Русско-японский психопат
Компания ещё не кончена. Всё впереди. Русский солдат привык к победам. Вспомните Полтаву, незабвенного Суворова..А Севастополь! А как в двенадцатом году мы прогнали величайшего в мире полководца Наполеона. Велик бог земли русской...Что, не правда?
Титульный герой повести «Штабс-капитан Рыбников», армейский служака, вовлеченный прожжёным писакой Щавинским в многодневный кутёж по питерским злачным местам, выведен наблюдательным Куприным, как главный персонаж сезона 1905. Потёртый, шумный, лезящий ко всем с рассказами о «боях», и своих личных потерях в них (кантузия под Ляояном.., ранение под Мукденом - показать?), тостующий за победу по поводу и без - такие (псевдо- и настоящие) герои разбросаны по обочинам любой войны во все времена и рассказ о нём остался бы просто небольшой мастерской зарисовкой, если бы не парочка любопытных поворотов.
Первая из бесчисленной череды русских войн 20-го века, та война стала первой по явлению в общенном сознании, которое на современном жаргонизме можно обозначить , как «крышеснос». Ожидавшаяся «маленькая победоносная война» с противником, да господи, каким еще противником?!..превратилась с горючую смесь из героизма, бездарности, горечи, бессилия, подъёма, озлобления - и не будем забывать, что из этого еще вспыхнула революция (как тем же маршрутом потом в 14м-17-м) Но был в этом коктейле и совершенно новый, доселе не испробованный мотив - шпиономания.
Корней Чуковский, в те годы близко сошедшийся с Куприным, свидетельствует, что в Щавинском, звезде журналистики, гоняющимся за яркими образами по тёмным закоулкам жизни, Александр Иванович вывел самого себя. И что случай со Штабс-капитаном Рыбниковым, имел место быть в действительности.
А произошло следующее - Куприн, с определённого момента стал подозревать, что Рыбников не кто иной, как высокопоставленный офицер японского генштаба ( не ниже полковника) и призывал его признаться в этом на условиях анонимности. В рамках загула к этому стёбу привлекались мелькавшие вокруг них собутыльники, в шутку начавшие обращаться к штабс-капитану с использованием японских титулов.
Наконец на ужине в борделе Щавинский «сдался» - попросил у Рыбникова прощения за свои неуместные подозрения и распрощался с ним, оставив нашего героя в компании дам полу-света.
Я не могу себе даже представить, как это можно решиться, за десятки тысяч вёрст от Родины, в городе, полном ненавидящими врагами, ежеминутно рискуя жизнью..Главное не могу постигнуть этого постоянного напряжения ума и воли, этой дьявольской траты душевных сил. Разкчиться думать по-японски, совсем забыть своё имя, отождествиться с другой личностью..-Э, бросьте вы, благодетель, - возразил небрежно Рыбников, - ну его к дьяволу! Меня и в полку дразнили японцем. Что там! Я штабс-капитан Рыбников. Знаете, есть русская поговорка: рожа овечья, а душа человечья. А вот расскажу вам, у нас в полку был однажды случай...
То, что девушки, работницы притона, выведены без непременного «осуждения», а наоборот, с симпатией к их наивности и открытости было для тогдашнего общества настоящим прорывом («Яма» последует позже), к тому же они заражены теми же страхами и стреотипами что и все, и мельком услышанные Настей «японские» подстёбывания над Рыбниковым для начала озадачили её.
Ситуация в голове самого Рыбникова, тем временем развивается еще тревожнее. Находясь с одной стороны в крайней степени самовозбуждения, с другой под давлением «благодетелей» («банкет»- то оплачивался Щавинским) (плюс не забудем о суммарном количестве выпитого) - он начинает считать себя всамделишным японским агентом.
Окончательно вжился в новую роль он уже наедине в Настей - жёсткий секс и бормотание небольшого количества общеизвестных японских слов во сне. Девушка в панике бежит к подруге сообщить о страшном открытии - в её постели японский шпион!
Он со стоном повернулся на спину , и странные, дико звучайшие, таинсквенные слова чужого языка быстро побежали с его губ. Женщина слушала перестав дышать...Он молчал с минуту, потом опять заговорил длинно и непонятно... И вдруг женщина услышала произнесённое громко, ясным и твёрдым голосом, единственное знакомое ей из газет японское слово - «Банзай!»
У Соньки как раз находился её постоянный любовник Лёнька, полицейский, для которого поимка шпиона - отличный повод отличиться. Вся компания отправляется брать агента вражеской державы!
Она рассказала подробно, обнаружив большую, мелочную, чисто женскую наблюдательность, обо всём, что касалось Рыбникова, о том, как его называли генералом Куроки, об его японском лице, об его странной нежности и страстности, об его бреде и, наконец, о том, как он сказал слово «банзай». - Слушай, ты не врёшь? - спросил быстро Лёнька, и в его тёмных глазах зажглись быстрые искры. - Вот ей богу! Не сойти мне с места!
