Гост Юнгер. 53 день, продолжение...
Гост Юнгер
Пятьдесят третий день.
...Продолжение...
____
...Модники.
Тактикульные, Молькинские модники.
Пять человек, с огромными рюкзаками и сверкающим оружием.
Чистые, нарядные, бодрые.
Но уже уставшие от долгой ходьбы по полям и бесконечных призывов к осторожности и бдительности.
Могу их понять.
Парни со своими мыслями о войне проделали долгий путь до этих окопов.
Осталось пройти 150 метров по полю между двумя краями "чёртова угла" и они на своей позиции.
Но это самые опасные 150 метров.
-Где позиция Ч-4?
-Вон. По тропинке через поле, там Ч-1, хозяйство Никваса. Дальше вдоль лесополки, там блиндажи. Это Ч-4.
-Чуть-чуть осталось. Пошли.
-Парни. Эти чуть-чуть, не совсем чуть-чуть. Тут так не ходят.
Молча, не вступая в полемику, уходят.
Знаю только Янгола, с ним несколько дней жили на ПВД (пункт временной дислокации).
Кое-кого видел на выгрузке грузовика.
Кого-то вижу впервые.
Их цели и задачи до меня не доводили, куда и зачем они идут не знаю.
Вспоминаю сейчас, что Тур пришёл уже после них, а не утром, как я указал ранее.
Они шли группой самостоятельно, с задачей занять позицию Ч-4.
Во время движения через поле, группа была замечена вражеским наблюдателем и попала под обстрел.
Добравшись до назначенной позиции, докладывают:
-У нас двое "300".
Слышу по рации, сразу вспомнил Доктора.
Тот хоть 15 минут походил, эти рюкзаки разложить не успели.
Пытался ведь сказать Янголу, бросьте вещи, по одному-два человека, согнувшись, только с оружием, проберитесь на позицию, осмотритесь.
Потом по "серому" (туман) вернётесь за своим барахлом.
Нет. Шмотки превыше всего.
Приехали. Рэксы.
Из пятерых двое сразу "300", даже не познакомились.
Долбоебы!
Тоже самое из рации сказал замком взвода Писаро.
Ладно.
Эмоциям там места нет.
Надо эвакуировать пацанов.
Оба могут двигаться самостоятельно.
Приказ из штаба:
-Один остаётся на Ч-4, двое сопровождают раненых до позиции Госта.
Если описывать подробно следующие 3 часа, нужен отдельный рассказ.
Там был и смех, и гнев, и отчаяние, и злость, и снова смех.
Из четверых выдвинувшихся, до меня добрались двое.
150 метров "чёртова угла" в тот вечер превратились в бесконечный бермудский треугольник.
Двое потерялись, мало того, они ещё там начали прятаться.
Первый раненый был отправлен пешком вдоль лесополки, до следующего опорника.
Там его встречал Тапонь, отправлял до Мистерии, тот до Краткого.
Так, эстафетно, раненый двигался до точки эвакуации.
Как выяснилось позже, где-то по дороге, он лёг и уже не смог идти. Дальше несли на носилках.
У сопровождающего его был позывной Горло, он был из Горловки.
Горло обратным путем отправился искать заблудившихся...и тоже потерялся.
Как же отлично их научили в Молькино маскироваться и прятаться, если на территории размером с футбольное поле, их искали больше двух часов.
Лиски в тепловизор видит три головы в поле, сообщает мне, я передаю в эфир, бойцы Никваса ходят вдоль лесополки, уже кричат:
-Чи-чи. Чи-чи!
Пацаны! Второй взвод! Горло!
Как выяснилось потом, парни решили, что они в расположении врага и заняли выжидательную позицию.
Решили дождаться рассвета или принять бой, но не сдаваться.
"Сдались" они только после того, как услышали свои позывные и узнали голос Янгола, который сказал, что тут наши.
Они выбрались на позицию Никваса.
Раненого перевязали, напоили тёплым компотом.
Ранение оказалось лёгким и ночевать боец остался на новой позиции.
С утра его должен был осмотреть Анапик, наш доктор.
На этом забавно-трагическая история похождения модников была окончена.
А Тур появился на следующее утро и принял командование оставшимися бойцами.
