Подлое и хладнокровное убиство Пушкина
УБИТ ЛИ ПУШКИН ПОДЛО?
НЕТ -"Пушкинисты" ДА - Г.И. Абсава
Пушкин и его жена попали в гнусную западню, их погубили...
Кн. П.А. Вяземский
Поэт убит человеком без чести,
дуэль произошла вопреки
правилам - подло...
В.А. Жуковский
Пуговица
О дуэли А.С. Пушкина написано много, даже очень много, однако некоторые обстоятельства до настоящего времена остаются невыясненными. Так, до сих пор неизвестно, кто писал ему анонимные письма и какая цель при этом преследовалась, почему Дантеса настойчиво толкали к поединку и, наконец, зачем понадобилась физическая ликвидация Поэта. Изучение событий дуэли также вызывает ряд вопросов, в частности, почему Дантес отделался лёгкой раной в руку, хотя А.С. Пушкин попал ему в верхнюю часть живота и даже свалил его на снег? Традиционная пушкинистика (дореволюционная и советская) объясняла это тем, что пуля, пробив мышцы правой руки, угодила в пуговицу то ли сюртука, то ли подтяжек, которая тем самым спасла Дантесу жизнь, однако пуговицу эту никто и никогда не видел, военным судьям она в качестве вещдока не предъявлялась и речь о ней на суде вообще не шла. А информация эта была почерпнута из пересудов тогдашнего светского общества - источник, как известно, ненадёжный. Между тем во всех авторитетных биографиях А. Пушкина о пуговице Дантеса упоминается, как о непреложном факте. При полном отсутствии фактических материалов все это представляется, по меньшей мере, странным.
Уже несколько раз люди, не удостоившиеся чести быть профессиональными историками, литературоведами, пушкинистами и пр. и не удовлетворённые официальной версией о дуэли А.С. Пушкина, в частности, пресловутой пуговицей, выдвигали своё мнение: Жорж Дантес из-за трусости и в нарушение правил дворянской чести и Дуэльного кодекса вышел на поединок в кольчуге, панцире, бронежилете и т.п. Дискуссия об этом возникала и в 30-х, и в 60-х гг. XX века. Но, как положено, «профессионалы-пушкинисты», монопольно владеющие прессой, вышли из этой схватки победителями.
Помилуйте, кто может поверить измышлениям какого-то инженера М. Комара, что «...при скорости около
300 м/сек... сильный удар пули... должен произвести большой разрушительный эффект: то, что пуля Пушкина пробила руку Дантеса без повреждения кости, нельзя назвать большим эффектом. На эту работу израсходовалась только незначительная часть силы удара, и главная его часть обрушилась на пуговицу. Она должна была если не разрушить, то деформировать пуговицу и вдавить её в тело». Но следов этого на теле Дантеса не осталось, следовательно - был панцирь.
Кто поверит выдумкам какого-то судебно-медицинского эксперта В. Сафонова, высказавшего предположение о существовании кольчуги, т.к. кавалергардский вицмундир был однобортный и в месте попадания пули пуговицы не должно было быть (вицмундир - выходной офицерский мундир фрачного покроя; в то время действительно был однобортным).
Как верить этим непрофессионалам и полупрофессионалам, если маститые «профессионалы» утверждают, что этого быть не могло, приглашают специалистов по военному костюму и защитным вооружениям и доказывают, что, начиная с ХV века кольчатые доспехи никого от пули уже не спасали, а на Дантесе был офицерский сюртук, который действительно был двубортный и пуговка имелась? (Повседневной одеждой офицера был двубортный общевойсковой сюртук - приталенный пиджак с глухой застёжкой и полами до колен). Но в качестве основного аргумента выдвигалась честь дворянина и офицера, которая не позволила Дантесу прибегнуть к какому-то пулезащитному приспособлению.
Воинская честь и дворянское благородство - вещи прекрасные, но являлся ли Ж. Дантес их достойным носителем?
Честь
Поддержание своей чести дворянином и офицером (в то время это были синонимы: солдат или сержант, произведенный в офицеры, автоматически аноблировался, т.е. получал потомственное дворянство) заключалось не только в готовности в любое время выйти на дуэль и даже не в том, что он никогда не будет сидеть в театре на галёрке. Прежде всего, это было ревностное исполнение своего служебного долга и верность присяге. Дантес не принял русского подданства, но принёс присягу «на верность службы», где клялся исполнять свой долг «как честному, храброму и верному офицеру надлежит». И как он это делал? Он пользовался репутацией «негодного офицеришки, позорившего один из лучших полков русской гвардии». Например, позволял себе курить в строю, постоянно сбегал с дежурств и учений и даже не удосужился выучить по-русски несколько уставных команд (интересно, как ухитрялся командовать своим взводом?). Не говоря уж о том, что он не вылезал из внеочередных дежурств по полку, домашних арестов и гауптвахты - 44 взыскания за 3 года службы! А имеющиеся в его формулярном (послужном) списке многочисленные объявления Высочайшего благоволения (благодарности) объясняются просто: за удачно проведенный смотр, манёвры и пр. полк удостаивался Высочайшего благоволения, которое вносилось в послужной список каждого полкового офицера. Право же, командир Кавалергардского полка генерал-майор Гринвальд у меня вызывает восхищение - это же надо с такими разгильдяями-офицерами умудряться содержать свою часть в образцовом порядке и получать благодарности от такого знатока строевой службы, как Николай I!
А вот ещё штрихи к психологическому портрету рыцаря Дантеса. В своих показаниях Комиссии военного суда о причинах дуэли он всячески изворачивается и врёт, стремясь представить А.С. Пушкина грубым дикарём, оскорбившим его без всякой причины: «...Нидерландский посланник барон Геккерен получил от... Пушкина оскорбительное письмо касающееся до моей чести, которое якобы он неадресовал на моё имя единственно потому, что щчитаит меня подлецом и слишком ниским» (здесь и далее сохранена орфография оригинала. - Авт.)... Но этот подлец ни словом не упоминает за что: за то, что они со своим приёмным «папашей» Геккереном нахально преследовали жену Пушкина. А первый вызов на дуэль в ноябре 1836 г. Александр Сергеевич, оказывается, сделал по глупости и взял его назад по той же причине, т.к. якобы «...он ошибся в поведении моём и что он более ещё находит оное благородным и вовсе неоскорбительным для его чести...» И опять ни слова не сказал «благородный рыцарь», что Пушкин вынужден был отозвать свой вызов, т.к. Дантес через несколько дней сделал предложение сестре Наталии Николаевны. Не мог же он портить партию свояченице - перезрелой нищей дурнушке Екатерине Гончаровой!
Но суд, слава Богу, хоть в этом разобрался и вынес определение: «...Легкомысленное поведение Барона Егора Геккерен, который оскорблял жену Пушкина своими преследованиями, клонившимися к нарушению семейственнаго спокойствия и святости прав супружеских...».
А как этот «благородный правдолюбец» пытается припутать к делу невиновных людей, в частности, друга Пушкина князя П.А. Вяземского: он ссылается на некую «реляцию» своего секунданта к абсолютно непричастному князю Петру Андреевичу - там, мол, всё сказано. И вот Вяземского, ни сном, ни духом не ведавшего о дуэли до её исхода и уже потом получившего письмо с описанием этого события от секунданта Дантеса, вызывают в суд и заставляют оправдываться, откуда у него эта «реляция», да не знал ли он заранее о готовящемся поединке. Расчёт неплохой - припутав к суду известного человека, да ещё русского князя, Дантес получал дополнительные шансы вывернуться.
