Страсти по Лолите
В октябре 54-го в нью-йоркское издательство «Фаррар, Страус и Янг» посыльный доставил пакет с рукописью и небольшим сопроводительным письмом, в котором известный в узких кругах автор, сообщал о своём желании, в «положительном» для текста случае, «пока» (на срок не меньше, чем год) соблюсти инкогнито, в случае же, если издательство сочтёт для себя публикацию романа невозможной (так оно и произошло), содержалась просьба - вернуть рукопись по указанному адресу, но не в коем случае не с помощью почтовой службы, которая, руководствуясь законом Комстока, может счесть текст порнографическим и изъять его.
Известно, по меньшей мере о двух попытках Набокова уничтожить рукопись «Лолиты».
В сентябре 55-го роман опубликован во Франции, через три года в Америке, Набоков мгновенно превратился в классика, а главным вопросом этой, самой удачной культурной провокации 20-го века, остаётся - как, из чего мастер создал образ американской девочки Лолиты, вставший в ряд главных женских лиц мировой культуры?
«Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя. Ло-ли-та...» (с этой молитвы начинается роман)
Она не становится жертвой маньяка или просчитанной мещанкой, хотя должна по законам жанра скатиться в обе эти сущности.
«Это было то же дитя - те же тонкие, медового оттенка плечи, та же шелковистая, гибкая, обнаженная спина, та же русая шапка волос»
Её не касается ни грязь ни тлен!
«Я смотрел на неё розовую, в золотистой пыли, на неё, существующую только за дымкой подвластного мне счастья»
А ведь главным героем романа является не она. О мотивации многих её поступков мы можем только строить предположения.
«пустота моей души успела вобрать все подробности её яркой прелести»
Набоков придумал для неё неологизм, вошедший во все словари мира («нимфетка»), наделил банальными фразами и поступками, сделал объектом фатальной страсти и перенёс это всё в мир, где несбыточность и неизбежность несколько раз меняются местами.
«О Лолита моя, всё, что я могу теперь, - это играть словами»
А оказалось, что больше ничего и не нужно.
P.S. Лолита - Дарья Гырдымова,
Гумберт - Ruslan Vinсero,
Dress - KATARINI,
MUA - Лилия Мансурова,
Локация - «Green roof»,
Фото - Елена Кулигина.
Известно, по меньшей мере о двух попытках Набокова уничтожить рукопись «Лолиты».
В сентябре 55-го роман опубликован во Франции, через три года в Америке, Набоков мгновенно превратился в классика, а главным вопросом этой, самой удачной культурной провокации 20-го века, остаётся - как, из чего мастер создал образ американской девочки Лолиты, вставший в ряд главных женских лиц мировой культуры?
«Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя. Ло-ли-та...» (с этой молитвы начинается роман)
Она не становится жертвой маньяка или просчитанной мещанкой, хотя должна по законам жанра скатиться в обе эти сущности.
«Это было то же дитя - те же тонкие, медового оттенка плечи, та же шелковистая, гибкая, обнаженная спина, та же русая шапка волос»
Её не касается ни грязь ни тлен!
«Я смотрел на неё розовую, в золотистой пыли, на неё, существующую только за дымкой подвластного мне счастья»
А ведь главным героем романа является не она. О мотивации многих её поступков мы можем только строить предположения.
«пустота моей души успела вобрать все подробности её яркой прелести»
Набоков придумал для неё неологизм, вошедший во все словари мира («нимфетка»), наделил банальными фразами и поступками, сделал объектом фатальной страсти и перенёс это всё в мир, где несбыточность и неизбежность несколько раз меняются местами.
«О Лолита моя, всё, что я могу теперь, - это играть словами»
А оказалось, что больше ничего и не нужно.
P.S. Лолита - Дарья Гырдымова,
Гумберт - Ruslan Vinсero,
Dress - KATARINI,
MUA - Лилия Мансурова,
Локация - «Green roof»,
Фото - Елена Кулигина.