В чем трудность перевода
(Это нам надо для понимания мсфо, потому как там аналогичная проблема)
***
Взято отсюда http://sl-lopatnikov.livejournal.com/1076237.html
***
... Но к трудности самого текста на практике добавляются еще и трудности перевода. В чем, казалось бы, проблема? - Есть словари, есть носители двух языков, есть тексты: бери и переводи. Но так кажется только дилетантам. Дословные переводы в принципе имеют мало смысла, поскольку человеческий язык не является формальным языком и тексты не могут быть адекватно интерпретированы без вовлеченности интерпретатора в экстралингвистическтй контекст.
Ситуация с переводом напоминает рассказ Хорхе Луиса Борхеса «Пьер Менар, автор «Дон Кихота». Пьер Менар, который «...хотел сотворить не другого Дон Кихотa - это нетрудно, a Дон Кихотa. Ни к чему добaвлять, что он вовсе не стaвил целью схемaтически переложить оригинaл, не собирaлся делaть и копию. Его достойным восхищения нaмерением было создaть стрaницы, совпaдaющие - слово в слово, строчкa в строчку - со стрaницaми Мигеля Сервaнтесa... Стaть в кaкой-то мере Сервaнтесом и прийти к Дон Кихоту ему кaзaлось менее трудным и потому менее интересным, чем остaться Пьером Менaром и прийти к Дон Кихоту через жизнеощущение Пьерa Менaрa». Так и для правильного понимания оригинала, пеереводчик должен не просто понимать язык оригинала, он должен, «прожить» автора в контексте окружающего того мира, оставаясь собой в своем мире. Поэтому, содержательный перевод всегда состоит из двух этапов: воссоздания в мозгу переводчика ментальной модели мира в ментальном пространстве автора и, затем, выражение этой модели на языке перевода. К таким глобальным достижениям мысли, как марксизм и таким трудным авторам, как Маркс, только-только нащупывающим дорогу в неведомое, это относится вдвойне.
Само название на русском языке коренной части марксистской теории - «Трудовая теория стоимости» вызывает сомнения.
В оригинале, для обозначения того, что в русском языке обозначается как потребительная стоимость, Маркс использовалал термин «Gebrauchswert», а того, что принято на русском называть стоимостью слово “den Wert” с поясняющими теминами «Wertsubstanz» и «Wertgröße». Но слово «den Wert» в переводе на русский означает ценность, а поясняющие слова переводятся, соответственно, как «ценностная субстанция» и «ценностная величина».
В английских переводах в дланном контексте используются именно термины «use-value» и просто «value», что на русский переводилось бы в норме именно как «потребительская ценность» и «ценность». Между тем, между словами «ценность» и «стоимость» в русском языке имеется качественная разница. «Ценность», в соответствии с Философским словарем, есть «термин, используемый для указения на человеческое, социальное и культурное значение определенных объектов и явлений, отсылающий к миру должного, целевого, смысловому основанию».
Напротив, «стоимость» в руском языке, по существу, является синонимом слова «цена». Так, типичные словосочетания с употреблением слова «стоимость» в русском языке: «стоимость доставки», «расчет стоимости использумых ресурсов», и т.д. но руское слово цена в переводе на английский звучало бы как «price», а не «value», а в немецком как «der Preis», а не «den Wert».
Тут есть о чем задуматься. Очевидно, что столь разные смысловые акценты, генерируют совершенно разные ассоциативные поля и навязывают существенно разные взгляды на природу вещей.
Одно дело ценность, как социальный феномен, другое - цена, как сумма денег, которую покупатель готов заплатить за вещь или услугу, или, в более абстрактной форме, как «коэффициент обмена» одного товара или услуги на другой товар или услугу.
Эта незначительная, почти схоластическая, на первый взгляд, разница имеет важнейшие последствия.
С точки зрения тех, кто желает видеть в «den Wert» только цену, а не социальный феномен, нет разницы между украденным и добросовестно изготовленным продуктом. Цена на украденный продукт формируется точно так же, как и на добросовестно изготовленный аналогичный продукт: сами по себе эти продукты неразличимы.
Сторонники этого подхода, который можно охарактеризовать как «экономикс», по существу, заявляют: нам, для нужд практической экономики, важно уметь рассчитывать цену, а вопрос о том кто и на каком основании присваивает выручку, нас не интересует - это не экономический вопрос. Иными словами, «деньги не пахнут» и кто их хозяин, значения не имеет.
Напротив, если «den Wert» - это ценность, то есть социальный феномен, фокус анализа меняется и социальная природа «den Wert» -ценности выходит на первый план: цена-ценой, но кто и на каком основании присваивает выручку? - Это вопрос, выходящий за рамки бухгалтерии и это уже не «экономикс», а «политэкономия». Вся постмарксистская западная экономическая мысль была нацелена на то, чтобы отмахнуться от такой постановки вопроса, загнать вопрос «под ковер», тем или иным способом заболтать.
Между нем, обращаясь к чтению Маркса на немецком или английском языках, трудно не согласиться, что адекватным переводом обсуждаемых марксовых терминов на русский язык будет именно термин «ценность», а не «стоимость», которая заставляет думать скорее о количественных соотношениях, чем о существе дела.
