Дачный дыбр
Алексей долго отказывался ползать, и вот наконец я с грустью констатирую то, что, судя по всему, констатируют все родители: как же было хорошо, когда он оставался на том месте, где его положили! Но всё равно радостно. Любое движение вперёд радостно.
Переезд мелкого на дачу означает, что теперь мы со Светой туда мотаемся ночевать с ним через день, потому что каждый день ездить 2,5 часа в одну сторону - это за гранью добра и зла. Даже так полжизни проходит в электричках. Друг друга на неделе мы теперь не видим совсем, но забавно бывает приехать утром в Отрадное (да, я всё ещё работаю дома) и обнаружить там, например, не до конца остывший чайник. Так, наверное, археолог находит стоянку древнего человека и думает: вот тут был человек, жёг костёр, ел мамонта. Пил чай опять же. Остались кострище, кости, тёплый чайник и вчерашние эсэмэсы.
На дачу я еду, как бог на душу положит, а обратно, как правило, выплываю из дома в туманное утреннее Кратово под «Старуху Мха» в наушниках, которая уже где-то в метро сменяется на Troum, и хватает как раз добраться до дома. Удивительно, но эта музыка - единственная из мне известных, что не конфликтует с утренним лесом и пением птиц, а гармонично их дополняет, а также не мешает читать. Приканчиваю уже «Летучего голландца» МакКормака. Офигенская вещь, с трудом поймал б/у экземпляр.
Вчера вечером была гроза. Алёша не хотел спать, долго ползал кругами по кровати, а потом стоял перед окном, держась за подоконник, и смотрел на сосновые стволы за стеной дождя. А я смотрел на него и думал, что вот она, наверное - точка невозврата, когда осознаёшь факт своей любви к этой розовой обезьянке как нечто свершившееся. Гром с молнией его ничуть не напрягали, я даже удивился. Видимо, сказалась долгая жизнь под соседский перфоратор за стеной. Боюсь даже предположить, какую музыку он будет слушать, когда вырастет.
По выходным Аня (старшая Светкина дочка, в третий класс пойдёт) иногда увязывается за мной, когда я иду с Алёшей гулять по окрестностям; раньше такого не наблюдалось. Всё расспрашивает про бабочек, нашла где-то пачку старых открыток советских с бабочками и загорелась, а я ж в семье главный по козявкам. Поймал ей гусеницу желтогузки - чёрную с оранжевым, мохнатую, красивую - и предложил вывести из неё бабочку. Сперва боялась взять в руку, потом пересилила себя - оказывается, совсем и не страшно, только щекотно немного. Подружка-ровесница у неё на даче гостила, ей ещё страшнее было, но тоже справилась. Посадила в банку, кормит листьями, пока вроде интерес не остыл. Купил ей до кучи на Озоне книжку по бабочкам Европы, а то надоела уже спрашивать про каждое чешуекрылое, попавшее в поле зрения.