ПРИЛЕПИАДА или ПОХОЖДЕНИЯ ФАВОРИТОВ В ДОНБАССЕ
Елена Лаврова
...
Прочитав книгу Захара Прилепина «Некоторые не попадут в ад: роман-фантасмагория» (Москва - Издательство АКТ, 2019), я была настолько впечатлена (в отрицательном смысле), что задумала написать рецензию на эту книгу.
Роман начинается многозначительной фразой: «До Бати было - рукой подать. Мы соседствовали» (с. 5). Мы это разведовательно-штурмовой батальон, расквартированный в бывшей гостинице «Прага», «Называл его: Батя …» (с. 10).
Захар Прилепин, как пишут в СМИ, находился в Донбассе с декабря 2015 года. То есть, основные боестолкновения под Дебальцево (июль 2014) и Иловайском (сентябрь 2014), и в других местах уже в прошлом.
Прилепин рассказал, в чём он участвовал: «На Донбассе мне приходилось бывать в самых разных качествах. Сначала я ездил туда как военкор, и мои репортажи публиковали газеты с многомиллионными тиражами. Потом я, назовём это так, всячески способствовал деятельности одного подразделения ополченцев».
В своей книге: «Всё, что должно разрешиться» Прилепин пишет: «Одновременно я занялся гуманитаркой, потому что не было сил на всё это смотреть, - и объездил на своём «Mitsubishi Pajero» весь Донбасс вдоль, поперёк, наискосок и обратно. … Потом, волею судеб, я начал работать в администрации Донецкой народной республики, при Захарченко, которого в первый год войны не знал».
Ну, упомянуть марку своего крутого джипа это святое! Это вам не бричка, на которой прикатил в уездный город мнимый ревизор Хлестаков.
О выполнении своих обязанностей замкомбата Прилепин пишет откровенно: «С утра я заезжал поболтать с миномётчиками. По должности мне было положено работать с личным составом, без устали поясняя им поставленные республикой задачи, - но за всё время службы я ни разу ничем подобным не занимался; какие-то журналы вела специально для этого взятая в штат умная девушка - но и в журналы эти я не заглядывал никогда» (с. 39).
То есть, Прилепин признаётся, что прямыми своими обязанностями никогда не занимался. Зато всегда было время на посиделки в ресторанах.
Так чем же занимался в батальоне свежеиспечённый майор Прилепин, не выполняющий своих прямых обязанностей?
Ну, как, чем? Что за вопрос? Конечно, военными действиями.
Война в исполнении Прилепина выглядит, «словно весёлый пикник, где люди готовят мясо» (с. 41).
Про мясо на войне звучит, как-то не очень весело. Ну, как кому видится. Вот, Прилепину видится война - пикником.
Это не весело. Отнюдь, нет! И совсем не смешно.
Но Прилепину всё смешно: «Вообще-то здесь часто так бывало: сидим в кафе, смеёмся, сидим, смеёмся, ещё сидим, снова смеёмся, - потом вдруг вскочили, запрыгнули в машину, исчезли из пределов видимости, - вдалеке где-то постреляли, погубили кого-то, наверное … - потом вернулись , туда же уселись, где сидели, на те же места, … и опять сидим. Такая война странная» (с. 79).
Ну, да, кто-то, вроде Прилепина, в ресторанах водку пил, в кафе чаи гонял, на машине поохотиться выезжал, и обратно - в тепло водку пить, а кто-то из ледяного окопа неделями не вылезал. Фавориту всё можно.
Время от времени советники подкидывали Главе нелепые идеи, которые он по простоте своей подхватывал и озвучивал.
Захар Прилепин рассказал в своём романе о самой нелепой идее, над которой только ленивый в своё время не посмеялся, авторство которой приписал Ташкенту - идея новой Малороссии.
Столицей Малороссии должен был стать Донецк. Киеву отводилась роль историко-культурного центра, государственным флагом нового государства Малороссия должен был стать флаг Богдана Хмальницкого.
Через полчаса пришёл ответ из Москвы: «Позвонил Пушилин и просил передать Захарченко, что Москва требует всё дезавуировать. … Глава сидел, молча, и, по глазам было видно, напряжённо думал: как быть, как переиграть всех, кто мешает ему забавляться» (с. 138).
Забавы, однако, закончились, не начавшись.
Пушилин дезавуировал проект.
Ну, вот, и повеселились ребята от души! А в Москве отдувался за глупую и нелепую инициативу один Захарченко.
Идея Малороссии и была такая доморощенная донецкая самодеятельность. Захарченко позволял её фавориту: «Глава доверял ему безоговорочно» (с. 94).
Доверял он и Прилепину, откровенность которого, шокирует: «О том, что Казак уже не имеет никакого отношения к отдельным кремлёвским кабинетам, мы молчали: это ударило бы по его позициям, и по Главе тоже, и даже по мне, - мы все делали вид, что у нас московская «крыша».
Прилепин и Казаков в Донецке были посторонние. О Казакове писатель говорит: «Он был совершенно пришлый. … Если б против него стали собираться донецкие, ему и опереться, оглянуться было б не на кого» (с. 94).
Поэтому Казаков и знакомит Прилепина с Главой и сержант милиции, он же волонтёр становится фаворитом Захарченко: «чёрт знает, что ему во мне понравилось…» (с. 94).
Время от времени, Прилепин покидал свой батальон, Донецк, Республику, чтобы развеяться, повеселиться в других местах.
Прилепин описывает в романе историю своего знакомства с знаменитым режиссёром Кустурицей. Всё это занимательно, но к теме войны в Донбассе не имеет никакого отношения.
Но роман-то - фантасмагория! В этих воспоминаниях, как водится: ресторан, официанты, выпивка в «гомерических количествах» (хотя, при чём тут Гомер, у которого герои вообще не выпивают), пивная, суп, официанты, пьяные объятия и поцелуи.
Прилепин хвастает своим знакомством с знаменитым сербским режиссёром, хотя уверяет: «я не ищу дружбы со знаменитостями» (с. 179). Ну, да, они сами Прилепину навязываются. Сами звонят и хотят встретиться. Но они не к Прилепину едут, который на войне сражается, а зовут к себе. Стоило Кустурице поманить Прилепина пальцем, как тот мчится на зов.
«Зачем я был ему нужен, представления не имею» (с. 168), - удивляется Прилепин. А и Кустурице нужны фавориты. Пусть и такие, время от времени появляющиеся по первому зову: «…мы даже душевных разговоров никогда не вели … и умных не вели». Посидеть за бутылкой, помолчать, обняться, поцеловаться. «… я ведь как представлял: встречаются две глыбы, две эпохи, две судьбы …» (с. 169).
Целующиеся глыбы, это круто!
Сам о себе не скажешь, так ведь народ-то и не догадается. Подсказывать надо!
Народ-то у нас малообразованный. Вот, к примеру, пересекает Прилепин границу, а пограничники его не узнают в лицо, и хоть тресни!
«Обидно-с!
Как же было не узнать такую великую глыбу?!
Все должны знать в лицо наше - всё!
А фамилию, тем более!
Сам великий Кустурица, по словам Прилепина, представляя писателя актрисе Монике Белуччи, произносит: «Это Захар, он мой брат, он великий, он приехал с войны» (с. 175).
Великого не узнавать в лицо!
Пигмеи! Тёмный народишко!
Сидел человек на войне, то есть на перемирии возле Главы в ресторане, и вдруг звонок из Сербии. Прилепин зачем-то нужен режиссёру Кустурице. Автомобиль - самолёт - автомобиль - яхта: «Яхта тронулась; было красиво: нас кормили, мы плыли, музыка играла» (с. 177)..
Читатель, вам тоже красиво? Писателю - красиво.
Ну, да, не в этом дело. Вот прилетел в Сербию майор ДНР, прилетел, бросив всё и вся, и, наверное, с разрешения Главы - прилетел, сам не зная зачем. Кустурица позвал. Как не полететь! (с. 177).
« - Приедешь ко мне в Донецк? - спросил я.
- Конечно, брат.
Ради этих двух слов и прилетал» (с. 179).
Ради двух слов вот это всё?!
Не приедет Кустурица. Не к кому Кустурице приезжать в Донецк. Захарченко погиб, а Прилепин давно уже живёт на хуторе близ Рублёвки.
Если приедет, то на этот хутор.
Прилетал Прилепин в Сербию ради двух слов. А ещё покататься на шикарной яхте и выпить-закусить со знаменитыми людьми. На них посмотреть, и себя показать.
А остальные, те, кто на взаправдашней войне, которая перемирий не признаёт, что?
А ничего! Остальные, не глыбы и не великие, сидят в окопах. Они «дворняжки» (с. 168). Им не положено перепрыгивать через несколько чинов сразу, не положено создавать свои батальоны, не положено сидеть по кафе и ресторанам рядом с Главой, не положено, бросив окопы, лететь в Сербию на беспоследственную и никчёмную встречу с Кустурицей и президентом «местной страны», не положено ничего такого, что разрешено фавориту.