Находясь под арестом, Дантес пишет частное письмо Презусу (председателю) Военно-судной комиссии конногвардейскому полковнику Бреверну, где сваливает всю вину на А.С. Пушкина, представляя его этаким дикарём, мавром, необузданным ревнивцем, вызвавшим его за невинные светские любезности Наталии Николаевне. Опять наглая и беспардонная ложь: в своих официальных показаниях припёртый к стене Дантес был вынужден признать, что его поведение в отношении Н.Н. Пушкиной действительно могло вызвать ревность её мужа. Я уж и не говорю, что не только правила чести, но и Устав воспрещали арестованному офицеру заводить приватную переписку с судьями. И Бреверн тоже хорош гусь - вместо того, чтобы доложить по инстанции о попытке оказать давление на следствие и приобщить эту цидулку к делу, он молчит. Хорошо, что хоть письмецо сохранил, и мы имеем теперь возможность предъявить его защитникам «благородного джентльмена» Дантеса-Геккерена, человека с двумя фамилиями и тремя отечествами.
Нетрадиционная ориентация
Что касается других моральных качеств Жоржика, то тут никуда не денешься - Дантес действительно был пассивным любовником нидерландского посланника барона Луи Геккерена, который при живом отце «усыновил» его за оказанные известные услуги. Кстати, в высшем свете об этом знали немногие, а кто знал - помалкивал. О причинах «усыновления» ходили разноречивые слухи, по-видимому, умело вбрасываемые старым интриганом Геккереном: кто говорил, что Дантес - побочный сын голландского короля, и Геккерен, выполняя королевскую волю, легализует положение его сына, кто считал Жоржа его племянником. Но мы-то знаем, в чём дело. Не подумайте, что я собираюсь морализировать на эту тему, мне неохота делать бесполезную работу. Ну, добро бы была у него нетрадиционная ориентация, как говорится, человек по ошибке родился мужчиной. Однако это не так - Дантес был отъявленным бабником и вечно вертелся возле юбок. Что же заставило душку Жоржа наступать на горло собственной песне и податься в любовники к пожилому лысому гомосексуалисту? Причина стара, как мир: деньги, господа. Дело в том, что Луи Геккерен был очень богат, а красавец Дантес - нищ, как церковная крыса: младший сын небогатого эльзасского помещика, да ещё эмигрировавший по политическим мотивам (он принимал участие в путче, организованном невесткой свергнутого короля Карла Х герцогиней Беррийской для возвращения престола своему сыну; поговаривали, что Дантес находился в любовной связи с герцогиней). Император Николай I, недолюбливавший нового короля Франции Луи-Филиппа, разрешил Дантесу вступить в Кавалергардский полк сразу офицером и назначил ему содержание в 10000 рублей в год (для сравнения: А.С. Пушкин, имея более высокий чин, равный капитанскому, и придворное звание камер-юнкера, получал всего 5000 рублей в год). Денег этих Дантесу катастрофически не хватало, почему он и принял «лестное» предложение Геккерена. Но человек он был деловой - потребовал гарантий, т.е. «усыновления», что, с одной стороны, обеспечивало получение богатого наследства, а с другой - давало благопристойное объяснение совместного проживания двух совершенно ничем не связанных мужчин (в то время на подобные пустяки почему-то обращали большое внимание). И ведь каков деляга - когда он случайно узнал, что по метрике он, оказывается, Жорж-Шарль, а в документах по усыновлению значится Шарль-Жорж, то немедленно отписал «папашке», чтобы тот принял меры, типа «исправленному верить».
И вот цель достигнута - Дантес не ограничен в денежных средствах, богатый наследник, живёт в роскоши. Неужели вы думаете, что этот беспринципный и аморальный человек выйдет на смертельный поединок с разъярённым, затравленным и загнанным в угол Пушкиным - одним из лучших стрелков и фехтовальщиков России, не приняв мер, гарантирующих его безопасность? Луи Геккерен тоже добился своего - хоть и с затратами, но получил в любовники молодого красавца-кавалергарда. И чтобы он отпустил его на верную смерть? За что же боролись?
Плохо вы думаете об этих людях, вернее, слишком хорошо. Выражение «верная смерть» - не для красного словца: тяжелораненый Пушкин сумел-таки удачно попасть в своего противника, и не прими папашка с сынком действенных защитных мер, Дантес точно предстал бы перед Судом Всевышнего одновременно с Александром Сергеевичем.
Так что не сомневайтесь, бесчестные меры для спасения чести они приняли. Обладатель чести, благородства и прочих добродетелей вышел на дуэль с А.С. Пушкиным, имея под сюртуком пулезащитное приспособление, скорее всего, хорошо пригнанную кирасу - сплошной металлический доспех, защищавший грудь, верхнюю часть живота и бока. Вышел в нарушение правил чести и Дуэльного кодекса; если бы об этом стало известно, Дантеса ждала бы гражданская смерть - он был бы изгнан из благородного общества. Но ведь жить-то хоцца, опять же какую кучу деньжищ предстояло ему получить после папаши Геккерена! Кто не рискует - не пьёт шампанского, вот Жоржик и решился рискнуть, тем более, что сценарий был разработан надёжный.
Подробности
Я не уверен, что всем читателям, особенно молодым, известна в подробностях история гибели Поэта, поэтому осмеливаюсь напомнить основные детали событий. В ноябре 1836 г. Пушкин получил анонимный пасквиль «ордена рогоносцев», прозрачно намекавший на связь его жены с императором. Александр Сергеевич мгновенно вычислил, от кого исходила эта гадость, и послал вызов Дантесу. Однако папаша Геккерен проявил неимоверную активность - униженно просил об отсрочке дуэли, подключил близких Пушкину людей и даже умолял его жену написать письмо Жоржу с просьбой не выходить на поединок якобы для того, чтобы не подвергать её мужа опасности - каков хитрец! Хорошо, что у той хватило ума отказаться. И в конце концов Геккерену удалось повернуть дело так, что будто бы Дантес увивался возле Наталии Николаевны только для того, чтобы жениться на её сестре - перезрелой, некрасивой косоглазой (наследственная черта Гончаровых), к тому же и бесприданнице. При таком повороте событий Пушкину ничего не оставалось делать, как отозвать свой вызов. И хотя ему пришлось написать, что он не считает, будто Дантес решился на невыгодную женитьбу из страха перед дуэлью, все сначала так и думали. Казалось бы, удалось втоптать обоих Геккеренов в грязь. Но хитрый старый черт Луи Геккерен не дремал - он стал распускать слухи о том, что его Жорж проявил высокое самопожертвование - женился на бедной дурнушке ради спасения чести своей возлюбленной, первой красавицы Петербурга Наталии Николаевны. В этом ему помогали посетители салонов графини М.Д. Нессельроде, графа С.С. Уварова, да и других недругов у Пушкина хватало. И эта светская чернь взяла верх - на Александра Сергеевича стали смотреть, как на настоящего рогоносца, тем более, что Дантес и после свадьбы продолжал демонстративно волочиться за его женой.
Конечно же, Натали никаких шашней с Дантесом не имела, однако будучи всего лишь женщиной, к тому же не очень умной, не могла удержать себя от флирта с модным красавцем, что, естественно, подливало масло в огонь. Плюс к этому жёлтая пресса во главе с небезызвестным Фаддем Булгариным, стремившаяся задавить конкурента - пушкинский журнал «Современник», вопила во всю глотку о кризисе гения Пушкина, что якобы заставило его сделаться журналистом. Плюс тяжёлое материальное положение - на руках у Александра Сергеевича была щеголиха-жена с двумя щеголихами-сестрами да ещё четверо малолетних детей, да ещё повеса, мот, вечно по уши в долгах младший брат, да ещё сестра с мужем, требовавшим своей доли из его скудных доходов, а при этом долгов у Пушкина было на 120000 рублей.