Наблюдение Куприна ценно тем, что он, не преуменьшая/преувеличивая, показал, что в нарождающемся массовом обществе «потрясения» не могут быть локальными. Трясёт всё/плывут все - сам автор в том числе!. Атмосфера всеобщей шпиономании проникает в самые закрытие сферы общества.
Он уже, свесив одну ногу, готовился сделать всем телом толчок, женщина с пронзительным криком бросилась к нему и ухватилаего за левую руку. Вырываясь, он сделал неловкое движение и вдруг со слабым, точно удивлённым криком, неловко, нерасчётливо полетел вниз на камни.
А психоделика особо впечатлительных, таких, как главный герой - уходит в совершенный туман, где они могут обнаружить себя через какое то время в абсолютно немыслимых в «мирное» время положениях. Из него можно лепить кого угодно! Изьять маленького человека из футляра задача не сложная, вопрос, кто этим его новым состоянием воспользуется. Не похоже, что сильные мира сего усвоили обильные уроки первой половины 20-го века - но свидетельство доктора Куприна жестоко, как диагноз опытного врача - путь к излечению рыбниковых один - тяжкие телесные повреждения. Что, не правда?
А-а! Врё-ошь! - хрипел он, тиская свою жертву с бешеным озлоблением. Штабс-капитан не сопротивлялся. Глаза его горели непримиримой злобой, но он был смертельно бледен, и розовая пена пузырьками выступала на краях его губ. - Не давите на меня, - сказал он шёпотом, - я сломал себе ногу.
P.S. Рыбников - Игорь Шутов (https://vk.com/shutav) (MD MODEL management https://vk.com/mdmodel);
Настя - Эльвира Вильданова (https://vk.com/elviravildanovaf);
Сонька - Анна Берген (https://vk.com/idbergen);
Лёнька - Максим Широбоков (https://vk.com/m_shirobokov);
Половой - Иван Личидов (https://vk.com/ivlich13);
MUA - Лилия Белая (https://vk.com/belayalady);
Причёска, организация - Эльвира Вильданова (https://vk.com/elviravildanovaf);
Будуарный наряд - Эльвиа Бонита (https://vk.com/elviravildanova);
Локация - Бобровая долина (https://vk.com/bobrovayadolina);
Фото - Алексей Ельцов (https://vk.com/aeltsovcom).
Титульный герой повести «Штабс-капитан Рыбников», армейский служака, вовлеченный прожжёным писакой Щавинским в многодневный кутёж по питерским злачным местам, выведен наблюдательным Куприным, как главный персонаж сезона 1905. Потёртый, шумный, лезящий ко всем с рассказами о «боях», и своих личных потерях в них (кантузия под Ляояном.., ранение под Мукденом - показать?), тостующий за победу по поводу и без - такие (псевдо- и настоящие) герои разбросаны по обочинам любой войны во все времена и рассказ о нём остался бы просто небольшой мастерской зарисовкой, если бы не парочка любопытных поворотов.
Первая из бесчисленной череды русских войн 20-го века, та война стала первой по явлению в общенном сознании, которое на современном жаргонизме можно обозначить , как «крышеснос». Ожидавшаяся «маленькая победоносная война» с противником, да господи, каким еще противником?!..превратилась с горючую смесь из героизма, бездарности, горечи, бессилия, подъёма, озлобления - и не будем забывать, что из этого еще вспыхнула революция (как тем же маршрутом потом в 14м-17-м) Но был в этом коктейле и совершенно новый, доселе не испробованный мотив - шпиономания.
Корней Чуковский, в те годы близко сошедшийся с Куприным, свидетельствует, что в Щавинском, звезде журналистики, гоняющимся за яркими образами по тёмным закоулкам жизни, Александр Иванович вывел самого себя. И что случай со Штабс-капитаном Рыбниковым, имел место быть в действительности.
А произошло следующее - Куприн, с определённого момента стал подозревать, что Рыбников не кто иной, как высокопоставленный офицер японского генштаба ( не ниже полковника) и призывал его признаться в этом на условиях анонимности. В рамках загула к этому стёбу привлекались мелькавшие вокруг них собутыльники, в шутку начавшие обращаться к штабс-капитану с использованием японских титулов.
Наконец на ужине в борделе Щавинский «сдался» - попросил у Рыбникова прощения за свои неуместные подозрения и распрощался с ним, оставив нашего героя в компании дам полу-света.