Прилепин проговаривается несколько раз, кем он считает тех, кому ничего не положено: «меня моляще ухватил за рукав кто-то из моих дворняжьих товарищей», «Эмир остался с моими дворнягами», «обещал своим новым сербским товарищам, таким же дворнягам, как и я» (с. 164), Великий - глыба и вдруг - дворняжка. А это затем, чтобы не обижались на «дворняжку» по отношению к ним. Это затем, чтобы относились, как к своему в доску. Он делает вид, что тоже дворняжка, хотя и особенная.
Сравнения простых людей с дворняжками можно было бы и избежать. Но Прилепин не может удержаться.
Военная дисциплина это для остальных «дворняжек».
Прилепин не один раз будет оставлять театр военных действий.
Есть в Интернете официальный сайт Прилепина. Он так и называется «Захар Прилепин». На официальном сайте есть архив новостей, начиная с 2007 года. В архиве новостей помесячно указано, где был писатель и чем занимался. Тем, кому любопытно, могут заглянуть в архив новостей 2017 по сентябрь 2018 года и узнать о перемещениях писателя и его деятельности. Так вот, он перемещается не только из Донецка на передовую, Но из Донецка на своём «круизёре» в Ростов, а далее повсюду, куда гонит его интерес. А интерес гонит его в феврале-марте 2017 года, в Челябинск, Пензу, Петербург, Москву, Ижевск, в Сербию, в Швейцарию, во Францию.
Деятельность Прилепина широка и разнообразна. Он выступает с творческими вечерами, раздаёт интервью, выступает на радио и телевидении, ведёт блог, пишет статьи, читает лекции, участвует в конференциях и.т.д., и.т.п.
Ах, да! И время от времени воюет в донецких ресторанах.
Голова кружится, когда читаешь, сколько он всего успевает делать. А ведь ещё сюжеты надо обдумывать, материал собирать, писать надо.
Стрелков говорит: «Что касается самого Прилепина, то пусть скоморошничает дальше сколько угодно. «Ополченец», который в процессе «военных действий» умудрялся проводить «творческие вечера» в Париже и свободно раскатывал по всей РФ - это, несомненно, «ветеранистый ветеран» ...
Воевать надо было в 14-м. Или в начале 15-го. Клоун. Но уж если приехал позже - быть чуть-чуть скромнее и не позорить своими сочинениями имя добровольца».
«Насколько помню, не было Захара Прилепина в Донецке и какая слава такая «военная, обогнала известность как писателя»? В каких серьезных боевых операциях Луганске ни во время самых ожесточенных боев в 2014-м, ни даже под Дебальцево в 2015-м. Не, понятное дело... тогда бои шли... убить могли и для «творческих встреч» времени совсем не было».
Известный журналист Максим Калашников тоже вносит свою лепту в «прилепиаду»: « … те мои товарищи, что служили в батальоне Прилепина, ещё два года назад рассказывали мне о политработе в части. Путин - велик, Стрелков - вражина. А, в общем, талантливого писателя решили раскрутить и заместить им образ Игоря Стрелкова. Но получился не весьма удачный суррогат. Эрзац.
А последние высказывания Прилепина о том, что со смертью Захарченко из Донбасса ушла революционная свобода, что теперь Донбасс - регион РФ и что он теперь в Донбассе воевать не будет, ибо «не хочет воевать за капитализм» - вообще рассчитаны на полных дебилов. Это при Захарченке-то в ДНР был социализм? И свобода? А не криминальное гетто, воплощенная антиутопия 90-х? Это ЛДНР - «российский регион»? Непризнанные Москвой анклавы, причем для Кремля русские Донецкого кряжа оказались дальше, чем абхазы и осетины? Да, крепкая была белена, видать. Забористая. Воевать он не будет больше? А разве он воевал? От Стрелкова он отличается так же, как актор Михаил Ульянов - от подлинного маршала Жукова».
Жёстко сказано! Правда всегда жестка и неудобна.
В Донецке ожидается наступление врага. Прилепин пишет, что, увидев колонну танков, идущую из Донецка, он испытал «приступ родниового, ключевого, чистейшего счастья - что моей семьи, моих детей нет в Донецке. … ах, как чудесно - в МГБ жгут бумаги, ВСУ готовятся к заходу в город, - а мои-то все дома, в лесу спрятались … Счастье-то какое, Господи» (с.205).
И не поспоришь! Счастье, когда на головы твоих детей не валятся вражеские снаряды. А то, что они валятся на головы детей аборигенов, ну, что же, каждому своё! Главное, что прилепинские дети в безопасности.
А в августе жена с детьми приезжает в Донецк.
На войну приехала, где безопаснее, чем в мирной РФ. Ну, конечно, не в окоп приехала, а в дом. А Глава, между тем, исполняет роль Доброго Волшебника: младшая дочь Прилепина хочет телефончик, на, тебе - новый телефончик! Старшая дочь хочет в аквапарк. На тебе - аквапарк! И плевать, что ночь, что аквапарк давно уже закрылся, вода спущена, обслуживающий персонал отдыхает. Плевать! Персонал разбудить, воду налить! Дитя фаворита забавляться желает. Ах, вода наливается в бассейн несколько часов? Отстранить начальника! Передать дела заместителю! Пусть, хоть вёдрами наливает! Быстренько!
Нечего и говорить, что бассейн ночью наполнили, а никто купаться не приехал.
После приезда жены Прилепина и его детей, началась вполне мирная жизнь. А между тем, бойцы батальона ходят в разведку. Их где-то там, на передовой или во вражеском тылу убивают. Живых раненых награждают. Всё нормально!
Семья Прилепина жила в Донецке полгода. Эти полгода жизни из книги выпали. Вернее, в книгу не попали. И напрасно! Писать, так писать! Напрасно, потому что в эти полгода случилось много интересного.
Вот, например, венчание.
Что после двадцати лет совместной жизни, родив четверых детей, решили повенчаться - хорошо! Повенчаться можно было в Москве или в другом российском городе, но это банально, скучно.
А вот повенчаться в военном городе Донецке - ярко, оригинально и необычно!
Сначала гости подарили Прилепину АГС. И вот Захарченко подарил жене Прилепина пистолет «Оплот» производства ДНР. А Захару - самовар.
Что ещё происходило в эти полгода, кроме свадьбы?
Фотосессии на поле битвы!
Прилепин фотографируется рядом со своим любимым «круизёром», с «дворнягами», т.е. со своей свитой (они же - его фавориты) с Главой, с Казаковым, с Тимофеевым и.т.д., и.т.д. Фотографий - тьма! Ну, надо же память о Донбассе для себя оставить. И о себе. Страничка биографии, как-никак.
Ну, и, конечно, фотографии с передовой. Стоп! О фотографиях с передовой - отдельный разговор.
Чистенький чёрный «круизёр» - красавчик! - стоит в профиль к нам.
За «круизёром» виднеется основание террикона и лесок. Наверное, враг где-то за терриконом. Сейчас начнётся бой! А всю эту картинку кто-то снимает сбоку. Держит в руках камеру или телефон.
Нам сделали красиво!
А вот и ещё фото. Уже без «круизёра».
У входа в блиндаж стоит героический майор ДНР в горке и шапочке защитного цвета, прикрывающей лысину. Майор ДНР прикуривает, защищая от ветра руками огонёк, должно быть, отдыхая после боя.
Разведчик Тинянский прокомментировал героическое фото: «Что это, неужели блиндаж, спросите вы меня? Я вам отвечу: это декорация, сооруженная специально для героических съемок. Чего не сделаешь для развода лохов, готовых верить в героический образ героя, приехавшего защищать людей от… (терриконов?)
На кого рассчитана эта клоунада? Понятно на кого…
Ну и под занавес. Вход в блиндаж по логичным причинам обустраивается с тылового направления, обратной стороны линии соприкосновения. А теперь смотрим на обратную сторону. Что там…?
… ТЕРРИКОН!!!!!!!!!
Прилепин опять воюет с бедным терриконом».
К этому больше нечего добавить и остальные фотографии «с передовой» можно не рассматривать.
Прилепин в романе любит рассказывать не столько о передовой (что там интересного-то?!) сколько о ресторане «Пушкин», где он регулярно обедает со свитой или с друзьями и ещё о великих мира сего.
Как его позвал Кустурица, Прилепин рассказал. Теперь пришла пора рассказать об отечественной знаменитости.
Прилепин звонит всенародному режиссёру.
Слышно даже, как Прилепин по-щенячьи подвизгивает от восторга! Сам всенародный режиссёр ему велели позвонить! Сам! Господи, счастье-то, какое привалило! В обморок можно упасть! Всенародный режиссёр говорит: «Слушай, Захар. Тут есть одно дело. С тобой не против поговорить один человек. Ты должен догадаться.
- Тогда приезжай. Сразу набери меня. Приедешь ко мне - посидим, всё обсудим» (с. 258).
Это называется, на ловца и зверь бежит.
«Батя спросил меня, могу ли я устроить ему встречу с императором» (с. 259).
И снова: из ресторана …ой, из окопа - в Москву! Пока ехал 1000 километров до столицы, - куча звонков. В числе других - приглашение в Женеву. Наш герой соглашается. Чтобы оправдать свои поездки по европам, в то время как другие сидят в окопах и погибают в перестрелках, Прилепин оправдывается: «расскажу приличным европейцам о нашем террористическом житье-бытье» (с. 265).