Вот как было.
Пятьдесят четвёртый день.
"Стальной угол".
С раннего утра занялся обустройством позиции.
Приспособил яму под мусор и туалет.
Собрал и выбросил весь мусор с позиции.
Затем аккуратно разложил найденные боеприпасы. Заряженные магазины, гранаты, пулемётные ленты, цинки с патронами.
Все брошенные и оставленные рюкзаки, вещмешки, тюремные баулы, рваные плащ-палатки, мокрые спальные мешки, сапоги, штаны, бушлаты, сумки и сумочки скинул в недостроенный окоп, оставшийся от Ясеня.
Туда же теперь складывали воду и продукты приходящие карандаши.
Раньше они приносили груз, заходили на чай.
Теперь приносили, скидывали груз в окоп, докладывали что и сколько принесли и сразу уходили.
Так было более безопасно и эффективно.
Дальше грузы толкал я, до меня их доставляли бойцы группы Краткого.
Впереди, точнее сказать рядом и дальше, стояли три группы.
Пятёрка Нордайса.
Пятёрка Тура.
Шестёрка Никваса.
Сзади стоял "Утёс" и группа эвакуации, дальше артиллерия.
Получалось, что фронт взвода, точнее роты, держали четыре штурмовые группы, численностью 21 боец.
Я поставил задачу Краткому, чтобы до обеда у меня на позиции был минимум 21 сухпаёк и столько же полтора литровых бутылок воды.
Снабжение организовал так, что первыми продовольствие получали бойцы Нордайса, потом Тура, потом Никваса.
Только потом мы.
По принципу, сначала на "передок", там тяжелее всего.
Была этому и личная причина.
На "передке" был Берканит, последний целый боец из легендарной для меня группы Турка. Хотел помочь ему, чем мог.
Наведение общего порядка заняло не более часа.
Я немного углубил стоячую позицию на фишке и начал наблюдать.
Использовал для этого в основном трубу разведчика, видно хорошо и из окопа не надо высовываться.
Судя по личным наблюдениям и снимкам с квадрокоптера, которые я посмотрел у Тапоня, оператора дрона, на "Зинаиде" около 400 метров сплошных окопов в полный рост, вдоль обоих краёв лесополосы и серия качественно укреплённых блиндажей.
В районе точек З-4-З-6 позиции "карманной артиллерии".
"САПОГ", "собака" или мелкий миномет, пока не разобрался.
Около 10:00, точно над углом лесополос, около 7 минут, на высоте до 100 метров провисела вражеская наблюдательная "птичка".
Это говорило о том, что вчерашнее появление "модников" вызвало беспокойство у командования противника, и к "чёртову углу" приковано внимание.
Несколько раз в течении дня противник обстреливал позицию Ч-1, реже Ч-4.
Нашу Г-52 оставили без внимания.
У Нордайса, на Ч-10, тоже было тихо.
Значит противник ждал атаки с "угла".
План командира работал.
Самыми опасными для бойцов моей группы были 150 метров по полю до позиции Никваса и обратно.
Я старался отправлять их туда по утреннему или вечернему туману, либо в непогоду.
Парни, обычно в одиночку, согнувшись, загруженные по полной, сдавали 150-метровку с перекуром в большой воронке от взрыва, посреди поля.
Забегая вперёд скажу, что за всё время нахождения на позиции Г-52, в моей группе не было ни царапины.
Потихоньку налаживался образ жизни и распорядок дня на опорнике.
Если Краткий просил помочь с подносом грузов, я отправлял Шмакуса, потом деда Лялика, потом Ромарио.
Старался, чтобы хоть один боец оставался на позиции со мной, на всякий случай.
Заметил, что много лишней суеты, особенно по ночам, с батарейками.
Пока присматривался и анализировал информацию, но уже прикидывал, как это поправить и упростить.
Ещё обратил внимание, что много пустой болтовни в эфире.
Людям скучно в холодных ямах посреди зимнего поля, хочется общаться.
Но это мешает делу.
Сделал кому-то замечания в эфире, по поводу поиска капель для носа.
Зашло.
Пошипели наверное, но болтовни стало меньше.
Доклады в штаб стали короткие, лаконичные, по делу.