Униженный, затравленный Пушкин, глубоко оскорблённый в том, что он ценил превыше всего - собственную честь и честь любимой жены, направил оскорбительное письмо Геккерену. И что же? Тот мгновенно поручает своему так называемому сыну послать вызов на дуэль Пушкину, не терпит никаких проволочек и требует его к разделке. С чего вдруг такая спешка? В.В. Вересаев считал, что после первого вызова Геккерен срочно заказал для Дантеса стальной панцирь, к январю 1837 г. он был изготовлен и доставлен заказчику. Отсюда, вероятно, воинственный тон, угрозы, требования срочной дуэли - теперь уже не страшно.
Александр Сергеевич, не желая компрометировать своих друзей, просит английского дипломата Медженниса быть его секундантом, но тот отказывается. Поэт предлагает своему противнику самому выбрать для него секунданта, но тут отказывается Дантес: они готовят скрытое убийство, а если ещё и секундант Пушкина будет от них, то могут догадаться, что это, действительно, убийство под видом дуэли. Но эта парочка умела охранять то, что она называла своей честью.
Тогда Пушкин, случайно повстречав на улице своего лицейского друга инженер-подполковника К.К. Данзаса (это случилось в самый день дуэли около 13 часов 27 января), не открывая ему всей правды, просит его быть свидетелем одного разговора и увозит ничего не подозревающего Данзаса к французскому дипломату виконту Д’Аршиаку - секунданту Дантеса. Только там Константину Карловичу всё становится ясным, и он, не желая оставлять товарища в тяжелом, да и неловком положении, принимает на себя обязанности его секунданта.
Секунданты остаются наедине. На вопрос Данзаса, есть ли возможности к примирению, Д’Аршиак отвечает категорическим «нет» и предлагает, не теряя времени, приступить к выработке дуэльного соглашения. Условия, предложенные французами, очень жестоки: расстояние между барьерами 10 шагов, противники стреляют в любое время и с любой точки; при безрезультатности первого обмена выстрелами поединок возобновляется до «результата». Однако Данзас принимает их - Пушкин уполномочил его на любые условия.
Данзас возвращается к ожидающему его Пушкину, по пути забирает присмотренную последним пару пистолетов, и они отправляются к месту дуэли на Чёрной (!) речке. К назначенному месту они подъезжают в сумерках, в 5 часов вечера одновременно с противниками; Луи Геккерен притаился где-то вблизи. Секунданты утаптывают снег, размеряют барьеры, заряжают пистолеты - каждый свою пару. Противники становятся на крайние точки за 5 шагов от барьера и получают пистолеты (привезенные французами). Данзас взмахом шляпы подаёт знак к началу. Дуэлянты идут друг на друга, но Дантес, не доходя до барьера, стреляет; Пушкин падает. Подбежавшем секундантам он говорит, что ранен, но ещё в силах произвести свой выстрел. Выпавший пистолет Пушкина облеплен снегом, и Данзас подаёт ему другой. Александр Сергеевич целится, гремит выстрел - и Дантес падает. «Браво!» - восклицает Поэт и отбрасывает пистолет. Однако француз поднимается - он получил лёгкую рану в руку.
Рана
Вот отсюда начинается история с раной Дантеса. Повторяю: выстрел А.С. Пушкина был удачный, пуля попала в середину живота, такие раны очень опасны - почему же он не только не был убит, но и не ранен тяжело? До сих пор существует только одно объяснение - пуля, пробив мышцы правой руки, ударила в пуговицу. Однако деформированную пуговицу Дантес следствию не предъявлял, да и не смог бы этого сделать - не в пуговице было дело.
Читаем официальный документ - протокол медицинского обследования раненого Дантеса от 5 февраля 1837 г., подписанный штаб-лекарем гвардейской конной артиллерии коллежским асессором Стефановичем: «...свидетельствовал я Кавалергардского ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВА Полка Порутчика Барона Геккерна, почему оказалось, что Порутчик Барон Геккерн имеет пулевую проницающую рану на правой руке ниже локтеваго состава на четыре поперечных перста; вход и выход пули в небольшом один от другого разстоянии. Обе раны находятся в огибающих персты мышцах, окружающих Лучевую кость более к наружной стороне... Больной может ходить по комнате, разговаривает свободно, ясно и удовлетворительно, руку носит на повязке и кроме боли в раненом месте жалуется также на боль в правой верхней части брюха, где вылетевшая пуля причинила контузию, каковая боль обнаруживается при глубоком вдыхании, хотя наружных признаков контузии незаметно...»
Почему Дантес получил такую рану? Он стоял в классической позе дуэлянта, ожидающего выстрела: вполоборота правым плечом к противнику (для уменьшения площади мишени), согнутая правая рука плотно прижата к груди; правая кисть с зажатой в ней рукояткой пистолета защищает область сердца, плечо и предплечье - грудную клетку, а локоть - область печени. Если вытянуть руку ладонью вниз, то группа мышц предплечья, находящаяся книзу, и есть сгибатели пальцев. Попытайтесь встать в эту позу и вы поймёте, откуда взялась рана в правой руке. Такая позиция допускалась правилами, и ничего бесчестного в этом пока нет.
Но рана эта почти поверхностная и она действительно не могла погасить силу удара пули пушкинского пистолета, тем более, что рана не была слепая (т.е. пуля не застряла в мышцах), а сквозная. Вылетевшая из раны пуля якобы ударила в пуговицу. Сила её удара была большой, и она должна была деформировать пуговицу, вдавить её в тело и вызвать наружные повреждения кожных покровов живота: ссадины, царапины, наконец, гематому (синяк, по-русски). Но в том-то и дело, что никаких повреждений у Дантеса не было! А должны были быть! Ведь остаточная энергия пули, вылетевшей из руки Дантеса, была такова, что опрокинула его, стоявшего боком к выстрелу!
Контузия - это, по сути, ушиб. Пуля Пушкина ударила крепко, встряхнув дантесовские внутренности и вызвав их ушиб. При этом поражённые органы опухают из-за выхода жидкой части крови, отёк сдавливает нервные окончания и вызывает боль. При глубоком вдохе диафрагма отходит книзу, сдавливая контуженные органы брюшной полости, отсюда болезненные ощущения в животе при вдохе. Именно это имело место быть у Дантеса и именно это вызвало подозрение у опытного врача - контузия органов брюшной полости есть, а наружных признаков её нет. Такое сочетание было настолько необычным и подозрительным, что честный и грамотный хирург счёл необходимым специально отметить его в своём заключении.
Как могли произойти такие чудеса? Объяснение может быть только одно: на Дантесе была надета под сюртук хорошо подогнанная по фигуре кираса из высококачественной стали. Она-то и отразила удар пули, но контузии предотвратить не могла - слишком плотно прилегала к телу, поэтому и тряхнуло основательно дантесовы внутренности. Почти во всех книгах о Пушкине публикуется известный портрет Дантеса в парадной кавалергардской форме в кирасе. Обратите внимание, насколько хорошо она пригнана, так, что составляет одно целое с мундиром (точнее, с колетом). Разумеется, Жорж не использовал «табельную» кирасу хотя бы потому, что она изготовлена из мягкого сплава меди с цинком (томпака) - горела на солнце, как золотая, но пистолетной пули с 10 шагов могла и не выдержать. А стальная - могла, и, как видим, выдержала. При этом, если надеть поверх неё общевойсковой сюртук, то никто её и не заметит - скажут: офицерская выправка. Тем более, что рядом с тобой едет к месту преступ... простите, дуэли, сообщник-секундант, и поединок происходит в зимних сумерках, и никто тебя ощупывать не станет, полагаясь на эту самую дворянскую и офицерскую честь.
Следствие
Похоже, что примерно то же самое думала Комиссия военного суда при лейб-гвардии Конном Полку. Возможно, поэтому судьи не затребовали у Дантеса сюртук с пресловутой пуговицей. Всё это представляется весьма странным, если учесть, что в состав Комиссии входили 7 офицеров, знакомых с действием огнестрельного оружия не понаслышке, и юрист-аудитор, который также был обязан обратить внимание на такое подозрительное обстоятельство. Видимо, и военные судьи были уверены в благородстве Дантеса, хотя нельзя исключать какое-то воздействие на суд извне.