Угу! Должен ведь кто-то развлекать приличных европейцев!
Угу! Полномочный посол непризнанной Республики.
Тем временем, Прилепин продолжает изливать восторги перед всенародным режиссёром, который знаком с «императором. Прирождённый царедворец» (с. 266).
После такого безудержного славословия Михалков был просто обязан Прилепина с «императором» познакомить.
Думаете это всё? Как бы, не так
Вот ничего не имею против «всенародного режиссёра», но ползать перед ним на брюхе, как Прилепин, неистово славословя за талант, человеческие качества и аристократизм, - пусть даже ползать не в буквальном, а виртуальном смысле, - это какой-то лизоблюдский, подхалимско-холуйский перебор.
Главное, вовремя сладко спеть в честь вельможи, в честь сильного мира сего и от души подлизнуть. Вельможи это любят и ценят.
А и не только вельможам сладко спеть, но и их детям: «На самом конце стола … сидела одна из дочерей режиссёра: тонкая, высокая красавица …» (с. 269)
Я не помню, которая из двух - красавица. Может, у него третья дочь есть?
Между ними происходит судьбоносный разговор:
« - Идёшь? - спросил меня хозяин по той теме, о которой уже сообщил ранее.
- Надо идти, - сказал я.
- Подумал, о чём будешь говорить?
- Не совсем.
- Захар, кто ему ещё скажет о самом главном?
- Хорошо, - улыбнулся я. - Попробую» (с. 270).
«Печаль в том, что ничего самого главного я не знал» (с. 271).
А после Москвы - снова в донецкий ресторан «Пушкин» (надо же было так ресторан обозвать!)? Как-то напоминает булгаковский ресторан «Грибоедов».
Вы забыли про приглашение в Женеву.
. Организовал конференцию местный Русский дом. Прилепин должен был на этой конференции выступить. И он выступил.
Содержание его речи нам неизвестно, потому что в романе это содержание не представлено, но концовка речи есть: «Только в самом конце я сказал: мы воюем не за Россию - мы воюем за Украину, - и, кажется, всем это понравилось, сидевшие стали аплодировать» (с. 282).
Европейские гости Русского дома в Женеве оценили каламбур.
Ребята, сидящие в окопах, каламбур вряд ли бы оценили по достоинству.
К счастью, эту речь Прилепина они не слышали.
Советник Главы возвращается в Республику. В ресторан. Ой, простите, на передовую, в окоп! В общем, сразу попадает на пикник на берегу, у ставка «Батя, Саша Казак, я… Охрана по периметру. Кажется, был уже август. … Батя сам приготовил плов: когда я приехал, ароматный чан уже дымился. Привезли обученную девушку с кальяном» (с.303).
Янтарь в устах его дымился … Навеяло…Про обученную девушку звучит, как про обученную обезьяну.
Выпивают, закусывают, курят кальян, но советник Главы чувствует, что-то не так, что-то происходит, все чем-то озабочены: «Наконец, настало время серёзного разговора.
- Короче, Захар, ты был прав, - сказал Батя. - Москва начала давить. Требование: убрать Ташкента и все его дела передать.
Прилепин, как мы уже знаем, опоздал к главным событиям 14-го и 15-го года: аэропорт, Дебальцевский котёл, Иловайский котёл …
Прилепин прибыл на войну после Минских соглашений, когда одно перемирие следовало за другим. Объявленное очередное перемирие нарушалось почти немедленно. Нашим ополченцам был строгий приказ, действующий по сей день, на огонь не отвечать под страхом наказания. Все, и ополченцы, и мирное население, ждали от кураторов приказа на наступление. А приказа всё не было и не было. Прилепин тоже ждал этого приказа и рыл землю ногами, запуская вундервафли в сторону противника, о чём и повествует в романе...
Военные ждали военных побед.
Чего ждал от наступления Прилепин?
Слухи бродили среди простого народа разные. Нехорошие слухи!
Верить не хотелось. Хотелось, чтобы все админы Республики блистали бескорыстием и честностью. Увы, не блистали.
После убийства Захарченко множество изданий СМИ печатали информацию, которая уже годы бродила в народе. Суть этой информации: министр доходов и сборов (в народе его называли министром поборов) создал коррумпированную грабительскую экономическую систему, позволявшую его ближнему окружению и ему самому набивать мошну. Советник Главы Александр Казаков рассказывал байки в СМИ, что в Республике строят «социализм». При этом «социализме» экономика непризнанного государства пришла в упадок, а жизненный уровень населения был катастрофически низок.
Слухи об экономическом неблагополучии и коррупции в Республике добрались до Москвы. Прилепин заранее дистанцируется от сотоварищей по оружию и по прочим, в том числе, и сомнительным делам. В случае чего, он вернётся в РФ и займётся писательским ремеслом. Что, впрочем, скоро и случилось. Прилепин ничего не терял. Все остальные - теряли всё.
Ташкент спросил, когда это может начаться. «Это» - проверки. «Может, уже началось. …» (с. 237).
Вольницу друзья хотели сохранить, во что бы то ни стало. И в голове Прилепина зародился хитрый план: «…два варианта, оба плохие. Первый: сделать внутреннюю экономическую перезагрузку. … Второй вариант - военное обострение» (с. 238).
Экономическая перезагрузка подразумевала, оставив схемы, придуманные Ташкентом, спрятать концы в воду, чтобы проверяющие не нашли никакого компромата. А уедут, продолжить жить, как жили, в режиме вольницы.
«Для чего была написана буквально за месяц эта трехсотстраничная книга, которую следовало бы назвать не «романом-фантасмагорией», а «романом-каминг-аутом»?
Ответ прост: для оправдания, как самого Прилепина, так и его друзей -аферистов, до недавнего времени заправлявших в ДНР, - министра доходов и сборов ДНР Александра Тимофеева (Ташкента), советника Захарченко и самого Тимофеева - московского политолога Александра Казакова и вице-премьера Дмитрия Трапезникова».
Какое же это оправдание, когда вся книга насыщена разоблачениями и саморазоблачениями товарища Прилепина!
«Я был в республике никто, - уже можно признаться? - возделывал свою крохотную деляночку» (с. 240).
Никто? Майор ДНР - никто? Заместитель командира батальона спецназа по работе с личным составом армии ДНР - никто? Советник Главы Республики - никто? Какая поразительная скромность!
«Я был никто в Республике» это, когда запахло жареным.
«Я был никто в Республике» это, когда возле съёмного домика обнаружили и сняли закладку, предназначенную для «никто».
На того, кто в Республике - никто, покушение устраивать не станут.
Происходит совещание в Сосновке, где собрались все друзья, включая Главу. «Трамп уже в Москву поехал … искать новую крышу» (305) на случай увольнения Главы.
«Пушилин вообще из Москвы не вылезает» (с. 305).
Глава надеется, что Прилепин поедет в Москву и встретится с «императором»: «Ты не узнал насчёт встречи?» (с. 305).
Прилепин уже переговорил с Михалковым, который должен был устроить встречу с «императором».
Что Прилепин должен был сказать Главе северного великого государства? Не верить проверяющим? Верить Главе Республики и ему, Прилепину, считающего себя уже - никем?
Прилепин отвечает Главе: «Я просто не решил, о чём ему сказать ещё, помимо нашей темы. Я же не могу прийти на встречу и попросить только за тебя. Он скажет: а чего приходил-то? …Но я подумаю и придумаю» (с. 307).
В этот момент компании докладывают, что прибыла генеральская делегация из Москвы.
Друзья, как вспугнутые тараканы, перемещаются в банный комплекс в километре от Сосновки и, естественно, как всегда, заказывают водки. Глава уезжает на встречу с генеральской делегацией.
«Больше я его не видел, и никогда не увижу» (с. 307).
Захарченко, вроде бы отбился и отбил Ташкента. Московские генералы отбыли в столицу. Но отбился ли, на самом деле? Прилепина терзают сомнения. Его друзей - тоже.
План визита к «императору» остался в силе. Глава и друзья Прилепина очень надеялись на этот визит. Мало ли что генералы наплетут там, в столице про Главу и про дела Республики под мудрым управлением Ташкента!
И Прилепин садится в свой «круизёр». Друзья думают, что он поедет в Москву, к «императору» - осуществлять план защиты Главы и Ташкента. Но друзья подозревали, что Прилепин уезжает навсегда...
Прилепин отвечает: « - Скажу, что уволюсь. Объявлю на людях. А сам уйду в отпуск. На месяц-полтора. Потом явлюсь обратно. Объявлю, что пошутил» (с. 320).
Снова - забава, шутки, весело человеку! И других надо повеселить. А то на войне их развлекать некому. Каждый день одно и то же.
Вот, такая вот, войнушка! Захотел - приехал, осчастливил, так сказать. Захотел - уехал, скучно стало. Никаких геройских подвигов, которые можно совершить во время наступления, не совершишь, ибо наступления не предвидится. Чинов новых не получишь, а ведь так хочется полковником быть, как Стрелков, или генерал-майором, как Безлер.
