Автостоп. Ла Салетт --- Ницца-Канны-Монако
13-14-15.07.2012
Оу-оу-оу! Мы вернулись. В голове крутится заголовок эссе Маркеса про Советский Союз - «20 000 км без единой рекламы Кока-колы». У нас, конечно, не такая даль, но тоже приятно. 400 км автостопом без единого адекватного момента. Три дня и три красивейших морских города, один из которых вообще государство - Ницца-Канны-Монако. Как говорит в таких случаях моя мама, это вам не «туда-сюда».
Значит так. Выдвинулись мы в четверг. Неделю до этого в наших беседах с Муссой рефреном звучало «Nous verrons…». Посмотрим-посмотрим, в общем. Наконец, он поцеловал меня в висок и дал добро на отбытие в рабочий день. Чудо-человек, мамин-сибиряк.
Нас было пятеро. Потому решили, что подставляться будут те, которые выдвинутся из Ла Салетт первыми, т.е. сначала отбывает троица, а затем еще двое представителей рабочего класса, которые заканчивают позже. Говорю «подставляться», потому что стопить втроем все же сложнее, хотя, как показала практика, это тоже подходит под адскую категорию Феликса - «норм, че?!». Но об этом в другой раз.
Я ехала с двумя ребятами из дружественной Белоруссии - Феликсом и его подругой Таней. Решили отчаливать в 16ч, сразу после своего волонтерского веселья. Притопали на стоянку возле собора и стали высматривать потенциальных жертв нашей любви к быту и культуре Франции. Таких оказалось немного. Пару раз мрачно пошутили, что если так пойдет, то спустимся 16 км до Кора, сделаем пару фоток на фоне горной панорамы и вернемся в Ла Салетт к ужину. Наконец, меня подобрали какие-то добрые самаритяне, которых я всего спустя пару дней уже помню смутно. Чуть позже на парковку в Кор пригнали ребята. У всех троих включая водителя были такие довольные морды, словно наши 400 км уже позади.
Больше мы не разделялись. От Кора нас подобрал какой-то славный парень с внешностью американского подростка. Был слегка озадачен маниакальным желанием Феликса с ним сфоткаться, но в целом очень мил и сосредоточен на дороге. Он выбросил нас где-то на обочине, пожелав удачи и прочих благ. Мы достали тушенку и чипсы - мои товарищи проявили удивительную смекалку и взяли их в Ла Салетте - и стали делать автостопные луки. И вот тут оно началось. Мое первое всамделишное автостопное безумие.
В общей сложности до Ниццы мы добирались 8 часов и ровно в полночь уже подходили к нашему хостелу. Будь это сказано о путешествии на автобусе, я бы постаралась поскорее переключиться на что-нибудь другое, чтобы не представлять свое состояние после 8 адовых часов в окружении этого пытошного автобусного запаха. Но! От машины к машине, от разговора к разговору, от очередной тупой шутки к другой нелепости это время пронеслось, яки шмэл. Вы откуда? Ого, из Ла Салетт! Наверное, молитесь много, м? На кухне работаете, прикольно! А в России таких много? (кивок на дурацкий освежитель воздуха в виде медведя). Через сколько дней планируете приехать в Ниццу? (удивление и снисходительная улыбка-сострадание убогим после ответа «сегодня»). Тяжело вам там, с вашим режимом в Белоруссии? (проникновенный взгляд собеседника и возмущение на лице Феликса).
Всего на пути «туда» мы сменили 10 машин. Впрочем обратная дорога показала, что и это не предел. Нас подвозили милые семейные пары и девушка-хиппи, которая, обращаясь к собаке, всегда добавляла «пожалуйста», и чей салон был украшен ветками деревьев, торчащими из самых непредсказуемых мест. Братья-курды, доверительно рассказывавшие про свой строительный бизнес во Франции и успехи в изучении французского, угрожающе отвернувшись от дороги. Двое немецких «оторванных» дядек на микроавтобусе, которые несколько часов на огромной скорости кружили нас в темноте по горному серпантину так, что, в конце концов, цветом лица мои друзья сравнялись с окружающим травянисто-земляным ландшафтом. «В рот мне ноги» - обозначил свое состояние Феликс, ехавший задом, во время их остановки на перекур.
«Ничего, если я буду ехать немного быстро?» - спросил парень, который подобрал нас после немецких лихачей. К этому моменту после горных виражей желудок каждого из нас окончательно свернулся в косичку, и «что воля, что неволя» было уже все равно. Когда минут через десять я несколько отошла от состояния каматоза и смогла вглядеться в стремительно сменяющийся пейзаж, Таня поймала мой взгляд и шепнула «190 км/ч». Парню явно нравились эвфемизмы.
Уже поздним вечером у самой Ниццы мы остановили двух молодых ребят, которые любезно довезли нас до самого хостела. По договоренности, двух других наших славных неадекватов мы должны были встретить у отеля «Нэгреско». Не успели мы подумать об этом, как от них уже пришла смс, выражающая недоумение по поводу того, что мы еще не на месте, и мягко намекающая на отсутствие у нас всяких моральных ценностей. Что поделать, закинули рюкзаки и потопали искать этот пафосное место.
Воссоединились мы легко. Все были слегка помяты, но безумно рады вновь увидеть друг друга живьем. В таком приподнятом настроении и завершали день, поболтавшись еще немного по ночной Ницце с ее непонятными кислотными буддами на главной площади и нависающими словно после гей-парада гирляндами в поисках дороги к хостелу.