Албанских вопросов стало меньше.
Дисциплины больше.
"Чёртов угол" потихоньку превращался в "стальной угол".
В любой момент мы готовы были отразить атаку противника или нанести удар там, где прикажет командир.
Пятьдесят пятый день.
"Фортуна".
Ночью проверил Лялика и Ромарио.
Сидят в окопе, напротив друг друга в темноте, молчат.
-Как обстановка, воины?
По житейски хитрый Лялик отвечает:
-Всё хорошо, только фонариков нет и чай разогреть не на чем.
Выяснять, почему нет фонариков бессмысленно, но ночью в тёмном окопе жить без света, ещё и без чая, не мыслимо.
Ещё в "Замке" Бугун помог мне заиметь новый налобный фонарь с двумя аккумуляторами, плюс в запас я смог скопить около семи заряженных аккумуляторов.
Я отдал фонарь и пару запасных аккумуляторов Лялику, с условием, что утром он пойдет на ротацию и решит вопрос с фонарем в штабе.
Также насыпал горсть таблеток сухого горючего.
Парням стало немного светлее и теплее в том, самом ближнем от врага окопе.
Ромарио, мужчина непонятно-средних лет, смотрел на меня удивлённо- подозрительными глазами и старался молчать.
Но приказы выполнял быстро и чётко.
Лялик, в прошлом криминальный авторитет из 90-х, сразу понял кто тут главный и обращался ко мне исключительно "Командир".
По той причине, что он сидел в окопе на метр ближе к врагу, я назначил его старшим окопа.
На что Лялик ответил:
-Не подведу, командир.
И уже вслед:
-Сахарку не насыпишь?
Я у тебя баночку, полную сахара случайно заметил.
Пришлось насыпать...пол баночки.
Около 5:00 мимо нашей позиции на ротацию проходил Берканит.
Была фишка Лиски, но я специально проснулся, приготовил кофе и в дорогу угостил старого друга горячим кофе...с остатками сахара.
Утром, в ответ на ранее поставленную мной задачу обеспечить до обеда "угол" пайками и водой, Краткий поставил мне ответную задачу, выделить двух бойцов на поднос пайков, воды и боекомплекта.
Отправил Ромарио и Шмакуса.
Остались на позиции вдвоём с Лиски.
Мужик под 40, работящий, аккуратный, спокойный.
В прошлом художник.
Я целый день в бинокль смотрю. Он блиндаж обустраивает, обед готовит, полочки в земле вырезает, баночки туда аккуратно расставляет.
Вылезает:
-Я не стрелял ещё ни разу. Можно?
-Нужно! Заодно оружие проверим.
Выпустил несколько магазинов в "Зинаиду".
Так, без цели, просто на дурь пострелять, напряжение стравить.
Заодно и я пару лент из пулемета опустошил.
Похулиганили чуть-чуть и дальше копать и наблюдать.
После этого Лиски решил на автомат приспособить, найденный где-то,
подствольный гранатомёт и занялся этим.
Я вёл охоту за вражеским наблюдателем.
Необходимо было понять, из какой точки противник глазами заметил "модников" и откуда он видит бойцов во время пересечения 150 метров поля.
Также мне было необходимо выполнить ещё одно ответственное задание, поставленное командиром, найти "фортуну".
К обеду вернулись Ромарио и Шмакус, принесли запас воды и пайков.
Лиски сразу сделал ходку до позиции Никваса, отнёс груз.
Противник заметил движение на позиции, обстрелял нас из АГС.
Во время обстрела взорвались два "Шмеля", лежавшие рядом с окопом Шмакуса, сгорели все его рюкзаки, стоящие у дерева и была выведена из строя снайперской винтовка.
Пришлось докладывать.
История выглядела настолько неправдоподобно, что если бы я не видел догорающий рюкзак своими глазами, тоже наверное не поверил бы в это.
Из штаба спросили, как это получилось?
Я ответил:
-Не доглядел.
После паузы Писаро сказал:
-Пусть Шмакус найдет себе автомат, винтовку отправьте на ремонт.
Шмакус сбегал на Г-38 и нашёл там трофейный автомат без дульного тормоза-компенсатора.
Инцидент был исчерпан.