Несколько лет назад в газете «Завтра» была опубликована статья о применении бронежилетов, где также говорилось о возможности подобных контузий органов брюшной и грудной полостей; а пуля, угодившая в бронежилет в области сердца, может даже вызвать его остановку, и человек погибнет, не имея на теле ни малейшей царапины. Эта возможность учтена в бронежилетах высоких степеней защиты, исключающих плотное прилегание латы к телу. Понятно, что Жоржик такой роскоши позволить себе не мог, но уж лучше контузия, чем дырка в «правой верхней части брюха».
Да, действительно, Дантес рисковал очень сильно, мог подвергнуться изгнанию из порядочного общества, но ведь ставка была какая - жизнь, и не просто жизнь, а богатая, роскошная жизнь. Вы что думаете, мало людей, готовых рискнуть и за куда меньшую цену? Да и риск был минимальный: надетую под свободный повседневный сюртук кирасу в сумерках трудно было заметить, щупать Дантеса не собирались, щелчок пули о сталь сливался со звуком выстрела, а секундант, виконт Д’Аршиак, был свой человек, сообщник. Напомню вам о его дальнейшей судьбе: сразу после роковой дуэли Д’Аршиака во избежание скандала срочно услали во Францию, а уже в марте того же 1837 г. он был, естественно, «случайно», убит на охоте. Бывает, скажете, что поделать, несчастная случайность. Но когда случайностей более одной, то это - «непознанная необходимость». Либо боялись, что он может проговориться, либо уже успел кому-то проболтаться, вот и убрали. Данное обстоятельство лишний раз подтверждает подозрение, что в убийстве А.С. Пушкина замешаны не только оба Геккерена - здесь дело помрачнее и пострашнее. Недаром друг Поэта князь П.А. Вяземский писал впоследствии, что Пушкин и его жена были опутаны адскими кознями, механизм которых никогда не будет раскрыт. А этот человек, лежавший на снегу в рыданиях при выносе тела Александра Сергеевича после отпевания, видимо, знал очень много.
Теперь, когда нам с этой злополучной пуговицей, точнее, с её отсутствием, всё стало понятным, попытаемся разобрать другую версию - о том, что секунданты К.К. Данзас и виконт Д’Аршиак всыпали в стволы пистолетов уменьшенные заряды пороха. Якобы именно поэтому пуля Дантеса не прошла тело Пушкина насквозь, а сам француз отделался лёгкой раной в руку. Эту гипотезу предложили работник прокуратуры Б.Пискарёв и заслуженный юрист РСФСР
Д.Алексеев. К этим людям, совершившим в буквальном смысле подвиг, издав впервые за 150 лет материалы следствия и военно-судного дела о дуэли М.Ю. Лермонтова и снабдив их интересными комментариями, а также впервые за 100 лет выпустив в свет репринтное переиздание подлинного дуэльного дела
А.С. Пушкина, я отношусь с величайшим почтением. Но, видимо, и они были заворожены легендой о благородстве Дантеса, которому честь не позволила выйти на поединок в панцире, что заставило этих уважаемых людей, опытных юристов-криминалистов, искать другое объяснение.
Задумаемся: зачем Константин Карлович Данзас засыпал в стволы своих пистолетов ослабленный заряд пороха? Ведь слепые раны гораздо опаснее, чем сквозные, особенно в то время, когда надо было извлекать пулю без анестезии и антисептики? И уж кому, как не Данзасу, военному инженеру, боевому офицеру, прошедшему несколько войн и походов и имевшему тяжёлое пулевое ранение, было не знать об этом.* Уменьшение убойной силы пули тем более не имело смысла, что при безрезультатности первого обмена выстрелами поединок возобновлялся до тех пор, пока один из противников не будет убит или тяжело ранен. Увы, плевать было секунданту французской стороны на «солнце» какой-то русской поэзии: пуля из пистолета Дантеса не пробила тело А.С. Пушкина не потому, что пороховой заряд был ослаблен, а потому что попала в подвздошную кость (очень твёрдая штука, уверяю вас), раздробила её, затратив на это большую часть своей кинетической энергии, отрикошетила под углом в брюшную полость, оконтузив кишечник, и застряла в крестце.
Что же касается пули, выпущенной А.С. Пушкиным, то независимо от того, хотим мы этого или не хотим, но нельзя отрицать - её кинетическая энергия была вполне достаточной, чтобы свалить на снег Дантеса - высокого атлетически сложенного мужчину. Могло бы это случиться, если бы секундант А.С. Пушкина Данзас зарядил пистолет уменьшенным зарядом пороха?
На этом можно было бы закончить, но мне представляется целесообразным ознакомить читателя и с другими подозрительными обстоятельствами истории дуэли нашего великого Поэта. Во-первых, при вскрытии тела А.С. Пушкина пуля, видимо, не была извлечена, во всяком случае В.И. Даль упоминает о ней весьма глухо. Вообще вызывает удивление, что протокола вскрытия в деле нет и не было. Как ни странно, но на этот просчёт суда обратил внимание только один человек, далёкий от юриспруденции, - старый боевой генерал К.Бистром, просматривавший «Дело» и визировавший приговор военного суда в качестве Командира Гвардейского Корпуса. Но Аудиториатский департамент Военного министерства (военная прокуратура) в составе 9 прокуроров в генеральских чинах, сделал вид, что ничего не заметил.
Другая небезынтересная деталь: в подлинном архивном деле отсутствуют два листа (NN67,68) - именно те, где были обличающие Дантеса собственноручные показания К.К. Данзаса, о чём ещё в 1900 г. упомянул автор первой публикации «Дела» фон-Кауфман. К сожалению, уже невозможно восстановить, что показал Константин Карлович, а показать он мог то, что ему рассказал А.С. Пушкин, многое знавший и о многом догадывавшийся. В любом случае, ради пустяков в архивы не наведываются и пронумерованные листы не вырывают.
Когда и как это могло произойти? Скорее всего, документы были похищены после 1866 г., когда в России вышел сборник «Русские уголовные процессы» Г. Любавского, обратившего внимание на некоторые сомнительные моменты в дуэльных делах А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова. К тому времени Ж.Дантес делал блестящую карьеру при Наполеоне III, стал видным политически деятелем, сенатором, занимал высокооплачиваемые посты в банках. Не исключено, что до него дошла весть об этом - начали копать, того гляди, раскопают. По системе обратной связи друзья и сторонники, которых у него в России оставалось немало, приняли меры. Кто-то из них навестил архивы; результат известен.
Как видите, уже давно начали заботиться о сохранении репутации безупречного джентльмена барона Ж.Дантеса-Геккерена. Заботы эти продолжаются и в наше время. По сообщению историка А.Зинухова, некая итальянская профессорша, которой вроде бы позволили заглянуть в семейный архив Геккеренов, тоже пытается обелить убийцу Поэта, переваливая всю вину на А.С. Пушкина; её книга подготавливается к изданию в России.
* * *
Резюмируем: уважаемые товарищи, пора уже называть вещи своими именами. Безусловно, круг виновных в убийстве великого нашего Поэта не ограничивается двумя Геккеренами. Но при этом не подлежит сомнению, что Дантес струсил и из трусости вышел на дуэль, имея под сюртуком какое-то очень эффективное пулезащитное приспособление. Именно поэтому выстрел А.С. Пушкина, хотя и поразил его, но, к сожалению, не дал результата, и этот подонок отделался испугом и лёгкой раной. Прав был Василий Андреевич Жуковский, говоривший, что Поэт был убит человеком без чести, дуэль произошла вопреки правилам - подло...
