и кресты все еще лежат там, где их потеряли, занесенные пылью, заросшие травой, ушедшие вглубь земли. Может, когда-нибудь снова увидят солнечный свет, извлеченные на поверхность плугом или лопатой. Может - нет.
Это - курганы. Могилы наших предков.
Сколько твоих предков жило за минувшую тысячу лет? На каждый век приходится примерно три поколения. У каждого из нас - двое родителей, отец и мать. Вот и считай.
Тысячи детств. Тысячи юношеств. Тысячи свадеб. Тысячи похорон. Тысячи драматических историй любви, труда, борьбы и жертв - ради того, чтобы ты жил.
Можешь ли ты быть уверен, что одна из них не покоится под невзрачным курганом, мимо которого ты проходишь, не оглядываясь?
Любая река, на которой тебе случится побывать, была когда-то водным путем среди леса, по которому бесконечное множество раз проплыли выдолбленные из цельного ствола лодки, многовесельные ладьи, чадящие угольным дымом баржи. Омывала разгоряченные тела, смывала пот и грязь, кровь и слезы, дарила рыбу к столу. На ее зеркальную гладь девушки спускали венки, гадая о суженом. В лунном отражении запоздалым путникам мерещились русалки, водяные.
В толще ила и песка, среди вымытых из берегов камней, лежат на дне кости утопленников, потерянные в сражениях мечи, пролетевшие мимо цели стрелы. Оброненные в воду ложки, чашки и ножи туристов, оборванные крючки рыболовов.
Каждая река - не просто вода, текущая среди безымянных берегов. Это книга больших и маленьких, радостных и грустных историй, и на каждом берегу стоит свой невидимый памятный крест.
Так же и любой клочок земли может скрывать в себе осколок минувшего.
Оказавшись посреди поля, современный горожанин на мгновение восхитится, потом заскучает, затоскует, надоест ему скользить взглядом по нечитаемой для него книге природы. Кажется она пустой и однообразной.
Но это лишь следствие того, что мы разучились читать ее. Разучились читать, потому что перестали жить ей.
На берегах озер и рек стояли деревни, поселки, села, города. От одного к другому шли тропинки, дороги. Шли по дорогам люди, скакали конные, ехали на телегах.
На полях встречались войска, сталкивались ратники, вспыхивали жаркие битвы. Железными тучами летели стрелы, лязгали мечи и сабли, ударяли топоры, разрубая доспехи и плоть.
От каждого события, большого и малого, в земле остается след.
Странник, одиноко бредущий к далекой святыне, садился на отдых в древесной тени, и выкатывался из его наклонившегося кармана скудный грош.
Перетягивая усталого коня, не заметил пахарь, как упало в траву медное кольцо упряжи.
Обрывали друг другу пуговицы дерущиеся мальчишки.
Уволенный со службы и напившийся с горя чиновник ронял на дорогу нательный крест с оборвавшимся шнурком.
Странник нашел свой покой в тени обетованных монастырских стен, и пахаря стерся след. Выросли мальчишки и нашли каждый свою судьбу - кто в поле сражения, кто в семейном саду, кто под забором. Исчезли и растворились в суете чиновничьи бумаги, над которыми спорили до хрипоты, ломали голову о том, куда поворотить дышло закона.
А грошик, упряжь, пуговицы и кресты все еще лежат там, где их потеряли, занесенные пылью, заросшие травой, ушедшие вглубь земли. Может, когда-нибудь снова увидят солнечный свет, извлеченные на поверхность плугом или лопатой. Может - нет.