На связь вышел Вкладчик и напомнил, что необходимо найти бесследно исчезнувшую "фортуну".
Это прибор совмещающий тепловизор и прибор ночного видения, редкий и дорогой.
Его выдали Шише.
Шиша в госпитале.
В его вещах не нашли.
Обыскали все позиции, блиндажи, окопы, брошенные рюкзаки и сумки.
"Фортуна" как в землю провалилась.
Штаб ставит задачу. Найди.
Спросил у всех, кто и когда видел? Тишина.
Вчера расспросил Тура, говорит он её в глаза не видел.
Где ещё искать?
Подходит Шмакус:
-Гост?
-Уйди с глаз долой!
Не могу отойти после испорченной СВД, единственной на позициях взвода.
-Я знаю где фортуна...
-Знаешь Шмакус, я этому не особо удивлен.
Надеюсь не в твоих сгоревших рюкзаках?
-Я серьёзно!
Когда приходили бригадные снайпера, я ночевал в блиндаже с Пимычем.
Он расспрашивал о стоимости и полезности "фортуны" на гражданке.
Сказал, что нашёл её, спросил у Тура, якобы она никому не нужна.
-Я беседовал с Туром. Он знать о ней не знает. Ясно.
Вспоминаю. Пимыч был легко ранен в тот день где-то около Г-24 и сразу ушёл на эвакуацию.
-Давай бегом до блиндажа на Г-38 и тащи все вещи Пимыча сюда.
Через полчаса, со дна полосатого, тюремного баула я достал пропавшую "фортуну", без предусмотрительно извлечённых кем-то батареек.
Связался с Вкладчиком и налегке сходил до полевого штаба.
Вкладчик записал номера с "фортуны" в журнал и выдал её мне.
Одна задача была выполнена.
На обратном пути, на позиции Краткого, Плюмбум напоил меня чаем и вручил трофейный лазерный дальномер.
На позициях такого не было ни у кого.
Где его взял хозяйственный Плюмбум не знаю, но подарку был очень рад.
По пути догнал Блютуза, мальчишку лет 24-х, нового оператора дрона.
Он шёл на позицию с огромным рюкзаком и блестящим чемоданом для спецоборудования.
Помог донести чемодан.
Когда я вернулся на позицию, Лиски показал мне аккуратно уложенную в чехол, чистенькую и почти новую снайперскую винтовку.
Это была СВД, которую там оставил Ион.
Сам он в это время был в статусе провинившегося и со сломанной рукой помогал по хозяйству в Ямах.
Из этой винтовки Шмакус обстрелял позицию вражеского наблюдателя, которую я наконец-то обнаружил в расщелине старого дуба.
Согласно показаниям дальномера, расстояние от нашей фишки до их наблюдательного пункта было 257 метров.
Уже в темноте, в ночную атаку на позицию Ч-17, в километре от нас, пошла четвёртая рота первого штурмового отряда.
Около часа парни по открытому полю лезли на хорошо укреплённый узел обороны.
Атака захлебнулась.
Во время этого боя, шальной пулей был ранен боец из группы
Никваса.
Он стоял на фишке и автоматная пуля на излёте воткнулась ему в плечо, зашла глубоко.
Это был кто-то из старых добровольцев.
Проходя мимо на эвакуацию, он зашёл к нам, поговорили.
Он очень переживал, что получил такое бестолковое и необязательное ранение.
Выразил уверенность, что скоро вернётся в строй.
Я пожелал ему здоровья и удачи, отправил по эстафете до следующего опорника.
Уже ближе к полуночи с заряженными батарейками пришёл Гашек.
Молодой, добрый, романтичный парень.
Он, как и Ион, попадал в какие-то непонятные истории и частенько бывал в статусе провинившегося.
Я пригласил его в блиндаж, напоил кофе.
Завтра я шёл на ротацию, поэтому у меня были две "лишние" малюсенькие шоколадки Алёнка из завтрашнего суточного пайка.
Одной из них я угостил Гашека.
Он сказал, что я добрый.
Гашек погиб позже, при штурме Бахмута.
Но той ночью, мы пили с ним кофе и мечтали, что будем жить.
Ранее
Пятьдесят девять дней штурмовика. 52 день
https://zol-dol.livejournal.com/1482270.html
Пятьдесят третий день.