Г.И. АБСАВА, кандидат медицинских наук
http://www.duel.ru/200352/?52_5_1
НЕТ -"Пушкинисты" ДА - Г.И. Абсава
Пушкин и его жена попали в гнусную западню, их погубили...
Кн. П.А. Вяземский
Поэт убит человеком без чести,
дуэль произошла вопреки
правилам - подло...
В.А. Жуковский
Пуговица
О дуэли А.С. Пушкина написано много, даже очень много, однако некоторые обстоятельства до настоящего времена остаются невыясненными. Так, до сих пор неизвестно, кто писал ему анонимные письма и какая цель при этом преследовалась, почему Дантеса настойчиво толкали к поединку и, наконец, зачем понадобилась физическая ликвидация Поэта. Изучение событий дуэли также вызывает ряд вопросов, в частности, почему Дантес отделался лёгкой раной в руку, хотя А.С. Пушкин попал ему в верхнюю часть живота и даже свалил его на снег? Традиционная пушкинистика (дореволюционная и советская) объясняла это тем, что пуля, пробив мышцы правой руки, угодила в пуговицу то ли сюртука, то ли подтяжек, которая тем самым спасла Дантесу жизнь, однако пуговицу эту никто и никогда не видел, военным судьям она в качестве вещдока не предъявлялась и речь о ней на суде вообще не шла. А информация эта была почерпнута из пересудов тогдашнего светского общества - источник, как известно, ненадёжный. Между тем во всех авторитетных биографиях А. Пушкина о пуговице Дантеса упоминается, как о непреложном факте. При полном отсутствии фактических материалов все это представляется, по меньшей мере, странным.
Уже несколько раз люди, не удостоившиеся чести быть профессиональными историками, литературоведами, пушкинистами и пр. и не удовлетворённые официальной версией о дуэли А.С. Пушкина, в частности, пресловутой пуговицей, выдвигали своё мнение: Жорж Дантес из-за трусости и в нарушение правил дворянской чести и Дуэльного кодекса вышел на поединок в кольчуге, панцире, бронежилете и т.п. Дискуссия об этом возникала и в 30-х, и в 60-х гг. XX века. Но, как положено, «профессионалы-пушкинисты», монопольно владеющие прессой, вышли из этой схватки победителями.
Помилуйте, кто может поверить измышлениям какого-то инженера М. Комара, что «...при скорости около
300 м/сек... сильный удар пули... должен произвести большой разрушительный эффект: то, что пуля Пушкина пробила руку Дантеса без повреждения кости, нельзя назвать большим эффектом. На эту работу израсходовалась только незначительная часть силы удара, и главная его часть обрушилась на пуговицу. Она должна была если не разрушить, то деформировать пуговицу и вдавить её в тело». Но следов этого на теле Дантеса не осталось, следовательно - был панцирь.
Кто поверит выдумкам какого-то судебно-медицинского эксперта В. Сафонова, высказавшего предположение о существовании кольчуги, т.к. кавалергардский вицмундир был однобортный и в месте попадания пули пуговицы не должно было быть (вицмундир - выходной офицерский мундир фрачного покроя; в то время действительно был однобортным).
Как верить этим непрофессионалам и полупрофессионалам, если маститые «профессионалы» утверждают, что этого быть не могло, приглашают специалистов по военному костюму и защитным вооружениям и доказывают, что, начиная с ХV века кольчатые доспехи никого от пули уже не спасали, а на Дантесе был офицерский сюртук, который действительно был двубортный и пуговка имелась? (Повседневной одеждой офицера был двубортный общевойсковой сюртук - приталенный пиджак с глухой застёжкой и полами до колен). Но в качестве основного аргумента выдвигалась честь дворянина и офицера, которая не позволила Дантесу прибегнуть к какому-то пулезащитному приспособлению.
Воинская честь и дворянское благородство - вещи прекрасные, но являлся ли Ж. Дантес их достойным носителем?
Честь
Поддержание своей чести дворянином и офицером (в то время это были синонимы: солдат или сержант, произведенный в офицеры, автоматически аноблировался, т.е. получал потомственное дворянство) заключалось не только в готовности в любое время выйти на дуэль и даже не в том, что он никогда не будет сидеть в театре на галёрке. Прежде всего, это было ревностное исполнение своего служебного долга и верность присяге. Дантес не принял русского подданства, но принёс присягу «на верность службы», где клялся исполнять свой долг «как честному, храброму и верному офицеру надлежит». И как он это делал? Он пользовался репутацией «негодного офицеришки, позорившего один из лучших полков русской гвардии». Например, позволял себе курить в строю, постоянно сбегал с дежурств и учений и даже не удосужился выучить по-русски несколько уставных команд (интересно, как ухитрялся командовать своим взводом?). Не говоря уж о том, что он не вылезал из внеочередных дежурств по полку, домашних арестов и гауптвахты - 44 взыскания за 3 года службы! А имеющиеся в его формулярном (послужном) списке многочисленные объявления Высочайшего благоволения (благодарности) объясняются просто: за удачно проведенный смотр, манёвры и пр. полк удостаивался Высочайшего благоволения, которое вносилось в послужной список каждого полкового офицера. Право же, командир Кавалергардского полка генерал-майор Гринвальд у меня вызывает восхищение - это же надо с такими разгильдяями-офицерами умудряться содержать свою часть в образцовом порядке и получать благодарности от такого знатока строевой службы, как Николай I!
А вот ещё штрихи к психологическому портрету рыцаря Дантеса. В своих показаниях Комиссии военного суда о причинах дуэли он всячески изворачивается и врёт, стремясь представить А.С. Пушкина грубым дикарём, оскорбившим его без всякой причины: «...Нидерландский посланник барон Геккерен получил от... Пушкина оскорбительное письмо касающееся до моей чести, которое якобы он неадресовал на моё имя единственно потому, что щчитаит меня подлецом и слишком ниским» (здесь и далее сохранена орфография оригинала. - Авт.)... Но этот подлец ни словом не упоминает за что: за то, что они со своим приёмным «папашей» Геккереном нахально преследовали жену Пушкина. А первый вызов на дуэль в ноябре 1836 г. Александр Сергеевич, оказывается, сделал по глупости и взял его назад по той же причине, т.к. якобы «...он ошибся в поведении моём и что он более ещё находит оное благородным и вовсе неоскорбительным для его чести...» И опять ни слова не сказал «благородный рыцарь», что Пушкин вынужден был отозвать свой вызов, т.к. Дантес через несколько дней сделал предложение сестре Наталии Николаевны. Не мог же он портить партию свояченице - перезрелой нищей дурнушке Екатерине Гончаровой!
Но суд, слава Богу, хоть в этом разобрался и вынес определение: «...Легкомысленное поведение Барона Егора Геккерен, который оскорблял жену Пушкина своими преследованиями, клонившимися к нарушению семейственнаго спокойствия и святости прав супружеских...».
А как этот «благородный правдолюбец» пытается припутать к делу невиновных людей, в частности, друга Пушкина князя П.А. Вяземского: он ссылается на некую «реляцию» своего секунданта к абсолютно непричастному князю Петру Андреевичу - там, мол, всё сказано. И вот Вяземского, ни сном, ни духом не ведавшего о дуэли до её исхода и уже потом получившего письмо с описанием этого события от секунданта Дантеса, вызывают в суд и заставляют оправдываться, откуда у него эта «реляция», да не знал ли он заранее о готовящемся поединке. Расчёт неплохой - припутав к суду известного человека, да ещё русского князя, Дантес получал дополнительные шансы вывернуться.
