Страсти по спиннингу
День не заладился с самого утра.
И даже со вчерашнего вечера, когда нашу музыку не захотели жевать коровы (см.: «Журавли» для коров). (напомню, что мы в турпоходе. Нам по 15 лет. И нас на ночь приютила сельская школа.)
Да и ночью тоже не ладно.
***
Юрка взял с собой из дому банку сгущёнки.
На всех банки не хватит. Поэтому Юрка решил съесть сгущёнку со мной.
Вся наша тургруппа спит в спортзале.
На матах.
Свет выключен.
Темно.
Тишина.
Накрылись одеялом. Достали из рюкзака сгущёнку……
А открывать то её нечем!
Вылезли из-под одеяла, в одних трусах вышли на улицу.
Прохладно.
Пахнет коровами и селом.
Над головой звёздная россыпь.
Темно.
Чем открывать будем?
Не знаем, что и делать.
Шепчемся. Решение приходит быстро и внезапно.
Юрка со злости берёт ближайший булыжник и с размаху лупит в банку.
Несколько раз.
Банка безоговорочно соглашается с Юркиным решением.
Она уже сама не своя. Скукожилась под умелыми Юркиными руками с камнем.
Это уже не банка, а сплошная гематома. Исходящая сгущёнкой. С добрую половину сгущёнки выплеснулось на землю.
Какая досада!
Мы тут же на улице жадно слизываем с банки остатки и думаем о несправедливом банкином устройстве. А также о Юркиной непредусмотрительности.
Юра, Юра. Надеюсь, в следующий раз ты возьмёшь вместе с банкой открывалку.
***
Я ещё дремлю.
Кажись, понимаю, что утро.
Видать, уже немного проснулся.
Но полностью сон не отпускает.
Снится что-то тёплое, светлое и приятное.
Наверное, я улыбаюсь.
…
И внезапно - как плевок в лицо! Как вроде бы мне села на перекур медуза.
Прохладная склизкая влажная мерзость!
Да, да. Именно мерзость!
На лице.
Некоторое время лежу и пытаюсь понять, что произошло.
Открываю глаза.
Трогаю, вытираю лицо.
Смотрю на руку. Нюхаю.
Ну это ж надо. Всё лицо в зубной пасте.
И какая зараза это сделала!?
В спортзале тишина. Все, кажись, ещё спят. Но кто-то ведь это сделал!
Пытаюсь вычислить жертву.
Встаю.
Хожу между спящими (или притворяющимися?).
Этот спит. И этот. Эта спит. И эта.
А вот наша училка. Наш походный туристический командир.
Смутные догадки. Вглядываюсь пристальнее.
Нет. Училка не спит. Подхожу. Она открывает глаза и весело хихикает, чуть ли ни руки потирает.
А как же - затея удалась.
- Доброе утро, Саша. Что это у тебя с лицом?
Доброе, доброе. Спасибо, говорю, не пожалели на меня пол-тюбика.
- Да нет, это не я. Кто ж это тебя так разукрасил?
И продолжает надо мной подтрунивать.
Вот же, думаю, шпаклёвщица доморощенная.
Но училка - что ж ты ей сделаешь. Авторитет в законе. Даже ущипнуть рука не поднимается. Не то, что по огородам погонять.
А она, знай, своё, потешается: «Ну надо ж так. Бедненький. Ну ничего, оно подсохнет - само отпадёт». И так далее в том же духе.
Опущенный, плетусь умываться.
Мне несколько неловко. Не знаю, что и делать.
Но через день я таки отблагодарил её остатками в тюбике.
***
Как то все мы в то утро не выспались.
Поели. То, да сё.
Пошли на речку отдыхать.
Заросший растительностью пляж.
Кто спит, кто купается, кто рыбу ловит, валяем дурака.
Над пляжем обрыв нависает. Метров пять.
Юрка, бескорыстная душа, прикорнул на краю обрыва. Лежит на правом боку. Ноги несколько поджал под себя. Ладонь подставил под щеку, локтем упёрся в землю. Расслабленный, спокойный, умиротворённый. Что-то, видать, приятное ему снится. Наверное, открывалку для сгущёнки нашёл; аккуратненько открыл и наслаждается сладкой жизнью.
Тут же летают ласточки. Весь обрыв в их гнёздах.
Я лежу на пляже, греюсь на солнышке, наблюдаю за ласточками, за Юркой, любуюсь его безмятежным видом.
И вдруг….
….
Кусок земли вместе с Юркой откалывается от обрыва и летит вниз на пляж (метров пять!).
Юра продолжает беспечно дремать на отколовшемся куске. Подпирает ладонью щеку. Ничего в нём не изменилось. Вокруг летают ласточки.
Юрка радуется своему сновидению.
Падение наверняка длится секунду - полторы. Или что-то около этого.
Я не успеваю испугаться. Хотя сколько мыслей проносится в тот момент в моей голове!
Отколовшийся от обрыва кусок земли с Юркой глухо падает на пляж. Кусок рассыпается.
Юрка продолжает лежать почти в той же позе - ладонь под щекой, локтём упирается в землю.