Я не могу себе даже представить, как это можно решиться, за десятки тысяч вёрст от Родины, в городе, полном ненавидящими врагами, ежеминутно рискуя жизнью..Главное не могу постигнуть этого постоянного напряжения ума и воли, этой дьявольской траты душевных сил. Разкчиться думать по-японски, совсем забыть своё имя, отождествиться с другой личностью..-Э, бросьте вы, благодетель, - возразил небрежно Рыбников, - ну его к дьяволу! Меня и в полку дразнили японцем. Что там! Я штабс-капитан Рыбников. Знаете, есть русская поговорка: рожа овечья, а душа человечья. А вот расскажу вам, у нас в полку был однажды случай...
То, что девушки, работницы притона, выведены без непременного «осуждения», а наоборот, с симпатией к их наивности и открытости было для тогдашнего общества настоящим прорывом («Яма» последует позже), к тому же они заражены теми же страхами и стреотипами что и все, и мельком услышанные Настей «японские» подстёбывания над Рыбниковым для начала озадачили её.
Ситуация в голове самого Рыбникова, тем временем развивается еще тревожнее. Находясь с одной стороны в крайней степени самовозбуждения, с другой под давлением «благодетелей» («банкет»- то оплачивался Щавинским) (плюс не забудем о суммарном количестве выпитого) - он начинает считать себя всамделишным японским агентом.
Окончательно вжился в новую роль он уже наедине в Настей - жёсткий секс и бормотание небольшого количества общеизвестных японских слов во сне. Девушка в панике бежит к подруге сообщить о страшном открытии - в её постели японский шпион!
Он со стоном повернулся на спину , и странные, дико звучайшие, таинсквенные слова чужого языка быстро побежали с его губ. Женщина слушала перестав дышать...Он молчал с минуту, потом опять заговорил длинно и непонятно... И вдруг женщина услышала произнесённое громко, ясным и твёрдым голосом, единственное знакомое ей из газет японское слово - «Банзай!»
У Соньки как раз находился её постоянный любовник Лёнька, полицейский, для которого поимка шпиона - отличный повод отличиться. Вся компания отправляется брать агента вражеской державы!
Она рассказала подробно, обнаружив большую, мелочную, чисто женскую наблюдательность, обо всём, что касалось Рыбникова, о том, как его называли генералом Куроки, об его японском лице, об его странной нежности и страстности, об его бреде и, наконец, о том, как он сказал слово «банзай». - Слушай, ты не врёшь? - спросил быстро Лёнька, и в его тёмных глазах зажглись быстрые искры. - Вот ей богу! Не сойти мне с места!
Наблюдение Куприна ценно тем, что он, не преуменьшая/преувеличивая, показал, что в нарождающемся массовом обществе «потрясения» не могут быть локальными. Трясёт всё/плывут все - сам автор в том числе!. Атмосфера всеобщей шпиономании проникает в самые закрытие сферы общества.
Он уже, свесив одну ногу, готовился сделать всем телом толчок, женщина с пронзительным криком бросилась к нему и ухватилаего за левую руку. Вырываясь, он сделал неловкое движение и вдруг со слабым, точно удивлённым криком, неловко, нерасчётливо полетел вниз на камни.
А психоделика особо впечатлительных, таких, как главный герой - уходит в совершенный туман, где они могут обнаружить себя через какое то время в абсолютно немыслимых в «мирное» время положениях. Из него можно лепить кого угодно! Изьять маленького человека из футляра задача не сложная, вопрос, кто этим его новым состоянием воспользуется. Не похоже, что сильные мира сего усвоили обильные уроки первой половины 20-го века - но свидетельство доктора Куприна жестоко, как диагноз опытного врача - путь к излечению рыбниковых один - тяжкие телесные повреждения. Что, не правда?
А-а! Врё-ошь! - хрипел он, тиская свою жертву с бешеным озлоблением. Штабс-капитан не сопротивлялся. Глаза его горели непримиримой злобой, но он был смертельно бледен, и розовая пена пузырьками выступала на краях его губ. - Не давите на меня, - сказал он шёпотом, - я сломал себе ногу.
P.S. Рыбников - Игорь Шутов (https://vk.com/shutav) (MD MODEL management https://vk.com/mdmodel);
Настя - Эльвира Вильданова (https://vk.com/elviravildanovaf);
Сонька - Анна Берген (https://vk.com/idbergen);
Лёнька - Максим Широбоков (https://vk.com/m_shirobokov);
Половой - Иван Личидов (https://vk.com/ivlich13);
MUA - Лилия Белая (https://vk.com/belayalady);
Причёска, организация - Эльвира Вильданова (https://vk.com/elviravildanovaf);
Будуарный наряд - Эльвиа Бонита (https://vk.com/elviravildanova);
Локация - Бобровая долина (https://vk.com/bobrovayadolina);
Фото - Алексей Ельцов (https://vk.com/aeltsovcom).