Опоздал Прилепин к боевым заслугам и чинам, которые можно было бы получить в 2014- 2-15 гг.
Короче, от этой войнушки никакой прибыли не было; никакой прибыли не было, за исключением финансовой. Прилепин говорил, что он получает, как заместитель командира, 20 тысяч рублей и все их отдаёт на нужды батальона. Но он умолчал, сколько он получал, как советник Главы. Зато стало известно, сколько получал другой советник, Казаков - неприлично большую сумму. Вряд ли Захарченко обидел Прилепина и не назначил ему равноценную зарплату советника.
Кроме того, многие СМИ писали о злоупотреблениях окружения Захарченко, в частности, Тимофеева, министра доходов и сборов. Речь идёт о многомиллионных хищениях. А тот же Незыгарь говорит о похищенных и выведенных в офшоры 24-х миллиардах рублей. Вряд ли советники не знали о финансовых махинациях Тимофеева. Быть в одной команде и не знать - нереально.
Прибыв в Москву, Прилепин посетил Эдуарда Лимонова. Старый писатель был против контактов с властью. Никаких советов он не дал. Прилепин «побродил туда-сюда, попинал воздух - и написал в блоге, что временно оставляет Республику, но вернётся при первом же обострении» (с. 347). В Республике каждый день обострение, но Прилепин сюда больше не вернётся. В Республике он - персона нон грата.
И вот, пока искал, что сказать «императору» при встрече, Захарченко был убит. Нет, не в бою. Не на передовой. Не на улице. Не дома. И не в кабинете.
В кафе «Сепар».
В кафе!!!
«В один день Трампа и Ташкента обменяли на Дениса Пушилина» (с. 370).
Вот такой поворот истории!
А Пушилина команда Захарченко терпеть не могла. Это был потенциальный конкурент.
Ненависть Прилепина к конкуренту понятна. И ненависть к проверяющим людям из Москвы, тоже понятна. Запросто могли отогнать от кормушки. И отогнали, в конце концов
Батальон Прилепина разоружили, и, кажется, расформировали. В общем, с ним сделали что-то, чтобы он перестал быть батальоном Прилепина.
Казакова доставили к границе и выдворили в Россию.
Тимофеева (Ташкента) вывезли в тот же день.
А потом вывезли и Трапезникова (Трампа).
Финита ля комедиа!
Банальная судьба всех фаворитов во все времена.
У Прилепина есть в романе удивительно точное слово для фаворитов, то есть для него самого, - «зацепившиеся». Зацеперы, одним словом.
За подвернувшуюся удачу в лице Главы зацепились. Думали, что «кое-кого из нас подтащит, зацепившихся» (с. 87).
Думали, что крепко и надолго зацепились, а вышло иначе. Облом-с!
Зацеперы часто срываются и попадают под колёса истории.
Любопытно объяснение, которое даёт Прилепин, почему он покинул Донбасс: « … я больше не хочу воевать за интересы большого бизнеса, я не хочу воевать за капитализм».
«Я больше не хочу» … Значит, до того момента, как московские кураторы взялись наводить порядок в Республике, до того момента, как враги стали подкладывать взрывные устройства - мог?
Недаром среди ополченцев первой волны Прилепин заслужил кличку - Ряженый.
Продолжай Прилепин заниматься гуманитарной деятельностью, к нему и вопросов и претензий бы не было. Только честь и хвала, и благодарность. Но он захотел быть на виду. Он захотел, чтобы мир заговорил о нём не только как о писателе, но как о писателе и воине.
Но ведь для этого нужно, как минимум, воевать.
А не сидеть по ресторанам, кафе и баням и воевать с водкой и коньяком, уничтожая их в таком количестве, что уже и не лезло в горло: «Там у меня открытая, уполовиненная бутылка коньяка стояла … я из неё с неприязнью отхлёбывал» (с. 318), «Мне просто надоело пить водку и ничего при этом не испытывать» (с. 311).
Водка - главная героиня романа Прилепина. Мы встречаемся с ней чуть ли не на каждой странице. Пьют в ресторанах, в кафе, в банях, на воздухе, в доме…
Регулярно сообщая о количестве выпитых бутылок водки, автор как будто сообщает о количестве уничтоженных врагов. Этакий своеобразный «героизм»!
Я заметила, что Прилепин хорошо отзывается только о Главе, Казакове, Ташкенте, Кустурице и Михалкове. Всем остальным достаются либо лёгкое презрение, либо пренебрежение, либо покровительственный тон, который выглядит, как оскорбление.
Но об «императоре» высказываться хорошо или плохо Прилепин остерегается. Только упоминает. Однако само выбранное слово для Путина, - император - говорит о многом.
Расставшись с Республикой, Прилепин ей мстит. Пускает в неё камешки из рогатки, тут же делая вид, что это невинная шутка.
Он мстит Республике за свои несбывшиеся надежды.
Счастье было так возможно, так близко …
Хотел стать народным героем, таким, как Моторола, или Гиви. Может быть, даже погибнуть во время наступления, подняв батальон в атаку. А, может, не погибнуть. Генеральские погоны, слава и почёт, опять же памятник на площади - Герою Республики.
Плох тот сержант, кто не хочет быть генералом!
Не срослось!
Счастье было так возможно …
Уже было зацепился Прилепин не за чужую власть, не за власть Главы, а за свою собственную власть, чуть было не стал премьером Республики, почти Главой, а потом, глядишь, и Главой …
Снова не срослось!
Ну, так и оставайся Республика без главного защитника!
В общем, Прилепин снял маску, или, как теперь говорят, расчехлился. Республика ему нужна была как средство для достижения своих личных целей, как возможность хорошенько пропиариться, чтобы поднялись тиражи его книг и чтобы о нём говорили, ибо в центре его мира - он сам, любимый.
В последнее время Прилепин снова напомнил о себе скандальным заявлением. В интервью Алексею Пивоварову для проекта «Редакция» он рассказал, что возглавляемый им батальон «по показателям» превосходил другие.
«Что бы там ни говорили - я управлял боевым подразделением, которое в больших количествах убивало людей. Не знаю, как я буду потом с этим разбираться».
Прилепин сказал, что по ночам убитые люди не приходят к нему. «Они просто лежат в земле, они просто убиты. И их много, - сказал он. - Всё, что мы делали, это голимый беспредел».
«Однажды документы опубликуют, и все узнают, по каким направлениям погибло больше всего людей. И там стоял мой батальон, прикинь?».
При этом Прилепин считает, что его не призовут к ответу, даже после того, как «маятник качнется в другую сторону». «Конечно, не боюсь. Я живу в контексте русской литературы, словесности. Где Державин, Пушкин, Лермонтов и Бестужев-Марлинский. Я там и живу. Меня вообще никакие ваши суды не волнуют. Меня никто никогда не посадит в тюрьму».
Заявление Прилепина всколыхнуло общественность и не обрадовало даже своих.
Дмитрий Травин: «Прилепин похвастался тут, что творил беспредел в ДНР и «его батальон» убивал много людей. Сейчас начнется, наверное, очередной разбор вечной темы про гений и злодейство. Я эту тему давно для себя закрыл, когда прочел первую прилепинскую повесть «Санькя» и обнаружил, что за сильно расхваленной «властителями дум» книжкой лежит банальное приспособление горьковского романа «Мать» к современной ситуации. Но у Прилепина в отличие от Горького все высосано из пальца и к реальной жизни в моей стране никакого отношения не имеет.
Но кто-то ведь этого типа раскручивал и делал из него «великого писателя»! А сегодня Прилепин уже сам себя раскручивает, эпатируя публику своей причастностью к массовым убийствам. Тиражи у него наверняка вновь пойдут вверх. Полагаю, что для этого всё и делается. Прилепин - плохой писатель, но, возможно, хороший читатель. Помнит про то, как у медведя «упал рейтинг популярности»: «Добрые люди от него кровопролитиев ждали, а он Чижика съел». Кто же такого читать станет?». Прилепин ведёт себя, как дикарь, обвешанный скальпами врагов.
Не по-русски это.
Прилепин противопоставляет себя, «великого» и «неприкасаемого» - всем, кто с ним не согласен: «Меня вообще никакие ваши суды не волнуют. Меня никто никогда не посадит в тюрьму».
Известно ведь, от сумы, да от тюрьмы …
И ещё одно высказывание Прилепина: «Из России приехал только я».
Угу! Не было ни Игоря Стрелкова, ни Моторолы, ни других русских добровольцев. Приехал только Прилепин!
А это уже пахнет манией величия.
Самодовольный, самонадеянный, самовлюблённый индюк!
Книга Прилепина сумбурна, неровна, плохо продумана, наспех написана, и, честно говоря, лучше бы он её вовсе не писал и, тем более, не публиковал, потому что книга написана на радость врагу. Автор постарался изо всех сил дискредитировать Республику.
А теперь самое время выскочить на сцену коту:
- Сеанс окончен! Маэстро! Урежьте марш!
Донбасс это трагедия.