...Продолжение...
____
...Модники.
Тактикульные, Молькинские модники.
Пять человек, с огромными рюкзаками и сверкающим оружием.
Чистые, нарядные, бодрые.
Но уже уставшие от долгой ходьбы по полям и бесконечных призывов к осторожности и бдительности.
Могу их понять.
Парни со своими мыслями о войне проделали долгий путь до этих окопов.
Осталось пройти 150 метров по полю между двумя краями "чёртова угла" и они на своей позиции.
Но это самые опасные 150 метров.
-Где позиция Ч-4?
-Вон. По тропинке через поле, там Ч-1, хозяйство Никваса. Дальше вдоль лесополки, там блиндажи. Это Ч-4.
-Чуть-чуть осталось. Пошли.
-Парни. Эти чуть-чуть, не совсем чуть-чуть. Тут так не ходят.
Молча, не вступая в полемику, уходят.
Знаю только Янгола, с ним несколько дней жили на ПВД (пункт временной дислокации).
Кое-кого видел на выгрузке грузовика.
Кого-то вижу впервые.
Их цели и задачи до меня не доводили, куда и зачем они идут не знаю.
Вспоминаю сейчас, что Тур пришёл уже после них, а не утром, как я указал ранее.
Они шли группой самостоятельно, с задачей занять позицию Ч-4.
Во время движения через поле, группа была замечена вражеским наблюдателем и попала под обстрел.
Добравшись до назначенной позиции, докладывают:
-У нас двое "300".
Слышу по рации, сразу вспомнил Доктора.
Тот хоть 15 минут походил, эти рюкзаки разложить не успели.
Пытался ведь сказать Янголу, бросьте вещи, по одному-два человека, согнувшись, только с оружием, проберитесь на позицию, осмотритесь.
Потом по "серому" (туман) вернётесь за своим барахлом.
Нет. Шмотки превыше всего.
Приехали. Рэксы.
Из пятерых двое сразу "300", даже не познакомились.
Долбоебы!
Тоже самое из рации сказал замком взвода Писаро.
Ладно.
Эмоциям там места нет.
Надо эвакуировать пацанов.
Оба могут двигаться самостоятельно.
Приказ из штаба:
-Один остаётся на Ч-4, двое сопровождают раненых до позиции Госта.
Если описывать подробно следующие 3 часа, нужен отдельный рассказ.
Там был и смех, и гнев, и отчаяние, и злость, и снова смех.
Из четверых выдвинувшихся, до меня добрались двое.
150 метров "чёртова угла" в тот вечер превратились в бесконечный бермудский треугольник.
Двое потерялись, мало того, они ещё там начали прятаться.
Первый раненый был отправлен пешком вдоль лесополки, до следующего опорника.
Там его встречал Тапонь, отправлял до Мистерии, тот до Краткого.
Так, эстафетно, раненый двигался до точки эвакуации.
Как выяснилось позже, где-то по дороге, он лёг и уже не смог идти. Дальше несли на носилках.
У сопровождающего его был позывной Горло, он был из Горловки.
Горло обратным путем отправился искать заблудившихся...и тоже потерялся.
Как же отлично их научили в Молькино маскироваться и прятаться, если на территории размером с футбольное поле, их искали больше двух часов.
Лиски в тепловизор видит три головы в поле, сообщает мне, я передаю в эфир, бойцы Никваса ходят вдоль лесополки, уже кричат:
-Чи-чи. Чи-чи!
Пацаны! Второй взвод! Горло!
Как выяснилось потом, парни решили, что они в расположении врага и заняли выжидательную позицию.
Решили дождаться рассвета или принять бой, но не сдаваться.
"Сдались" они только после того, как услышали свои позывные и узнали голос Янгола, который сказал, что тут наши.
Они выбрались на позицию Никваса.
Раненого перевязали, напоили тёплым компотом.
Ранение оказалось лёгким и ночевать боец остался на новой позиции.
С утра его должен был осмотреть Анапик, наш доктор.
На этом забавно-трагическая история похождения модников была окончена.
А Тур появился на следующее утро и принял командование оставшимися бойцами.
Вот как было.