Находясь под арестом, Дантес пишет частное письмо Презусу (председателю) Военно-судной комиссии конногвардейскому полковнику Бреверну, где сваливает всю вину на А.С. Пушкина, представляя его этаким дикарём, мавром, необузданным ревнивцем, вызвавшим его за невинные светские любезности Наталии Николаевне. Опять наглая и беспардонная ложь: в своих официальных показаниях припёртый к стене Дантес был вынужден признать, что его поведение в отношении Н.Н. Пушкиной действительно могло вызвать ревность её мужа. Я уж и не говорю, что не только правила чести, но и Устав воспрещали арестованному офицеру заводить приватную переписку с судьями. И Бреверн тоже хорош гусь - вместо того, чтобы доложить по инстанции о попытке оказать давление на следствие и приобщить эту цидулку к делу, он молчит. Хорошо, что хоть письмецо сохранил, и мы имеем теперь возможность предъявить его защитникам «благородного джентльмена» Дантеса-Геккерена, человека с двумя фамилиями и тремя отечествами.
Нетрадиционная ориентация
Что касается других моральных качеств Жоржика, то тут никуда не денешься - Дантес действительно был пассивным любовником нидерландского посланника барона Луи Геккерена, который при живом отце «усыновил» его за оказанные известные услуги. Кстати, в высшем свете об этом знали немногие, а кто знал - помалкивал. О причинах «усыновления» ходили разноречивые слухи, по-видимому, умело вбрасываемые старым интриганом Геккереном: кто говорил, что Дантес - побочный сын голландского короля, и Геккерен, выполняя королевскую волю, легализует положение его сына, кто считал Жоржа его племянником. Но мы-то знаем, в чём дело. Не подумайте, что я собираюсь морализировать на эту тему, мне неохота делать бесполезную работу. Ну, добро бы была у него нетрадиционная ориентация, как говорится, человек по ошибке родился мужчиной. Однако это не так - Дантес был отъявленным бабником и вечно вертелся возле юбок. Что же заставило душку Жоржа наступать на горло собственной песне и податься в любовники к пожилому лысому гомосексуалисту? Причина стара, как мир: деньги, господа. Дело в том, что Луи Геккерен был очень богат, а красавец Дантес - нищ, как церковная крыса: младший сын небогатого эльзасского помещика, да ещё эмигрировавший по политическим мотивам (он принимал участие в путче, организованном невесткой свергнутого короля Карла Х герцогиней Беррийской для возвращения престола своему сыну; поговаривали, что Дантес находился в любовной связи с герцогиней). Император Николай I, недолюбливавший нового короля Франции Луи-Филиппа, разрешил Дантесу вступить в Кавалергардский полк сразу офицером и назначил ему содержание в 10000 рублей в год (для сравнения: А.С. Пушкин, имея более высокий чин, равный капитанскому, и придворное звание камер-юнкера, получал всего 5000 рублей в год). Денег этих Дантесу катастрофически не хватало, почему он и принял «лестное» предложение Геккерена. Но человек он был деловой - потребовал гарантий, т.е. «усыновления», что, с одной стороны, обеспечивало получение богатого наследства, а с другой - давало благопристойное объяснение совместного проживания двух совершенно ничем не связанных мужчин (в то время на подобные пустяки почему-то обращали большое внимание). И ведь каков деляга - когда он случайно узнал, что по метрике он, оказывается, Жорж-Шарль, а в документах по усыновлению значится Шарль-Жорж, то немедленно отписал «папашке», чтобы тот принял меры, типа «исправленному верить».
И вот цель достигнута - Дантес не ограничен в денежных средствах, богатый наследник, живёт в роскоши. Неужели вы думаете, что этот беспринципный и аморальный человек выйдет на смертельный поединок с разъярённым, затравленным и загнанным в угол Пушкиным - одним из лучших стрелков и фехтовальщиков России, не приняв мер, гарантирующих его безопасность? Луи Геккерен тоже добился своего - хоть и с затратами, но получил в любовники молодого красавца-кавалергарда. И чтобы он отпустил его на верную смерть? За что же боролись?
Плохо вы думаете об этих людях, вернее, слишком хорошо. Выражение «верная смерть» - не для красного словца: тяжелораненый Пушкин сумел-таки удачно попасть в своего противника, и не прими папашка с сынком действенных защитных мер, Дантес точно предстал бы перед Судом Всевышнего одновременно с Александром Сергеевичем.
Так что не сомневайтесь, бесчестные меры для спасения чести они приняли. Обладатель чести, благородства и прочих добродетелей вышел на дуэль с А.С. Пушкиным, имея под сюртуком пулезащитное приспособление, скорее всего, хорошо пригнанную кирасу - сплошной металлический доспех, защищавший грудь, верхнюю часть живота и бока. Вышел в нарушение правил чести и Дуэльного кодекса; если бы об этом стало известно, Дантеса ждала бы гражданская смерть - он был бы изгнан из благородного общества. Но ведь жить-то хоцца, опять же какую кучу деньжищ предстояло ему получить после папаши Геккерена! Кто не рискует - не пьёт шампанского, вот Жоржик и решился рискнуть, тем более, что сценарий был разработан надёжный.
Подробности
Я не уверен, что всем читателям, особенно молодым, известна в подробностях история гибели Поэта, поэтому осмеливаюсь напомнить основные детали событий. В ноябре 1836 г. Пушкин получил анонимный пасквиль «ордена рогоносцев», прозрачно намекавший на связь его жены с императором. Александр Сергеевич мгновенно вычислил, от кого исходила эта гадость, и послал вызов Дантесу. Однако папаша Геккерен проявил неимоверную активность - униженно просил об отсрочке дуэли, подключил близких Пушкину людей и даже умолял его жену написать письмо Жоржу с просьбой не выходить на поединок якобы для того, чтобы не подвергать её мужа опасности - каков хитрец! Хорошо, что у той хватило ума отказаться. И в конце концов Геккерену удалось повернуть дело так, что будто бы Дантес увивался возле Наталии Николаевны только для того, чтобы жениться на её сестре - перезрелой, некрасивой косоглазой (наследственная черта Гончаровых), к тому же и бесприданнице. При таком повороте событий Пушкину ничего не оставалось делать, как отозвать свой вызов. И хотя ему пришлось написать, что он не считает, будто Дантес решился на невыгодную женитьбу из страха перед дуэлью, все сначала так и думали. Казалось бы, удалось втоптать обоих Геккеренов в грязь. Но хитрый старый черт Луи Геккерен не дремал - он стал распускать слухи о том, что его Жорж проявил высокое самопожертвование - женился на бедной дурнушке ради спасения чести своей возлюбленной, первой красавицы Петербурга Наталии Николаевны. В этом ему помогали посетители салонов графини М.Д. Нессельроде, графа С.С. Уварова, да и других недругов у Пушкина хватало. И эта светская чернь взяла верх - на Александра Сергеевича стали смотреть, как на настоящего рогоносца, тем более, что Дантес и после свадьбы продолжал демонстративно волочиться за его женой.
Конечно же, Натали никаких шашней с Дантесом не имела, однако будучи всего лишь женщиной, к тому же не очень умной, не могла удержать себя от флирта с модным красавцем, что, естественно, подливало масло в огонь. Плюс к этому жёлтая пресса во главе с небезызвестным Фаддем Булгариным, стремившаяся задавить конкурента - пушкинский журнал «Современник», вопила во всю глотку о кризисе гения Пушкина, что якобы заставило его сделаться журналистом. Плюс тяжёлое материальное положение - на руках у Александра Сергеевича была щеголиха-жена с двумя щеголихами-сестрами да ещё четверо малолетних детей, да ещё повеса, мот, вечно по уши в долгах младший брат, да ещё сестра с мужем, требовавшим своей доли из его скудных доходов, а при этом долгов у Пушкина было на 120000 рублей.