В своей книге Прилепину блистательно удалось превратить трагедию - в фарс.
https://www.proza.ru/2019/09/18/929
...
Прочитав книгу Захара Прилепина «Некоторые не попадут в ад: роман-фантасмагория» (Москва - Издательство АКТ, 2019), я была настолько впечатлена (в отрицательном смысле), что задумала написать рецензию на эту книгу.
Роман начинается многозначительной фразой: «До Бати было - рукой подать. Мы соседствовали» (с. 5). Мы это разведовательно-штурмовой батальон, расквартированный в бывшей гостинице «Прага», «Называл его: Батя …» (с. 10).
Захар Прилепин, как пишут в СМИ, находился в Донбассе с декабря 2015 года. То есть, основные боестолкновения под Дебальцево (июль 2014) и Иловайском (сентябрь 2014), и в других местах уже в прошлом.
Прилепин рассказал, в чём он участвовал: «На Донбассе мне приходилось бывать в самых разных качествах. Сначала я ездил туда как военкор, и мои репортажи публиковали газеты с многомиллионными тиражами. Потом я, назовём это так, всячески способствовал деятельности одного подразделения ополченцев».
В своей книге: «Всё, что должно разрешиться» Прилепин пишет: «Одновременно я занялся гуманитаркой, потому что не было сил на всё это смотреть, - и объездил на своём «Mitsubishi Pajero» весь Донбасс вдоль, поперёк, наискосок и обратно. … Потом, волею судеб, я начал работать в администрации Донецкой народной республики, при Захарченко, которого в первый год войны не знал».
Ну, упомянуть марку своего крутого джипа это святое! Это вам не бричка, на которой прикатил в уездный город мнимый ревизор Хлестаков.
О выполнении своих обязанностей замкомбата Прилепин пишет откровенно: «С утра я заезжал поболтать с миномётчиками. По должности мне было положено работать с личным составом, без устали поясняя им поставленные республикой задачи, - но за всё время службы я ни разу ничем подобным не занимался; какие-то журналы вела специально для этого взятая в штат умная девушка - но и в журналы эти я не заглядывал никогда» (с. 39).
То есть, Прилепин признаётся, что прямыми своими обязанностями никогда не занимался. Зато всегда было время на посиделки в ресторанах.
Так чем же занимался в батальоне свежеиспечённый майор Прилепин, не выполняющий своих прямых обязанностей?
Ну, как, чем? Что за вопрос? Конечно, военными действиями.
Война в исполнении Прилепина выглядит, «словно весёлый пикник, где люди готовят мясо» (с. 41).
Про мясо на войне звучит, как-то не очень весело. Ну, как кому видится. Вот, Прилепину видится война - пикником.
Это не весело. Отнюдь, нет! И совсем не смешно.
Но Прилепину всё смешно: «Вообще-то здесь часто так бывало: сидим в кафе, смеёмся, сидим, смеёмся, ещё сидим, снова смеёмся, - потом вдруг вскочили, запрыгнули в машину, исчезли из пределов видимости, - вдалеке где-то постреляли, погубили кого-то, наверное … - потом вернулись , туда же уселись, где сидели, на те же места, … и опять сидим. Такая война странная» (с. 79).
Ну, да, кто-то, вроде Прилепина, в ресторанах водку пил, в кафе чаи гонял, на машине поохотиться выезжал, и обратно - в тепло водку пить, а кто-то из ледяного окопа неделями не вылезал. Фавориту всё можно.
Время от времени советники подкидывали Главе нелепые идеи, которые он по простоте своей подхватывал и озвучивал.
Захар Прилепин рассказал в своём романе о самой нелепой идее, над которой только ленивый в своё время не посмеялся, авторство которой приписал Ташкенту - идея новой Малороссии.
Столицей Малороссии должен был стать Донецк. Киеву отводилась роль историко-культурного центра, государственным флагом нового государства Малороссия должен был стать флаг Богдана Хмальницкого.
Через полчаса пришёл ответ из Москвы: «Позвонил Пушилин и просил передать Захарченко, что Москва требует всё дезавуировать. … Глава сидел, молча, и, по глазам было видно, напряжённо думал: как быть, как переиграть всех, кто мешает ему забавляться» (с. 138).
Забавы, однако, закончились, не начавшись.
Пушилин дезавуировал проект.
Ну, вот, и повеселились ребята от души! А в Москве отдувался за глупую и нелепую инициативу один Захарченко.
Идея Малороссии и была такая доморощенная донецкая самодеятельность. Захарченко позволял её фавориту: «Глава доверял ему безоговорочно» (с. 94).
Доверял он и Прилепину, откровенность которого, шокирует: «О том, что Казак уже не имеет никакого отношения к отдельным кремлёвским кабинетам, мы молчали: это ударило бы по его позициям, и по Главе тоже, и даже по мне, - мы все делали вид, что у нас московская «крыша».
Прилепин и Казаков в Донецке были посторонние. О Казакове писатель говорит: «Он был совершенно пришлый. … Если б против него стали собираться донецкие, ему и опереться, оглянуться было б не на кого» (с. 94).
Поэтому Казаков и знакомит Прилепина с Главой и сержант милиции, он же волонтёр становится фаворитом Захарченко: «чёрт знает, что ему во мне понравилось…» (с. 94).
Время от времени, Прилепин покидал свой батальон, Донецк, Республику, чтобы развеяться, повеселиться в других местах.
Прилепин описывает в романе историю своего знакомства с знаменитым режиссёром Кустурицей. Всё это занимательно, но к теме войны в Донбассе не имеет никакого отношения.
Но роман-то - фантасмагория! В этих воспоминаниях, как водится: ресторан, официанты, выпивка в «гомерических количествах» (хотя, при чём тут Гомер, у которого герои вообще не выпивают), пивная, суп, официанты, пьяные объятия и поцелуи.
Прилепин хвастает своим знакомством с знаменитым сербским режиссёром, хотя уверяет: «я не ищу дружбы со знаменитостями» (с. 179). Ну, да, они сами Прилепину навязываются. Сами звонят и хотят встретиться. Но они не к Прилепину едут, который на войне сражается, а зовут к себе. Стоило Кустурице поманить Прилепина пальцем, как тот мчится на зов.
«Зачем я был ему нужен, представления не имею» (с. 168), - удивляется Прилепин. А и Кустурице нужны фавориты. Пусть и такие, время от времени появляющиеся по первому зову: «…мы даже душевных разговоров никогда не вели … и умных не вели». Посидеть за бутылкой, помолчать, обняться, поцеловаться. «… я ведь как представлял: встречаются две глыбы, две эпохи, две судьбы …» (с. 169).
Целующиеся глыбы, это круто!
Сам о себе не скажешь, так ведь народ-то и не догадается. Подсказывать надо!
Народ-то у нас малообразованный. Вот, к примеру, пересекает Прилепин границу, а пограничники его не узнают в лицо, и хоть тресни!
«Обидно-с!
Как же было не узнать такую великую глыбу?!
Все должны знать в лицо наше - всё!
А фамилию, тем более!
Сам великий Кустурица, по словам Прилепина, представляя писателя актрисе Монике Белуччи, произносит: «Это Захар, он мой брат, он великий, он приехал с войны» (с. 175).
Великого не узнавать в лицо!
Пигмеи! Тёмный народишко!
Сидел человек на войне, то есть на перемирии возле Главы в ресторане, и вдруг звонок из Сербии. Прилепин зачем-то нужен режиссёру Кустурице. Автомобиль - самолёт - автомобиль - яхта: «Яхта тронулась; было красиво: нас кормили, мы плыли, музыка играла» (с. 177)..
Читатель, вам тоже красиво? Писателю - красиво.
Ну, да, не в этом дело. Вот прилетел в Сербию майор ДНР, прилетел, бросив всё и вся, и, наверное, с разрешения Главы - прилетел, сам не зная зачем. Кустурица позвал. Как не полететь! (с. 177).
« - Приедешь ко мне в Донецк? - спросил я.
- Конечно, брат.
Ради этих двух слов и прилетал» (с. 179).
Ради двух слов вот это всё?!
Не приедет Кустурица. Не к кому Кустурице приезжать в Донецк. Захарченко погиб, а Прилепин давно уже живёт на хуторе близ Рублёвки.
Если приедет, то на этот хутор.
Прилетал Прилепин в Сербию ради двух слов. А ещё покататься на шикарной яхте и выпить-закусить со знаменитыми людьми. На них посмотреть, и себя показать.
А остальные, те, кто на взаправдашней войне, которая перемирий не признаёт, что?
А ничего! Остальные, не глыбы и не великие, сидят в окопах. Они «дворняжки» (с. 168). Им не положено перепрыгивать через несколько чинов сразу, не положено создавать свои батальоны, не положено сидеть по кафе и ресторанам рядом с Главой, не положено, бросив окопы, лететь в Сербию на беспоследственную и никчёмную встречу с Кустурицей и президентом «местной страны», не положено ничего такого, что разрешено фавориту.