Следующий день - конечно, конечно, конечно! - начался с пляжа. Тут выписывать нечего. Море обалденное, волны огромные, пляж галечный «ортопедический», морды красные и довольные. Просто песнь о красивой жизни. Подсушились и влезли в автобус до Каннов. Езды там всего ничего, около часа. Стоит все путешествие 1 евро. В общем, гуляй рванина. Коварно пофоткали друг друга спящими с открытыми ртами и выползли где-то в центре родины одного из главных кинофестивалей с твердым намерением от этого самого центра попасть в эпицентр - то есть нащупать красную ковровую дорожку и прочие прелести киношного мира. Все это быстро оказалось под рукой, но сначала жара, пальмы и прочие рекламные атрибуты заставили нас отклониться от заданного курса. Мы сидели в беседке, в пяти минутах ходьбы от дворца Каннского кинофестиваля, каждый с огромной полукилограммовой коробкой мороженого в руках и делали ставки, кто сломается первым. Малиновое пошло хуже всего. Мое мятное корректно обозвали «на любителя» и больше не ковыряли. Ванильное с печеньем держало лидерство дольше всего. Потом был еще ананас, щетинистый и сладкий. Он накрыл то, что когда-то называлось мороженым, а теперь выглядело как цветная жидкость для мытья стекол, и мир снова заиграл тысячью огней.
А потом мы снова купались, уже в Каннах. Салют вам, - пишу маме, - с солнечного каннского берега! Молчит. Значит, эффект что надо.
Утром нового дня предстояло самое главное. Можно сказать, цель и смысл нашей поездки. Любительница формулы-1 Таня должна была, что называется, «увидеть Париж и умереть». Только увидеть предстояло гордое королевство Монако, где и проходит один из этапов гонки, а «умереть» заменялось на полный и окончательный отказ от мяса. Затею эту когда-то предложил ей Феликс, подловив Таню на неосторожно данном обещании стать вегетарианкой, если ей удастся пройтись вдоль знаменитого маршрута . Та в порядке бреда согласилась, и вот уже мы все пятеро стояли у обочины дороги, по которой раз в год крутые мужики на крутых машинах несутся к деньгам и славе. Хотя меня больше радовала возможность по-мажорски провести викенд в отдельном государстве. Получилось и то, и другое. Смотрите фотки.
Вечером того же дня мы уже снова сидели на пляже Ниццы и точили второй ананас. Волны за это время не стали меньше, и потому каждый групповой заплыв носил отпечаток ролевой игры в кораблекрушение. Пересидев под солнцем все возможные сроки отбытия, резко подорвались на автобусный вокзал, который, как оказалось, давно перестал существовать. Пока мы, как укушенные, спешно искали возможные места остановки нашего кортежа, выяснилось, что движение в центре перекрыто. 14 Juillet, блин! А что вы хотели? День взятия Бастилии. В такие моменты не до мирских забав. Словом, в 6ч вечера стало понятно, что уже начинает смеркаться, мы все еще никуда не едем, а в 7 утра группа прекрасных людей из разных стран ждут меня в Ла Салетт, чтобы разделить их ежедневное веселье на мойке посуды. Дальнейшие события снова развивались в ключе «мы любим автостоп».
Путь назад ожидаемо занял гораздо больше времени. Несколько человек-волонтеров с шилом в том же месте предупреждали меня, что вернуться будет сложнее, но кто когда всерьез принимал подобные прогнозы, да? Прекрасный абсурд утвердился с самого начала. Около часа мы безуспешно искали выезд из Ниццы. Все встречные разнонаправленные указатели с маниакальной настойчивостью призывали заглянуть в «Nice», и казалось, этому марафонскому бегу навстречу несущимся машинам не будет конца. Наконец, кто-то заметил на мосту табличку Гренобль. Дальше следуют кадры из телешоу «Жестокие игры». Пять обезумевших людей, отчаянно матерясь, лезут наверх, обдирая кусты и коленки. Веселье то еще. Такие ситуации сближают, - улыбаясь, сказал Феликс. И я подумала, что еще ни разу не била его с ноги.
Когда нам, наконец, удалось выбраться из этого замкнутого круга, мы снова разбились на группы и отправились ловить безотказных французов. Время от времени наша команда проезжала остальных участников марш-броска, которые топтались на обочине в ожидании очередной жертвы. Время от времени эти подлецы проносились мимо нас, показывая из окна язык и махая руками. К 21 часу все мы оказались на обочине дороги посреди гор. С каждой минутой становилось все темнее, на горизонте все реже мелькали огни автомобилей, и все реже нам приходилось возмущенно кричать «Merde!» вслед какому-нибудь бесчувственному водиле. К 11 вечера стало понятно, что эту ночь мы проведем прямо здесь, замотанные в пляжные полотенца, в окружении стрекочуще-воющего животного мира. Было прохладно и весело. Запас кретинизма в нашей компании оказался восхитительно неисчерпаем, и следующие 6-7 часов мы провели в полусне-полубреде, выдергивая друг из-под друга покрывала и обмениваясь дурацкими шутками.
На утро брутальный дядька в микроавтобусе молча открыл перед нами дверцу своего лимузина, мы также молча заползли внутрь, уверенные в закономерности происходящего. Я сидела в самом конце салона, на каждом повороте меня вместе с рюкзаком кидало вдоль сиденья, и я думала, что все к лучшему в этом лучшем из миров.
Больше ничего экстраординарного с нами не случилось. К половине второго мы были в Ла Салетт. Мы опоздали на работу на полдня, я потеряла и снова нашла ключ от своей комнаты, Мусса оборвал мой отчаянный порыв реабилитироваться и схватить пару тарелок и отправил обедать и высыпаться. Позже, разбирая вещи, я нашла в сумке из-под фотоаппарата магнит «Монако» и поняла, что уже не верю, что это сказочное безумие все-таки случилось со мной.