Наконец он открывает глаза. В глазах всё та же спокойная мечтательность. Сразу не понимает, что произошло.
Мы все подбегаем к нему.
- Юра! С тобой всё нормально?! Ты не ушибся?!
- А почему я должен ушибиться?
Нет. Ему не доходит. Он ещё до конца не проснулся.
- Юра, ты стал птицей!
Наконец ему дошло.
Ржёт, как лошадь.
А у меня все ладони стали мокрыми.
Но мы тоже все ржём.
***
Вовка в тот момент (когда Юрка упал с обрыва) удил рыбу.
У него новенький спиннинг. Отец на день рождения подарил.
Спиннинг дорогой, навороченный. Вовке завидуют.
Вовка впервые пробует спиннинг в деле. Взял его с собой в поход.
Видать, когда с Юркой это всё произошло, Вовка и забыл спиннинг у реки.
Не до того нам всем было, чтобы заниматься спиннингами и прочими делами.
Все сбежались смотреть на Юрку и обсуждать его удачное приземление.
Мы все взбудоражены этим событием.
Быстро собираемся и идём обедать.
Но во время обеда Вовка таки спохватился: спиннинг забыл!
Побежали мы с ним забрать спиннинг. Излазили весь берег: нет спиннинга.
Спиннинг исчез!
…
Что тут началось!
…
Вовка крыл приютившее нас село!
Вовка проклинал поход и Юрку с его удачным приземлением!
Вовка проклинал всё на свете: его любимый спиннинг исчез.
- Спиннинг эти быки колхозные украли! - (он о сельских пацанах), - Я видел, как они невдалеке сидели, тоже рыбу удили. А сейчас их уже нет. Сто процентов: мы ушли и они мой спиннинг стыбрили!
Вовка рвал и метал. Он был вне себя. Он просто взбесился.
Мы сельскими улицами возвращались к своим. Вовка не стесняясь орал направо и налево. Селяне молча смотрели из-за заборов. Иногда спрашивали:
- Что это с ним?
- Да спиннинг потерял на реке.
- Я им тут устрою весёлую жизнь! - Вовка не унимался, - Они меня надолго запомнят. Я им тут такую Хатынь заделаю! Спалю нафиг!
Ну это уж Вовка вообще загнул. Тормоза слетели полностью.
Мы подошли к школе. Вовка всё так же разорялся. Потом к нам пристроился директор сельской школы.
Вовка и ему что-то втирал о Хатыни.
Махал руками, топал ногами.
…
Так прошло с полчаса.
И вот…. видим мы: идёт толпа сельских пацанов. Руки колесом. Такие же ноги. Эдакие сельские супермены (осталось только трусы поверх штанов надеть). Видать, ещё с пелёнок привыкшие махать лопатами и кувалдами. Идут, как гориллы, переваливаясь с ноги на ногу (с лапы на лапу).
Все такие - здоровье аж выпирает.
Хух!
Оно и понятно.
Выросли на свеженьком сельском молочке, на свеженькой свининке.
Круглогодично питаются чистым загородным воздухом, который целомудренно обнимал нас разве что на каникулах.
…
Толпа недвусмысленно направлялась к нам.
Подошли. Остановились шагах в пяти.
Видим - большинство старше нас, на голову выше.
Чешут свои огромные кулаки. Взгляды из-подо лба враждебные. Хмурые.
Из толпы нормальным таким басом:
- Кому тут спиннинга надо?
…
…
…
Мы поняли, что попали.
…
Сейчас нам точно вломят.
…
Во всяком случае, другое в этой ситуации на ум не приходило.
Я глянул на Вовку.
Вовка мгновенно присмирел.
Взгляд его принял не то, чтобы испуганное, но какое-то удивлённое выражение.
Складывалось впечатление, что как вроде бы он уже примерял на себя роль пассива.
- Мне… н-надо. Я… п-потерял… на берегу, - Вовка говорил тихо, чуть робко. И своими удивлёнными светлыми глазами со смутной надеждой смотрел на пришедших.
Из толпы высунулась мощная волосатая рука с огромным кулаком. На кисти синела грубо набитая татуировка - солнце с расходящимися лучами; романтично пикирующая чайка и цинично синеющее слово «свобода». Кулак сжимал Вовкин спиннинг.
- Твой?
- Мой.
- Забирай. Мы нашли на берегу. Не знали, что это ваш. Видим - лежит. Никого рядом нет. Вот и взяли. И не крали вовсе. А вы сразу - крик на всё село. Хатынь. Спалю.
Вовка несмело протянул руку, взял спиннинг.
- Спасибо.
- Не за что.
Толпа развернулась и спокойно ушла в том направлении, откуда пришла.
…
…
…
Вовка не верил своим глазам.
Пронесло?
…
Он стоял полностью потрясённый.
…
Медленно приходил в себя.
Нежно прижимал к груди свой родной спиннинг и думал о превратностях судьбы: пассивом стать обломилось.
А спустя некоторое время (вернулись с похода) уже всем рассказывал о своём геройстве: как поставил всё село, как вернули спиннинг.
- Испугались меня. И правильно. А то я такО-о-е могу!
Да, мы можем.