Пятьдесят четвёртый день.
"Стальной угол".
С раннего утра занялся обустройством позиции.
Приспособил яму под мусор и туалет.
Собрал и выбросил весь мусор с позиции.
Затем аккуратно разложил найденные боеприпасы. Заряженные магазины, гранаты, пулемётные ленты, цинки с патронами.
Все брошенные и оставленные рюкзаки, вещмешки, тюремные баулы, рваные плащ-палатки, мокрые спальные мешки, сапоги, штаны, бушлаты, сумки и сумочки скинул в недостроенный окоп, оставшийся от Ясеня.
Туда же теперь складывали воду и продукты приходящие карандаши.
Раньше они приносили груз, заходили на чай.
Теперь приносили, скидывали груз в окоп, докладывали что и сколько принесли и сразу уходили.
Так было более безопасно и эффективно.
Дальше грузы толкал я, до меня их доставляли бойцы группы Краткого.
Впереди, точнее сказать рядом и дальше, стояли три группы.
Пятёрка Нордайса.
Пятёрка Тура.
Шестёрка Никваса.
Сзади стоял "Утёс" и группа эвакуации, дальше артиллерия.
Получалось, что фронт взвода, точнее роты, держали четыре штурмовые группы, численностью 21 боец.
Я поставил задачу Краткому, чтобы до обеда у меня на позиции был минимум 21 сухпаёк и столько же полтора литровых бутылок воды.
Снабжение организовал так, что первыми продовольствие получали бойцы Нордайса, потом Тура, потом Никваса.
Только потом мы.
По принципу, сначала на "передок", там тяжелее всего.
Была этому и личная причина.
На "передке" был Берканит, последний целый боец из легендарной для меня группы Турка. Хотел помочь ему, чем мог.
Наведение общего порядка заняло не более часа.
Я немного углубил стоячую позицию на фишке и начал наблюдать.
Использовал для этого в основном трубу разведчика, видно хорошо и из окопа не надо высовываться.
Судя по личным наблюдениям и снимкам с квадрокоптера, которые я посмотрел у Тапоня, оператора дрона, на "Зинаиде" около 400 метров сплошных окопов в полный рост, вдоль обоих краёв лесополосы и серия качественно укреплённых блиндажей.
В районе точек З-4-З-6 позиции "карманной артиллерии".
"САПОГ", "собака" или мелкий миномет, пока не разобрался.
Около 10:00, точно над углом лесополос, около 7 минут, на высоте до 100 метров провисела вражеская наблюдательная "птичка".
Это говорило о том, что вчерашнее появление "модников" вызвало беспокойство у командования противника, и к "чёртову углу" приковано внимание.
Несколько раз в течении дня противник обстреливал позицию Ч-1, реже Ч-4.
Нашу Г-52 оставили без внимания.
У Нордайса, на Ч-10, тоже было тихо.
Значит противник ждал атаки с "угла".
План командира работал.
Самыми опасными для бойцов моей группы были 150 метров по полю до позиции Никваса и обратно.
Я старался отправлять их туда по утреннему или вечернему туману, либо в непогоду.
Парни, обычно в одиночку, согнувшись, загруженные по полной, сдавали 150-метровку с перекуром в большой воронке от взрыва, посреди поля.
Забегая вперёд скажу, что за всё время нахождения на позиции Г-52, в моей группе не было ни царапины.
Потихоньку налаживался образ жизни и распорядок дня на опорнике.
Если Краткий просил помочь с подносом грузов, я отправлял Шмакуса, потом деда Лялика, потом Ромарио.
Старался, чтобы хоть один боец оставался на позиции со мной, на всякий случай.
Заметил, что много лишней суеты, особенно по ночам, с батарейками.
Пока присматривался и анализировал информацию, но уже прикидывал, как это поправить и упростить.
Ещё обратил внимание, что много пустой болтовни в эфире.
Людям скучно в холодных ямах посреди зимнего поля, хочется общаться.
Но это мешает делу.
Сделал кому-то замечания в эфире, по поводу поиска капель для носа.
Зашло.
Пошипели наверное, но болтовни стало меньше.
Доклады в штаб стали короткие, лаконичные, по делу.
Албанских вопросов стало меньше.
