ВОСПИТАНИЕ ЧЕРЕЗ ИЗУЧЕНИЕ ЖЕРТВ АБОРТА.
...«список рекомендованны авторов заменяет классиков русской литературы А.Куприна и Н.Лескова на современных писателей В.Пелевина и Л. Улицкую». Видимо, не русских и у точно не классиков."
Зачем детям изучать страсти об абортах в часы школьного познания, если они о ней все знают из интернета? А жизнь современного цивилизованного человека позволяет женщине рожать где ей заблагорассудиться? Недавно в интернете были выложены фотографии родов дома, в присутствии маленьких детей.
То есть, можно сказать с рождения детям ведомо, как и откуда берутся дети, а став чуть постарше осваивают науку, как делаются дети. В случае надобности очень быстро прознают как избавляться от детей, родившихся или не рожденных. Так, что данную тему без В.Пелевина и Л. Улицкой они прекрасно усвоят и поймут. А вот изучать А.Куприна и Н.Лескова, как прозу так и поэму, жизнь не заставит. Потому как классика!
Или изучая последствия прерывания беременности все будут думать" mdash; о просвещении, высоких пособиях на детей,развитом здравоохранении, доступном жилье и уверенности в завтрашнем дне"?
Жертвы аборта
О списке литературы, рекомендованной школьникам
Ольга Бакушинская
журналист
Члены ОП, среди которых поэт Андрей Дементьев и телеведущий Петр
Толстой, озаботились книгами для юношества, рекомендованными Российской
Академией образования. И обнаружили ужасное - «список рекомендованных
авторов заменяет классиков русской литературы А.Куприна и Н.Лескова на
современных писателей В.Пелевина и Л. Улицкую». Видимо, не русских и уж
точно не классиков.
Взволнованные патриоты и защитники детей направили письмо министру
образования: «В предлагаемой для чтения школьников книге Л.Улицкой
"Казус Кукоцкого" часть сюжета построена вокруг вопроса разрешения
абортов, в книге В.Пелевина "Generation P" на употреблении наркотиков.
Не касаясь вопроса оценки их творчества, представляется очевидным,
данные произведения не уместны для школьного образования, а
подготовленный список литературы является профессиональной ошибкой,
которую необходимо безотлагательно исправить».
Безусловно, письмо так и просится в новую книгу Пелевина, но это уж
как автор решит. Воображения не хватает представить того
идиота-школьника, который начал употреблять наркотики после прочтения
сатирического памфлета. Обычно это происходит гораздо менее романтично и
не в присутствии книг, а вблизи школьного туалета. Но с реальным
употреблением наркотиков бороться, конечно, сложнее, чем с чтением.
Но особенно меня потрясает наезд даже не на юмор Пелевина, а на роман Людмилы Улицкой.
Кстати, подписали письмо в подавляющем большинстве мужчины, которым
аборт точно не грозит. Обычное дело в нашей стране - с абортами борются
те, кого это не касается. А героя потрясающего романа «Казус Кукоцкого»
касается напрямую - он гинеколог и каждый день спасает в операционной
жертв сталинского постановления 1936 года о запрете абортов, которое
действовало в СССР почти 20 лет.
Повидав довольно истекающих кровью женщин, умирающих от перитонита в
результате перфорированных вязальными спицами маток, доктор Кукоцкий
приносит чиновнику в кабинет луковицу в банке. Луковицу, которую женщина
поместила себе в место, для луковицы не предназначенное - чтобы корни
оплели плод и его можно было вытащить. Женщина мертва, чиновник пытается
отпихнуть лапами и луковицу, и проблему. Конечно, читать такое страшно,
но еще страшнее, когда благополучные, гладкие, морализирующие господа
уверены - с абортами можно бороться исключительно запретами таковых.
Никогда еще в истории - а церкви и до Сталина, и после практиковали
подобные запреты на государственном уровне - абортов меньше не
становилось, зато резко увеличивалась женская смертность. И в те времена
до семнадцатого года, которые кажутся некоторым пасторалью, в каждой
деревне была нужная бабка, которая знала, как помочь даме в трудную
минуту.
Государственный запрет обычно вполне совмещался с нищетой и
безысходностью жизни, отсутствием иных средств предохранения, кроме
зверской операции выскабливания. Выдавливание этой сферы в сферу
уголовного права приводило лишь к развитию бизнеса абортмахеров, грязным
инструментам и безумию прыжков со шкафа, чтобы вызвать выкидыш. И
никакие риски и рассказы про то, что она убивает собственного ребенка,
не могли остановить женщину, которая не знает, как прокормить уже
рожденных ею детей. Так, чтобы спасти от голода мою маму, моя бабушка
сделала аборт у коновала во время войны. Вы возьметесь ее осудить?
Кстати, ее репродуктивное здоровье было загублено навек.
Я бы очень советовала подписантам этого письма зайти в медицинское
учреждение и посмотреть на женщин, которые сидят в очереди на аборт.
Никакого ликования в этой очереди вы не встретите, для любого
нормального человека это очень драматичное решение, чаще всего вызванное
отнюдь не равнодушием к себе и своим будущим детям. Я знаю многих
женщин, делавших аборты, и они ощущают это как катастрофу, хотя и
вынужденную обстоятельствами.
Но они живы. Понимаете, живы. Вы, члены Общественной палаты, ратуете за два трупа вместо одного?
Вы боитесь, что школьники старших классов узнают, к чему приводят
запреты на прерывание беременности? Нет, конечно. Вы боитесь, что
школьники задумаются о том, как действительно можно снизить количество
абортов в стране. И именно - о просвещении, высоких пособиях на детей,
развитом здравоохранении, доступном жилье и уверенности в завтрашнем
дне. Этого нет, и не намечается даже в радужном сне. Разумеется, гораздо
проще убрать от глаз подростков одно из самых духовных и гуманных
литературных произведений последних десятилетий. И как же смешно, что за
это ратуют один поэт, по крайней мере, и один литературный критик.
Мне не нравится статистика абортов в европейской вроде бы стране,
шагнувшей в XXI век, но некоторые инициативы явно стоило бы абортировать
в зародыше, а не выкладывать на всеобщее обозрение.