Прилепин проговаривается несколько раз, кем он считает тех, кому ничего не положено: «меня моляще ухватил за рукав кто-то из моих дворняжьих товарищей», «Эмир остался с моими дворнягами», «обещал своим новым сербским товарищам, таким же дворнягам, как и я» (с. 164), Великий - глыба и вдруг - дворняжка. А это затем, чтобы не обижались на «дворняжку» по отношению к ним. Это затем, чтобы относились, как к своему в доску. Он делает вид, что тоже дворняжка, хотя и особенная.
Сравнения простых людей с дворняжками можно было бы и избежать. Но Прилепин не может удержаться.
Военная дисциплина это для остальных «дворняжек».
Прилепин не один раз будет оставлять театр военных действий.
Есть в Интернете официальный сайт Прилепина. Он так и называется «Захар Прилепин». На официальном сайте есть архив новостей, начиная с 2007 года. В архиве новостей помесячно указано, где был писатель и чем занимался. Тем, кому любопытно, могут заглянуть в архив новостей 2017 по сентябрь 2018 года и узнать о перемещениях писателя и его деятельности. Так вот, он перемещается не только из Донецка на передовую, Но из Донецка на своём «круизёре» в Ростов, а далее повсюду, куда гонит его интерес. А интерес гонит его в феврале-марте 2017 года, в Челябинск, Пензу, Петербург, Москву, Ижевск, в Сербию, в Швейцарию, во Францию.
Деятельность Прилепина широка и разнообразна. Он выступает с творческими вечерами, раздаёт интервью, выступает на радио и телевидении, ведёт блог, пишет статьи, читает лекции, участвует в конференциях и.т.д., и.т.п.
Ах, да! И время от времени воюет в донецких ресторанах.
Голова кружится, когда читаешь, сколько он всего успевает делать. А ведь ещё сюжеты надо обдумывать, материал собирать, писать надо.
Стрелков говорит: «Что касается самого Прилепина, то пусть скоморошничает дальше сколько угодно. «Ополченец», который в процессе «военных действий» умудрялся проводить «творческие вечера» в Париже и свободно раскатывал по всей РФ - это, несомненно, «ветеранистый ветеран» ...
Воевать надо было в 14-м. Или в начале 15-го. Клоун. Но уж если приехал позже - быть чуть-чуть скромнее и не позорить своими сочинениями имя добровольца».
«Насколько помню, не было Захара Прилепина в Донецке и какая слава такая «военная, обогнала известность как писателя»? В каких серьезных боевых операциях Луганске ни во время самых ожесточенных боев в 2014-м, ни даже под Дебальцево в 2015-м. Не, понятное дело... тогда бои шли... убить могли и для «творческих встреч» времени совсем не было».
Известный журналист Максим Калашников тоже вносит свою лепту в «прилепиаду»: « … те мои товарищи, что служили в батальоне Прилепина, ещё два года назад рассказывали мне о политработе в части. Путин - велик, Стрелков - вражина. А, в общем, талантливого писателя решили раскрутить и заместить им образ Игоря Стрелкова. Но получился не весьма удачный суррогат. Эрзац.
А последние высказывания Прилепина о том, что со смертью Захарченко из Донбасса ушла революционная свобода, что теперь Донбасс - регион РФ и что он теперь в Донбассе воевать не будет, ибо «не хочет воевать за капитализм» - вообще рассчитаны на полных дебилов. Это при Захарченке-то в ДНР был социализм? И свобода? А не криминальное гетто, воплощенная антиутопия 90-х? Это ЛДНР - «российский регион»? Непризнанные Москвой анклавы, причем для Кремля русские Донецкого кряжа оказались дальше, чем абхазы и осетины? Да, крепкая была белена, видать. Забористая. Воевать он не будет больше? А разве он воевал? От Стрелкова он отличается так же, как актор Михаил Ульянов - от подлинного маршала Жукова».
Жёстко сказано! Правда всегда жестка и неудобна.
В Донецке ожидается наступление врага. Прилепин пишет, что, увидев колонну танков, идущую из Донецка, он испытал «приступ родниового, ключевого, чистейшего счастья - что моей семьи, моих детей нет в Донецке. … ах, как чудесно - в МГБ жгут бумаги, ВСУ готовятся к заходу в город, - а мои-то все дома, в лесу спрятались … Счастье-то какое, Господи» (с.205).
И не поспоришь! Счастье, когда на головы твоих детей не валятся вражеские снаряды. А то, что они валятся на головы детей аборигенов, ну, что же, каждому своё! Главное, что прилепинские дети в безопасности.
А в августе жена с детьми приезжает в Донецк.
На войну приехала, где безопаснее, чем в мирной РФ. Ну, конечно, не в окоп приехала, а в дом. А Глава, между тем, исполняет роль Доброго Волшебника: младшая дочь Прилепина хочет телефончик, на, тебе - новый телефончик! Старшая дочь хочет в аквапарк. На тебе - аквапарк! И плевать, что ночь, что аквапарк давно уже закрылся, вода спущена, обслуживающий персонал отдыхает. Плевать! Персонал разбудить, воду налить! Дитя фаворита забавляться желает. Ах, вода наливается в бассейн несколько часов? Отстранить начальника! Передать дела заместителю! Пусть, хоть вёдрами наливает! Быстренько!
Нечего и говорить, что бассейн ночью наполнили, а никто купаться не приехал.
После приезда жены Прилепина и его детей, началась вполне мирная жизнь. А между тем, бойцы батальона ходят в разведку. Их где-то там, на передовой или во вражеском тылу убивают. Живых раненых награждают. Всё нормально!
Семья Прилепина жила в Донецке полгода. Эти полгода жизни из книги выпали. Вернее, в книгу не попали. И напрасно! Писать, так писать! Напрасно, потому что в эти полгода случилось много интересного.
Вот, например, венчание.
Что после двадцати лет совместной жизни, родив четверых детей, решили повенчаться - хорошо! Повенчаться можно было в Москве или в другом российском городе, но это банально, скучно.
А вот повенчаться в военном городе Донецке - ярко, оригинально и необычно!
Сначала гости подарили Прилепину АГС. И вот Захарченко подарил жене Прилепина пистолет «Оплот» производства ДНР. А Захару - самовар.
Что ещё происходило в эти полгода, кроме свадьбы?
Фотосессии на поле битвы!
Прилепин фотографируется рядом со своим любимым «круизёром», с «дворнягами», т.е. со своей свитой (они же - его фавориты) с Главой, с Казаковым, с Тимофеевым и.т.д., и.т.д. Фотографий - тьма! Ну, надо же память о Донбассе для себя оставить. И о себе. Страничка биографии, как-никак.
Ну, и, конечно, фотографии с передовой. Стоп! О фотографиях с передовой - отдельный разговор.
Чистенький чёрный «круизёр» - красавчик! - стоит в профиль к нам.
За «круизёром» виднеется основание террикона и лесок. Наверное, враг где-то за терриконом. Сейчас начнётся бой! А всю эту картинку кто-то снимает сбоку. Держит в руках камеру или телефон.
Нам сделали красиво!
А вот и ещё фото. Уже без «круизёра».
У входа в блиндаж стоит героический майор ДНР в горке и шапочке защитного цвета, прикрывающей лысину. Майор ДНР прикуривает, защищая от ветра руками огонёк, должно быть, отдыхая после боя.
Разведчик Тинянский прокомментировал героическое фото: «Что это, неужели блиндаж, спросите вы меня? Я вам отвечу: это декорация, сооруженная специально для героических съемок. Чего не сделаешь для развода лохов, готовых верить в героический образ героя, приехавшего защищать людей от… (терриконов?)
На кого рассчитана эта клоунада? Понятно на кого…
Ну и под занавес. Вход в блиндаж по логичным причинам обустраивается с тылового направления, обратной стороны линии соприкосновения. А теперь смотрим на обратную сторону. Что там…?
… ТЕРРИКОН!!!!!!!!!
Прилепин опять воюет с бедным терриконом».
К этому больше нечего добавить и остальные фотографии «с передовой» можно не рассматривать.
Прилепин в романе любит рассказывать не столько о передовой (что там интересного-то?!) сколько о ресторане «Пушкин», где он регулярно обедает со свитой или с друзьями и ещё о великих мира сего.
Как его позвал Кустурица, Прилепин рассказал. Теперь пришла пора рассказать об отечественной знаменитости.
Прилепин звонит всенародному режиссёру.
Слышно даже, как Прилепин по-щенячьи подвизгивает от восторга! Сам всенародный режиссёр ему велели позвонить! Сам! Господи, счастье-то, какое привалило! В обморок можно упасть! Всенародный режиссёр говорит: «Слушай, Захар. Тут есть одно дело. С тобой не против поговорить один человек. Ты должен догадаться.
- Тогда приезжай. Сразу набери меня. Приедешь ко мне - посидим, всё обсудим» (с. 258).
Это называется, на ловца и зверь бежит.
«Батя спросил меня, могу ли я устроить ему встречу с императором» (с. 259).
И снова: из ресторана …ой, из окопа - в Москву! Пока ехал 1000 километров до столицы, - куча звонков. В числе других - приглашение в Женеву. Наш герой соглашается. Чтобы оправдать свои поездки по европам, в то время как другие сидят в окопах и погибают в перестрелках, Прилепин оправдывается: «расскажу приличным европейцам о нашем террористическом житье-бытье» (с. 265).