Дисциплины больше.
"Чёртов угол" потихоньку превращался в "стальной угол".
В любой момент мы готовы были отразить атаку противника или нанести удар там, где прикажет командир.
Пятьдесят пятый день.
"Фортуна".
Ночью проверил Лялика и Ромарио.
Сидят в окопе, напротив друг друга в темноте, молчат.
-Как обстановка, воины?
По житейски хитрый Лялик отвечает:
-Всё хорошо, только фонариков нет и чай разогреть не на чем.
Выяснять, почему нет фонариков бессмысленно, но ночью в тёмном окопе жить без света, ещё и без чая, не мыслимо.
Ещё в "Замке" Бугун помог мне заиметь новый налобный фонарь с двумя аккумуляторами, плюс в запас я смог скопить около семи заряженных аккумуляторов.
Я отдал фонарь и пару запасных аккумуляторов Лялику, с условием, что утром он пойдет на ротацию и решит вопрос с фонарем в штабе.
Также насыпал горсть таблеток сухого горючего.
Парням стало немного светлее и теплее в том, самом ближнем от врага окопе.
Ромарио, мужчина непонятно-средних лет, смотрел на меня удивлённо- подозрительными глазами и старался молчать.
Но приказы выполнял быстро и чётко.
Лялик, в прошлом криминальный авторитет из 90-х, сразу понял кто тут главный и обращался ко мне исключительно "Командир".
По той причине, что он сидел в окопе на метр ближе к врагу, я назначил его старшим окопа.
На что Лялик ответил:
-Не подведу, командир.
И уже вслед:
-Сахарку не насыпишь?
Я у тебя баночку, полную сахара случайно заметил.
Пришлось насыпать...пол баночки.
Около 5:00 мимо нашей позиции на ротацию проходил Берканит.
Была фишка Лиски, но я специально проснулся, приготовил кофе и в дорогу угостил старого друга горячим кофе...с остатками сахара.
Утром, в ответ на ранее поставленную мной задачу обеспечить до обеда "угол" пайками и водой, Краткий поставил мне ответную задачу, выделить двух бойцов на поднос пайков, воды и боекомплекта.
Отправил Ромарио и Шмакуса.
Остались на позиции вдвоём с Лиски.
Мужик под 40, работящий, аккуратный, спокойный.
В прошлом художник.
Я целый день в бинокль смотрю. Он блиндаж обустраивает, обед готовит, полочки в земле вырезает, баночки туда аккуратно расставляет.
Вылезает:
-Я не стрелял ещё ни разу. Можно?
-Нужно! Заодно оружие проверим.
Выпустил несколько магазинов в "Зинаиду".
Так, без цели, просто на дурь пострелять, напряжение стравить.
Заодно и я пару лент из пулемета опустошил.
Похулиганили чуть-чуть и дальше копать и наблюдать.
После этого Лиски решил на автомат приспособить, найденный где-то,
подствольный гранатомёт и занялся этим.
Я вёл охоту за вражеским наблюдателем.
Необходимо было понять, из какой точки противник глазами заметил "модников" и откуда он видит бойцов во время пересечения 150 метров поля.
Также мне было необходимо выполнить ещё одно ответственное задание, поставленное командиром, найти "фортуну".
К обеду вернулись Ромарио и Шмакус, принесли запас воды и пайков.
Лиски сразу сделал ходку до позиции Никваса, отнёс груз.
Противник заметил движение на позиции, обстрелял нас из АГС.
Во время обстрела взорвались два "Шмеля", лежавшие рядом с окопом Шмакуса, сгорели все его рюкзаки, стоящие у дерева и была выведена из строя снайперской винтовка.
Пришлось докладывать.
История выглядела настолько неправдоподобно, что если бы я не видел догорающий рюкзак своими глазами, тоже наверное не поверил бы в это.
Из штаба спросили, как это получилось?
Я ответил:
-Не доглядел.
После паузы Писаро сказал:
-Пусть Шмакус найдет себе автомат, винтовку отправьте на ремонт.
Шмакус сбегал на Г-38 и нашёл там трофейный автомат без дульного тормоза-компенсатора.
Инцидент был исчерпан.
На связь вышел Вкладчик и напомнил, что необходимо найти бесследно исчезнувшую "фортуну".
