Так было.
В начале 80-х в университете было мало иностранных студентов, очень мало. В мединституте, наоборот, от пяти до десяти процентов студентов были иностранцами. Дети удельных африканских князьков там соседствовали с представителями социалистического блока. В мединституте можно было учиться как за деньги, так и по обмену. Не студенческому обмену, конечно, а обмену между представителями коммунистических партий. Иногда складывались забавные комбинации, когда в одной комнате выпивали сыночек африканского принца и гедеэровский, к примеру, комсомолец. До драк доходило редко, но конфликты случались. Вот где раздолье было для вербовщиков из доблестного комитета.
В университете же иностранцы были совсем другого толка. Не знаю, как объяснить, но иногда складывалось ощущение, что они тут временно, на передержке что ли. Или прятали их так. Причем учились они только на некоторых факультетах: биологическом, геологическом, химическом и еще паре-тройке. Физический факультет для иностранцев был закрыт.
( Университетский первый отдел всегда славился параноидальной шпиономанией. Свой допуск, к примеру, я получил перед тем, как мы начали совместно с физиками разрабатывать полевой прибор для определения карбоксигемоглобина в крови. Только так я смог узнать страшную и абсолютно ненужную мне тайну, что танкисты в современных советских танках умирают после четвертого-пятого выстрела. Образующиеся при выстреле газы связывали гемоглобин и люди умирали от гипоксии. Я не понимаю, зачем нужно было разрабатывать этот прибор, кто будет измерять уровень карбоксигемоглобина у уже обреченного на гибель экипажа, и почему за эти деньги не улучшить вентиляцию в танке. Прибор мы этот, в конечном итоге, сделали, и может, когда-нибудь я расскажу, как бегал за студентами биофака, чтобы взять у них кровь, необходимую для калибровки прибора. Зачет, во всяком случае, можно было получить только через прокол пальца. Речь сейчас не об этом.)
Итак, иностранные студенты в университете не учились, а отбывали срок. На учебу их направлял иностранный отдел секретариата КПСС (в зашифрованном виде эта информация присутствовала в личных делах каждого иностранного студента). Они приходили на лекции и отсиживали необходимое количество часов. В остальное время занимались, чем бог на душу положит. В группе были несколько афганцев, офицеры, так сказать, афганской армии, которые неприкрыто фарцевали. Раз в месяц, по очереди, они летали в Афганистан и привозили оттуда шмотки и аппаратуру, американскую преимущественно. По всей видимости, это были военные трофеи. Афганцев не трогали в их стремлении к обогащению.
Был один панамец, член коммунистической партии Панамы, который оказался банальным алкоголиком и с периодичность раз в два-три месяца отправлялся на лечение. Возвращаясь, он начинал пить с удвоенной энергией. Кто знает, что ему снилось по ночам.
Было несколько «доблестных» палестинцев из «организации освобождения палестины», как я теперь понимаю. Редкостные сволочи и скандалисты. Арабов вообще было больше всего, если ливанцев можно назвать арабами. Брюнеты с голубыми глазами пользовались особой популярностью в преимущественно женском коллективе биофака. Были еще некоторые представители неизвестных мне племен и народностей. Собрали, в общем, каждой твари по штуке. Думаю, все это были те, кого сегодня мы называем террористами, а тогда «борцами за освобождение». Думаю, если принять это за посыл, то сразу становится ясно, что они в университете просто отсиживались после очередных преступлений. Это, конечно, мои домыслы, но достаточно логичные.
Особенно запомнился один из Венесуэлы. Этот тип был абсолютно сдвинут на сексуальной почве: эксгибиционист и вуайерист в одном лице. Сколько раз его лупили в женских раздевалка душевых при студенческом общежитии - не сосчитать. Практически все время он ходил в кровоподтеках на лице. Но поделать с ним никто ничего не мог, он находился под плотной опекой и защитой понятно кого. Собственно, из-за него мне все это и вспомнилось. Каждый раз, когда я вижу фотографию Уго Чавеса, нынешнего президента Венесуэлы, я вздрагиваю, так он похож на бывшего недоучившегося студента биологического факультета университета.
В университете же иностранцы были совсем другого толка. Не знаю, как объяснить, но иногда складывалось ощущение, что они тут временно, на передержке что ли. Или прятали их так. Причем учились они только на некоторых факультетах: биологическом, геологическом, химическом и еще паре-тройке. Физический факультет для иностранцев был закрыт.
( Университетский первый отдел всегда славился параноидальной шпиономанией. Свой допуск, к примеру, я получил перед тем, как мы начали совместно с физиками разрабатывать полевой прибор для определения карбоксигемоглобина в крови. Только так я смог узнать страшную и абсолютно ненужную мне тайну, что танкисты в современных советских танках умирают после четвертого-пятого выстрела. Образующиеся при выстреле газы связывали гемоглобин и люди умирали от гипоксии. Я не понимаю, зачем нужно было разрабатывать этот прибор, кто будет измерять уровень карбоксигемоглобина у уже обреченного на гибель экипажа, и почему за эти деньги не улучшить вентиляцию в танке. Прибор мы этот, в конечном итоге, сделали, и может, когда-нибудь я расскажу, как бегал за студентами биофака, чтобы взять у них кровь, необходимую для калибровки прибора. Зачет, во всяком случае, можно было получить только через прокол пальца. Речь сейчас не об этом.)
Итак, иностранные студенты в университете не учились, а отбывали срок. На учебу их направлял иностранный отдел секретариата КПСС (в зашифрованном виде эта информация присутствовала в личных делах каждого иностранного студента). Они приходили на лекции и отсиживали необходимое количество часов. В остальное время занимались, чем бог на душу положит. В группе были несколько афганцев, офицеры, так сказать, афганской армии, которые неприкрыто фарцевали. Раз в месяц, по очереди, они летали в Афганистан и привозили оттуда шмотки и аппаратуру, американскую преимущественно. По всей видимости, это были военные трофеи. Афганцев не трогали в их стремлении к обогащению.
Был один панамец, член коммунистической партии Панамы, который оказался банальным алкоголиком и с периодичность раз в два-три месяца отправлялся на лечение. Возвращаясь, он начинал пить с удвоенной энергией. Кто знает, что ему снилось по ночам.
Было несколько «доблестных» палестинцев из «организации освобождения палестины», как я теперь понимаю. Редкостные сволочи и скандалисты. Арабов вообще было больше всего, если ливанцев можно назвать арабами. Брюнеты с голубыми глазами пользовались особой популярностью в преимущественно женском коллективе биофака. Были еще некоторые представители неизвестных мне племен и народностей. Собрали, в общем, каждой твари по штуке. Думаю, все это были те, кого сегодня мы называем террористами, а тогда «борцами за освобождение». Думаю, если принять это за посыл, то сразу становится ясно, что они в университете просто отсиживались после очередных преступлений. Это, конечно, мои домыслы, но достаточно логичные.
Особенно запомнился один из Венесуэлы. Этот тип был абсолютно сдвинут на сексуальной почве: эксгибиционист и вуайерист в одном лице. Сколько раз его лупили в женских раздевалка душевых при студенческом общежитии - не сосчитать. Практически все время он ходил в кровоподтеках на лице. Но поделать с ним никто ничего не мог, он находился под плотной опекой и защитой понятно кого. Собственно, из-за него мне все это и вспомнилось. Каждый раз, когда я вижу фотографию Уго Чавеса, нынешнего президента Венесуэлы, я вздрагиваю, так он похож на бывшего недоучившегося студента биологического факультета университета.