Угу! Должен ведь кто-то развлекать приличных европейцев!
Угу! Полномочный посол непризнанной Республики.
Тем временем, Прилепин продолжает изливать восторги перед всенародным режиссёром, который знаком с «императором. Прирождённый царедворец» (с. 266).
После такого безудержного славословия Михалков был просто обязан Прилепина с «императором» познакомить.
Думаете это всё? Как бы, не так
Вот ничего не имею против «всенародного режиссёра», но ползать перед ним на брюхе, как Прилепин, неистово славословя за талант, человеческие качества и аристократизм, - пусть даже ползать не в буквальном, а виртуальном смысле, - это какой-то лизоблюдский, подхалимско-холуйский перебор.
Главное, вовремя сладко спеть в честь вельможи, в честь сильного мира сего и от души подлизнуть. Вельможи это любят и ценят.
А и не только вельможам сладко спеть, но и их детям: «На самом конце стола … сидела одна из дочерей режиссёра: тонкая, высокая красавица …» (с. 269)
Я не помню, которая из двух - красавица. Может, у него третья дочь есть?
Между ними происходит судьбоносный разговор:
« - Идёшь? - спросил меня хозяин по той теме, о которой уже сообщил ранее.
- Надо идти, - сказал я.
- Подумал, о чём будешь говорить?
- Не совсем.
- Захар, кто ему ещё скажет о самом главном?
- Хорошо, - улыбнулся я. - Попробую» (с. 270).
«Печаль в том, что ничего самого главного я не знал» (с. 271).
А после Москвы - снова в донецкий ресторан «Пушкин» (надо же было так ресторан обозвать!)? Как-то напоминает булгаковский ресторан «Грибоедов».
Вы забыли про приглашение в Женеву.
. Организовал конференцию местный Русский дом. Прилепин должен был на этой конференции выступить. И он выступил.
Содержание его речи нам неизвестно, потому что в романе это содержание не представлено, но концовка речи есть: «Только в самом конце я сказал: мы воюем не за Россию - мы воюем за Украину, - и, кажется, всем это понравилось, сидевшие стали аплодировать» (с. 282).
Европейские гости Русского дома в Женеве оценили каламбур.
Ребята, сидящие в окопах, каламбур вряд ли бы оценили по достоинству.
К счастью, эту речь Прилепина они не слышали.
Советник Главы возвращается в Республику. В ресторан. Ой, простите, на передовую, в окоп! В общем, сразу попадает на пикник на берегу, у ставка «Батя, Саша Казак, я… Охрана по периметру. Кажется, был уже август. … Батя сам приготовил плов: когда я приехал, ароматный чан уже дымился. Привезли обученную девушку с кальяном» (с.303).
Янтарь в устах его дымился … Навеяло…Про обученную девушку звучит, как про обученную обезьяну.
Выпивают, закусывают, курят кальян, но советник Главы чувствует, что-то не так, что-то происходит, все чем-то озабочены: «Наконец, настало время серёзного разговора.
- Короче, Захар, ты был прав, - сказал Батя. - Москва начала давить. Требование: убрать Ташкента и все его дела передать.
Прилепин, как мы уже знаем, опоздал к главным событиям 14-го и 15-го года: аэропорт, Дебальцевский котёл, Иловайский котёл …
Прилепин прибыл на войну после Минских соглашений, когда одно перемирие следовало за другим. Объявленное очередное перемирие нарушалось почти немедленно. Нашим ополченцам был строгий приказ, действующий по сей день, на огонь не отвечать под страхом наказания. Все, и ополченцы, и мирное население, ждали от кураторов приказа на наступление. А приказа всё не было и не было. Прилепин тоже ждал этого приказа и рыл землю ногами, запуская вундервафли в сторону противника, о чём и повествует в романе...
Военные ждали военных побед.
Чего ждал от наступления Прилепин?
Слухи бродили среди простого народа разные. Нехорошие слухи!
Верить не хотелось. Хотелось, чтобы все админы Республики блистали бескорыстием и честностью. Увы, не блистали.
После убийства Захарченко множество изданий СМИ печатали информацию, которая уже годы бродила в народе. Суть этой информации: министр доходов и сборов (в народе его называли министром поборов) создал коррумпированную грабительскую экономическую систему, позволявшую его ближнему окружению и ему самому набивать мошну. Советник Главы Александр Казаков рассказывал байки в СМИ, что в Республике строят «социализм». При этом «социализме» экономика непризнанного государства пришла в упадок, а жизненный уровень населения был катастрофически низок.
Слухи об экономическом неблагополучии и коррупции в Республике добрались до Москвы. Прилепин заранее дистанцируется от сотоварищей по оружию и по прочим, в том числе, и сомнительным делам. В случае чего, он вернётся в РФ и займётся писательским ремеслом. Что, впрочем, скоро и случилось. Прилепин ничего не терял. Все остальные - теряли всё.
Ташкент спросил, когда это может начаться. «Это» - проверки. «Может, уже началось. …» (с. 237).
Вольницу друзья хотели сохранить, во что бы то ни стало. И в голове Прилепина зародился хитрый план: «…два варианта, оба плохие. Первый: сделать внутреннюю экономическую перезагрузку. … Второй вариант - военное обострение» (с. 238).
Экономическая перезагрузка подразумевала, оставив схемы, придуманные Ташкентом, спрятать концы в воду, чтобы проверяющие не нашли никакого компромата. А уедут, продолжить жить, как жили, в режиме вольницы.
«Для чего была написана буквально за месяц эта трехсотстраничная книга, которую следовало бы назвать не «романом-фантасмагорией», а «романом-каминг-аутом»?
Ответ прост: для оправдания, как самого Прилепина, так и его друзей -аферистов, до недавнего времени заправлявших в ДНР, - министра доходов и сборов ДНР Александра Тимофеева (Ташкента), советника Захарченко и самого Тимофеева - московского политолога Александра Казакова и вице-премьера Дмитрия Трапезникова».
Какое же это оправдание, когда вся книга насыщена разоблачениями и саморазоблачениями товарища Прилепина!
«Я был в республике никто, - уже можно признаться? - возделывал свою крохотную деляночку» (с. 240).
Никто? Майор ДНР - никто? Заместитель командира батальона спецназа по работе с личным составом армии ДНР - никто? Советник Главы Республики - никто? Какая поразительная скромность!
«Я был никто в Республике» это, когда запахло жареным.
«Я был никто в Республике» это, когда возле съёмного домика обнаружили и сняли закладку, предназначенную для «никто».
На того, кто в Республике - никто, покушение устраивать не станут.
Происходит совещание в Сосновке, где собрались все друзья, включая Главу. «Трамп уже в Москву поехал … искать новую крышу» (305) на случай увольнения Главы.
«Пушилин вообще из Москвы не вылезает» (с. 305).
Глава надеется, что Прилепин поедет в Москву и встретится с «императором»: «Ты не узнал насчёт встречи?» (с. 305).
Прилепин уже переговорил с Михалковым, который должен был устроить встречу с «императором».
Что Прилепин должен был сказать Главе северного великого государства? Не верить проверяющим? Верить Главе Республики и ему, Прилепину, считающего себя уже - никем?
Прилепин отвечает Главе: «Я просто не решил, о чём ему сказать ещё, помимо нашей темы. Я же не могу прийти на встречу и попросить только за тебя. Он скажет: а чего приходил-то? …Но я подумаю и придумаю» (с. 307).
В этот момент компании докладывают, что прибыла генеральская делегация из Москвы.
Друзья, как вспугнутые тараканы, перемещаются в банный комплекс в километре от Сосновки и, естественно, как всегда, заказывают водки. Глава уезжает на встречу с генеральской делегацией.
«Больше я его не видел, и никогда не увижу» (с. 307).
Захарченко, вроде бы отбился и отбил Ташкента. Московские генералы отбыли в столицу. Но отбился ли, на самом деле? Прилепина терзают сомнения. Его друзей - тоже.
План визита к «императору» остался в силе. Глава и друзья Прилепина очень надеялись на этот визит. Мало ли что генералы наплетут там, в столице про Главу и про дела Республики под мудрым управлением Ташкента!
И Прилепин садится в свой «круизёр». Друзья думают, что он поедет в Москву, к «императору» - осуществлять план защиты Главы и Ташкента. Но друзья подозревали, что Прилепин уезжает навсегда...
Прилепин отвечает: « - Скажу, что уволюсь. Объявлю на людях. А сам уйду в отпуск. На месяц-полтора. Потом явлюсь обратно. Объявлю, что пошутил» (с. 320).
Снова - забава, шутки, весело человеку! И других надо повеселить. А то на войне их развлекать некому. Каждый день одно и то же.
Вот, такая вот, войнушка! Захотел - приехал, осчастливил, так сказать. Захотел - уехал, скучно стало. Никаких геройских подвигов, которые можно совершить во время наступления, не совершишь, ибо наступления не предвидится. Чинов новых не получишь, а ведь так хочется полковником быть, как Стрелков, или генерал-майором, как Безлер.
