То, что ты думал и сделал
Автор снимка masiash
Скандинавскую литературу в России традиционно любят и детскую, и взрослую. Но исторически так сложилось, что скандинавистов у нас раз-два и обчёлся, а ведь вклад переводчика это едва ли не половина эффекта от переводимой на новый язык книги.
Кто знает, была ли моя любовь к норвежской литературе спровоцирована тем, что самой первой прочитанной мною самостоятельно более-менее крупной литературной формой в 4 года стала именно норвежская книжка «Папа, мама, восемь детей и грузовик» Анне-Катарины Вестли. Я тогда не запомнил, конечно же, ни автора, ни его родины, ни уж тем более переводчика. Я был совсем маленьким мальчиком и просто беззаботно млел от повествования. А переводчиком была Любовь Григорьевна Горлина.
Это уже сильно потом я открыл для себя классиков и современных авторов Норвегии Кнута Гамсуна, Тарьея Весоса, Николая Фробениуса, Бьёрнстьерне Бьёрнсона, Туре Ренберга, Ларса Соби Кристенсена, Пера Петерссона, Ханне Эштавик и многих других; были (и не оставляются до сих пор) попытки выучить нормально язык, были раскопки в норвежскоязычных вики и периодике, беготня по букинистам, перевод и написание статей о норвежских авторах в русской вики. Написал в ней крохотную статью и о Любови Григорьевне зная уже к тому моменту наперечёт всех литпереводчиков с норвежского; а крохотной она вышла, потому что информации о ней в Сети практически не было.
Ещё только вчера вечером я нервно ворошил «Озон» в надежде, что роман Фробениуса «Jeg skal vise dere frykten», который я мучительно жду уже несколько лет, наконец переведён и издан, и переведён именно Горлиной. А сегодня утром, машинально просматривая перед началом рабочего дня правки в своих вики-статьях, споткнулся взглядом о подставленную в статью о ней дату смерти. Бесстрастный Гугл мгновенно исключил версию о чьей-то глупой и злой шутке: действительно, вчера Любови Григорьевны не стало.
Мужем Горлиной был поэт и детский писатель Юрий Петрович Вронский. Он не знал скандинавских языков, но много (и хорошо!) переводил с них: супруга писала для него подстрочники. В крохотной брошюрке норвежского поэта Ролфа Якобсена (вики-статью про которого я частично переводил с норвежского, а частично дополнял самостоятельными изысканиями) в его переводе, вышедшей в 1982 году и купленной мной за бесценок у кого-то с рук по счастливой случайности, было и такое стихотворение:
То, что ты думал и сделал,
никогда не умрет,
а надежды твои
умрут, твоя радость
умрет, твои нужды
умрут, и умрет
твоя плоть, но не то,
что ты сделал, не то,
что сделал,
всему вопреки
всё же сделал,
может, стыдно
это немного,
но это живо,
может, могло быть больше,
но это диво.
А то, чего ты желаешь,
умрет, и надежды
умрут очень скоро,
но то, что ты думал,
будет жить,
и то, что ты сделал,
да, черт побери,
что ты сделал,
ты
Больше, наверное, сказать и нечего. Так уж вышло, что её первый переводческий успех совпал с моим первым успехом читательским; возможно, поэтому я инстинктивно ценил её больше, чем остальных переводчиков. Сделала Горлина очень много. Вот бывает у людей абсолютный музыкальный слух, а у неё было абсолютное чувство языка. Большое, свежее и интересное (и, вероятно, последнее) интервью с ней можно прочитать здесь. А мне остаётся только вспоминать давнишнюю радость от прочтения переведённой ей детской книжки да печалиться, что её перевода Фробениуса я уже не дождусь. Никогда.