(no subject)
Ради шутки принялась читать Хемингуэя. "Не верю", "не верю", "не верю". Стоит ли дочитывать? Вдруг там что-то полезное дальше? Но что-то подсказывает, что нет (sigh of relief).
Хладнокровие - в смысле правильной температуры крови, не отличающейся от температуры среды - одно из привилегий зрелости. "Заработано" - без порывов, рутиной. Безжалостность, которую принято порицать, кажется самой разумной вещью на земле. Разовьем мысль: в каждом путешествии надо подняться на гору и там что-то понять, это понятно, так в этот раз спускаться совсем не хотелось, и будь я чуть-чуть посвободней, я бы осталась навсегда. Однако же спускаться пришлось и я, памятуя о соляном столпе, подумала, что оборачиваться, наверное, не стоит - и тут же обернулась. И даже вернулась и сорвала оливковую ветвь с того дерева, под которым некоторое время назад я, отбиваясь от мух и утомляясь от слишком тяжело дышавшей собаки, прошедшей со мной весь пути, переживала блаженное чувство неофита, допущенного на следующую ступень. И что же? Усмехнувшись, мы спустились вниз, и если мне предложат все золото мира для возврата туда, в тот момент, я откажусь. Оливковая ветвь, как камушек, поднятый со дна моря, поблекла. Кейс клозед.
Всегда кажется, что надо что-то дописать в таких случаях. Сделаем вид, что в этот раз искус я преодолела.
Хладнокровие - в смысле правильной температуры крови, не отличающейся от температуры среды - одно из привилегий зрелости. "Заработано" - без порывов, рутиной. Безжалостность, которую принято порицать, кажется самой разумной вещью на земле. Разовьем мысль: в каждом путешествии надо подняться на гору и там что-то понять, это понятно, так в этот раз спускаться совсем не хотелось, и будь я чуть-чуть посвободней, я бы осталась навсегда. Однако же спускаться пришлось и я, памятуя о соляном столпе, подумала, что оборачиваться, наверное, не стоит - и тут же обернулась. И даже вернулась и сорвала оливковую ветвь с того дерева, под которым некоторое время назад я, отбиваясь от мух и утомляясь от слишком тяжело дышавшей собаки, прошедшей со мной весь пути, переживала блаженное чувство неофита, допущенного на следующую ступень. И что же? Усмехнувшись, мы спустились вниз, и если мне предложат все золото мира для возврата туда, в тот момент, я откажусь. Оливковая ветвь, как камушек, поднятый со дна моря, поблекла. Кейс клозед.
Всегда кажется, что надо что-то дописать в таких случаях. Сделаем вид, что в этот раз искус я преодолела.