Опоздал Прилепин к боевым заслугам и чинам, которые можно было бы получить в 2014- 2-15 гг.
Короче, от этой войнушки никакой прибыли не было; никакой прибыли не было, за исключением финансовой. Прилепин говорил, что он получает, как заместитель командира, 20 тысяч рублей и все их отдаёт на нужды батальона. Но он умолчал, сколько он получал, как советник Главы. Зато стало известно, сколько получал другой советник, Казаков - неприлично большую сумму. Вряд ли Захарченко обидел Прилепина и не назначил ему равноценную зарплату советника.
Кроме того, многие СМИ писали о злоупотреблениях окружения Захарченко, в частности, Тимофеева, министра доходов и сборов. Речь идёт о многомиллионных хищениях. А тот же Незыгарь говорит о похищенных и выведенных в офшоры 24-х миллиардах рублей. Вряд ли советники не знали о финансовых махинациях Тимофеева. Быть в одной команде и не знать - нереально.
Прибыв в Москву, Прилепин посетил Эдуарда Лимонова. Старый писатель был против контактов с властью. Никаких советов он не дал. Прилепин «побродил туда-сюда, попинал воздух - и написал в блоге, что временно оставляет Республику, но вернётся при первом же обострении» (с. 347). В Республике каждый день обострение, но Прилепин сюда больше не вернётся. В Республике он - персона нон грата.
И вот, пока искал, что сказать «императору» при встрече, Захарченко был убит. Нет, не в бою. Не на передовой. Не на улице. Не дома. И не в кабинете.
В кафе «Сепар».
В кафе!!!
«В один день Трампа и Ташкента обменяли на Дениса Пушилина» (с. 370).
Вот такой поворот истории!
А Пушилина команда Захарченко терпеть не могла. Это был потенциальный конкурент.
Ненависть Прилепина к конкуренту понятна. И ненависть к проверяющим людям из Москвы, тоже понятна. Запросто могли отогнать от кормушки. И отогнали, в конце концов
Батальон Прилепина разоружили, и, кажется, расформировали. В общем, с ним сделали что-то, чтобы он перестал быть батальоном Прилепина.
Казакова доставили к границе и выдворили в Россию.
Тимофеева (Ташкента) вывезли в тот же день.
А потом вывезли и Трапезникова (Трампа).
Финита ля комедиа!
Банальная судьба всех фаворитов во все времена.
У Прилепина есть в романе удивительно точное слово для фаворитов, то есть для него самого, - «зацепившиеся». Зацеперы, одним словом.
За подвернувшуюся удачу в лице Главы зацепились. Думали, что «кое-кого из нас подтащит, зацепившихся» (с. 87).
Думали, что крепко и надолго зацепились, а вышло иначе. Облом-с!
Зацеперы часто срываются и попадают под колёса истории.
Любопытно объяснение, которое даёт Прилепин, почему он покинул Донбасс: « … я больше не хочу воевать за интересы большого бизнеса, я не хочу воевать за капитализм».
«Я больше не хочу» … Значит, до того момента, как московские кураторы взялись наводить порядок в Республике, до того момента, как враги стали подкладывать взрывные устройства - мог?
Недаром среди ополченцев первой волны Прилепин заслужил кличку - Ряженый.
Продолжай Прилепин заниматься гуманитарной деятельностью, к нему и вопросов и претензий бы не было. Только честь и хвала, и благодарность. Но он захотел быть на виду. Он захотел, чтобы мир заговорил о нём не только как о писателе, но как о писателе и воине.
Но ведь для этого нужно, как минимум, воевать.
А не сидеть по ресторанам, кафе и баням и воевать с водкой и коньяком, уничтожая их в таком количестве, что уже и не лезло в горло: «Там у меня открытая, уполовиненная бутылка коньяка стояла … я из неё с неприязнью отхлёбывал» (с. 318), «Мне просто надоело пить водку и ничего при этом не испытывать» (с. 311).
Водка - главная героиня романа Прилепина. Мы встречаемся с ней чуть ли не на каждой странице. Пьют в ресторанах, в кафе, в банях, на воздухе, в доме…
Регулярно сообщая о количестве выпитых бутылок водки, автор как будто сообщает о количестве уничтоженных врагов. Этакий своеобразный «героизм»!
Я заметила, что Прилепин хорошо отзывается только о Главе, Казакове, Ташкенте, Кустурице и Михалкове. Всем остальным достаются либо лёгкое презрение, либо пренебрежение, либо покровительственный тон, который выглядит, как оскорбление.
Но об «императоре» высказываться хорошо или плохо Прилепин остерегается. Только упоминает. Однако само выбранное слово для Путина, - император - говорит о многом.
Расставшись с Республикой, Прилепин ей мстит. Пускает в неё камешки из рогатки, тут же делая вид, что это невинная шутка.
Он мстит Республике за свои несбывшиеся надежды.
Счастье было так возможно, так близко …
Хотел стать народным героем, таким, как Моторола, или Гиви. Может быть, даже погибнуть во время наступления, подняв батальон в атаку. А, может, не погибнуть. Генеральские погоны, слава и почёт, опять же памятник на площади - Герою Республики.
Плох тот сержант, кто не хочет быть генералом!
Не срослось!
Счастье было так возможно …
Уже было зацепился Прилепин не за чужую власть, не за власть Главы, а за свою собственную власть, чуть было не стал премьером Республики, почти Главой, а потом, глядишь, и Главой …
Снова не срослось!
Ну, так и оставайся Республика без главного защитника!
В общем, Прилепин снял маску, или, как теперь говорят, расчехлился. Республика ему нужна была как средство для достижения своих личных целей, как возможность хорошенько пропиариться, чтобы поднялись тиражи его книг и чтобы о нём говорили, ибо в центре его мира - он сам, любимый.
В последнее время Прилепин снова напомнил о себе скандальным заявлением. В интервью Алексею Пивоварову для проекта «Редакция» он рассказал, что возглавляемый им батальон «по показателям» превосходил другие.
«Что бы там ни говорили - я управлял боевым подразделением, которое в больших количествах убивало людей. Не знаю, как я буду потом с этим разбираться».
Прилепин сказал, что по ночам убитые люди не приходят к нему. «Они просто лежат в земле, они просто убиты. И их много, - сказал он. - Всё, что мы делали, это голимый беспредел».
«Однажды документы опубликуют, и все узнают, по каким направлениям погибло больше всего людей. И там стоял мой батальон, прикинь?».
При этом Прилепин считает, что его не призовут к ответу, даже после того, как «маятник качнется в другую сторону». «Конечно, не боюсь. Я живу в контексте русской литературы, словесности. Где Державин, Пушкин, Лермонтов и Бестужев-Марлинский. Я там и живу. Меня вообще никакие ваши суды не волнуют. Меня никто никогда не посадит в тюрьму».
Заявление Прилепина всколыхнуло общественность и не обрадовало даже своих.
Дмитрий Травин: «Прилепин похвастался тут, что творил беспредел в ДНР и «его батальон» убивал много людей. Сейчас начнется, наверное, очередной разбор вечной темы про гений и злодейство. Я эту тему давно для себя закрыл, когда прочел первую прилепинскую повесть «Санькя» и обнаружил, что за сильно расхваленной «властителями дум» книжкой лежит банальное приспособление горьковского романа «Мать» к современной ситуации. Но у Прилепина в отличие от Горького все высосано из пальца и к реальной жизни в моей стране никакого отношения не имеет.
Но кто-то ведь этого типа раскручивал и делал из него «великого писателя»! А сегодня Прилепин уже сам себя раскручивает, эпатируя публику своей причастностью к массовым убийствам. Тиражи у него наверняка вновь пойдут вверх. Полагаю, что для этого всё и делается. Прилепин - плохой писатель, но, возможно, хороший читатель. Помнит про то, как у медведя «упал рейтинг популярности»: «Добрые люди от него кровопролитиев ждали, а он Чижика съел». Кто же такого читать станет?». Прилепин ведёт себя, как дикарь, обвешанный скальпами врагов.
Не по-русски это.
Прилепин противопоставляет себя, «великого» и «неприкасаемого» - всем, кто с ним не согласен: «Меня вообще никакие ваши суды не волнуют. Меня никто никогда не посадит в тюрьму».
Известно ведь, от сумы, да от тюрьмы …
И ещё одно высказывание Прилепина: «Из России приехал только я».
Угу! Не было ни Игоря Стрелкова, ни Моторолы, ни других русских добровольцев. Приехал только Прилепин!
А это уже пахнет манией величия.
Самодовольный, самонадеянный, самовлюблённый индюк!
Книга Прилепина сумбурна, неровна, плохо продумана, наспех написана, и, честно говоря, лучше бы он её вовсе не писал и, тем более, не публиковал, потому что книга написана на радость врагу. Автор постарался изо всех сил дискредитировать Республику.
А теперь самое время выскочить на сцену коту:
- Сеанс окончен! Маэстро! Урежьте марш!
Донбасс это трагедия.
В своей книге Прилепину блистательно удалось превратить трагедию - в фарс.
https://www.proza.ru/2019/09/18/929