Униженный, затравленный Пушкин, глубоко оскорблённый в том, что он ценил превыше всего - собственную честь и честь любимой жены, направил оскорбительное письмо Геккерену. И что же? Тот мгновенно поручает своему так называемому сыну послать вызов на дуэль Пушкину, не терпит никаких проволочек и требует его к разделке. С чего вдруг такая спешка? В.В. Вересаев считал, что после первого вызова Геккерен срочно заказал для Дантеса стальной панцирь, к январю 1837 г. он был изготовлен и доставлен заказчику. Отсюда, вероятно, воинственный тон, угрозы, требования срочной дуэли - теперь уже не страшно.
Александр Сергеевич, не желая компрометировать своих друзей, просит английского дипломата Медженниса быть его секундантом, но тот отказывается. Поэт предлагает своему противнику самому выбрать для него секунданта, но тут отказывается Дантес: они готовят скрытое убийство, а если ещё и секундант Пушкина будет от них, то могут догадаться, что это, действительно, убийство под видом дуэли. Но эта парочка умела охранять то, что она называла своей честью.
Тогда Пушкин, случайно повстречав на улице своего лицейского друга инженер-подполковника К.К. Данзаса (это случилось в самый день дуэли около 13 часов 27 января), не открывая ему всей правды, просит его быть свидетелем одного разговора и увозит ничего не подозревающего Данзаса к французскому дипломату виконту Д’Аршиаку - секунданту Дантеса. Только там Константину Карловичу всё становится ясным, и он, не желая оставлять товарища в тяжелом, да и неловком положении, принимает на себя обязанности его секунданта.
Секунданты остаются наедине. На вопрос Данзаса, есть ли возможности к примирению, Д’Аршиак отвечает категорическим «нет» и предлагает, не теряя времени, приступить к выработке дуэльного соглашения. Условия, предложенные французами, очень жестоки: расстояние между барьерами 10 шагов, противники стреляют в любое время и с любой точки; при безрезультатности первого обмена выстрелами поединок возобновляется до «результата». Однако Данзас принимает их - Пушкин уполномочил его на любые условия.
Данзас возвращается к ожидающему его Пушкину, по пути забирает присмотренную последним пару пистолетов, и они отправляются к месту дуэли на Чёрной (!) речке. К назначенному месту они подъезжают в сумерках, в 5 часов вечера одновременно с противниками; Луи Геккерен притаился где-то вблизи. Секунданты утаптывают снег, размеряют барьеры, заряжают пистолеты - каждый свою пару. Противники становятся на крайние точки за 5 шагов от барьера и получают пистолеты (привезенные французами). Данзас взмахом шляпы подаёт знак к началу. Дуэлянты идут друг на друга, но Дантес, не доходя до барьера, стреляет; Пушкин падает. Подбежавшем секундантам он говорит, что ранен, но ещё в силах произвести свой выстрел. Выпавший пистолет Пушкина облеплен снегом, и Данзас подаёт ему другой. Александр Сергеевич целится, гремит выстрел - и Дантес падает. «Браво!» - восклицает Поэт и отбрасывает пистолет. Однако француз поднимается - он получил лёгкую рану в руку.
Рана
Вот отсюда начинается история с раной Дантеса. Повторяю: выстрел А.С. Пушкина был удачный, пуля попала в середину живота, такие раны очень опасны - почему же он не только не был убит, но и не ранен тяжело? До сих пор существует только одно объяснение - пуля, пробив мышцы правой руки, ударила в пуговицу. Однако деформированную пуговицу Дантес следствию не предъявлял, да и не смог бы этого сделать - не в пуговице было дело.
Читаем официальный документ - протокол медицинского обследования раненого Дантеса от 5 февраля 1837 г., подписанный штаб-лекарем гвардейской конной артиллерии коллежским асессором Стефановичем: «...свидетельствовал я Кавалергардского ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВА Полка Порутчика Барона Геккерна, почему оказалось, что Порутчик Барон Геккерн имеет пулевую проницающую рану на правой руке ниже локтеваго состава на четыре поперечных перста; вход и выход пули в небольшом один от другого разстоянии. Обе раны находятся в огибающих персты мышцах, окружающих Лучевую кость более к наружной стороне... Больной может ходить по комнате, разговаривает свободно, ясно и удовлетворительно, руку носит на повязке и кроме боли в раненом месте жалуется также на боль в правой верхней части брюха, где вылетевшая пуля причинила контузию, каковая боль обнаруживается при глубоком вдыхании, хотя наружных признаков контузии незаметно...»
Почему Дантес получил такую рану? Он стоял в классической позе дуэлянта, ожидающего выстрела: вполоборота правым плечом к противнику (для уменьшения площади мишени), согнутая правая рука плотно прижата к груди; правая кисть с зажатой в ней рукояткой пистолета защищает область сердца, плечо и предплечье - грудную клетку, а локоть - область печени. Если вытянуть руку ладонью вниз, то группа мышц предплечья, находящаяся книзу, и есть сгибатели пальцев. Попытайтесь встать в эту позу и вы поймёте, откуда взялась рана в правой руке. Такая позиция допускалась правилами, и ничего бесчестного в этом пока нет.
Но рана эта почти поверхностная и она действительно не могла погасить силу удара пули пушкинского пистолета, тем более, что рана не была слепая (т.е. пуля не застряла в мышцах), а сквозная. Вылетевшая из раны пуля якобы ударила в пуговицу. Сила её удара была большой, и она должна была деформировать пуговицу, вдавить её в тело и вызвать наружные повреждения кожных покровов живота: ссадины, царапины, наконец, гематому (синяк, по-русски). Но в том-то и дело, что никаких повреждений у Дантеса не было! А должны были быть! Ведь остаточная энергия пули, вылетевшей из руки Дантеса, была такова, что опрокинула его, стоявшего боком к выстрелу!
Контузия - это, по сути, ушиб. Пуля Пушкина ударила крепко, встряхнув дантесовские внутренности и вызвав их ушиб. При этом поражённые органы опухают из-за выхода жидкой части крови, отёк сдавливает нервные окончания и вызывает боль. При глубоком вдохе диафрагма отходит книзу, сдавливая контуженные органы брюшной полости, отсюда болезненные ощущения в животе при вдохе. Именно это имело место быть у Дантеса и именно это вызвало подозрение у опытного врача - контузия органов брюшной полости есть, а наружных признаков её нет. Такое сочетание было настолько необычным и подозрительным, что честный и грамотный хирург счёл необходимым специально отметить его в своём заключении.
Как могли произойти такие чудеса? Объяснение может быть только одно: на Дантесе была надета под сюртук хорошо подогнанная по фигуре кираса из высококачественной стали. Она-то и отразила удар пули, но контузии предотвратить не могла - слишком плотно прилегала к телу, поэтому и тряхнуло основательно дантесовы внутренности. Почти во всех книгах о Пушкине публикуется известный портрет Дантеса в парадной кавалергардской форме в кирасе. Обратите внимание, насколько хорошо она пригнана, так, что составляет одно целое с мундиром (точнее, с колетом). Разумеется, Жорж не использовал «табельную» кирасу хотя бы потому, что она изготовлена из мягкого сплава меди с цинком (томпака) - горела на солнце, как золотая, но пистолетной пули с 10 шагов могла и не выдержать. А стальная - могла, и, как видим, выдержала. При этом, если надеть поверх неё общевойсковой сюртук, то никто её и не заметит - скажут: офицерская выправка. Тем более, что рядом с тобой едет к месту преступ... простите, дуэли, сообщник-секундант, и поединок происходит в зимних сумерках, и никто тебя ощупывать не станет, полагаясь на эту самую дворянскую и офицерскую честь.
Следствие
Похоже, что примерно то же самое думала Комиссия военного суда при лейб-гвардии Конном Полку. Возможно, поэтому судьи не затребовали у Дантеса сюртук с пресловутой пуговицей. Всё это представляется весьма странным, если учесть, что в состав Комиссии входили 7 офицеров, знакомых с действием огнестрельного оружия не понаслышке, и юрист-аудитор, который также был обязан обратить внимание на такое подозрительное обстоятельство. Видимо, и военные судьи были уверены в благородстве Дантеса, хотя нельзя исключать какое-то воздействие на суд извне.