Это прибор совмещающий тепловизор и прибор ночного видения, редкий и дорогой.
Его выдали Шише.
Шиша в госпитале.
В его вещах не нашли.
Обыскали все позиции, блиндажи, окопы, брошенные рюкзаки и сумки.
"Фортуна" как в землю провалилась.
Штаб ставит задачу. Найди.
Спросил у всех, кто и когда видел? Тишина.
Вчера расспросил Тура, говорит он её в глаза не видел.
Где ещё искать?
Подходит Шмакус:
-Гост?
-Уйди с глаз долой!
Не могу отойти после испорченной СВД, единственной на позициях взвода.
-Я знаю где фортуна...
-Знаешь Шмакус, я этому не особо удивлен.
Надеюсь не в твоих сгоревших рюкзаках?
-Я серьёзно!
Когда приходили бригадные снайпера, я ночевал в блиндаже с Пимычем.
Он расспрашивал о стоимости и полезности "фортуны" на гражданке.
Сказал, что нашёл её, спросил у Тура, якобы она никому не нужна.
-Я беседовал с Туром. Он знать о ней не знает. Ясно.
Вспоминаю. Пимыч был легко ранен в тот день где-то около Г-24 и сразу ушёл на эвакуацию.
-Давай бегом до блиндажа на Г-38 и тащи все вещи Пимыча сюда.
Через полчаса, со дна полосатого, тюремного баула я достал пропавшую "фортуну", без предусмотрительно извлечённых кем-то батареек.
Связался с Вкладчиком и налегке сходил до полевого штаба.
Вкладчик записал номера с "фортуны" в журнал и выдал её мне.
Одна задача была выполнена.
На обратном пути, на позиции Краткого, Плюмбум напоил меня чаем и вручил трофейный лазерный дальномер.
На позициях такого не было ни у кого.
Где его взял хозяйственный Плюмбум не знаю, но подарку был очень рад.
По пути догнал Блютуза, мальчишку лет 24-х, нового оператора дрона.
Он шёл на позицию с огромным рюкзаком и блестящим чемоданом для спецоборудования.
Помог донести чемодан.
Когда я вернулся на позицию, Лиски показал мне аккуратно уложенную в чехол, чистенькую и почти новую снайперскую винтовку.
Это была СВД, которую там оставил Ион.
Сам он в это время был в статусе провинившегося и со сломанной рукой помогал по хозяйству в Ямах.
Из этой винтовки Шмакус обстрелял позицию вражеского наблюдателя, которую я наконец-то обнаружил в расщелине старого дуба.
Согласно показаниям дальномера, расстояние от нашей фишки до их наблюдательного пункта было 257 метров.
Уже в темноте, в ночную атаку на позицию Ч-17, в километре от нас, пошла четвёртая рота первого штурмового отряда.
Около часа парни по открытому полю лезли на хорошо укреплённый узел обороны.
Атака захлебнулась.
Во время этого боя, шальной пулей был ранен боец из группы
Никваса.
Он стоял на фишке и автоматная пуля на излёте воткнулась ему в плечо, зашла глубоко.
Это был кто-то из старых добровольцев.
Проходя мимо на эвакуацию, он зашёл к нам, поговорили.
Он очень переживал, что получил такое бестолковое и необязательное ранение.
Выразил уверенность, что скоро вернётся в строй.
Я пожелал ему здоровья и удачи, отправил по эстафете до следующего опорника.
Уже ближе к полуночи с заряженными батарейками пришёл Гашек.
Молодой, добрый, романтичный парень.
Он, как и Ион, попадал в какие-то непонятные истории и частенько бывал в статусе провинившегося.
Я пригласил его в блиндаж, напоил кофе.
Завтра я шёл на ротацию, поэтому у меня были две "лишние" малюсенькие шоколадки Алёнка из завтрашнего суточного пайка.
Одной из них я угостил Гашека.
Он сказал, что я добрый.
Гашек погиб позже, при штурме Бахмута.
Но той ночью, мы пили с ним кофе и мечтали, что будем жить.
Ранее
Пятьдесят девять дней штурмовика. 52 день
https://zol-dol.livejournal.com/1482270.html