Несколько лет назад в газете «Завтра» была опубликована статья о применении бронежилетов, где также говорилось о возможности подобных контузий органов брюшной и грудной полостей; а пуля, угодившая в бронежилет в области сердца, может даже вызвать его остановку, и человек погибнет, не имея на теле ни малейшей царапины. Эта возможность учтена в бронежилетах высоких степеней защиты, исключающих плотное прилегание латы к телу. Понятно, что Жоржик такой роскоши позволить себе не мог, но уж лучше контузия, чем дырка в «правой верхней части брюха».
Да, действительно, Дантес рисковал очень сильно, мог подвергнуться изгнанию из порядочного общества, но ведь ставка была какая - жизнь, и не просто жизнь, а богатая, роскошная жизнь. Вы что думаете, мало людей, готовых рискнуть и за куда меньшую цену? Да и риск был минимальный: надетую под свободный повседневный сюртук кирасу в сумерках трудно было заметить, щупать Дантеса не собирались, щелчок пули о сталь сливался со звуком выстрела, а секундант, виконт Д’Аршиак, был свой человек, сообщник. Напомню вам о его дальнейшей судьбе: сразу после роковой дуэли Д’Аршиака во избежание скандала срочно услали во Францию, а уже в марте того же 1837 г. он был, естественно, «случайно», убит на охоте. Бывает, скажете, что поделать, несчастная случайность. Но когда случайностей более одной, то это - «непознанная необходимость». Либо боялись, что он может проговориться, либо уже успел кому-то проболтаться, вот и убрали. Данное обстоятельство лишний раз подтверждает подозрение, что в убийстве А.С. Пушкина замешаны не только оба Геккерена - здесь дело помрачнее и пострашнее. Недаром друг Поэта князь П.А. Вяземский писал впоследствии, что Пушкин и его жена были опутаны адскими кознями, механизм которых никогда не будет раскрыт. А этот человек, лежавший на снегу в рыданиях при выносе тела Александра Сергеевича после отпевания, видимо, знал очень много.
Теперь, когда нам с этой злополучной пуговицей, точнее, с её отсутствием, всё стало понятным, попытаемся разобрать другую версию - о том, что секунданты К.К. Данзас и виконт Д’Аршиак всыпали в стволы пистолетов уменьшенные заряды пороха. Якобы именно поэтому пуля Дантеса не прошла тело Пушкина насквозь, а сам француз отделался лёгкой раной в руку. Эту гипотезу предложили работник прокуратуры Б.Пискарёв и заслуженный юрист РСФСР
Д.Алексеев. К этим людям, совершившим в буквальном смысле подвиг, издав впервые за 150 лет материалы следствия и военно-судного дела о дуэли М.Ю. Лермонтова и снабдив их интересными комментариями, а также впервые за 100 лет выпустив в свет репринтное переиздание подлинного дуэльного дела
А.С. Пушкина, я отношусь с величайшим почтением. Но, видимо, и они были заворожены легендой о благородстве Дантеса, которому честь не позволила выйти на поединок в панцире, что заставило этих уважаемых людей, опытных юристов-криминалистов, искать другое объяснение.
Задумаемся: зачем Константин Карлович Данзас засыпал в стволы своих пистолетов ослабленный заряд пороха? Ведь слепые раны гораздо опаснее, чем сквозные, особенно в то время, когда надо было извлекать пулю без анестезии и антисептики? И уж кому, как не Данзасу, военному инженеру, боевому офицеру, прошедшему несколько войн и походов и имевшему тяжёлое пулевое ранение, было не знать об этом.* Уменьшение убойной силы пули тем более не имело смысла, что при безрезультатности первого обмена выстрелами поединок возобновлялся до тех пор, пока один из противников не будет убит или тяжело ранен. Увы, плевать было секунданту французской стороны на «солнце» какой-то русской поэзии: пуля из пистолета Дантеса не пробила тело А.С. Пушкина не потому, что пороховой заряд был ослаблен, а потому что попала в подвздошную кость (очень твёрдая штука, уверяю вас), раздробила её, затратив на это большую часть своей кинетической энергии, отрикошетила под углом в брюшную полость, оконтузив кишечник, и застряла в крестце.
Что же касается пули, выпущенной А.С. Пушкиным, то независимо от того, хотим мы этого или не хотим, но нельзя отрицать - её кинетическая энергия была вполне достаточной, чтобы свалить на снег Дантеса - высокого атлетически сложенного мужчину. Могло бы это случиться, если бы секундант А.С. Пушкина Данзас зарядил пистолет уменьшенным зарядом пороха?
На этом можно было бы закончить, но мне представляется целесообразным ознакомить читателя и с другими подозрительными обстоятельствами истории дуэли нашего великого Поэта. Во-первых, при вскрытии тела А.С. Пушкина пуля, видимо, не была извлечена, во всяком случае В.И. Даль упоминает о ней весьма глухо. Вообще вызывает удивление, что протокола вскрытия в деле нет и не было. Как ни странно, но на этот просчёт суда обратил внимание только один человек, далёкий от юриспруденции, - старый боевой генерал К.Бистром, просматривавший «Дело» и визировавший приговор военного суда в качестве Командира Гвардейского Корпуса. Но Аудиториатский департамент Военного министерства (военная прокуратура) в составе 9 прокуроров в генеральских чинах, сделал вид, что ничего не заметил.
Другая небезынтересная деталь: в подлинном архивном деле отсутствуют два листа (NN67,68) - именно те, где были обличающие Дантеса собственноручные показания К.К. Данзаса, о чём ещё в 1900 г. упомянул автор первой публикации «Дела» фон-Кауфман. К сожалению, уже невозможно восстановить, что показал Константин Карлович, а показать он мог то, что ему рассказал А.С. Пушкин, многое знавший и о многом догадывавшийся. В любом случае, ради пустяков в архивы не наведываются и пронумерованные листы не вырывают.
Когда и как это могло произойти? Скорее всего, документы были похищены после 1866 г., когда в России вышел сборник «Русские уголовные процессы» Г. Любавского, обратившего внимание на некоторые сомнительные моменты в дуэльных делах А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова. К тому времени Ж.Дантес делал блестящую карьеру при Наполеоне III, стал видным политически деятелем, сенатором, занимал высокооплачиваемые посты в банках. Не исключено, что до него дошла весть об этом - начали копать, того гляди, раскопают. По системе обратной связи друзья и сторонники, которых у него в России оставалось немало, приняли меры. Кто-то из них навестил архивы; результат известен.
Как видите, уже давно начали заботиться о сохранении репутации безупречного джентльмена барона Ж.Дантеса-Геккерена. Заботы эти продолжаются и в наше время. По сообщению историка А.Зинухова, некая итальянская профессорша, которой вроде бы позволили заглянуть в семейный архив Геккеренов, тоже пытается обелить убийцу Поэта, переваливая всю вину на А.С. Пушкина; её книга подготавливается к изданию в России.
* * *
Резюмируем: уважаемые товарищи, пора уже называть вещи своими именами. Безусловно, круг виновных в убийстве великого нашего Поэта не ограничивается двумя Геккеренами. Но при этом не подлежит сомнению, что Дантес струсил и из трусости вышел на дуэль, имея под сюртуком какое-то очень эффективное пулезащитное приспособление. Именно поэтому выстрел А.С. Пушкина, хотя и поразил его, но, к сожалению, не дал результата, и этот подонок отделался испугом и лёгкой раной. Прав был Василий Андреевич Жуковский, говоривший, что Поэт был убит человеком без чести, дуэль произошла вопреки правилам - подло...
Г.И. АБСАВА, кандидат медицинских наук
http://www.duel.ru/200352/?52_5_1